Локи

Глава 13

– Зачем ты привёл Разрушителя, Царь? – встретил меня Хеймдалль у зала управления Биврёстом. Вернее, меня и полуразумное творение техномагии, способное в одиночку разметать и полк обычных воинов асов или ванов, которое я забрал из святая святых дворца.

– Я решил поставить у Радужного Моста часового, – без лишних эмоций сообщаю очевидное, через Гунгнир мысленно приказывая боевому автоматону встать на выходе из сферического здания.

– Ты не доверяешь мне? – скользнув взглядом по массивной фигуре стража царской сокровищницы, мрачно спросил страж Радужного Моста.

– У меня нет ни малейших сомнений в твоих чести, благородстве и преданности Асгарду, Хеймдалль… – ловлю его взгляд, добавляя в голос холода с каплей иронии. – И именно поэтому Разрушитель постоит здесь. Ну ты знаешь эти некомфортные ситуации, когда абсолютно преданный и заслуженный воин вдруг по велению своей чести начинает творить какую-то дичь, вроде помощи в провокации войны… и подставе наследника престола под изгнание. В общем, все вот эти вот смущающие ситуации… – выдерживаю паузу, давая ему время оценить говорящее выражение моего лица. – Мы поняли друг друга?

– Что от меня требуется? – изобразив мордой мыслящий кирпич ещё на середине моей речи, сухо осведомился Страж.

– Во-первых, не болтать о том, что увидишь и услышишь в Йотунхейме, – резко срываюсь с места, стремительно направляясь к арке переноса. – Рассказать можешь только моему отцу, матери или Тору, когда он вернётся, – броня, покрытая адамантием, легла второй кожей поверх тела, сменяя повседневные асгардские одежды ещё в движении. – А во-вторых, – поворачиваюсь к нему, повторно ловя взгляд сияющих мистической силой янтарных глаз, – если ледяные великаны нападут на меня во время разговора с Лафеем, ты должен открыть Радужный Мост и не закрывать его, пока от Йотунхейма не останется лишь горстка космической пыли. Таков мой приказ, как Царя Асгарда… Первый и, возможно, последний приказ.

– … – несколько секунд Хеймдалль молчал, переваривая услышанное, после чего медленно смежил веки и склонил голову. – Будет исполнено, – в глубоком голосе Стража Моста мелькнуло что-то похожее на уважение. Ну или мне это просто показалось.

– Отправь меня поближе к дворцу, – разворачиваюсь к арке, а пятка Гунгнира касается пола, наполняя пространство звуком низкой гудящей ноты, символически и фактически придавая моим приказам завершённый вид.

Темнокожий гигант не ответил, но вместо него это сделал шелест металла, отражающий, что меч Стража соединяется с контуром управления. Механизм перехода между мирами пришёл в движение, за моей спиной затрещали молнии, которые, при желании, я мог видеть напрямую через глаза Разрушителя, что благодаря копью Царя Асгарда был послушен мне фактически как второе тело. Несколько секунд Биврёст фокусировался на нужной точке пространства, и… Вспышка многоцветного сияния втянула меня в переливающийся всеми цветами радуги тоннель.

Недолгий полёт, и вот я уже среди ледяных пустошей тёмного мрачного мира. Морозный воздух ворвался в мои лёгкие, не причиняя вреда божественному телу, но волевое усилие — и внутри откликнулось новое чувство, обретённое, нет, пробуждённое контактом с Ларцом. Ледяная магия заструилась по моим жилам вместе с кровью, преобразуя кожу и глаза по образу и подобию йотунов и убирая даже то эфемерное ощущение зябкости, что смог доставить ледяной мир.

Найдя глазами громаду дворца правителей Йотунхейма, я неторопливо зашагал вперёд. О моём присутствии уже знают, скоро пожалует комитет по встрече, и хотя я могу скрыться, но не делаю этого.

– Вторже… – начал было первый прибывший йотун, облачённый в ледяную броню, но застыл на месте, выпучив глаза и банально уронив челюсть. Его отряд сопровождения поступил примерно так же. Видеть полное охренение на их мордах было на удивление приятно. С чего они удивились? Ну так не каждый день можно увидеть стрёмного карлика с оружием Царя Асгарда в руках. И да, по стандартам роста и красоты йотунов я был именно стрёмным карликом. Думаю, примерно такие же чувства испытали бы какие-нибудь гвардейцы Таргариенов последних поколений династии, заявись к ним Тирион Ланнистер на живом драконе и с мечом «Чёрное Пламя» в руках.

– Проводите меня к Лафею, – принялся я ковать железо, пока горячо… хм… метафорически выражаясь. Ладно, я несколько нервничал и потому, при сохранении внешнего спокойствия, внутри не то чтобы трясся, но склонность к нездоровым каламбурам проступила. А великаны тем временем переглянулись, явно задумавшись, что со всей этой ситуацией делать. Немного помявшись, воины пришли к выводу, что это не их уровня вопрос, и, окружив меня чем-то вроде «почётного караула», принялись провожать.

Идти пришлось долго. Часа полтора, если не два, пейзажи не отличались разнообразием — лёд и темнота, темнота и лёд, ну а также спины и бока моих то ли сопровождающих, то ли конвоиров. Но вот наш путь завершился в столь же мрачном и тёмном, как этот мир, дворце. Строение возвышалось над ледяными утёсами на несколько сотен, если не тысяч метров, могучие бастионы смогли бы доставить массу неприятных ощущений любой армии вторженцев, даже асам и ванам. Да и доставляли в своё время.

Залы, анфилады и переходы были столь же пусты и мрачны, как и весь окружающий мир. Казалось, что в нём нет ничего, кроме лёгкого эха от шагов меня и сопровождающих, даже мороз здесь не трещал, будто проникнувшись атмосферой всеобщего безмолвия. Обманчивое впечатление — за нами наблюдали едва ли не от самого входа. Внимание йотунов ощущалось ледяным покалыванием под кожей. Но дальше наблюдения никто заходить не стал, и вот, наконец, мы предстали перед Ледяным Троном, на котором восседал старый и жилистый, но всё ещё могучий гигант, окружённый личной гвардией и «придворными». Лафей собственной персоной.

– Что тебе нужно, полукровка? – презрительно процедил йотун, не утруждая себя ни жестом, ни повышением голоса.

– Ты хочешь, чтобы я озвучил это при всех? – я ухмыльнулся. – Как пожелаешь… отец, – по залу прошёл гул шепотков: удивление, неверие, насмешка, негодование и злоба. Ледяной великан дёрнул губами в мимолётном подобии оскала и сжал подлокотники трона.

– У меня нет сына — он умер во льдах много веков назад, – голосом, подобным шелесту вьюги, отозвался правитель планеты, более ничем не выражая своих эмоций.

– Трусливо объявить плод собственных похождений с асиньей мёртвым… тебе не кажется, что это выглядит жалко, особенно если вспомнить, что это была за асинья? – я вновь ухмыльнулся, наслаждаясь тем, как вновь перекосило лицом Лафея. О! Он уже понял, зачем я здесь и чего хочу. Как и то, что вряд ли у него будет выбор. – Как бы то ни было, я пришёл требовать мести. Крови предателя, взятой в поединке. Так ведь гласят наши законы, отец?

– Почему я должен с тобой драться? – тихо произнёс Лафей, настороженно следя за моими движениями со своего трона.

– Потому что если ты откажешься или прикажешь своим подчинённым напасть на меня всем скопом, Радужный Мост будет открыт и, ударив по Йотунхейму, разорвёт этот мир на части, – с холодной усмешкой ответил я, позволяя себе немного расслабиться. Атакуй мой визави до объявления ряда обстоятельств, и всё стало бы куда… сложнее.

Лафей подскочил с трона, в порыве эмоций сжав кулаки, в то время как его придворные, наоборот, застыли в резком напряжении.

– Тогда ты тоже умрёшь, – глухим от клокочущей в нём ярости шёпотом посулил ледяной великан.

– Возможно, – беспечно пожимаю плечами. – А может быть и нет. Кто знает, как я успел подготовиться? – выпускаю на лицо едкую улыбку. – Вопрос в том, готов ли ты рискнуть?

– Выходить на бой, чтобы в случае победы мой мир всё равно был уничтожен Асгардом? – медленно спросил йотун, пытаясь подражать моей издёвке, и указал взглядом алых глаз на копьё Царя в моей руке.

– Такое тоже возможно, – не стал я отрицать. – Если допустить, что в Асгарде меня так сильно любят, что захотят отомстить, презрев законы честного поединка… Или под шумок избавиться от проблемы войны радикально, списав всё на меня, – поджав губы, растягиваю лицо в ироничном выражении. Репутация Локи во всех Девяти Мирах была хорошо известна, как и то, что половина Асгарда меня недолюбливает, но это ничего не доказывало, а лишь добавляло острой нотки в ожидание и попытки просчитать действия асов. – В любом случае, шансы у тебя пятьдесят на пятьдесят, что, как мне кажется, намного лучше, чем гарантированное уничтожение планеты, если ты испугаешься со мной биться.

– Ничтожество… – прошипел сквозь сжатые зубы Лафей. – Думаешь, можешь так просто заставить меня?

– Ты неправильно понимаешь ситуацию, – мне приходится задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза, но в данный момент это не мешало мне смотреть на него сверху вниз. – Я уже заставил. Сегодня ты умрёшь, и единственный выбор, который у тебя есть, это… – как-то рефлекторно, на одной привычке тела, весело усмехаюсь, – остаться в памяти своего народа правителем, который не побоялся ответить за свои ошибки перед сыном, или не остаться вообще, потому что не будет больше народа йотунов, как и самого Йотунхейма.

– Будь ты проклят, – шипит мой визави.

– Я и так проклят, – отвечаю ему, радостно разводя руками. – С самого рождения в моих жилах течёт кровь самых больших уродов Девяти Миров, разве это не проклятье? Ну так что?

– Хорошо, – гигант заставил лёд, отгораживающий его трон от общего зала, разойтись, – в конце концов, Царь Асгарда, сам пришедший сложить голову в наши краях — редкое явление, так почему бы не дать ему то, что он хочет? – зло усмехнулся Лафей. – Освободите место! – йотуны повиновались мгновенно. – Я дарую тебе поединок, здесь и сейчас! Тот, кто вмешается, будет наказан мной лично, – это было сказано уже для излишне ретивой стражи и гвардии.

В следующий миг мне пришлось уворачиваться от ледяных копий, чуть было не прошивших мне голову, а пол под ногами принялся становиться излишне скользким, впрочем, последнее заботило меня мало. С моего копья сорвалась огненная стрела, а с вытянутой в сторону Лафея левой руки — ледяная, прикрытая иллюзией и чуть смещённая относительно того образа, что отправился к противнику. Ларец Зим дал мне многое, а это место словно само подсказывало, как лучше применить магию льда. В Асгарде у меня было всего два дня, чтобы свыкнуться с новыми знаниями и добавить их в свой арсенал, разумеется, не главным калибром — как бы ни был великолепен артефакт великанов, заменить собой века практики он не мог, ведь недостаточно постичь приёмы, их нужно ещё и гармонично вписать в стиль боя. Мне нужен был лишь сам факт использования мной ледяной магии — на тот случай, если одной расцветки моей кожи для «дуэли» окажется недостаточно. Ситуация маловероятная, но я готовился к любому, даже самому неожиданному исходу. Меж тем, Лафей «дыхнул» в мою сторону «Конусом Холода» и резко пошёл на сближение — при его размерах и силе ближний бой был наилучшим выходом. Даже копьё в моих руках не давало преимуществ — с его габаритами, преимущество в длине оружия оставалось на стороне йотуна. Тем не менее весь этот бой был одной сплошной показухой. Ледяной великан не имел права меня убивать, я же ограничений не имел, а потому это не было сражением. Это было убийством. Хладнокровным и расчётливым убийством. Всё остальное — лишь ширма для подданных гиганта, дабы сохранить его репутацию и предотвратить дальнейшую войну, поскольку йотунам станет не до неё. Выбрать нового Царя — задачка непростая, особенно в свете того, что прямых наследников нет, а «могучих и заслуженных» претендентов много. Асгард же враждебности и активности проявлять не будет, так что и им не будет резона конфликтовать дальше. Может быть, лет через двести, когда схватка за власть утихнет, а победитель окончательно утвердится, он и захочет вернуться к вопросу мести, но за пару веков гражданской войны от нынешней силы Йотунхейма мало что останется, и это уже будет не моя проблема. Хороший план, как раз в стиле Бога Обмана.

Меж тем сражение продолжалось, и… мне на самом деле было несложно. Я видел, как выкладывается Лафей, как становится всё более и более серьёзным, как бьёт уже наверняка, но я был быстрее, да и физической силой не слишком уступал. Я насчитал уже дюжину моментов, где мог бы убить его за мгновения, просто распылив атакой с Гунгнира или вогнав кинжал в незащищённую точку на теле, но резать Лафея мгновенно не входило в мои планы. Бой должен был быть показательным — наглядным, чтобы все зрители убедились, что он выигран честно. Конечно же, лицемерно говорить о честности, когда в твоих руках сам Гунгнир, а на тебе доспехи из адамантия, прикрывающие все жизненно важные органы, да и сам ты — мастер иллюзий, которому обмануть противника ничего не стоит, но… Оценивается ведь не снаряжение, а то, как им пользуются. Я не применял иллюзий, я не бил Гунгниром так, чтобы завершить всё одним мощным выбросом магической плазмы, и я не принимал ледяные лезвия на несокрушимую броню, демонстрируя её качества. Я побеждал мастерством боя, а не инструментами для него.

Но у всего есть свой конец. Бой «для сохранения лица» здесь не исключение. В очередной раз пригнувшись и пропустив удар, что вполне мог бы превратить мои внутренние органы в кашу, невзирая ни на какие доспехи, я чиркнул наконечником копья по бедру гиганта. Тёмная кровь великана заструилась по его ноге. Это было началом конца, что понимали мы оба. Лафей зарычал, пытаясь меня банально пнуть подальше, но вновь неудачно — я был слишком мелким для него, а потому — неприлично юрким. Рывок влево, и противник проваливается в пустоту, на месте которой мгновение назад было моё тело. Ушедший в никуда удар послужил новой брешью в защите, и в этот раз я уже не стал сдерживаться. Перехватив Гунгнир ближе к пятке, совершаю резкий выпад, задирая копьё вверх. Магический наконечник входит в подмышечную впадину правой руки Лафея, полностью выводя её из строя, но из-за разницы в росте острие входит под очень неудачным для великана углом и задевает лёгкое. Рана крайне тяжёлая, и без вовремя оказанной помощи правитель Йотунхейма захлебнётся собственной кровью в течение пары-тройки минут. Я мог бы добить его прямо сейчас, малейшее волевое усилие — и с клинка прямо в тело сорвётся шквал убийственной магии, но… это было не лучшим вариантом, а потому я сделал ещё один шаг вперёд, вырывая лезвие из тела йотуна. Тот сделал пару неуверенных шагов и, сплюнув кровь, начал было заваливаться на пол, но удержал себя, буквально проморозив половину своего тела. Не самый полезный для здоровья приём, как подсказывали мне мои свежеобретённые инстинкты, но время на один, последний удар это ему даст. И Лафей нанёс его. Воздух… нет, само пространство затрещало от нестерпимого хлада, что призывал великан, копьё, казалось бы, способное проморозить насквозь саму душу жертвы, сорвалось с обратившихся кристаллами льда пальцев и… было развеяно огненным тараном, сорвавшимся по моей воле с острия Гунгнира.

А в следующий миг я уже воткнул оружие ему в тело…

– Ты… победил, – зажав Гунгнир и заливая пол кровью из пробитой печени, промолвил гигант. Жизнь покидала йотуна, но немного сил, чтобы сделать кое-что ещё, у него оставалось. – Я… признаю тебя… сын… мой… и наследник. После… кх-х… после моей смерти… Царём Йотунхейма станешь ты, – ледяной великан окинул зал затухающим взором алых глаз, задержавшись на представителях его гвардии и ещё ком-то, советниках, полагаю. – Таков мой последний приказ! – Лафей закрыл глаза. – Попробуй выкрутиться теперь, щенок, – едва слышно прохрипел он.

– Выкрутиться? – с усмешкой прошептал я в ответ, магией удерживая его душу в этом мире. – Всё прошло в точности по моему плану… – и ставя точку в его существовании, я распылил тело Лафея мощным плазменным сгустком с лезвия копья именно в тот момент, когда уже расцветшая у него на губах мерзкая ухмылка дрогнула в непонимании.

Рядом послышался шум, и я обернулся, поднимая копьё в исходное положение и готовясь срочно отбиваться и делать ноги, но… это была просто королевская гвардия Йотунхейма. Королевская гвардия Йотунхейма, преклоняющая колено перед их новым Царём.

В установившейся тишине я прошёл к трону, рассчитанному под совсем иного седока, и на миг задумался. Пытаться на него залезть — это выглядеть до невозможности смешно и глупо. Уничтожить? Тогда любой йотун будет считать делом чести и своим прямым долгом оторвать мне голову. И будет, в принципе, прав. В итоге, я решил использовать магию льда, чтобы просто наморозить «подставочку», но стоило лишь направить силу, как я понял, что Трон Йотунхейма имеет сходства с Троном Асгарда куда как большее, чем функция кресла под царское седалище. Нейроинтерфейс этого сооружения был похож на то, что было у Ларца, но вот функционал напоминал таковой у его «собрата» из города асов. Но было и одно кардинальное отличие. Технологии ледяных великанов были больше магией, чем именно технологией, а потому форма мало что значила по сравнению с содержанием. Волевое усилие, и Трон перестраивается под мои габариты, попутно давая доступ к «записям» и «мыслям» Лафея. Ничего особо важного, но посмотреть их стоит. Но сначала…

– Йавар, – узнав у интерфейса имя первого советника прошлого владельца, обратился я к йотунам, что всё ещё сохраняли неподвижность: гвардия — преклонив колени, остальные… неверяще смотря на пятно гари на полу.

– Мой… Царь? – очень неуверенно спросил выглядящий старым и каким-то… низким йотун.

– Позаботься о достойном погребении того, что осталось от тела Лафея, – не отдай я этого приказа, хуже бы ко мне относиться не стали, потому как хуже пока что некуда, но и «рост репутации» был бы маловозможен. Не то чтобы мне сильно была нужна репутация среди кровожадных ледяных гигантов, но зачем себе устраивать сложности на ровном месте?

– Будет исполнено, – нехотя склонил он голову. А вот Йавар как раз не исполнить этот приказ не мог, его бы как раз не поняли. Но исполнив его, он тем самым создал прецедент. Первый советник выполняет указы нового Царя. Маленький фактик, но именно из таких фактиков и создаётся привычка выполнять команды вышестоящего.

– Прекрасно. Также мне нужны сведения о состоянии дел в Йотунхейме. Собери тех, с кем Лафей обсуждал эти дела, – советник вновь словно через силу кивнул. Ему нужно было распорядиться о похоронах, а потому времени подумать и как-то отказать не оставалось. Ещё одна маленькая петля на шее, нет, он бы мог попробовать взбрыкнуть, но… показательный поединок с одним из сильнейших ледяных великанов в истории наглядно показывал, что это — плохая идея. Всё шло по плану.

Цепь событий сплеталась в нужный узор. Разумеется, будут и возмущения, будут открытые вызовы и попытки тайного устранения, но это будет чуть позже, а пока власть обезглавлена, можно воспользоваться моментом и снять сливки. То, что Трон Йотунов имеет свой нейроинтерфейс и банк данных — это несомненная удача, но и не стоит полагаться только на него. Мне нужны и живые сведения. И мне их предоставят, а там и до «народной любви» недалеко, благо мне есть что предложить легионам кровожадных чудовищ, запертым в мрачном холодном мире. На моё лицо выплыла довольная ухмылка, и как я узнал много позже, именно в тот момент гвардия йотунов действительно поверила, что я — сын Лафея, окрепший, повзрослевший и ставший достаточно сильным, чтобы забрать трон отца. А силу ледяные великаны уважали.

«Советники» собрались на диво быстро, ну как для долгоживущих исполинов, которые уже тысячу лет особо никуда спешить не могут. Всего-то пара часов, что была потрачена на «приготовления к погребению» Лафея, за которые я смог более-менее ознакомиться с ситуацией через Трон Йотунхейма. А потом последовали представления и доклады. Мои «слуги» мне не сильно доверяли и почитали, что вполне логично, но все они были опытными и много повидавшими существами, а потому и нарываться или ещё как-то проверять меня на прочность не спешили. В общем, работать было можно. Что же касается предоставленных ими данных… Всё было плохо. Очень и очень плохо. И это было хорошо. Для моих планов, конечно.

Итак, что представлял собой Йотунхейм? Это была полноценная планета, размерами она если и уступала Земле, то незначительно. А вот с орбитой ей не очень повезло, равно как и со звездой. Мало того, что по удалённости от светила Йотунхейм был где-то в районе Марса, плюс-минус пару десятков миллионов миль, так и это самое светило было тусклым Белым Карликом, что ни светить нормально, ни греть не мог, хоть и был массой с Солнце. И не было бы на ней никакой жизни, но с магическим фоном повезло. Особым фоном, хочу заметить.

Зарождение всех божественных рас покрыто тайнами, но в какой-то момент жизнь на Йотунхейме появилась, и она изначально была далека от параметров обычных смертных. Разумеется, о таком богатстве флоры и фауны, как в Мидгарде, и речи быть не могло, но и стерильным мир не являлся — мхи, лишайники, насекомые, их пожирающие, мелкая живность, вроде ледяных лисов, и более крупная, как ледяные кабаны и совсем уж непонятные, но огромные мутанты. Ну и йотуны, как венец местной эволюции и вершина пищевой цепочки. Суровый и жестокий мир, породивший таких же детей. Ледяные великаны были чем-то похожи на смесь какого-нибудь кочевого народа Земли, века так пятого до новой эры, и племенного строя века каменного. И при всём при этом они ни в коем случае не были тупыми дикарями. Культ силы, принятие жестокости как должного, традиция грабежа и опустошения, принимаемая сама собой. Равноправие или, прости Ктулху, демократия? Никогда не было и быть не могло. Только Право Сильного. Хотя феминисткам бы тут понравилось. В том смысле, что отбитая злобная стерва вполне могла вскрыть брюхо не понравившемуся ей мужику и устроить гадание на его кишках. Конечно, при условии, что он — ничего не стоящий слабак, а она — уважаемая ведьма, способная открывать переходы на Тропы Теней.

Как и положено таким «хардкорным кочевникам», жили они за счёт набегов и грабежа. И всё у них было хорошо, пока они не добрались со своей экспансией до территории, которую «крышевал» Асгард. Ну а дальше всё стандартно — две воинственные империи мирно разойтись не могли никак, и по итогу длительного конфликта в Йотунхейм пришёл Один и окончательно показал, кто тут главный на районе. Результатом стала блокада Йотунхейма. Народ, живший за счёт разбоя и грабежа, лишили источника существования, а также способа быстро «натаскать» новых воинов и шаманов-ведьм. И ледяным великанам пришлось выкручиваться. Небольшие банды, периодически отправляющиеся в набеги при помощи колдунов-вирдманов, не могли обеспечить потребности населения мира, охота на не такую уж частую и к тому же весьма опасную дичь — тоже. И йотуны вынуждены были искать иные пути существования. И нашли. Магия Льда может не только убивать, хотя это и самое эффективное её применение. За тысячу лет, принося жертвы и исследуя похищенные из более благополучных миров сокровища, дети Йотунхейма смогли наладить более-менее сносное житьё в своём мире. Окультурить некоторые растения и животных… так, не думать о мамонтах из Скайрима… В общем, выживать было можно. Выживать, но не жить — изолированный мир не мог позволить себе даже восстановить все повреждения инфраструктуры, оставшиеся с прошлого «визита вежливости» асов. Да, йотуны изменились, стали осторожнее, выдержаннее и «цивилизованнее», но их мечта о «старых добрых временах» никуда не делась. Как не делись и несколько десятков миллионов желающих вернуть эти самые «старые времена» кровожадных монстров-криомантов, способных крошить даже доспехи из лучших асгардских сплавов голыми руками и лично заставших времена расцвета своей экспансии. А если учесть, что каждый йотун с подросткового возраста знал, с какой стороны хвататься за оружие, а также пару-тройку пусть даже самых примитивных, но приёмов из магии Льда… В общем, я сидел на натуральной пороховой бочке, которая могла рвануть в любой момент. Именно на это и рассчитывал Лафей, назначая меня Царём. На то, что, с одной стороны, я не смогу приказать вдарить Радужным Мостом по моему новому царству — ведь даже без учёта репутации Локи многие зададутся вопросом: он так одних своих подданных не пожалел, хотя имел с ними общую кровь, а что если и мы ему чем не угодим? С другой же, что привыкший быть одиночкой стрёмный карлик не сможет удержать всю эту толпу жаждущих драки и трофеев монстров. Да, это действительно могло бы стать проблемой, а то и началом полного хаоса и анархии, из которых ничего хорошего бы не вышло в любом случае (это если ещё под шумок в разборки не влезли бы Суртур с детишками или какие-нибудь Кри). Вот только я знал, куда и как направить всю эту толпу монстров.

– Что же, – закончив выслушивать доклады, многозначительно начал я заготовленную речь, – ситуация действительно… неприятна. Однако, – пресёк я зарождающиеся шепотки, – полагаю, что мне, как Царю Асгарда и Йотунхейма, нет более смысла держать в блокаде один из своих миров.

– Это… – Йавар, на удивление быстро ставший кем-то вроде негласного лидера высокопоставленных йотунов, не мог поверить своим ушам.

– Да, – я кивнул, – пока Йотунхейм — мои владения, Асгард не будет запирать его, – я ухмыльнулся, – однако, как Царь Йотунхейма, только я решаю, куда, когда и как будет направлен удар моей армии. И любой, кто ослушается моей воли, будет признан отступником и должен быть уничтожен немедленно! Доведите эти известия до всех.

– Будет исполнено… мой Царь, – склонил голову пожилой великан, тем не менее одним взглядом заткнув двоих помладше, что явно хотели что-то сказать. Йавар был умён и прекрасно понял всё оставленное за скобками озвученного. Да, йотуны снова смогут выйти «в поход», но только туда, куда укажу им я. И подобная «привилегия» будет им доступна лишь пока я являюсь их Царём… и Царём Асгарда. О, разумеется, мне не поверят, будут искать скрытые смыслы. Но… после первого же похода, удачного и успешного похода, даже самый тупой великан будет жилы рвать, чтобы с моей головы не упал даже волос, а оба трона оставались за мной. Особо тупым же, полагаю, объяснят более разумные сородичи, а если не поймут, то помогут. Уж жилы порвать так точно. Правда, до этого светлого мига нужно было дожить. А также уточнить пару моментов по моей цели, но это уже детали.

– Тогда собирайте воинов, готовьте снаряжение. Не пройдёт и года, как мы отправимся в поход. До той поры… я временно покину Йотунхейм — нужно уточнить несколько моментов по нашей будущей добыче.

– Как нам можно будет связаться с тобой, мой Царь? – хм, в этот раз им уже пришлось прикладывать не такое громадное усилие, чтобы произнести это. Вот что сочетание морковки спереди и морковки сзади делает!

– Я сам свяжусь с вами, в экстренном же случае… позовите Хеймдалля, он мне сообщит, – возможно, это было слишком жестоко по отношению к афроасгардцу, но я же должен его как-то наказать за всю эту хрень? Ведь, по сути, это его попустительство запустило цепь событий, в результате которой я теперь и корячусь, вместо того, чтобы спокойно лежать где-нибудь в гамаке, пить какао и умиляться с боевого хомячка. Так что всё справедливо!

На этом короткая аудиенция была закончена, а я отправился обратно в Асгард — подготовить предстояло действительно немало.

Там же. После ухода Локи.

– Что ты думаешь по этому поводу, Йавар? – повернулся к старшему йотуну мощного телосложения гигант, лишь немногим уступающий статями ныне покойному Лафею. Впрочем, для генерала и того, кому прошлый Царь поручал вести завоевательные походы от своего имени, стати у него были вполне подходящие.

– Пока не знаю, Бельмир, – покачал головой относительно низкорослый великан. – Локи знаменит своим хитроумием и коварством.

– Проклятый выродок, – рыкнул третий участник, – убил Царя и считает, что он теперь может нами править?!

– Он поступил согласно нашим обычаям, – возразил четвёртый.

– С каких это пор наши обычаи распространяются на полукровок? Может, нам тогда терпеть на троне и вовсе какого-нибудь сына снежного кабана?

– Если этот сын снежного кабана будет способен одним приказом разрушить наш мир, то да. Мы будем его терпеть, кланяться и называть своим Царём, – отрезал Йавар.

– Трус! Бесхребетный слабак!

– В круг! – рыкнул старик. – Я вобью тебе эти слова обратно в глотку!

Великаны разошлись из-за стола и проследовали в небольшую, относительно их размеров, залу. Обитатели Йотунхейма не отличались кротким нравом, а с таким тяжёлым характером было вполне логично, что мест для решения возникающих конфликтов должно быть много. В том числе и в зале Совета — для «дебатов» не сходящихся во мнении уважаемых «людей».

Спорщики вышли в круг, короткая сшибка — и относительно молодой йотун валится на промороженный пол, держась за сломанный нос и выплёвывая выбитые зубы — пусть Йавар и был стар, да и физической мощью и статью никогда не отличался, но опыт тысяч и тысяч схваток вместе с талантами в магии льда в очередной раз доказали, что своё место подле Царя он занимал по праву.

– Теперь можно продолжать, – после короткого поединка йотуны вернулись в первый зал. – Есть у кого-то ещё что возразить? – все присутствующие бросили короткие взгляды на их соплеменника, сидящего, склонив голову. Он проиграл в честном поединке, никто не будет ставить это ему виной, но и следующие лет десять бедолаге лучше не раскрывать рта. Сотрясать воздух, не имея сил подкрепить свои слова личной мощью… такого йотуны не одобряли.

– Где гарантии, что полукровка сдержит своё обещание? – вернулся к беседе Бельмир, наиболее заинтересованный в возможности вновь отправить армию в бой.

– Их нет, – констатировал молчавший до этого гигант, – однако даже такой «Царь», – он скривился, – это лучше, чем междоусобица, которая бы началась, не поступи Лафей так, как поступил. К тому же он достаточно силён и владеет нашей магией.

– И всё равно, Йавар, он — проклятый уродливый карлик.

– Проклятый уродливый карлик, – согласился Йавар, – который может вновь распахнуть для нас двери миров. Сделать Йотунхейм снова великим. Какая тебе разница, Бельмир, кто будет сидеть на троне, если наши воины вновь смогут вкусить крови? Вновь принесут богатые трофеи?

– Хм-м… – задумался тот, – далеко не все смогут принять и понять это, – ещё один взгляд на побеждённого неудачника, – даже среди нас.

– Верно, но… – Йавар задумался, – терпеть придётся. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не восстановимся достаточно, чтобы закрыться от Радужного Моста.

– Локи не идиот, как бы мне ни хотелось обратного, – вздохнул ещё один великан, – он никогда не допустит, чтобы это произошло.

– Да, это правда… – пожилой йотун нехорошо ухмыльнулся, – а потому нам нужно подготовиться, создать скрытые базы, накопить ресурсов, чтобы в один момент выйти из-под угрозы. А там уже можно будет поговорить с полукровкой на другом языке.

– А как быть с Хеймдаллем и его ублюдочными глазами? Этот зал для него непроницаем, но он был создан нашими лучшими мастерами, в нашем мире, с помощью Ларца Древних Зим, сейчас же мы не сможем повторить подобное даже здесь, не говоря уже о других мирах, если организовывать схроны там.

– Страж Биврёста не всеведущ и не сможет уследить за всем и сразу. Придётся использовать вирдманов и уходить Тропами Теней как можно дальше. Процесс будет долгим и сложным, но… если у вас есть другие мысли, я вас слушаю, – в ответ ему была тишина. – Значит, решено. Бельмир, начинай подготовку, год — это очень немного, тем более после тысячи лет бездействия. А я пока займусь склепом для Лафея, – вздохнув, Йавар поднялся из кресла. Йотунам предстояло много работы и терпения. Очень много работы.

Некоторое время спустя. Один афроасгардец.

Хеймдаллю было плохо. Нет, не так, ему было очень, очень плохо. Сам факт того, что Царём Асгарда стал Локи, сильно не нравился бессменному стражу Биврёста. Трудно было сказать, с чем это было связано — с характером на тот момент ещё принца, его предпочтением использовать грязные трюки вместо честной борьбы или тем обстоятельством, что едва ли не первым магическим навыком, изученным им, было сокрытие от его взора. Но вот то, что он увидел и услышал сегодня… Локи был Чудовищем, да, именно так, с большой буквы. И происхождение от ледяного великана в этом титуле было ни при чём. Он цинично использовал старые традиции и обычаи йотунов, чтобы убить собственного отца… пусть он воспитывался в Асгарде, но всё-таки… а потом, потом он, угрожая уничтожить мир йотунов, его захватил.

В одиночку!

Всего с одной жертвой.

И теперь у этого безумного чудовища под рукой была армия злобных, жаждущих крови ручных великанов. В том, что Локи будет признан йотунами своим Царём не на словах, а на деле, Хеймдалль не сомневался. Теперь стала понятна и настоящая причина присутствия здесь Разрушителя. Бог Обмана не соврал — автоматон действительно приглядывал за ним, потому как разглашать ТАКИЕ сведения не мог бы позволить и самый тупой ас. Правда, это не объясняло, зачем ему понадобилось ставить в известность его самого? Только ради угрозы применения Радужного Моста? И почему он дал разрешение рассказать всё Всеотцу, Царице Фригге или Тору? Вопросы, вопросы и снова вопросы, но хуже всего было другое…

Это Безумное Чудовище вернулось в Асгард.

Вернулось и как ни в чём не бывало уже тем же вечером читало странные мидгардские сказки маленькой смертной девочке, что пришла с ним…

Хеймдалль не мог понять, что происходит, в чём смысл и есть ли он вообще. Он хотел отвернуться и не смотреть, но не мог — вдруг это очередной план этого жуткого Царя двух царств? А потому его Долг — продолжить наблюдение. Хотя куда больше он хотел просто выпить. Надраться вдрызг. Чтобы не видеть и не слышать. Не помнить. Не осознавать. Да… когда в следующий раз здесь окажется Вольштагг, он попросит у него принести пару бочек самой крепкой медовухи, что тот сумеет достать. Если (Хеймдалль покосился на Разрушителя) ему дадут это сделать.

А между тем в гостевых покоях Царь Локи уже закончил повествование про оживлённый магией шар теста, путешествующий по лесу с говорящими зверями, и уже несколько минут описывал приключения медведя, в котором невольно угадывались черты Тора и особенно Вольштагга, в его походе за мёдом…

– … а что подумал Кролик, так никто и не узнал, – доносился до божественного слуха аса вкрадчивый и вдохновенный голос Бога Обмана. – Потому что он был очень воспитанный! – с чувством завершил он мысль, заставляя Хеймдалля скрипнуть зубами от ощущения, что над ним и именно над ним тонко издеваются…

И снова Локи.

Вдоволь поиздевавшись над Стражем Моста, от которого специально не закрывался и за реакцией которого подглядывал через глаза Разрушителя, я ещё раз убедился, что Лаура уснула, и покинул комнату девочки незамеченным для Юрико и Сары. Те, впрочем, отошли ко сну ещё до моего появления, так что только боевой хомячок меня стойко дождалась для получения ежедневной дани в виде сказки на ночь, остальные вполне справились и сами.

Однако уже выйдя в коридор дворца, я… понял, что не удовлетворён.

Из-за глупости, в том числе и Хеймдалля, я, вместо того, чтобы культурно отдыхать в окружении милых дам, кушать картошку фри или заниматься чем-то столь же полезным и приятным, вынужден тянуть на себе уже два мира. Вот какого Суртура, спрашивается?

Короче, покинув покои, где почивали гости, я направился тиранствовать и диктатурить. И моим первым царским указом в эту ночь стало направление взгляда могучего афроасгардца в сторону миров, принадлежащих Таносу. Эта поехавшая истеричка хочет уполовинить население галактики? Ну так я ему помогу! Начну с тех мест, откуда он берёт армию и ресурсы, заодно и свои «легионы ужаса» выгуляю. В общем, грустный Хеймдалль пошёл записывать координаты, зная, что они нужны для организации налёта йотунов. Я прям чувствовал, как ему физически больно, но присутствие Разрушителя мотивировало, как я не знаю что — с задачей своей он обещал справиться за месяц. Да, у Таноса под рукой было реально много миров. Но первые результаты можно будет получить уже через пару дней. И это было хорошо, потому как следующим шагом мне предстояло вытащить Тора и запрячь вкалыва… э-э-э, в смысле, вернуть ему причитающийся трон, да, так и запишем. Правда, перед этим нужно было показаться перед Фриггой, всё-таки она за меня волнуется, да и рассказать мой «ход конём» при Одине будет забавно. Главное, чтобы его случайно кондратий не хватил. Или он не решил, что нужно «вот прям срочно просыпаться».

Не став откладывать решение в долгий ящик, я направил свои стопы к покоям Всеотца, где Царица так и не оставила своего поста. Эх, вот зависть берёт, Один — засранец засранцем, а жену заполучил на загляденье. И умница, и красавица (была где-то около тысячи лет назад), и любит его, козла такого. Ведь случись чего, и реально, как в скандинавских легендах, взойдёт на его погребальную ладью…

– Я вернулся, мама, – выкинув мрачные и несколько завистливые мысли из головы, я вошёл в опочивальню и улыбнулся женщине, что, как я и думал, сидела рядом с кроватью Одина.

– Локи, – одно-единственное слово, и мне уже дико неловко. Не прошло и нескольких секунд, как я был обнят, осмотрен на предмет повреждений и ещё раз обнят. – Ты вернулся, – ох, вот опять эта многомерная материнская интонация, на которую и ответить-то нечего… Да ещё и любопытство, что начала источать Фригга, можно было ощутить едва ли не физически.

– Да-да, – моя улыбка стала шире. – Ну всё, отметился, показал, что со мной всё хорошо, а теперь я откланиваюсь…

– Локи! – о, смесь грозного требования и жалобной просьбы. И как у неё это получается?

– Ладно-ладно, я пошутил, – присаживаюсь на гостевое кресло, оставляя копьё стоять рядом. Асинья вновь уселась рядом с кроватью Одина. – Итак… В общем, проблему с Йотунхеймом я решил. И Лафей нас тоже больше не побеспокоит.

– А можно немного подробнее? – нахмурилась женщина, предчувствуя тот факт, что известия, мной озвученные, вряд ли придутся ей по вкусу.

– Ладно, – оглаживаю ладонями друг друга, как бы подбирая формулировку. – Я воспользовался традициями самих йотунов, вызвал Лафея на поединок и убил, попутно захватив власть в том промороженном мире и став их Царём.

– … – Фригга молча хлопала глазами. Хм. Мне показалось или щека Одина только что как-то странно дёрнулась во сне?

– … – вопросительно приподнимаю бровь.

– Это… ведь не шутка?

– Нет, – я покачал головой.

– То есть ты… просто взял и покорил мир, который не удалось подчинить и Всеотцу… и сделал это в одиночку? За день?

– За пару часов, если быть точным. Ещё шесть ушли на вникание в обстановку с советниками Лафея. Прости, что не успел к обеду.

– … – не прощает. Вот по глазам вижу!

– Ну, мама, – уже возмутился я сам, – вы меня выдернули из отпуска и заставили разгребать заваренную Тором кашу, но я очень надеюсь всё-таки вернуться к своему плану по лежанию в гамаке где-нибудь у тёплого моря Мидгарда, желательно в обнимку с одной обворожительной богиней. Потому у меня нет ни времени, ни желания растягивать процесс. Но можешь не переживать, я не уронил честь Асгарда — всё было очень величественно и драматично! Гунгнир подтвердит, ему очень понравилось, – киваю на копьё.

– Богини? – кажется, после этого момента мама перестала меня слышать. – Уже третья… – тихонько прошептала она, но потом встрепенулась. – Она тебе нравится? А как выглядит? Почему ты не привел её сюда? – кхм, кажется, я реально зря это сказал.

– Ну… во-первых, напомню, что кое-кто просто взял и выдернул меня из Мидгарда едва ли не посреди спасательной операции, во-вторых, я пока только пару раз был с ней на свидании и до покорения её сердца мне ещё очень и очень далеко… если это вообще возможно, – вздыхаю, всё-таки на моей памяти тот же Дракула так и не смог. К тому же не стоит забывать, что мы в киновселенной, а значит, тут должны быть Боль, Страдания и Подвох. Например, если бы не был уверен в моральных качествах Профа, больше подходящих реальному Святому, то начал бы беспокоиться, что резко поправивший здоровье телепат отобьёт у меня девушку. Причём ненароком и походя. Но в Чарльзе я был уверен, потому мог волноваться только за вариант, где Шторм отбивает Юрико… н-да. Но что-то я ушёл от темы, да и Фригга тоже. – Давай вернёмся к нашим баранам. В смысле, Тору!

– Локи, – на меня посмотрели с укором.

– Что? Я его, конечно, люблю, ценю и всё такое, но это не отменяет того факта, что он пытался в Мидгарде купить котёнка, чтобы его оседлать…

– Котёнка?

– О? Я сейчас это вслух сказал? Кака-а-а-ая досада, – да, пакость мелкая, но до чего же приятно. – В общем, что я думаю, раз война с Йотунхеймом отменяется, то, может, вернём его из изгнания, и пусть дальше сам расхлёбывает?

– Ты не сможешь сделать его Царём, – вздохнула Фригга. – Не после лишения сил и изгнания в Мидгард.

– Зато я смогу сделать его наместником Царя в Асгарде! А то, что у него нет сил — это замечательно, наконец-то ему придётся думать головой, а не молотом!

– Ты ведь планировал это с самого начала? – с подозрением уточнила супруга Одина.

– Нет, с самого начала я думал о том, буду я заказывать классический мохито или стоит попробовать клубничный, – привычно отбрехался я. – Кстати, как поживают мои гостьи? Я даже несколько неуютно себя чувствую — вроде бы пригласил, а сам забросил, погрузившись в дела, – да, я нагло менял тему. Но, судя по всему, Фригге эта тема нравилась, а потому она охотно переключилась, никак не высказав возражений против плана по эксплуатации Тора.

– Не беспокойся, они очень быстро нашли себе занятия. Леди Сара заинтересовалась работой целителей и с удовольствием слушает мои пояснения, а леди Юрико сошлась с эйнхериями. Узнав, что ты принял её на должность своего телохранителя, они с удовольствием предложили ей поединки, дабы оценить её доблесть, – глаза асиньи горели.

– И как? – мне стало любопытно.

– Сначала, когда узнали, что ей не исполнилось и сотни лет, настроены они были скептически, но её боевое мастерство, сочетающееся с неразрушимыми костями и способностью к едва ли не мгновенному исцелению ран и отсутствию усталости, заставило их изменить своё мнение. Физически она слабее любого аса и не владеет благородным оружием, но даже так смогла заставить многих лечь спиной в пыль и признать своё поражение.

Да-а-а, Юрико даром времени не теряет. А вообще, идея интересна… Снарядить её по «последней моде», благо ресурсы позволяют, и она реально встанет вровень даже с лучшими асами. Правда, как и на момент первой нашей встречи, вставал вопрос, зачем мне это вообще надо? Нет, симпатичная и лояльная помощница, конечно, всегда пригодится, но тысяча лет опыта одиночки даёт о себе знать, особого применения её талантам я не видел, но… в хозяйстве сгодится.

Пообсуждав с Фриггой асгардские новости ещё с полчасика, я решил не тянуть далее кота за хвост и вернуть Тора, а потому с рассветом отправился к Хранителю Радужного Моста.

– Привет, Хеймдалль, – я окинул взглядом очень, очень грустного афроасгардца. – Что-то ты неважно выглядишь.

– Здравствуй, мой Царь, – постарался он изобразить невозмутимость, но получилось так себе. – Всё в порядке, – он покосился на Разрушителя, притворяющегося обычной статуей. – В полном порядке. Твой указ по записи миров, принадлежащих Титану Таносу, выполняется.

– Прекрасно, ты только не перетруждайся, – подбодрил я аса, – отдых нужен всем, разумные без отпуска или из него выдернутые просто звереют, поверь моему опыту.

– … – понятно, я — Гордый Статуй, я ничего не знать и не понимать. Ну окай.

– Я чего, собственно, зашёл, будь другом, организуй Мост до городка, где сидит Тор, будем его возвращать домой. Так сказать, амнистия в честь победы в войне с Йотунхеймом.

– Да, мой Царь, – это… у него сейчас подёргивалось веко? Да не, показалось, наверное.

Но вот привычный радужный тоннель радушно раскрылся, приглашая войти и проследовать в точку моего назначения. Ну что же, надеюсь, за эти пару-тройку дней, что прошли с моего иллюзорного визита, Тор не успел никуда вляпаться. Он же ведь не успел, да?

По выходу из перехода я огляделся, ориентируясь на местности. Не то чтобы я не доверял Хеймдаллю или беспокоился, что он, по доброте душевной и, разумеется, совершенно случайно, зашлёт меня куда-нибудь к Суртуру на рога (не тогда, когда рядом с ним стоит и тихонько починяет примус Разрушитель, а я сам владею Гунгниром, позволяющим управлять Биврёстом из любой точки галактики), но понять, куда двигаться, было нужно.

Так, вон он, тот заштатный городок, метров четыреста до него, а сам я на пустыре уже за городом. Ну что же, неплохо, так, следующий шаг — маскировка. Разгуливающий по улицам американского города «человек» в асгардских одеждах — то ещё зрелище, а эпатировать простых американцев из глубинки у меня желания не было — калибр не тот. Волевое усилие, и вот я стою в дорогом костюме, лакированных туфлях… и с золотым копьём в руках. Хм-м-м… непорядок.

– Слушай, Гунгнир, как насчёт посидеть немного в пространственном кармане? – я знал ответ, но вдруг?

– … – резкое отрицание. Это своевольное оружие не желало оказываться в месте, где никто не смог бы узреть его Мощь и Величие.

– Ладно, тогда позволь мне хотя бы превратить тебя в трость, – передаю образ вычурной трости. Антрацитово-чёрное древко, укреплённое и украшенное изображениями змей, отлитыми из золота.

– … – оружие задумалось, но окрас всё равно был несколько негативным, что-то вроде «какое-то оно слишком короткое»… Н-да, тут должна была быть шутка про Фрейда и фаллические символы, но вряд ли мой «собеседник» поймет всю соль.

– Между прочим, в Мидгарде трость — это очень статусная вещь, демонстрирующая стиль и класс своего обладателя.

– …

– Я знаю, что ты и так прекрасен и замечательно демонстрируешь, кто твой владелец, но местные просто не поймут. С тех пор, как ты в прошлый раз тут появлялся, прошла тысяча лет, для смертных это много, они кучу раз уже успели пересмотреть свои представления о величии. И вообще, ты и так должен гордиться мной и осознавать свою эпичность — не прошло и недели, как я взял тебя в руку, а ты уже оборвал жизнь Царя Йотунхейма прямо посреди святая святых его владений и стал свидетелем того, как твой избранник захватил целое царство! Так что можешь не сомневаться, если Локи говорит, что стильная трость — это статусно и великолепно, то так оно и есть. И вообще, такому оружию, как ты, несолидно ломаться, словно девице перед предложением прогуляться в ночной парк на пиру вместе с обаятельным асом, – я не знал, зачем дублирую это голосом, когда копьё воспринимает лишь мысленные образы, но… наверное, мне так проще было формулировать. Да, не будем думать об альтернативах — это ему должно быть стыдно, а не мне!

– … – по связи донеслось что-то вроде сочетания смущения, принятия и толики веселья. Хэй, неужели у оружия Одина есть зачатки чувства юмора? Никогда бы не подумал. Или это он уже от меня всякого нехорошего набрался?

Н-да… нужно будет наведаться к психологу или психотерапевту. Разговаривать с копьём — это странно, а когда оно тебе отвечает — ещё страннее, да и мерещащийся плачущий афроасгардец тоже того… не к добру.

Впрочем, ладно, согласие получено, и Гунгнир без возражений позволил обратить себя изящной тростью, ровно такой, какую я показывал в мыслеобразе.

– Великолепно, – крутанул я изменившимся оружием. – Ну что же, теперь я готов, и можно навестить дорогого братишку.

Пятнадцать минут неспешного шага, и вот я снова у офиса «климатологов», которые астрофизики. Да, я вспомнил, кто они по профессии. С моего прошлого визита изменилось немногое, разве что на парковке перед зданием появился знакомый дорожный монстр модели «дворец на колёсах», да, не забыть забрать сувениры Лауры, нельзя лишать боевого хомячка его блестяшек. В ходе срочной эвакуации я как-то об этом запамятовал, но вот сейчас стоит поставить мысленную зарубку.

– Есть кто живой? – войдя в двери, обозначаю своё присутствие коротким стуком трости по стене. Н-да, никаких замков и запоров. Входи кто хочет, бери что хочешь.

– Эм? – высунула носик из-за одной из дверей давешняя моя знакомая в очках. – Мистер Локи? – неуверенно спросила она, потом повнимательнее меня оглядела. – Вау… – и быстро юркнула обратно.

– Хм-м… и что это было? – спросил я пустоту.

Пустота не ответила, видимо, это прерогатива исключительно натрезимов, ну да ладно. Зато через пару минут меня почтили своим присутствием уже знакомые люди и сам Тор. И да, встретившая меня первой Дарси успела расчесаться, поправить одежду и, кажется, нанести немного макияжа. Шустро, но зачем? Или… кто-то решил, раз подруга захомутала себе аж целого Бога, то можно повторить подвиг и завладеть вторым? Что же, тогда девочке придётся огорчиться, увы. Несмотря на некоторую миловидность её лица, приятную глазу полноту губ и размер груди где-то между четвёрочкой и пятёркой, для меня было вполне очевидно, что если убрать «правильную упаковку» в виде одежды, картина меня ждёт в лучшем случае «удовлетворительная», но никак не «отличная». Тут была прямая противоположность Юрико, которая при нашей первой встрече носила костюм, придающий её внешности максимально отталкивающий эффект, за которым, только приглядевшись, можно было разглядеть красоту. Мисс Льюис же действовала строго наоборот — стремясь подчеркнуть свои привлекательные черты, на второй — внимательный взгляд оставляла лишь недостатки, сводящие на нет весь первый эффект.

– Локи? – меж тем, удивился Громовержец.

– Собственной персоной, – отсалютовал я ему тростью, после чего пришлось стоически переносить медвежьи объятья. Пусть силушки богатырской у мужчины изрядно убавилось, но вот габариты остались внушающими. – Ты в курсе, что последний раз так энергично меня обнимал лет семьсот назад? – интересуюсь у блондина, обнимая этого здоровяка в ответ.

– Правда? – ещё больше удивился Тор.

– Да, с тех пор ты в основном хлопал по плечу и ограничивался словами, – просвещаю этого оболтуса относительно его эгоцентричного поведения.

– О! – сын Одина явно попытался вспомнить подробности. – Это точно было из-за твоих проказ, ведь так? – не очень уверенно, но… убеждённо переспросил меня здоровяк.

– Скорее всего, – не стал я отрицать.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась Джейн, тактично дождавшись, когда мы закончим.

– Взаимно… – перевожу взгляд на учёных, чисто ради шалости делая вид, что припоминаю их имена. – Падме… Дарси… – поочерёдно досталось девушкам, а теперь ещё больше старания в напряжении мысли. – Образованный викинг! – контрольным досталось Селвигу.

– Э… – недоумённо моргнул человек.

– Предупреждаю: пересказывать мне больные сексуальные фантазии ваших предков о моей личности — плохая идея. Я знаю, что вы, викинги, это обожаете, но я не оценю, – предупредительно вскинув трость, сбиваю мужчине всякую заготовленную мысль.

– Хорошо, – покладисто и подозрительно быстро заверил меня в своей разумности учёный. А ведь он знает, о чём речь… И, похоже, таки действительно думал об этом… Викинги… они никогда не меняются!

– В прошлый раз вы так и не сказали, почему так странно меня называете, – отметив изменения на лице коллеги, но не став заострять на них внимания, насела на меня Амидала.

– Так и есть, – обворожительно улыбнулся я. – Но пусть это будет моим маленьким секретом, – подмигиваю девушке. – Итак, чего я собственно пришёл? – продолжил я, не давая ей времени на ответ. – Как и обещал, я всё разрулил, ты можешь вернуться домой, Тор.

– Ты… спасибо, брат!

– Так, а вот душить меня обнимашками не надо! – всё-таки он слишком бесхитростный и слишком энергичный. – И радоваться преждевременно тоже. Поскольку я Бог Коварства, Злых Шуток и вообще по жизни гад и злодей, то в твоей ложке мёда есть бочка дёгтя.

– Что ты имеешь в виду? – чуть подостыл он, хотя всё ещё был очень рад.

– Это приватный разговор, – с намёком на толстые обстоятельства и серьёзность ситуации поигрываю бровями. – Я его украду на пару минут? – поворачиваюсь к астрофизикам. – Есть у вас комната с дверкой?

– Да, конечно, пойдёмте, – поняв ситуацию явно быстрее Тора, засуетилась Джейн. – Вот здесь… свободно, – провела она нас в помещение, откуда недавно явно вытащили кучу оборудования, так, что даже контурная пыль на полу ещё не смазалась. – Мы будем в гостиной, – заверила девушка и поспешила нас покинуть, заодно утаскивая с собой Дарси, чей носик явно испытывал приступ кошачьего любопытства.

– В общем, ситуация такова, – ограждаю помещение от подслушивания и подсматривания, в том числе и одним Стражем Моста. – Ты сможешь вернуться домой, более того, будешь править в Асгарде, но… есть нюансы.

– Какие именно? – о, Тор реально задумался и сосредоточился!

– Силу я тебе вернуть не смогу, во всяком случае, не быстро. Один, когда проделывал с тобой то, что проделывал, был очень зол и колданул от души. Так что тебе в любом случае придётся вынести наказание и извлечь из него урок — только это позволит полноценно снять заклятье, наложенное именем отца, деда и прадеда.

– Н-но… что я буду делать в Асгарде без сил? – поник брат по разуму всех викингов.

– Думать, – холодно рубанул я. – Ты слишком привык быть Громовержцем, брат, и решать все проблемы силой. Ты никогда не обращал внимание на то, по силам ли задача твоим спутникам и насколько она для них опасна. Ты не привык думать о последствиях своих авантюр. А всё потому, что тебе нравилось ощущение, когда в решающий момент ты спасаешь своих друзей, оказываешься героем, что в одиночку изменил исход битвы и тому подобное. И это ужасное качество для Царя. Ты забыл, что вокруг не все Громовержцы и что Громовержец не может быть везде. И поэтому тебе придётся научиться доверять другим. Доверять им дело, зная, что сам никак не сможешь повлиять на результат.

– Я доверяю другим! – возмутился блондин.

– Нет, – жёстко отрезал я, – ты веришь им, но не доверяешь.

– А-а-а в чём разница? – наивно похлопало глазами это тысячелетнее чудо.

– В том, что ты веришь в верность своих друзей, но не в их успех. Когда ты последний раз отпускал Троицу воинов и Сиф в бой одних? Ты же всегда с ними. Какой бы мелочной ни была стычка — ты всегда впереди, всегда берёшь всё на себя, а им лишь милостиво позволяешь позаботиться о мелочи, что сумеет пройти мимо твоего молота. Ты хвалишь их и не скупишься на высокие слова о доблести, но ты хоть раз давал им победить самостоятельно, без тебя? Доверять же — это не только верить в чувства и позволять прикрывать спину, но и верить в своих соратников. Что они способны сами о себе позаботится и выполнить задачу без пригляда няньки в виде Могучего Тора. Но и этого мало, – цепко держу его взгляд, следя за реакцией и не ослабляя напор. – Нужно ещё и понимать. Понимать, что им нужно, что они могут и что — выше их сил. Тебе придётся научиться этому. Отдавать приказы и принимать их последствия, осознавая, что они могут стоить жизни тем, кого ты послал в бой, и ты не сможешь в последний миг прилететь на своём чудо-молоте и повернуть ход событий. Я не могу снять с тебя наказания, брат, я могу лишь изменить его. И твоим наказанием будет — править Асгардом, опираясь лишь на чужие силы и зная, что твоя ошибка, твоя недоработка в плане или недогляд будут стоить жизни твоим подданным, а ты никак не сможешь на это повлиять, кроме как заблаговременно подумав головой. Пора взрослеть, брат. Галактика стоит на пороге жесточайшей войны с угрозой, по сравнению с которой Йотунхейм — ничто, а Всеотец не всегда будет с нами, чтобы спасти и всё исправить. Время попыток купить котёнка и оседлать его прошло.

– Дался тебе этот котёнок, – недовольно пробормотал Тор, но лицо его было мрачно, а в глазах отражалась работа мысли. А ещё обида. Не понравилось ему, что младший брат-ботан его песочит. Ох, чувствую, хлебнёт ещё с ним Асгард горя, несмотря на все сдвиги к лучшему. И будто подслушав мои мысли, он поспешил их подтвердить: – И вообще, если ты такой умный, становись Царём сам!

– Рад бы тебя обрадовать согласием, но не могу, – возразил я. – Это пока я был молодой и глупый, мне это было интересно, но теперь я, как ты помнишь, оказался сыном Лафея, и вечно удерживать в секрете эту новость не получится, а Асгард не примет такого Царя. Попытайся я удержать трон, в момент, когда всё вскроется, станет намного… намного хуже. Особенно после того, как я завоевал трон Йотунхейма.

– Ты… ты сделал что? – аж сел где стоял Тор. Хорошо хоть не на пол, а успел на рефлексах зацепиться руками за пустую тумбочку и приземлиться на неё.

– А как ещё я мог разобраться с проблемой надвигающейся войны? Так что не будь неблагодарной скотиной и подмени меня хотя бы на одном из тронов. Я и так разрываюсь на трёх вакансиях!

– Ка…ких? – брат продолжал жалобно на меня смотреть и хрипеть.

– Я нашёл себя в работе с детьми в одной местной школе, пока мама не всучила мне Гунгнир вместе с остальными регалиями, к нему прилагающимися, потом Ледяной Трон от Лафея и должность Царя Йотунхейма… Пришлось использовать их традиции и требовать священного поединка по причине мести за предательство крови. Лафей бросил меня в младенчестве умирать на полу дворца, и этого хватило. Так что поздравляю, по твоей милости я теперь — отцеубийца и правитель народа злобных монстров, однако с этим я справлюсь, но только не тогда, когда мне придётся ещё и править Асгардом, где этих монстров ненавидят.

– Я… но… – здоровяк беспомощно открывал и закрывал рот.

– За свою смертную не волнуйся — ты вполне можешь пригласить её в Асгард в качестве почётного гостя. И не её одну.

– Могу? – не поверил Тор.

– Ну, царское разрешение у них есть, – пожимаю плечами, – к тому же мои гостьи из смертных уже третий день любуются красотами Золотого города, так что в любом случае гнусным нарушителем традиций буду я.

– Я… – Громовержец потерянно опустил взгляд к полу. – Спасибо… – выдохнул он спустя минуту тишины.

– Пожалуйста. А теперь пойдём — мне ещё тебя в курс дел вводить…

Люди нервно ждали нас за обеденным столом, тиская в руках чашки кофе, и живо поднялись, стоило нам показаться на виду.

– Джейн, друзья, – торжественно начал Тор, – я пользовался вашим гостеприимством всё это время, теперь же я прошу вас побыть моими гостями! – хех, умеет он складно говорить, когда нужно.

– Гостями? – переспросила Дарси.

– Он приглашает вас в Асгард, пользуясь тем, что мне некогда спорить — мою работу учителем истории никто не отменял. И каникулы ещё не скоро, – «поясняю» ситуацию.

– Бог из Асгарда работает учителем истории? – моргнул «скандинавский пьянчуга».

– Это начиналось как хобби и чтобы разгрузить мозги, но потом я втянулся.

– А это нормально? – уточнила Фостер. – Я имею в виду… Асгард… боги…

– Вы можете никуда не ходить — я никого не принуждаю. Тор… – взгляд на блондина. – Он тоже не принуждает.

Разумеется, при такой постановке вопроса думали люди недолго и уже через пятнадцать минут, отзвонившись коллегам-друзьям-знакомым и предупредив, что «отъедут по делам» на пару-тройку дней, были готовы выдвигаться.

И вот мы подготовились к путешествию — я забрал сувениры Лауры из машины и ещё раз уверил смертных, что автомобиль теперь их, ну не отбирать же мне свой подарок обратно, право слово? И вот мы выдвинулись на выход из города — дабы не открывать Радужный Мост посреди населённого пункта. И всё бы хорошо, но… я недооценил долбоклюйство Щ.И.Т.а. Не успели мы завернуть за крайнее здание городка, как наперерез нам выехало несколько брутальных чёрных машин, из которых посыпались вооружённые люди и преградили нам дорогу, ещё один отряд оперативников нарисовался сзади. Мне оставался только тяжёлый вздох.

– Поднять руки за голову и встать на колени! – совсем охренели смертные. Был среди них и агент Колсон, который как раз и говорил в рупор и о когнитивных функциях которого я, признаться, раньше был более высокого мнения.

– Знаете, – не спешил я выполнять требования, – вы, ребята, вообще ничему не учитесь. Признайтесь, быть умнее начальства вам запрещает должностная инструкция, а после того, как главным стал Фьюри, никого умнее табуретки в штате просто не осталось?

– Что вы… – начал ошарашенный агент.

– А вот если я сейчас скажу «Гидра Доминатус», сколько здешних ребят поймут, что я свой, и направят стволы на лоялистов?

– …

– А, простите, не та вселенная. Хайль Гидра! Код Омега-3-8-15.

– Хайль!

– Хайль! – ох, рожа Колсона в этот момент была неподражаема, особенно после того, как две третьих его бойцов резко развернулись и взяли на прицел оставшихся. Обожаю иллюзии. Как простые оптические и звуковые, так и материальные, что как раз на долю мгновения возникли за спинами смертных и одинаковым движением наслали на всех чары отключения сознания. Те даже дёрнуться не успели, слишком поглощённые спектаклем и попыткой сообразить, что тут вообще происходит и кто именно оказался предателем, потому как каждый видел, что оружие на него наставляли соседи, и, конечно же, сам тут же спешил наставить оружие на них, что очень быстро стёрло визуальную разницу между внушением и реальным положением дел.

– Э-э-э… что это сейчас было? – выразила общую мысль Фостер.

– А, – я махнул рукой, – местные сумасшедшие, я вам о них говорил в прошлый раз. Не обращайте внимания, они думают, что они — профессиональная секретная организация, но… – морщусь, качнув головой, и поднимаю лицо к небу. – Хеймдалль, возвращай нас домой, – так, нужно срочно к психиатру, мне натурально послышался вздох облегчения… а, нет, это связь с Разрушителем. Тем не менее радужное сияние послушно нас подхватило. Отлично, осталось сделать объявление благородным асам и ванам на тему назначения наместника — и можно сваливать!

Несколько дней спустя, Асгард.

Тор в смешанных чувствах смотрел с балкона дворца на пробивший пространство золотой луч Биврёста, уносящий в Мидгард его брата. Локи просил не провожать его, и сын Одина отнёсся с уважением к желанию брата.

Да… Брата. Несмотря ни на что, ни на какие откровения и обстоятельства, за последние дни Локи как никогда доказал, что они — братья. Пусть не по крови, но всё остальное, что только и способно показывать их родство, между ними было. Ранее принц Асгарда не раз позволял себе в открытую и даже на публику сомневаться в храбрости и доблести хилого младшего брата. Это было не со зла… редко когда было со зла. Чаще Тор просто подзуживал пустившего корни в своих книжках и мастерских Бога Обмана. Он не обижался… вроде бы. Но почти всегда соглашался после этого отправиться вместе в поход или приключение на улицах Асгарда… Сейчас за те дни Громовержцу было стыдно. Ему за многое было стыдно последнее время, но за это, пожалуй, больше всего… Ради него Локи не убоялся один вступить на тёмные льды Йотунхема, пройти в самое логово ледяных великанов и там говорить с Лафеем столь дерзко, что даже бесстрашный Хеймдалль описывал это не иначе как с припиской «чудовищная». Чудовищная дерзость и наглость, от которой даже давний враг их отца смешался и был вынужден пойти на поводу Локи, принимая его условия.

Тихий, любящий незаметные проказы, от которых никогда не ведёт никаких следов к их автору, вечно осторожный и рассудительный… кто мог ожидать, что Локи способен на такое? Он, Тор, точно не мог. А его друзья, узнавшие обо всём, кажется, самыми последними, и вовсе уже который день ходили как в воду опущенные, особенно изумлённой выглядела Сиф, настолько, что Громовержец в момент рассказа пару раз серьёзно испугался, что её глаза могут как-то повредиться, так она их выпучила.

И теперь мужчину болезненно терзал вопрос: неужели он и правда настолько зациклился на своём статусе Могучего Тора и наследника трона, что так слепо не замечал, чем является его брат? А ведь выходило, что так. Локи всегда помогал им выпутаться из передряг, всегда приходил на помощь, но они никогда не ценили это. Он не ценил. Как много таких случаев, которые он считал мелочами, лишь на каплю приблизившими победу, на самом деле были куда большим, без чего всё могло кончиться совсем худо?

Тор никогда не любил таких мрачных дум. По натуре отгонял их, старался переключиться, найти себе дело. Желательно достойное и славное, что смоет неприятный осадок с души. Но сейчас он не хотел переключаться… Да и славные битвы для него в ближайшее время недоступны, а значит, всё, что ему остаётся — это думать, как и завещал брат.

Локи многое ему поведал за последнее время… Нет, Тор не был дураком, хотя и признавал, что иногда может поступать слишком поспешно и легкомысленно… Иногда даже не иногда, а частенько… Но он всё равно знал, что и как должен делать Царь для поддержания порядка в Девяти Мирах. Конечно, уроки навевали на него временами сон, но мама бы никогда не допустила, чтобы он оставался неучем. Не сказать, что он старался облегчить ей задачу, но в этом противостоянии у него изначально не было шансов. Да и надо же было как-то обезопасить себя от шуток Локи, а то ведь даже не поймёшь, когда он начинает издеваться, используя вроде бы понятные слова, но в совершенно непонятном смысле. Однако поведанное братом сейчас было другим и очень серьёзным. Безумный титан Танос, тёмные эльфы Малекита, Камни Бесконечности, их силы и примерное местоположение… Он не шутил, когда говорил об угрозе всей галактике, и хотя это даже звучало дико, возможно, вскоре на самом деле наступит время, когда асам и ванам придётся сражаться на одной стороне с ледяными великанами, и потому сейчас Хеймдалль вглядывался в самые далёкие и тёмные уголки космоса, а защитные системы Асгарда впервые за многие и многие века начали готовить к модернизации.

Столько событий, столько новостей и впечатлений… Тору искренне казалось, что всего пару недель назад он жил в каком-то совершенно ином мире и даже сам был кем-то другим. Странное… и очень непривычное чувство.

– Он всё-таки ушёл… – вырвал Тора из глубин размышлений мягкий голос матери. Он настолько ушёл в себя, что не заметил ни звука её шагов, ни как давно исчез из вида луч Радужного Моста…

– Да, – подтвердил Бог Грома, разворачиваясь вполоборота к женщине, что с материнской теплотой и озабоченностью глядела на него, стоя всего в паре шагов. – Но на этот раз… на этот раз его подвиг не будет затёрт и забыт, словно сущая мелочь. Это — самое меньшее, что я могу для него сделать, – вновь устремляя взгляд к далёкому острию Биврёста, Тор сжал кулаки.

– И ты не будешь гневаться, что он — Царь, а ты — наместник? – задала, должно быть, давно интересовавший её вопрос Царица.

– Это всего лишь титулы, – блондин тяжело опёрся руками о перила балкона. – И… сейчас он достоин называться Царём Асгарда куда больше, чем я. И мне потребуется приложить много усилий, чтобы догнать его, – произнести это признание оказалось неожиданно сложно, но… после того, как нужные слова сорвались с его уст, Громовержец ощутил странное облегчение. Оно горчило чувством стыда и зависти… наверное, совсем не лучшей зависти… но всё равно от него стало проще и светлее на душе. А зависть… зависть — это хорошо, она поможет ему не забыть, к чему надо стремиться.

– Эти дни воистину достойны нашей памяти, – улыбнулась Фригга. – Я увидела, как вырос и возмужал Локи, и я рада видеть, что и мой старший мальчик стремительно становится мужем. Подумать только, меньше года прошло, а вы оба так сильно изменились.

– Боюсь, мам, мне только предстоит измениться, – вздохнул блондин.

– Ох, сынок, – женщина ласково погладила его по руке, подарив одну из самых нежных материнских улыбок, на которые была способна, – тот Тор, которого я знала ещё год назад, ни за что не признался бы себе в этом, и это лучше всяких слов доказывает, как сильно ты вырос.

– Но Локи… – попытался, сам не зная зачем, возразить что-то Громовержец, но был остановлен.

– Локи тоже предстоит пройти ещё немалый путь, чтобы справиться со своими детскими привычками. Возможно, даже более длинный, чем уготован тебе.

– Разве? – искренне удивился мужчина.

– Когда я его нашла, он не придумал ничего лучше, чем перепугать меня до глубины души заявлением, что у него есть ребёнок, – посетовала Царица, передавая выражением лица всё своё отношение к этой несусветной глупости. – Потом всё выяснилось, конечно, но он до сих пор совершенно не умеет смирять свои мальчишеские порывы и, боюсь, даже не хочет пытаться что-то с этим делать. Дитя, жаждущее внимания, в нём ещё очень сильно… – женщина замолчала, устремляя взгляд на Золотой город.

– Я видел эту девочку, мне показалось, она немного странно ведёт себя с Локи, – решил развеять тишину Тор, на самом деле слишком поглощённый в последние дни своими переживаниями, чтобы обращать внимание на гостей брата. То есть он, разумеется, не пропустил мимо ушей такую новость и удивился готовности брата разрешать ребёнку сопровождать себя по всему дворцу, но вокруг было слишком много других впечатлений, чтобы слишком зацикливаться на смертных, с которыми он даже толком не общался.

– Тебе тоже… – улыбнулась чему-то своему Фригга. – Я говорила с ней — она очень сильная девочка, и у них правда необычные отношения. Не знаю, как так получилось, но Локи её ценит. Знаешь… – асинья подняла на него смеющийся взгляд, – он ведь и правда прислушивается к её мнению.

– О… – Тор не находил, что на это сказать.

– И раз мы заговорили о гостях, – продолжила между тем Царица, мягко, но твёрдо намекая голосом, что дальнейшая тема её очень интересует, – не поведаешь мне о своих? Особенно о леди Джейн, которую мой второй сын почему-то упорно называет Падме, чем изрядно ставит в тупик. Мы ведь так и не поговорили о твоей жизни в Мидгарде с момента возвращения.

– Но я не знаю, почему он её так называет!

– Расскажи мне всё, – улыбнулась асинья. – И мы попробуем вместе подумать над этой загадкой.

В ответ Тор тяжело вздохнул… мысленно, потому что обижать маму не хотелось. Что бы там ни говорил Локи, он не был дураком и понимал, что беседа на тему «рассказать матери о симпатичной молодой леди, что сын привёл в дом» может затянуться надолго. И хотя стыдиться Громовержцу было нечего — он же не совершил ничего недостойного по отношению к Джейн и её друзьям, но всё равно было в этом что-то неловкое, из-за чего не самый робкий в Асгарде мужчина чувствовал себя неуютно. А ведь ему ещё с подсказками брата, оставленными в Троне, разбираться…