Лихорадка теней

Глава 49

Шокированные известием, о смерти Ровены, все выжившие члены Хевена уставились на объявившегося с Книгой Драстена МакКелтора — и да, Джо была одной из тех, кто распечатал защитную систему, открывая коридор обеспечивающий доступ в камеру, в которой изначально была захоронена Синсар Дабх.

Я была на взводе, когда ее нес Драстен. Я не хотела, чтобы ее вообще кто-то больше касался когда-либо. Как и я сама. Если бы я сделала это снова, то задумала бы найти нужное заклинание для Бэрронса, находясь так близко от него, и все же, все что я сделала — это подняла ее и покрыла…

Я встряхнула головой, выбрасывая эти мысли из головы.

Я сделала свою часть работы. Она была здесь, и теперь это на их совести. Я поехала с Келтарами в аббатство только в качестве меры предосторожности. С трудом верится, что почти все закончено. Я не могла отделаться от чувства, что один ботинок еще не упал. В кино, злодей всегда дергается в последний момент, так что мои нервы были на пределе, ожидая этого момента.

Джо с другими членами Хевена возглавляли процессию в недры каменной крепости, за ними следовали Риодан и все остальные. Друиды Келтары шли следом. Бэрронс и я и Кэт с пол дюжиной ши-видящих замыкали шествие. В любой момент могли просеяться В’лейн и его Светлые.

Я тщательно следила за Книгой, которую нес Драстен вниз по коридору, — мимо, теперь уже молчащего образа Ислы О’Коннор на которую я едва могла смотреть, — в подземную камеру, вниз по лестнице, в другую камеру, и опять вниз по лестницам.

Я перестала считать переходы после десятого. Здесь было глубоко, я снова находилась под землей.

Я все ждала, что Книга как-то почувствует, что она приближается к тому месту, где она так долго была заперта и сделает последний смертельный рывок по мою душу. Или тело.

Я взглянула на Бэрронса, — Скажи, что ты не слышишь, как…

— Поет полная леди?

Я любила это в нем. Он понимает меня. Мне даже не нужно заканчивать фразу.

— Какие идеи? — спросила я.

— Ни одной.

— Мы параноики?

— Возможно. Трудно сказать. — Он посмотрел на меня. Хоть глаза его ничего и не спрашивали, но я знала, что он хотел знать все, что случилось в то время, когда я боролась с Книгой, но он не станет спрашивать, пока мы не останемся наедине. Все это время, Синсар Дабх играла со мной в свои игры в моей голове, и все, что он мог видеть это меня, стоящую в тишине с Ровеной; меня, убивающую Ровену, потом, стоящую в тишине рядом с Книгой. Иллюзии, которые она ткала вокруг меня, происходили только в моей голове. Со стороны сражения не было видно, но оно было самым, что ни на есть настоящим.

Он был безмолвным вулканом, на грани извержения, все это время. С тех пор, как сдерживающий его барьер разрушился, он не переставал меня касаться. Я впитывала это. Кто бы мог подумать, что он так скоро станет испытывать чувства ко мне.

«Я не мог до тебя добраться», взорвался он, когда, наконец, смог оторваться от поцелуя, на время достаточное чтобы это сказать.

«Но тебе удалось. Я услышала твой рев. Он и помог мне удержаться на плаву. Ты добрался».

«Я не мог тебя спасти». Весь его вид выдавал абсолютную ярость.

Как и я, не смогла спасти его. Но я совершенно не торопилась сообщать ему об этом.

«Ты получила его? Заклинание уничтожения?»

Древние глаза уставились на меня, наполненные древней печалью. И чем-то еще. Чем-то таким чуждым и неожиданным что я чуть не заплакала. Я многое видела в его глазах с того момента, как познакомилась с ним: похоть, веселье, симпатию, насмешку, внимание, ярость. Но я никогда не видела этого.

Надежда. У Иерихона Бэрронса была надежда, и ею — была я.

«Да», солгала я. «Получила».

Я никогда не забуду его улыбку. Она осветила его изнутри.

Я подавила вздох и сосредоточилась на окружающей обстановке. Под аббатством находился целый маленький город. Даже Бэрронс выглядел впечатленным. Широкие, как улицы туннели, пересекались четкими линиями проходов; под головокружительными углами от них разбегались более узкие ответвления, которые, как сказала нам Джо — хранили в себе частичку каждой Грандмистрисс, которые когда-либо здесь проживали. Где-то, среди лабиринтов этих туннелей, скрытых после ряда перезахоронений — находился склеп первого лидера Хевена. Мне не терпелось найти его, провести пальцами по надписи, узнать дату нашего основания. Это место хранило множество тайн, и я хотела разгадать их все.

Кэт так же была членом Хевена — секрет, который она не раскрывала.

— Ровена не допустила бы меня, если бы я рассказала тебе, и я бы лишилась контроля над внутренними делами нашего ордена. Я не могла пойти на такой риск. Сегодня ночью ты отлично сработала, Мак. Она была не права по отношению к тебе. С двумя пророчествами против тебя, тебе все же удалось это сделать для нас. — Ясные серые глаза посмотрели на меня. — Я даже представить себе могу, через что ты прошла. — Взгляд на ее лице сказал мне, что она не будет долго ждать, чтобы с пристрастием меня расспросить. — Мы никогда не сможем отблагодарить тебя достаточно.

— Уверена, что сможешь, — я выдала ей усталую улыбку. — Никогда не позволив ей снова вырваться на свободу.

Перед нами возникло внезапное волнение.

Только что просеялись Светлые — кроме В’лейна — прямо перед носом Риодана, Лора и Фэйда.

Не уверена, кто из них испытал отвращение больше. Или жаждал убийства.

Вельвет зашипел: — У Вас нет права здесь находиться.

— Прикончить их, — решительно произнес Риодан.

— Вы не посмеете! — Неожиданно я услышала Джо.

— Гребанные фейри, — пробормотал Лор.

— Тронете хоть кого-то из них, и я буду вынуждена…

— Что человек? — пролаял на Джо Риодан, — Что ты сделаешь, чтобы меня остановить?

— Не провоцируй меня.

— Прекратите, — тихо сказал Драстен. — Это Книга Эльфов и они пришли посмотреть, в каких условиях она содержится, это их право.

— Они виноваты в том, что она освободилась в прошлый раз, — сказал Фэйд.

— Мы Видимые, а не ши-видящие. Ши-видящие выпустили ее.

— Вы ее создали.

— Не мы. Невидимые.

— Видимые, Невидимые — все эльфы для меня на одну рожу, — прорычал Лор.

— Я думала, вы не можете просеяться в эту часть аббатства, — сказала я.

— Нам пришлось опустить всю защиту, что бы позволить всем сюда пройти. Здесь, слишком много различных…

— Различных ДНК? — сухо спросила я.

Кэт улыбнулась: — За неимением лучшего слова. Келтары одни, Бэрронс со своими людьми другие и Эльфы — все они разные.

И я? Хотела я спросить, но не стала. Была ли я человеком? Книга рассказала мне всю правду? Синсар Дабх действительно была во мне? Оставила свой отпечаток, дословно, в моей беззащитной младенческой душе? Все эти годы — я ощущала, что со мной было определенно что-то не так — и прилагала все усилия, чтобы отгородиться от этого или топила в темном гладком озере, защищая себя?

Если я действительно содержу в себе всю Книгу черной магии, заперла бы и меня Кэт в этой темнице, выясни она это?

Меня пробрал озноб. Стали бы они охотиться за мной, так же как охотились за Синсар Дабх?

Бэрронс опустил на меня взгляд. «Что-то не так?»

«Просто замерзла», соврала я. Действительно ли я содержала в себе Синсар Дабх — от чего я убегала все это время — в моем гладком озере? Там, на дне, как сказала мне Книга? Тогда в чем была ризница? Подчинила ли я монстра, или он все еще был во мне? Было ли все еще искушение от этого монстра или я победила его?

— Где В’лейн? — спросила я, отчаянно нуждаясь отвлечься.

— Он отправился за королевой, — ответил Вельвет.

Это дало старт новому спору.

— Если вы думаете, что мы позволим ей придти сюда и открыть Синсар Дабх, то вы ошибаетесь.

— Вы думаете, что она восстановит стены без нее? — потребовала Дри’лия.

— Нам не нужны стены. Вы умираете так же легко, как и люди, — сказал Фэйд.

— Она пришла в сознание? — спросила я.

— Нам нужны стены, — тихо сказала Кэт.

— Она приходит в себя иногда, но чаще бывает в отключке, — сказал Риодан. — Дело в том, что если кто-нибудь и будет читать эту хренову книгу, то это будут не фейри. Из-за них начался этот долбанный беспорядок.

Спорили все и через десять минут, когда мы добрались до пещеры, которая была предназначена для содержания Синсар Дабх.

Когда мы подошли к двери, Кристиан обернулся и посмотрел на меня, я кивнула. Я знаю, о чем он. Мы уже видели такую же дверь из черного льда, у входа в крепость Темного Короля, но эта была значительно меньше. Кэт прислонила руку к узору из рун на двери и она тихо раскрылась.

Тьма внутри была настолько чудовищной и плотной, что тонкие лучики фонариков поглощались уже через несколько футов.

Послышался звук, чиркающий спички, когда Джо зажигала масляной факел, установленный в серебряном настенном канделябре. Он разгорелся, передавая огонь следующему, пока не осветилась целиком вся пещера.

Над нами повисла тишина.

Покрытые молочного цвета камнем, стены пещеры резко уходили ввысь к невероятно высокому потолку без каких-либо видимых опорных конструкций. Каждый дюйм — пола, стен и потолка — был покрыт серебряными рунами, которые сверкали бриллиантовой пылью. Свет факела танцевал на рунах, делая камеру слишком яркой, чтобы можно было видеть хоть что-то. Я зажмурилась. Образно говоря, единственное место в Дублине, где пригодились бы мои солнечные очки, оказалось глубоко под землей.

Пещера оказалась столь же огромной, как покои Темного Короля. От самых дверей и простиралась дальше, и мне вдруг подумалось, как много истины было в теории, в которой Король был основателем нашего ордена, кто на самом деле принес свою проклятую Книгу сюда, чтобы захоронить ее здесь.

В центре была плита, расположенная между двумя камнями. Она тоже была покрыта, непрерывно изменяющимися блестящими символами, скользящими вдоль и поперек плиты, точно также как татуировки на коже Темных Принцев.

— Ты когда-нибудь прежде встречал такие руны, Бэрронс? — спросил Риодан.

— Нет. А ты? — задал встречный вопрос Бэрронс.

— Они для меня новы. Могут пригодиться.

Послышался звук телефонного фотографирования.

После чего последовал звук разбиваемого телефона о камень.

— Ты выжила из ума? — подозрительно спросил Риодан. — Это был мой телефон.

— Возможно, — сказала Джо. — Но здесь никто ничего записывать не будет.

— Разобьешь еще хоть что-то мое, и я пробью тебе череп.

— Ты меня утомил, — сказала Джо.

— Я не меньше уже утомился от твоей задницы, ши-видящая, — прорычал Риодан.

— Оставь ее в покое, — сказала я. — Это их аббатство.

Риодан впился в меня взглядом, Бэрронс перехватил его и долго удерживал его — не просто долгого, но и напряженного.

— Ты должен поместить Книгу на плиту, — проинструктировала Кэт. — Затем, вокруг нее должны быть размещены четыре камня.

— После чего, МакКайла тебе нужно снять руны, сковывающие ее, — добавил В’лейн.

— Что? — Воскликнула я, разворачиваясь к нему, куда он только что просеялся. — Я не сниму эти руны!

Бэрронс сказал:

— Я думал, что ты перенесешь Королеву.

— Для начала, я должен убедиться, что она будет в безопасности.

В’лейн просканировал помещение, изучая каждого человека, Эльфа и Друида. Я могла бы сказать, что он не был доволен степенью риска. Его взгляд на мгновение остановился на Вельвете и тот кивнул.

Затем он посмотрел на меня:

— Я прошу прощения, но это единственный способ защитить ее. Я не могу делать два дела сразу, не разделяя свои способности надвое.

— Ты о чем?

Он не ответил.

Внезапно, здесь появились мои родители. Мои мама и папа — здесь с Синсар Дабх — это было последнее место, куда бы я их привела. И к тому же я должна была удалить еще и руны, ну это мы еще посмотрим.

В своих руках мой Отец держал Светлую Королеву, заботливо завернутую в одеяла. Она была так хорошо укутана, что все, что я смогла рассмотреть, это несколько прядей серебристых волос и кончик ее носика. Моя мама жалась к боку отца, и я поняла, с чего вдруг В’лейн извинялся. И было за что.

Он привел моих родителей, прикрывающих Королеву своими телами.

— Ты используешь моих родителей, как щит?

— Все в порядке, детка. Мы хотим помочь, — сказал Джек.

Рейни согласилась: — Ты так сильно похожа на твою сестру, сталкиваясь со всем в одиночку, но это не правильно. Мы семья. Мы справимся со всем вместе. Кроме того, если бы я осталась еще хоть ненадолго в той стеклянной клетке, то я сошла бы с ума. Мы застряли там на несколько месяцев.

Бэрронс кивнул головой и Риодан, Лор и Фэйд, окружили моих родителей, закрывая их собой.

— Спасибо, — мягко поблагодарила я. Он всегда защищал меня и моих родных. Боже, я таяла.

В’лейн все еще смотрел на всех присутствующих в помещении:

— У меня не было выбора, МакКайла. Кто-то похитил ее. Сначала я подумал, что это должно быть кто-то из моей расы. Сейчас я не удивлюсь, если это один из твоей.

— Давайте покончим с этим, — сказала я жестко. — Почему я должна удалить руны?

— Они — непредсказуемые паразиты и ты разместила их прямо на живом существе. На стенах и клетке они полезны. На живой, мыслящей твари, они невероятно опасны. Со временем и она, и они будут меняться. Кто знает, с каким монстром нам потом придется столкнуться?

Я задержала дыхание. Это было не лишено Эльфийского смысла. Я покрыла что-то Темное и живое, к чему-то такому же Темному и живому. Кто мог гарантировать, что в конечном счете, это не сделает Книгу сильнее, и может, позволит ей когда-нибудь освободиться еще раз.

— Она должна быть повторно захоронена, точно так же, как и прежде. Без рун.

— Она не будет снимать их, — сказал Бэрронс. — Это слишком опасно.

— Будет слишком опасно, если она не сделает этого.

— Если она станет чем-то еще, тогда мы будем иметь с этим дело, — сказал Бэрронс.

— Ты больше не будешь в этом в этом участвовать, — холодно ответил В’лейн. — Мы не можем всегда рассчитывать на Иерихона Бэрронса, как на спасителя дня.

— Я всегда буду участвовать.

— Руны на потолке, стенах и полу — устаревшие. Эти будут ее сдерживать.

— Она прежде уже сбегала.

— Ее выпустили, — сказала Кэт, — Исла О’Коннор ее выпустила. Она была Лидером Хевена и единственная, кто обладал достаточной силой способной опустить защиту.

Я притихла, обдумывая. Истина, сказанная В’лейном, где-то глубоко внутри меня нашла отклик. Я боялась своих алых рун. Они были могущественны, их дала мне Синсар Дабх, что само по себе уже достаточно, чтобы не полагаться на них. Может это один из ее хитрых ходов? Если бы я захоронила ее именно так, было ли это именно то, что ей нужно, чтобы в один «прекрасный» день она вновь освободилась?

Все посмотрели на меня. Я устала то того, что мне постоянно приходиться решать все самой. — Я вижу оба варианта. Так что, не знаю.

— Мы проголосуем, — сказала Джо.

— Мы не будем голосовать за что-то столь важное, — сказал Бэрронс. — Это не гребанная демократия.

— Ты предпочитаешь бесконечные споры? Кого бы ты назначил ответственным? — потребовал ответа В’лейн.

— Почему не демократия? — спросила Кэт. — Каждый, присутствующий здесь — полезен и важен. И каждый имеет право на голос.

Бэрронс смерил ее жестким взглядом:

— Некоторые здесь более полезные и важные, чем другие.

— Моя задница поважнее твоей будет, — прорычал Кристиан.

Бэрронс скрестил на груди руки:

— Кто пустил сюда Невидимого?

Кристиан кинулся на него. Дейгис и Кейон тут же оказались на нем, сдерживая его.

Мускулы на руках молодого Горца вздулись, когда он пытался вырваться из рук своих дядей.

— У меня идея. Давайте устроим Бэрронсу маленький тест на правдивость?

Я вздохнула. — Почему бы тогда не подвергнуть этому каждого, Кристиан? Но кто проверит тебя? Когда ты будешь судьей и присяжным для всех нас?

— Я, — холодно ответил он. — Может и у тебя есть парочка тайн, которые ты, не хотела бы, чтобы они всплыли на поверхность, Мак?

— Ну и дела, кто бы говорил — Принц Кристиан.

— Довольно, — сказал Драстен. — Никто из нас не настолько хорош, чтобы сделать правильный выбор в одиночку. Давайте, к чертям проголосуем и дело с концом.

Фейри проголосовали за удаление алых рун и, естественно полагаясь на В’лейна. Как и стародавние Друиды Фейри — Келтары тоже. Риодан, Лор, Бэрронс, Фэйд и я проголосовали против этого. Ши-видящие разделились на два лагеря — те, кто с Джо за их устранение и с Кэт — против. Я могла видеть часть головы моего отца между Лором, Фэйдом и Риоданом, но мои родители приняли мою сторону. Умные родители.

— Они не должны засчитываться, — сказал Кристиан. — Они даже не имеют к этому отношения.

— Они защищают Королеву своей жизнью, — сказал наотрез Бэрронс. — Они засчитываются.

Мы все равно проиграли.

Драстен положил Книгу на плиту. Бэрронс взял камни у Лора и Фэйда и поместил первые три вокруг нее. В’лейн заложил камень на последнее пустующее место. Как только все четыре были расставлены, они начали излучать жуткое сине-черное свечение, издавая тихий непрерывный звон.

Вся поверхность плиты была залита сине-черным светом.

— Сейчас, МакКайла, — сказал В’лейн.

Я закусила нижнюю губу, в нерешительности, интересно, что произойдет, если я откажусь.

— Мы проголосовали, — напомнила Кэт.

Я вздохнула. Я знала, что произойдет. Мы стояли бы здесь и завтра, и послезавтра, и все последующие дни, споря о том, как следует поступить.

У меня было очень плохое предчувствие. Но это плохое чувство пока касалось только моих расшатанных нервов; после всего через что я прошла, я теперь понимала, почему чувствую страх, только находясь рядом с книгой.

Я посмотрела на В’лейна. Он одобрительно кивнул.

Я посмотрела на Бэрронса. Он был так не по-человечески неподвижен, что я почти пропустила его. На минуту он выглядел как какая-то чуждая тень в яркой пещере. Это был ловкий трюк. Я знала, что значит эта неподвижность. Ему это так же не нравилось, но он пришел к таким же выводам, что и я. Мы были в меньшинстве. Мы проголосовали. Если я пойду против голосования, на нас обрушатся все круги ада. Мы накинемся друг на друга, и кто знает, что еще ужасного может случится?

Здесь были мои родители. Подвергну ли я их опасности, если удалю руны? Или наоборот, если откажусь?

Правильного выбора не существовало.

Я дотянулась до сине-черного света и потянула за первую руну с корешка книги. Когда я оторвала ее, она пульсировала как маленькое недовольное сердечко, со свежей раной, из которой сочилась черная кровь, перед тем как исчезнуть.

— Что я должна с ними делать? — Я держала их на весу.

— Вельвет будет просеивать их по мере удаления, — ответил В’лейн.

Одну за другой, я тянула их, а они выскакивали и стерались с лица земли.

Когда там осталась только одна, я остановилась и прижала обе руки к обложке. Она казалась неактивной. Действительно ли достаточно рун внутри этих стен, чтобы удержать ее? Хотела бы я знать.

И отодрала последнюю от переплета книги. Она отрывалась неохотно, извиваясь, как голодная пиявка, и попыталась присосаться ко мне, стоило мне только разорвать связь.

Вельвет ее просеял.

Я задержала дыхание, как только алая руна исчезла. Примерно через двадцать секунд я услышала резкий выдох, как маленький взрыв. Я думаю, все мы ожидали, что она превратиться в Зверя и всем нам хана.

— Ну, что? — не выдержал В’лейн.

Я открыла свои ши-видящие чувства, пытаясь почувствовать это.

— Она закована? — потребовал Бэрронс.

Я потянулась всем, что у меня было, растягивая и проталкивая ту часть меня, которая чувствовала ОС, так далеко как могла, и на мгновение я почувствовала всю пещеру и поняла цели рун.

Каждая была тщательно высечена в каменных стенах, так что нарисованные линии, соединяясь от пола до потолка и от стены до стены, образовывая сложное плетение сетки. Когда Книгу положили на плиту и разместили камни вокруг, руны активировались. Теперь они пересекали комнату гигантской невидимой паутиной. Я почти могла видеть натянутые серебристые нити, проходящие через мою голову и чувствовать их скольжение через меня.

Даже если Книга когда-нибудь и сойдет с плиты, она немедленно попадет в первую из бесчисленных липких ловушек. И чем сильнее она будет бороться, тем сильнее вокруг нее будет запутываться сеть, образовывая, в конечном итоге кокон с нею внутри.

Все закончилось. Все действительно закончилось. И не осталось больше обуви, которая вот-вот должна будет упасть.

Было время, когда я думала, что этот день никогда не наступит. Миссия казалась, слишком невыполнима, перевес явно был не на нашей стороне.

Но мы сделали это.

Синсар Дабх была закрыта. Заперта. Заключена в клетке. Лишена свободы. Отправлена на покой. Нейтрализована. Неактивна.

Пока никто не придет сюда и не освободит ее снова.

Нам следует запечатать вход получше. И я собиралась внести предложение, чтобы в этот раз, доступ не получил никто, даже из Хевена. Я не знаю причин, по которым нужно было бы войти сюда и начать все сначала. Да их вообще не было, чтобы входить, кому бы то ни было в эту пещеру. Когда-либо.

Облегчение затопило меня. Я долго переваривала, что это реально и взаправду, и осознавала, что все это значит.

Жизнь могла начаться заново. Она никогда уже не будет нормальной, как была раньше, но она будет более нормальной, чем все последнее долгое время. Без самой большой и серьезной угрозы мы могли сосредоточить наши усилия на исправлении и восстановлении нашего мира. Я могла бы взять горшки и землю, чтобы начать высаживать сад на крыше книжного магазина.

Мне никогда не придется больше идти по темным улицам и бояться, что Книга поджидает меня, готовая сокрушить сильной мигренью, распалить огонь по позвоночнику или соблазнить меня иллюзией. Она никогда снова не завладеет хоть кем-то из нас, никогда не совершит массовых убийств на своем пути или не будет угрозы жизням людей, которыми я дорожу.

Мне больше не придется раздеваться, когда приду в Честер! Облегающая одежда была вынужденной мерой, время которой прошло.

Я повернулась. Все смотрели на меня в ожидании. Они выглядели настолько напряженными и встревоженными, что подозреваю, они повыпрыгивали бы из кожи, если я сказала бы «Б-у-у». И на мгновение это было искушением.

Но я не хотела, чтобы что-то испортило радость момента. Я скрестила руки на груди и пожала плечами, улыбаясь:

— Все закончилось. Это сработало. Синсар Дабх — просто книга. И ничего больше.

Радостные крики были оглушительны.