Маг имперской экспедиции. Том 2

Глава 15

Псы медленно пошагали по мягкой земле. Голем откапывал себя однообразными роботизированными махами. Человек в цилиндре танцующей походкой шел навстречу к нам. Кольцо врагов сжималось.

Из соратников у меня были только доходяга в белом парадном костюме Кирсновский и его жабомордый кучер. Рассчитывать приходится только на подмогу в лице громилы и мечника. Вероятнее всего это тоже химеры. Крупный – это точно Мишутка, а вот худого я прежде не встречал. Продержаться бы еще до их прибытия.

- Это что за хмырь? – Шепотом спросил Кирсновского.

- Часовщик, механических дел мастер, - химеролог нервно оглядывался по сторонам, постоянно поправляя трясущейся рукой очки.

Часовщик, да? Буду считать это за кличку.

- Твой коллега по созданию зверушек, - хохотнул я, приглаживая взъерошенные волосы.

- Из неживой материи каждый дурак может, - обиженно поморщился Кирсновский. – А ты попробуй из живых созданий создать нечто подобное.

- Хочешь сказать, что он не такой крутой как ты?

- Ха, конечно нет, - отмахнулся пренебрежительно мой соратник.

На его лице появилась боевитая ухмылка. То-то же, а то совсем расклеился. Не стоит надеяться в бою на союзника, который утратил боевой дух.

- Кстати, я же про кое-кого позабыл! – Крикнул весело Часовщик. – Не стоит забывать и о флангах.

Мужчина посмотрел на бегущую к нам парочку друзей Кирсновского. Земля перед ними взорвалась, вскрывая металлическую груду.

Худая фигура отпрыгнула в сторону. Громила несся напролом, словно не замечая ползущую на него гору железа.

- Стой, - почти беззвучно прошептал Кирсновский.

Человек-медведь не слышал его, продолжая бежать прямо. С ужасающим грохотом он влетел в кучу железа. Громадные лапищи принялись корежить металл. Куски полетели во все стороны.

- Туповат он у тебя, - весело сообщил Часовщик, приподнимая цилиндр.

В такт поднятию шляпы из земли позади Мишутки вылетел закованный в латы с ног до головы рыцарь. В прорезях глухого шлема горели два желтых огонька. Он крепко сжимал длинную, почти двухметровую стальную трубу.

Медведь не успел обернуться на звук, но тут же получил ужасающий по силе удар. Стальная труба выгнулась от столкновения с плечом буквой «г». Громила с жалобным воем свалился лицом на искореженную груду метала.

Худощавый воин Кирсновского прыгнул, занося меч для удара. Рыцарь повернулся одним лишь корпусом на сто восемьдесят градусов. С нечеловеческой ловкостью и грацией мечник оттолкнулся рукой от полетевшей в него трубы. Перемахнув над рыцарем и приземлившись на ноги, он нанес ловкий удар по шлему. После взмаха воин отскочил в сторону.

- И второй туповат, хотя и ловкий. Ну ничего, как и первый помрет секунд эдак через пятнадцать, - подытожил Часовщик.

- Он думает, что Мишку можно так легко уложить, - хихикнул Кирсновский.

Громила поднялся на ноги. Если бы не висевшая колбасой на мясном рынке рука, то и не скажешь, что об него погнули двухметровую стальную трубу.

Подмога Кирсновского была крепко связана боем. Если бы это был наш единственный враг, то можно было бы с интересом наблюдать за баталией созданий этих двух гениев, но клацанье стальных собачьих зубов и копошение в земле голема напоминали о том, что расслабляться рано.

Часовщик с интересом поглядывал то на нас, то на своих механических воинов. Он старался произвести вид расхлябанного дурачка. Небрежная щетина, длинные постоянно выбивающиеся из-под дурацкого головного убора волосы, смешливое кривляние. Весь внешний вид пытался преуменьшить его значимость. Кто будет ожидать многого от вызывающего пренебрежительную ухмылку бродяги? Да никто.

С легкой танцующей походкой он приближался к нам.

Лишь глаза выдавали его. Слишком пристальный и цепкий взор, пытающийся контролировать все на поле боя.

Собаки не торопились бежать, а вместо этого едва перебирали лапами. Голем продолжал возиться с землей, но что мешало такому сильному созданию вылезти из влажного грунта? Вырвать колесо вместе с куском кареты – это можно, а выползти наружу – извините, землица не дает? Еще один верный знак.

Часовщик выжидал нашего хода, чтобы потом противопоставить нам нечто с его стороны.

Просто ждать тоже нельзя. Тогда он поймет, что мы слишком слабы для ответного хода и просто расплющит нас уже имеющимися силами. Нет уж, этого позволить ему нельзя.

В битве магов всегда стоит ожидать применения боевых заклинаний. Шквал ледяных шипов, выжигающие лучи смерти, призрачные самураи или самый банальный фаербол определенно полетит в тебя. Даже моих скудных познаний этого мира хватает для осознания такой банальности.

Но чего не стоит ожидать от привыкших к магическим уловкам противника? От того, кто ехал с праздничного бала для какой-то части дворян этого города? Ответ был таким прозаичным, что не мог бы всплыть в голове ни у одного владевшего многие годы магией человека. У выросшего на фильмах про ковбоев с участием хмурого Клинта Иствуда такой вариант всплыл почти сразу.

Я вскинул руку с черным дамским пистолетиком. Двадцать метров, ночь, коротенькое легкое оружие без прицела. Шанс попасть колебался в районе вероятности, с какой поставленная на зеро фишка поможет сорвать в джек-пот и разорить казино. Значит причин для сомнений не было никаких.

Палец дернул спусковой крючок. Выстрел прогремел слишком поздно, ровно через миллисекунду после возникновения сероватого барьера перед Часовщиком. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать бесплодность попыток прострелить свинцовыми пулями магический щит.

Наш ход был сделан. Бестолковый, не принесший результата, но хоть какой-то. Теперь он будет делать свой.

Собаки зашлись пущенным через старый плохо работающий динамик воем. В их глазах начали загораться желтоватые огоньки.

- Надо достать сундук, - коротко скомандовал Кирсновскому, указывая на карету.

Под козлами располагался длинный угловатый сундук. У каждого извозчика был такой. У Кирсновского чуть побольше размером, но ему по положению положено. Что именно в нем хранили, мне неизвестно, но по моим предположениям это было вместо было багажника.

Химеролог коротко кивнул. Жабоголовый кучер молча подбежал к карете и резким движением вырвал козлы. Порвав крепившиеся к боковым кольцам ремешки, бросил сундук на землю.

- Садись, - хлопнул Кирсновского по плечу, а магией тем временем поднял сундук в воздух.

Кудрявый парень замешкался, чего делать было сейчас категорически нельзя. Пришлось со зверской силой потащить его за пиджак, вырывая с мясом рукав из шва на плече. Он разместился и уставился через плечо.

Смотреть в ту сторону смысла особого не было. По звукам трущегося металла понятно, что ничего хорошего там нет. Тем более с каждой секундой они доносились все ближе и ближе.

- Держись, баран, - рявкнул я, пристраиваясь на другом конце сундука.

Свалиться с такой бандуры было намного проще, чем с лодки. Сомневаться времени не было.

Сундук начал набирать высоту в крутом вираже. Я оглянулся и увидел вцепившегося острой пастью в стенку пса. С каждым пролетаемым метром магические цепи становились все тоньше и тоньше, пока не исчезли. Лишившись связи с остальными, огоньки в глазах погасли. Пес осыпался вниз простым металлоломом без единого намека на жизнь.

Кирсновский лежал на сундуке, оплетая его широкими объятиями рук и ног.

Взлетев на достаточную высоту, я прекратил магическое воздействие. Наш летающий корабль завис в воздухе. Теперь можно было перевести дыхание и окинуть поле боя взглядом сверху.

Жабоголовый взобрался на карету и пытался ломом отбиваться от лезущих со всех сторон псов. Лошади со ржанием галопом уносились прочь. Сами они вырвались из упряжи или им помогли – понять трудно.

Железный голем все также выкапывал землю перед собой, словно хотел быть мирным экскаватором, а не орудием убийства. Перед ним образовалась целая траншея, а он все рыл и рыл.

Рыцарь сражался с двумя воинами Кирсновского. Крупный был слишком неповоротлив, чтобы просто попасть в цель лапами, а удары ловкого не могли нанести достаточно серьезный урон глухим латам.

Сам Часовщик стоял на месте, прижимая к груди руку. Цилиндр валялся на земле рядом с ним. Магический барьер давно исчез. Но он почему-то и не думал поднимать на нас взгляд. Вместо этого он выставил руку перед собой и уставился на ладонь.

Неужели пуля все-таки достигла цели? Мне показалось и на самом деле выстрел был произведен до того, как появилась преграда в виде барьера. Но я все ясно видел. А может быть магический щит не смог остановить ее?

Я с удивлением уставился на дамский пистолетик. Ничего выдающегося в нем не было. Простая рукоять, короткий ствол и небольшие габариты – что здесь необычного? Я извлек дымящуюся гильзу, пахнущую порохом и чем-то неуловимо ягодным. Патроны тоже не выделялись чем-то необычным.

Хмыкнув, зарядил пистолет. А потом решил взглянуть на него магическим взглядом.

В руке у меня лежало нечто сокрытое за густым черным облаком энергии. Читался только размытый контур оружия, с трудом проглядывающийся через такой плотный фон.

Вещица в моих руках не была обычным предметом для самообороны. Но откуда он взялся у Лидии? Неужели здесь каким-то боком постарался черный дух? Странно только, что не связался со мной напрямую. Что-то здесь неладно.

- О… - Крякнул Кирсновский, чуть приподнимаясь на сундуке, - ого, летим.

- Ну а то, - хмыкнул я, рассматривая пистолетик.

- Полетели тогда отсюда. В воздухе нас не достанут! – С радостью завопил парень.

- Дурак ты, - покачал головой я, - нельзя оставлять врагов за спиной. Они ударят потом в ответ и в следующий раз путей для отступления не будет. Вот дядька…

Дальше рассказывать не стал. Вряд ли этому дворянину известно, кто такие десантники, а без этого мой пример неприлично затянется из-за долгих разъяснений.

- Что? – Переспросил Кирсновский.

- Земля ему пухом, вот что, - буркнул я, тяжело вздыхая.

Часовщик перестал таращиться на руку и поднял голову. Мы бы определенно сыграли с ним в гляделки, если бы ночная темнота не скрывала его лицо в размытое едва различимое пятно.

План был максимально прост. Подлететь на сундуке и сделать выстрел из пистолета. Магический барьер не спасет его. Главное только не промазать. А вот на этом моменте возникнут серьезные проблемы. Ну ничего, патронов хватит не на один заход.

Странные фигуры отделились от крыш ближайших домов. Небольшие птицы полетели в нашу сторону, махая широкими крыльями. Это не стоило бы внимания, если бы их глаза не светились желтым электрическим светом.

Поочередно делаем ходы. Мы взлетели, а он в ответ вывел птиц.

Никаких связывающих друг друга цепей не наблюдалось. Скорее всего после смерти они не восстановятся. Вот только одна серьезная проблема: я не могу летать и пытаться пускать в них магию одновременно. Их было с дюжину, а такое количество сбить мне не под силу одним ударом.

- Дружище, ты все еще не приготовил ультразаклинание против толпы врагов? – Спросил я, разворачивая сундук.

Длинные стальные когти походили на лезвия ножей. Подпусти хоть одну такую и можно попрощаться с литром-другим крови.

- Н-нет, - стыдливо ответил Кирсновский.

- У тебя есть пять секунд на подумать, пока я буду от них отрываться. А потом ты колдуешь что угодно, лишь бы сбить их к чертям.

Сундук поплыл по воздуху.

Химеролог выставил в сторону руку. На его ладони появился зеленоватый огонек. Мы продолжали лететь, но никаких изменений я не наблюдал.

- Не сворачивай с цели, - попросил тихо Кирсновский.

С крыши перед нами взмыла птица. Она была поменьше наших преследователей и имела белые перья. Махая крыльями, летела прямо на нас.

Небольшой голубь сел в сияющую зеленым светом ладонь Кирсновского.

Другой рукой парень вцепился в край сундука. Дерево от касания стало сохнуть и трухляветь так быстро, что за считанные мгновения превратилось в мелкую пыль. Кирсновский погрузил в дыру руку и вытащил целую горсть железных подков, мелких гвоздиков и медных пряжек. Пожмякав горсть железа в руках, он приложил его к тельцу голубя.

Зеленый свет стал ярче. Железо входило в тело птицы, как столовая ложка в густую сметану. Голубь начал разбухать, а из боков начинали торчать концы гвоздиков. Кирсновский провернул этот трюк с двумя новыми горстями.

- Я все время хотел спросить, почему именно тебя выгнали к чертям из столицы в такую даль. Но после такого перформанса вопросы отпадают сами собой.

- Заткнись, - сказал сквозь зубы Кирсновский и, отряхиваясь от выступившего на лбу пота, попросил, - помоги взлететь птичке. Его крылья не привыкли к такой нагрузке.

Птица походила на вздувшееся из-за сырости чучело. Она застыла с широко распростертыми крыльями и несхлопывающейся из-за куска торчащей в клюве бляхи от ремня.

Я остановил наш полет, приложив все силы на отправку в полет заметно набравшей лишний вес птицы. Она залетела в строй механических зверушек Часовщика. С хлопком взорвавшегося воздушного шарика голубь разлетелся на мельчайшие стальные осколки.

Несколько механических птиц полетели вниз, судорожно махая крыльями. Остальные взмыли высоко вверх в воздух.

- Отличная работа, - закричал я, на ходу разворачивая наш корабль.

Теперь твари хотя бы не преграждают нам путь. Да, они заходят скорее на атаку сверху, но тем самым позволяют мне ломануться напрямик к Часовщику.

- Держись так, как не хватался за материнскую сиську, - взревел я.

Кирсновский с ужасом вернулся к крепким объятиям с сундуком. Для лучшей аэродинамики пригнулся и я.

Со скоростью пущенной с вертолета КА-52 ракеты мы полетели в сторону замершего от удивления Часовщика. Ветер свистел в ушах, а дыхание от перегрузки сперло, но замедляться я даже не думал. Крепче перехватывая рукоять пистолета, уставился прямо на грудь, куда стоит целиться в первую очередь.

Земля была все ближе. Свист наполнился стуками стального лома об черепушки механических псов. Кирсновский загудел ужасающими для моих ушей проклятиями на основе терминов из магических наук. Ладно бы ругался обычным русским матом, но вот эти все «Эфирные живы» и прочие гадости заставили меня ужаснуться.

«Стреляйте тогда, когда увидеть белки их глаз!» - Крикнул чопорный английский джентльмен в моей голове. Он говорил это с такой уверенностью, что я решил последовать его совету.

Часовщик почуял неладное. Он поднял серебристый барьер перед собой. Идиот!

Пересиливая ударивший в грудь сильный ветер, я сделал выстрел не особо целясь. То ли мимо, то ли магия блокировала, то ли прошло слишком мало времени и эффекта пока не было. Но барьер пропал, а этот парень стоял как ни в чем не бывало.

- Прочь с судна, - крикнул я, силой отрывая Кирсновского с сундука.

Остановиться я уже не мог. Слишком высока была скорость. Мы все равно бы упали на землю, но так хотя бы риск получить здоровым куском дерева со всяким хламом меньше.

Как там дядька учил меня прыгать с парашюта? Все смеялись, когда я задорно скакал с лавки в песочницу, не понимая, как это может пригодиться в следующей жизни.

Я прыгнул. Покатился кубарем по земле, перемазался с ног до головы в грязи, но выжил. Поднимаясь на трясущихся ногах понял, что вроде бы ничего не сломал.

Часовщик валялся на земле, присыпанный горой разного мелкого хлама. Страшного вида рытвина в земле говорила, что сундук ударился в землю в пяти метрах перед ним. Попади он прямо в этого человека в цилиндре и можно было бы с уверенностью сказать, что для Дмитрия в морге появится много увлекательной работы на утро. А так хоть Часовщик выглядел сломленным, но более-менее живым. Рикошетом задело, наверное.

Я оглянулся. Кроме груд металла и удивленных воинов Кирсновского ничего больше не говорило о предыдущей схватке. Сам химеролог ползал по земле, кряхтел, ругался, но конечностями перебирал бодро. Сломал может быть немного ребер, но это поправимо для уровня медицины Боратовской больницы.

- Живой, дружище? – С улыбкой спросил я, подавая ему ладонь.

В ответ мне раздались ругательства. Светлые волосы парня превратились в бурые от комьев земли. Молочно-белый пиджак стал похожим на камуфляж и идеально сливался с местностью. Если бы он залез в канаве, то стал бы похож на скрывающегося от инопланетного убийцы Железного Арни.

Потрепанный, заплывший от синяков и ссадин, с отбитой плечом и онемевшей рукой Мишутка подковылял к нам. Аккуратно подняв Кирсновского за пиджак, поставил его на ноги.

Не такое уж и ужасное падение, если стоять на ногах даже может. Орел!

Сзади послышалось мягкое сопение. Кто-то беззвучно подошел к нам.

Чуть в стороне переминался человек в похожей на костюм ниндзя наряде. Голова была сокрыта капюшоном и плотно прилегающей до самого носа маской. Телосложение этого человека очень сильно походило на женское, а на макушке виднелись два небольших бугорка.

Я подошел к этому человеку. Ниндзя чуть почаще замахал длинными ресницами. Напряженным он не выглядел, скорее немного озадаченным. Это хорошо, хотя бы за следующее мое действие мне не оттяпают руку.

Не сдерживаемые плотным капюшоном острые ушки задергались, почувствовав свободу. Белоснежное пятно волос показалось мне самым чистым и светлым кусочком, что не был затронут грязью с этого пустыря.

- Ох и любишь ты делать кицунэ, Кирсновский, - я от души засмеялся.