Моей отравительницей оказалась молодая служанка, похожая на маленького ангелочка. Сколько ей лет? Восемнадцать? Девятнадцать? А может, и того меньше? Невысокого роста, миниатюрная, с густыми светлыми волосами, молочной кожей и ярко-голубыми глазами, в которых плескалось безумие.
Лисса, та самая служанка, что вывала у меня подозрения и про которую я дала задание сыщику нарыть информацию. Еще когда Гарри рассказал мне ее историю, она меня насторожила, также как и внезапно свалившееся наследство на управляющего поместьем. Получается, на управляющего я зря думала и во всем виновата служанка, на чувства которой мой муж не захотел отвечать? А я причем? Решила таким способом отомстить Эдгару или ей кто-то заплатил за мое убийство?
— Зачем ты отравила мою жену, Лисса? — в очередной раз спросил Эдгар, прожигая ее тяжелым, не обещающим ничего хорошего взглядом.
Когда Джаспер сообщил о том, у кого же был найден яд, то мой муж тут же сорвался на допрос. Я увязалась за ним. Он был категорически против, но меня было не переубедить. Однако пришлось пойти на уступки. Я находилась не в самой комнате, где велся допрос отравительница, а за стеной и с помощью магического окна в стене наблюдала за всем происходящим. Я видела все, что там происходило, а вот меня оттуда видно не было.
— Хотела сделать тебе больно, как было мне, когда ты вышвырнул меня из своих покоев, словно какую-то собаку! Я ведь любила тебя, в отличие от нее! Готова была на все пойти ради тебя, а ты… ты унизил меня! Сделал меня посмешищем всего поместья!
— Ты пробралась в мои покои и пыталась соблазнить! А до этого доставала меня своим вниманием, хотя я не раз тебе говорил, что ты мне неинтересна! Так что в том, что ты стала посмешищем — лишь твоя вина. Если ты сама не ценишь себя, то не думай, что это будут делать другие.
— ДА Я ЖЕ ЛЮБИЛА ТЕБЯ! ЛЮБИЛА! — воскликнула эта полоумная, подскакивая с места.
— И за то, что я не оценил твою любовь, ты решила расквитаться с моей женой. Фисгар тоже твоих рук дело?
— Это было так просто. Мне просто нужно было сделать так, чтобы в нужный момент он оказался на воле, — с какой-то сумасшедшей улыбкой сказала она. — Жаль, что ничего не получилось, — тяжело вздохнула Лисса. — Я была так расстроена, когда эта гадина в живых осталась…
— И поэтому решила воспользоваться ядом. Да?
— После произошедшего с фисгаром мне пришлось затаиться. Слишком активно расследовали дело, но когда у меня оказался столь ценный яд, то я решила больше не медлить. И как же безумно я рада, что все получилось… Теперь она умрет. Да?
— И что ты этим добилась?
— Я отомстила. Ее не станет, и ты будешь мучиться, зная, что виновен в ее смерти. Разве это не прекрасно? Дважды вдовец. Красиво звучит.
— А может, ты думала, что я обращу на тебя внимание после ее смерти?
— Может, и так, — беззаботно пожала она плечами. — Жаль, что я не успела избавиться от яда. В самый неподходящий момент меня отвлекли, а если бы не это, то вы бы и не узнали, что это моих рук дело. Глупое стечение обстоятельств. Ну ничего, значит, судьба у меня такая. В любом случае я ни о чем не жалею и повторила бы все это снова.
Я прикрыла глаза, чувствуя, как в груди начинает клокотать злость. Меня отравила какая-то сумасшедшая только потому, что оказалась повернута на моем муже. Уму непостижимо просто.
— С этим все ясно. А теперь, Лисса, расскажи мне, откуда у тебя этот яд?
— Купила!
— Тебе на этот яд работать лет двадцать, чтобы накопить. Он ведь не из дешевых. Так откуда он у тебя? Тебе его кто-то дал? Кто-то попросил тебя избавиться от Мелиссы? Кто это был?
Отвечать моя отравительница не спешила. Вместо этого довольно улыбалась, смотря на Эдгара взглядом победителя. Злость в моей груди начала разрастаться просто с бешеной скоростью.
— А с чего мне помогать тебе, князь? Что я буду с этого иметь?
— За совершенное тобой преступление тебя ожидает смертная казнь. Могу посодействовать, чтобы казнили тебя менее безболезненно.
— Ну, нет. Меня не устраивает это.
— Тогда что ты хочешь?
— Хм… тебя, князь. Ну, или хотя бы твой поцелуй. Прямо сейчас. Хочу перед смертью испробовать вкус твоих губ. Это мое условие.
Ну все, гадина. Капздец тебе!