Маг Ураганов

Глава 1 + интерлюдия: командор В. В. Кузнецов и Кирилл Ураганов

— Всадник Ветра! Я тебя отпускаю!

Глефа пропала из моей руки, и я камнем рухнул вниз.

Жить мне оставалось… Бесконечно много!

Охватившую меня эйфорию нельзя было сравнить ни с чем. Хотя нет, можно — что-то близкое я ощущал, летя навстречу первому в моей жизни Прорыву. Еще помню, как меня захватило чувство полета, сразу после инициации. Но по сравнению с обретенным осознанием полной свободы и небывалой прежде мощи это была такая фигня! Как ветерок в саду перед морским ураганом!

Меня переполняла магия! Магия, больше не скованная Всадником Ветра!

Кажется, я смеялся. Хохотал во все горло, вдыхая клубящийся в воздухе холодный пар, пока бессердечная сволочь гравитация тащила на свидание с землей-матушкой. Я абсолютно точно знал, сколько до этого свидания остается метров — моя эхолокация не отключалась ни на секунду и работала значительно лучше, чем раньше. А еще теперь я не был ограничен в том, сколько энергии тратить! Все мои резервы оказались в моем полном распоряжении, без контроля Проклятья!

И-эх!

Разбиться в лепешку не входило в мои планы, поэтому я чуть ли не одним желанием, почти без привычного уже магического напряжения сотворил под собой воздушную подушку, тормозя падение. Затем развернулся в воздухе и, не приземляясь, выпустил воздушные щупы. Много-много воздушных щупов. У меня по-прежнему не хватало внимания на все, но теперь это и не требовалось: я без труда мог объединить их в пучки и оперировать уже этими пучками. Что если я сделаю всего… Два?

Бывают такие наития-озарения, которые и не знаешь, как пришли в голову. Потом только поражаешься: ай да я, ай да молодец, как же придумал такую крутую штуку — и не можешь восстановить шаги. Так и со мной сейчас получилось. Понятия не имею, как мне удалось соткать за спиной огромные крылья, гудящие от наполнявшего их заряженного магией воздуха. Куда легче, чем телекинез, даже сравнивать глупо!

Взмахнув ими — ха, как ни странно, мышцы на спине по-настоящему напряглись! — я оттолкнулся от такого послушного воздуха и взмыл вверх сквозь пар.

Несмотря на эйфорию, я помнил: вверху, над облаком водяной взвеси, меня ждет враг. Враг очень сильный и неприятный. Которого нельзя оставлять в живых.

Подонки не должны жить.

Нет, каков трус, а? Понял, что проигрывает — и воспользовался козырем в рукаве! Те детские истории, что травили ребята в Ладье, оказались не лишены правды: от Проклятья можно избавиться, если кого-то вежливо попросить! Ну или довести до белого каления, как в моем случае.

Он мог так же отпустить Марину, велев ей молчать, — и проблемы бы не было! Но он предпочел ее убить!

Я был уверен, что Кесарь никуда не делся, так и ждет наверху. Ему нужно, чтобы пар развеялся, чтобы проверить, точно ли я разбился. Ну и добить, при необходимости. Или, допустим, поглумиться, если я все еще каким-то чудом жив, но сильно ранен.

Так оно и оказалось. Моя эхолокация засекла его в небе на кромкой облака… Но раньше я увидел его просто глазами! Прямо сквозь пар!

Кесарь светился — ровным голубоватым светом! Правда, не весь. В смысле, не целиком. Я видел человеческую фигуру, словно бы сотканную из переплетения проволоки, потоньше и потолще, причем вся эта проволока ярко сияла. В нескольких местах видны были клубки «проводов», светящиеся особенно мощно. Но ярче всего блестел и переливался клубок в середине груди, чуть смещенный влево… Из этого клубка тянулась нить потолще, перетекая в большую косу, которую этот косарь-недоделка держал в руке.

Сердце. Я понял, что вижу кровеносные сосуды Кесаря, по которым течет его магия. И сердце, эту магию перекачивающую. И связь сердца с предметом-компаньоном.

Поняв это, я понял и то, что делать дальше.

На самом деле, выбора у меня почти и не было. Воздух повиновался мне — но все боевые заклятья исчезли из моего арсенала вместе со Всадником Ветра (которого мне, несмотря ни на что, было немного жаль — крутая все-таки была глефа!). В моем распоряжении остались, по сути, только эхолокация, воздушные щупы и неотточенный телекинез. И только один вариант годился для того, чтобы вывести врага из строя гарантированно и навсегда.

Он лишил меня магии? Ну так я лишу его!

Я вынырнул из тумана у него за спиной, он не успел обернуться. Солнце, уже клонящееся к закату, почти ослепило меня, но не помешало видеть кровеносные сосуды Тени — явно не в оптическом диапазоне. Когти сформировались вокруг пальцев правой руки еще легче, чем крылья за спиной.

Сколько там тренироваться, чтобы вырвать сердце чисто — два года? Мне столько не нужно! Задачи реанимировать этого подонка не стоит!

Он как будто услышал меня, начал оборачиваться — но не успел. Мои когти вломились в его спину — и с неприятным хлюпающе-хрустящим звуком вышли с другой стороны.

Рывок — и вот уже сердце Тени лежало у меня в ладони. Тело же его рухнуло вниз — так, как должен был рухнуть я.

Мне было почти жаль, что я не вижу сейчас его лица.

Тяжело дыша, я глядел на окровавленный кусок мяса у себя в руке. Сердце все еще светилось, толстая нить связи с предметом-компаньоном все еще выходила из него и терялась где-то внизу, там, куда рухнула коса вместе с телом Кесаря. Сейчас исчезнет. Кажется, примерно через секунду…

Прошла секунда, две. Три. Сердце слабо трепыхнулось. Более того, исходящие из него сосуды чуть шевельнулись, словно пытались немного достроиться. На моих глазах затянулся миниатюрный порез на оголенном мясном боку — видно, я задел неаккуратно, когда дергал. Сердце еще жило! Более того, работала магическая регенерация! Блин, надеюсь, вокруг него новый Кесарь не отрастет⁈

Но больше из сердца ничего не вырастало. Оно даже больше не билось. Хотя свечение не пропадало.

Хм, где-то я читал, что сердце, извлеченное из тела, вообще-то продолжает жить еще то ли пять, то ли семь часов. Вот и магическая регенерация продолжает на нем работать за счет связи с Проклятьем…

Это что же, выходит, Аркадий мне соврал, что его сердце растворилось в воздухе? Или все дело в том, что у Тени меньше гиасов, чем у ребенка-волшебника, и это как-то связано…

Млять. Аркадий!

В голове у меня сам собой включился обратный отсчет.

Понятия не имею, сработает ли эта авантюра, но если есть хоть малейший шанс на успех, то он зависит от того, как быстро я буду действовать.

Первым делом я достал коммуникатор и проверил время на маленьком экранчике. Одиннадцать сорок пять. Охренеть, это что, меньше часа все приключения заняли⁈ Ну ладно, примем за данность, что максимум до шестнадцати сорока пяти сердце должно оказаться в руках хирургов. Лучше раньше.

Может быть, сразу позвонить? Но… Кому? И что я скажу? Допустим, мне даже поверят — но не перехватят ли звонок те, кто уже раз совершил покушение на единственного (на тот момент) орденского мага? Стоит мне обмолвиться, что я теперь не скован Проклятьем, но по-прежнему могу пользоваться магией, охоту развернут сразу и на меня. Надежнее сказать об этом максимально поздно минимальному числу людей. Лучше всего — лично, а не по телефону.

Однако я не мог позволить себе сразу рвануть с сердцем наперевес (Данко или Ганнибал Лектор? Делайте ваши ставки!) разыскивать, например, ближайшую военную базу и то ли требовать, то ли умолять, чтобы мне выделили спецтранспорт до Лиманиона. Нужно было сначала убедиться, что Кесарь точно не выжил. Если даже в его вырванном сердце сохранялась жизнь, то кто знает, не смог ли он как-то протянуть на остатках магии в кровеносной системе?

Моя эхолокация показывала, что его тело лежало на земле и не двигалось, а глазами я больше не видел сквозь пар характерного свечения, но мало ли!

Для начала я закрутил с помощью воздушных щупов небольшой смерч — с видимыми магическими потоками это оказалось куда проще! — и попытался развеять облако пара. Получилось не очень, но на несколько секунд мне удалось расчистить поле видимости и осмотреть труп. Ну… Мертвее мертвого, по-моему. Огромная сквозная дыра в груди и спине, ребра наружу. Перекошенное жутким удивлением лицо, остекленевшие глаза. Упал он на спину, так что затылок вдребезги, а лицо целое. Не растворился, значит, в воздухе, как трупы детей-волшебников. Выходит, в самом деле для них меньше ограничений!

Так, этот пункт вычеркиваем. Теперь пора решить, как нести сердце.

Я понятия не имел, как транспортируют донорские органы. Видел когда-то давно, в прошлой жизни, сериал, где сюжет одного из эпизодов вертелся вокруг похищенного сердца — так там они его чуть ли не просто в коробочке со льдом таскали. Ну что, понадеемся на добросовестность американских сценаристов?1

Видимо, придется — другого-то выхода все равно нет! Не в руках же его нести?

Но ни сумки, ни рюкзака у меня тоже не было. Карманы плаща не позволяли набить их снегом и положить сердце сверху, не настолько они были глубокие и широкие. Так что я снял отцовское творение, свернул его кулем, набрал снега внутрь… И задумался. Просто положить сердце на снег? Пока оно лежало на трупе Тени — больше класть было некуда. Но при прямом контакте со снегом не обморозится ли? Нет, понятно, что оно у меня и так уже не стерильное и не в идеальном состоянии — будем надеяться, магическая регенерация Проклятья решит часть проблем — но повреждать его еще больше явно не стоит!

В итоге я снял свитер, потом рубашку, завернул в нее сердце и положил в мой сверток сверху на снег, потом еще перемотал все это шарфом. Свитер надел снова на голое тело. И внезапно почувствовал, что замерзаю!

Вот что значит отключилось Проклятье, и я тут же начал чувствовать влияние атмосферы на себе! Даже в городе дубак — а тут горы. До сих пор меня грел адреналин, но копание в снегу голыми руками (которые, кстати, покраснели и дрожали), а также пауза в активном движении делу не помогли.

Пришлось заняться мародерством: раскулачить труп на шубу. Огромная дыра в спине не сделала ее теплее, но из-за того, что дохлый подонок был значительно выше и крупнее, его полушубок укутал меня до колен, еще и запахнулся с большим запасом. Ну, хоть что-то. Придется просто лететь побыстрее. К счастью, напряжение мышц для управления крыльями требовалось вполне реальное, пока буду махать — не окоченею. Хотелось бы надеяться…

Но что я буду делать, если меня выкинуло километрах в трехстах от ближайшего жилья? У меня тупо уши и нос отмерзнут, пока лететь буду!

К счастью, когда я поднялся повыше, прижимая к груди неуклюжий сверток из набитого снегом плаща, то почти сразу увидел парящие трубы котелен какого-то приличного по размеру поселения — в той стороне, куда горы понижались.

Я направился к домам. Крылья несли меня легко и мощно, скорость выходила, кажется, даже больше, чем телекинезом — и я чувствовал, что это не предел! Но выяснять, где же этот предел, не спешил, хотя и торопился. Кто знает, не придется ли лететь до Лиманиона своим ходом? Нужно экономить силы.

К моему облегчению и некоторому удивлению поселение оказалось краем большого города, языком вдававшимся между холмами предгорий. А не Каликия ли это часом?..Было бы хорошо. В Каликии есть контакт, который Аркадий считает достаточно надежным — Командор. И он как раз сегодня ждет от меня весточки.

Я не настолько хорошо познакомился с городом, чтобы узнать его сверху, поэтому сделал первое, что пришло мне в голову — увидев на улице подо мной спешащего куда-то прохожего с маленькой елочкой в руке, опустился прямо перед ним.

Мужик оторопел, аж назад шагнул. Думаю, видок у меня был тот еще, но перед приземлением я этого не сообразил.

— Добрый вечер, — сказал я вежливо. — Не подскажите, что это за город?

— Так… Каликия же… Уважаемый, — заплетающимся языком ответил мужик. Затем тряхнул головой и добавил тоскливо: — Что-то я рано праздновать начал…

— Спасибо! — ответил я и, хлопнув крыльями, взлетел снова.

Не рассчитал: у мужика ветром сбило шапку с головы.

Что он там о праздновании говорил… А, ну да! Новый год же сегодня!

Да уж, праздник у меня вышел зачетный! И подарочек под стать.

Интерлюдия: командор В. В. Кузнецов и Кирилл Ураганов

Вести себя как ни в чем не бывало, когда на душе скребут кошки — полезное искусство, что ни говори. Но еще полезнее и в самом деле уметь абстрагироваться от того, что тебя беспокоит, нудит, словно больной зуб или застарелый шрам, и — жить. Не быть вечным функционером, солдатом на посту, непрерывно несущим службу, а просто жить, даже если знаешь, что прямо сейчас независимо от тебя могут рушиться плоды многолетних усилий. Целовать жену, обсуждать со старшим сыном проблемы в школе, хвалить новые рисунки старшей дочери, гладить котов, участвовать в забавных конкурсах, придуманных младшими, резать салаты, натирать специями утку…

Командор Василий Кузнецов, который давно не представлялся по работе с именем и фамилией, поскольку все тут же начинали считать их второпях придуманным оперативным псевдонимом, старательно получал удовольствие от проведенного дома выходного. Когда еще доведется!

Он, конечно, знал, что где-нибудь утром или скорее в середине дня могут нагрянуть двое детей-волшебников, Всадник Ветра, и с ним еще одна возможная кандидатура на магическое обучение. Но абстрагировался от этого знания точно так же, как и от зудящей тревоги за здоровье старшего аналитика Службы — без которого Программе, увы, скорее всего швах. Явится Кирилл Ураганов — хорошо. Не явится — значит, что-то у него не вышло. Командора Кузнецова это не касается. Все меры, какие мог, он уже принял.

Поэтому на звонок от наружной охраны он отреагировал без особой тревоги, хотя и слегка удивился.

— Василич, тут какой-то мальчик-волшебник, опустился в конце улицы, идет к твоему дому, — сказал глава расчета, следившего за входом в огороженный поселок.

— Да, я его жду, — спокойно подтвердил командор Кузнецов. — Один?

— Один. Он нестандартно летит. И выглядит нестандартно. Мы на низком старте, имей в виду.

Командор хотел было спросить, что значит «нестандартно летит», но услышал звонок: кто-то нажал кнопку на воротах. Ну вот сейчас и посмотрит.

— Спасибо, Саш, — сказал он.

Хорошо, что командора предупредили, потому что иначе он мог бы растерять невозмутимость.

Это действительно был Всадник Ветра, он же Ветрогон по более старой ориентировке, он же Кирилл Ураганов — спаситель АЭС-58, приручитель целого табуна Девочек-Лошадок, агент Службы и самый многообещающий на сегодняшний день проект Аркадия Весёлова. Но как он выглядел!

Первое и главное: он был весь в крови. Кровью были забрызганы волосы, лицо и руки. Кровь была на свитере, на манжетах. От крови, видимо, слипся шикарный лисий воротник ярко-красной, явно с чужого плеча, шубы, которая висела на мальчишке, как на вешалке.

Во-вторых, свой обычный синий плащ Кирилл держал, прижав к груди в виде большого, чем-то набитого свертка.

В-третьих, он… вот тут сложно было сформулировать. Но нечто подсказывало командору: с Кириллом что-то произошло. Что-то очень серьезное. Это читалось в мимике, в позе… он как будто не совсем был похож на себя прежнего.

Впрочем, этот мальчик и раньше, мягко говоря, умел удивлять.

— Кирилл, что с вами? — спросил командор. — Что за кровь?

И тут он понял, что его напрягло больше всего — его, и, видимо, охрану поселка.

На лице и одежде мальчика-волшебника не может быть запекшейся крови! Кровь должна была исчезнуть сразу же, не успев засохнуть!

— Чужая, — сказал мальчик. — Смотрите, что у меня есть.

Тут же он без паузы положил сверток на землю, слегка его развернул, достал сверху нечто размером с кулак, замотанное в голубую рубашку, на которой тоже расплывались темные пятна. Размотал и рубашку тоже.

Командор ошалело заморгал. Мальчик держал в руках человеческое сердце! Настоящее. И… Прямо на глазах у командора оно вдруг вяло трепыхнулась в ладонях, будто стукнуло. Еще живое! Ни хрена себе. Он и не знал, что они могут сокращаться вот так, вне организма.

— Это живое сердце, напитанное магией, — с напором проговорил Кирилл. — На нем заклятье магической регенерации, я думаю, если вживить его, оно сто процентно приживется, об отторжении можно не волноваться. О стерильности и всяком таком тоже. Но я не знаю, сколько времени у нас на это есть. Нужно организовать транспорт до Лиманиона, как можно быстрее. И чтобы там хирургическая команда уже была готова.

Командор ошалело перевел взгляд на лицо Кирилла.

— Ваше, что ли? — спросил он первое, что пришло в голову.

Парень не выглядел так, будто у него вытащили сердце, но на этой работе командор уже всяких чудес навидался. Кроме того, общение с Весёловым оставило свой неизгладимый след.

Кирилл фыркнул, совершенно по-взрослому, что странновато смотрелось на мальчишеском лице.

— Вы видите зияющую дыру у меня в груди? Чужое, разумеется.

— Чье?

— Хозяин за ним не явится.

Командор открыл рот, чтобы потребовать нормальных объяснений, но Кирилл сказал таким же взрослым, таким же усталым тоном.

— Командор, прошу прощения, но я понятия не имею, сколько я сейчас могу вам рассказать. Аркадию я объясню все в деталях, да он и сам многое увидит. Вы можете организовать транспорт до Лиманиона? Если нет, я полечу своим ходом. Но могу не успеть. Еще раз, я не знаю, сколько у нас времени!

Вот тут его голос слегка сорвался. Стало ясно, что мальчик все-таки нервничает. Хорошо, а то говорил, как робот. В его возрасте это ненормально. Ну, как… Может, для Весёлова и нормально — командор читал отчеты Службы и знал, что тот в бытность мальчиком-волшебником прославился как тот еще отморозок. Но для остальных — нет.

Командор приподнял брови.

— Колдуете вы, а в чудотворцы почему-то записали меня… Ладно. Заходите. Сейчас я сделаю несколько звонков. У вас как раз будет время умыться. Плюс моя жена найдет вам сменную одежду.

— Это не нуж… — начал Кирилл, осекся, и как будто впервые посмотрел на себя. — Да. Спасибо. И… Я бы съел чего-нибудь. Много чего-нибудь, по возможности.

1 Речь идет о сериале Leverage, эпизод Cross My Heart Job.

p.s.

Будь как Кирилл, подари Аркадию сердечко!