Ледяной венец. Брак по принуждению (СИ)

Глава 1

Небеса, лучше бы мой муж был жесток, чем так нежен. Не понимаю, что на него нашло. Но, что еще хуже — не понимаю, что нашло на меня!

Всхлипываю, понимая, что в этот самый момент Теон меня… манит. И пусть я в горячей воде, тело пронзает мелкая дрожь, а внутри вдруг образовывается странная пустота, которой я еще не испытывала. Никогда и ни с кем.

— Все хорошо, — бархатно произносит он, находясь совсем близко.

Я чувствую его дыхание на своем лице. Он обхватывает меня, ласковые руки оказываются под одеждой, на моей коже.

— Что это за огни в небе? — отчаянно пытаюсь ухватиться за остатки реальности. Нельзя вот так утопать в руках моего мужа. Нельзя и очень опасно.

— Не знаю, — слишком тихо отвечает он. — Ни разу в жизни такого не видел. Не чувствовал.

— Не чувствовал? — собственный голос звучит шепотом. — Я тоже. Не чувствовала. Такого.

В абсолютной тишине раздается только шипение воды вдруг очнувшегося источника. Нос приятно щекочет запах цветущей по краям бассейна сирени.

Мужские пальцы оказываются на моей груди и чувственно нажимают на вершину. Я закрываю глаза и кусаю губы, чтобы сдержать рвущийся наружу стон.

— Дай мне услышать, — голос Теона обезоруживает. Каждый звук, каждая буква лишают меня воли. — Лея, я хочу тебя услышать.

Мне так хорошо от его прикосновений, что я подаюсь навстречу.

Его лицо на одном уровне с моим. Кончиком носа он поддевает мой, и его губы так близко, что если мы соприкоснемся, то…

— Нет, — шепчу отчаянно, хотя все внутри меня кричит об обратном.

— Нет?.. — его губы касаются моей шеи, и от волны удовольствия мне остается только хвататься за его каменные плечи.

Чувствую, как он вырисовывает на моей коже узоры. Невесомые и дразнящие на шее, и порочные, более смелые под одеждой.

Со всех сторон вдруг раздаются глухие удары, будто что — то падает недалеко от нас, с большой высоты. Мотт слышит их чуть раньше, чем я, и весь бассейн затягивает тьмой, словно куполом.

Огни рассеиваются. Пропадают с неба звезды. Меняется и мой муж.

Теон уничтожает меня одним только взглядом. Затем убирает руки и бесцеремонно выталкивает меня на усеянный сиренью край.

Я смотрю на него не в силах произнести и слова. Но мой шок не из-за того, что он сделал, а от того, чем мы занимались еще минуту назад!

Что это было? Как я могла… хотеть его?! Хоть реви от отчаяния.

Это все магия чертовых огней. Она забирает у меня волю!

Ярость затмевает собой всё, и я ору так, что уродливый черный купол вздрагивает.

— Перестань делать это со мной! — слова вырываются из легких паром, а очень бы хотелось, чтоб огнем.

— Уймись, — отрезает Теон. — Я ничего с тобой еще не сделал.

Он легко выбирается из воды. Высокая, крепкая фигура облеплена мокрой тканью. И сам он, подлец, хорош до невозможного. А ведь я только что касалась его с таким интересом, даже голодом. Небеса…

Верховный выпрямляется и проходит мимо меня, будто я пустое место. Цепляюсь за плетущиеся во все направления ветви с пышными гроздьями фиолетовых цветов, вскакиваю и бегу за ним.

Ну уж нет! Он ответит за то, что со мной делает его магия. Я не могла его хотеть. Не могла и всё!

Днем ранее

В снежной Авенте давно умерло все живое. Здесь нет даже птиц. Ни одной. Только укутанные снежным кружевом ели, бесконечные сугробы и тяжелые облака.

Я подношу пушистый воротник шубы ближе к лицу, чтобы отогреть замерзшие губы. Не помогает. Ветер пронизывает насквозь, тысячей лезвий сразу. А вместе с ним и страх, совершенно парализующий, из-за которого подгибаются колени.

Стоя на каменных ступенях форта, непреступного и мрачного замка, в котором живет верховный маг, я, собственно, его и жду… Ведь он мой муж.

Муж!..

Каждая буква этого слова заставляет сердце грохотать. С болью и протестом!

Здесь же собрались и все обитатели огромного черного замка, что возвышается за моей спиной. По мне так он больше походит на склеп. Мой личный склеп.

Потому что верховный не даст мне жизни! И это стало понятно еще в день нашей свадьбы, когда он при всех дал мне понять, что я для него никто.

— Вы дрожите, — учтиво замечает приставленная ко мне помощница по имени Эл, которой я не доверяю.

Она со мной с самого первого дня, и проявляет исключительную озабоченность моим самочувствием. Только вот я не спешу обольщаться, потому что Эл работает на своего хозяина.

— Все в порядке, — отвечаю, потирая ладони. — Просто никак не привыкну к холоду.

И это еще, мягко говоря. Я здесь не вижу ничего кроме снега, льда и, кое где, мха. Даже в моей комнате гуляют такие сквозняки, что гаснут свечи. Но все кроме меня, кажется, привыкли и не жалуются.

— Он должен вот-вот появиться, — не успокаивается женщина, вглядываясь в высокие кованые ворота. — Вы ждете?

— Да, — отвечаю сквозь зубы.

В глубине души я надеюсь, что он просто меня не заметит. У него прекрасно получалось игнорировать меня до и сразу после нашей первой встречи, которая, по совместительству, оказалась свадьбой. С чего бы ему вдруг говорить со мной сейчас?

Три увесистых стука пошатывают входные ворота, а потом по высокой ограде ползут черные тени, напоминающие щупальца.

— Верховный маг Авенты! — кричит какой-то голосистый прислужник и тут же замолкает при виде своего сурового хозяина.

Ворота дрожат, со звоном раскидывают высокие кованые створки по сторонам, и во двор замка входит он.

А ведь я уже забыла, как выглядит мой собственный муж.

Глаза бы его не видели! Сжимаю края белоснежной шубы и пытаюсь спрятать в полах лицо. Только взгляд отвести от него не в силах. От холода и нервов дрожат губы и подбородок.

— Выйдите вперед, — шепчет Эл, подталкивая меня за локоть, но я не двигаюсь с места.

— Нет, — стряхиваю с себя ее руку, и не свожу взгляда с того, кто, вероятно, способен убить меня одной только силой мысли.

Верховный маг Авенты приближается, переговариваясь со своим советником. Молодой и отлично сложенный, весь в черном, из далека он даже выглядит нормальным.

И только темнота, что клубится под его ногами словно туман, напоминает, что внешность обманчива. Там, куда он наступает, снег и лёд таят прямо до черной почвы.

К этой секунде нас разделяет всего-то пара ступенек!

Яростный ветер беспощадно треплет подол платья, в которое меня нарядили, и серебристая ткань стелется прямо под ноги мага, перегораживая ему дорогу. Он ровняется со мной, останавливается и делает глубокий вдох.

— Лея, — он зовет меня по имени обманчиво мягко, и я как под гипнозом поднимаю глаза.

Вижу, что в его коротких пепельных волосах застряли несколько снежинок. Опустить взгляд ниже я просто боюсь.

— Теон… — отвечаю и чувствую, как мир вокруг меня замирает.

— В спальню, — приказывает он, затем откидывает край моего платья носом сапога, и заходит в глубь здания.

Я в шоке оборачиваюсь по сторонам — все без исключения смотрят на меня большими испуганными глазами. Слуги опасаются, что мое неповиновение всем выйдет боком. Эл выпучивает глаза и мотает головой в сторону удаляющейся мужской фигуры. Кажется, что, если я не послушаюсь приказа, сужающаяся толпа затащит меня к нему в комнату силой!

Разворачиваюсь на каблуках и несусь в глубину своего личного склепа.

Ненавидя каждый камушек, из которого возведены эти полы и стены, я быстро шагаю вслед за мужичиной, которому всё равно, поспеваю я за ним или нет. Каблуки отстукивают на каменном полу быстрые неравномерные удары. Я тщетно пытаюсь усмирить рваное дыхание, но куда там! Ведь все дело в бешено бьющемся сердце.

Вхожу в комнату следом за Теоном, и замечаю, что все стены, пол и потолок облеплены тонкой сероватой пеленой. Даже снежно-белый свет из окон, что обычно слепит глаза теперь кажется притушенным и грязным.

— Комната запечатана Тьмой, — недовольно поясняет он, стоя на приличном расстоянии от меня. — Она поглощает звуки.

Вот теперь мне становится страшно совсем в ином смысле. Почему хозяин этого замка, а заодно и всех его обитателей, вдруг решил, что нас не должны слышать?

— Зачем? — сжимаю края платья, прекрасно зная ответ.

Не сказав ни слова мотт пересекает комнату, подхватывает меня и усаживает на холодный лаковый стол.

Я чувствую, что он зол. Сильно зол. На меня! Но за что?

Расшитая ткань тонкого нарядного платья передает жар мужских пальцев, что впиваются в кожу. Он наклоняется, разглядывает мое лицо. Лихорадочный взгляд старательно избегает моих глаз.

— Ты, — его рука исчезает с бедра. Большим пальцем он надавливает мне на нижнюю губу. — Откуда ты вообще взялась?

— Из Третьемирья, — шепотом отвечаю.

Он с насмешкой выдыхает. Ледяные глаза царапают презрением. Все внутри меня сжимается. Последний раз я видела его так близко на нашей свадьбе. В день, когда моя жизнь обернулась шоком.

Я потеряла жениха, близких, дом… себя! И оказалась в ледяной ловушке самого сильного человека всех миров, что поставил меня перед выбором, которого, конечно же, нет. Да и человек ли он, я не знаю…

Сквозь подступающие слезы смотрю на того, в чьей власти нахожусь. Мотт молодой мужчина, старше меня лет на десять. Если бы не легкая щетина, можно было бы подумать, что он вовсе не человек и его черты высечены изо льда.

— Для мужчины из Авенты женитьба на такой как ты — это позор, от которого не отмыться до конца жизни, — он снова проводит пальцем по моим губам, размазывая вызывающе яркую помаду, которую так старательно наносили служанки, «ведь мужа нужно встречать красивой!». — Представь, какой это позор для меня?

Ведь он верховный мотт. Так его называют слуги. И то, что это прозвище несет в себе опасность, я понимаю прекрасно!

— Наверное, сильный, — выдыхаю я, пытаясь понять эмоции своего ненормального мужа. — Послушай, если тебя не устраиваю я, то давай… разведемся? Тогда каждый из нас пойдет своей дорогой.

— Ты глупа, — издевательски говорит он. — Наш союз важнее даже моих желаний. Но ты останешься здесь, пока я не найду способ от тебя избавиться.

Я нервно сглатываю. Избавиться?!

— В чем важность нашего союза? — задаю давно терзающий меня вопрос.

— Тебе. Никогда. Не понять.

Буквально по слогам произносит он.

— Не понять, так не понять, — пытаюсь слезть со стола, а он не позволяет.

— Раздевайся, — бросает муж и наконец отходит на пару шагов.

— Что?.. — хриплю я, не веря своим ушам.

— Раздевайся.

— Но зачем? — губы дрогнули в непонимании. Мотт выглядит убийственно серьезным.

— Я буду смотреть.

Сделав рваный вдох, инстинктивно хватаюсь за воротник шубы и закрываюсь от него.

— Нет!

— Нет? — переспрашивает он и смотрит на меня с абсолютным безразличием.

Отрицательно мотаю головой и отказываюсь верить в происходящее. Он наклоняет голову и опять разглядывает меня. Словно вещь!

— Что? Что ты смотришь?! — ору я.

— Закрой рот.

Одновременно с его словами, от Тьмы, что запечатывала покои, отсоединяются несколько кусков темноты и словно бешеные псы разрывают на мне верхнюю одежду. Пух разлетается в стороны, лоскуты бесшумно падают под ноги…

— Это кровь, — я провела рукой по предплечью, вытирая алые капли. — Ты меня ранил…

— Я два раза повторять не стану. Но если тебе понравилось, то я буду раздевать тебя так каждую ночь.

— Ненавижу, — соскакиваю со стола и яростно сдираю с себя одежду. — Ненавижу тебя! Авенту! Этот склеп! Снег! Ненавижу, понял!

Первыми на пол летят длинные перчатки. Несчастная шнуровка платья за спиной не поддается, приходится рвать как есть, и я делаю это без всякого сожаления.

Некогда роскошный наряд падает на пол неказистой тряпкой. Я отвожу взгляд к высокому потолку и срываю с себя нижнее платье, оставаясь совершенно голой.

— Доволен? — выплевывают это слово, чувствуя, как от стыда горят щеки, а тело дрожит от холода.

— Смотри на меня, — приказывает он, приближаясь.

— Чтоб ты сдох, — наши взгляды встречаются.

— Лея… — мотт нависает надо мной, придавливает своим телом, его голодный взгляд падает намного ниже моего лица. — Странно, — в его голосе звучит недоумение.

— Что тебя так удивляет?! — переспрашиваю, пряча в голосе издевку, но он ее прекрасно слышит.

— Ничего не удивляет, — Теон хватает мои запястья одной рукой и крепко сжимает, чтобы я не двигалась. — А вот твое тело мне отвечает. Забавно.

— Забавно?..

Ну уж нет, пусть лучше он меня презирает. Словесные нападки даются мне куда легче, чем то, что он делает сейчас.

— Представь себе, — проговаривает он совсем близко.

Если бы я не ощущала его ненависть так отчетливо, то решила бы что он вот-вот поцелует. Но нет, мотт не хочет поцелуя…

Он вдруг прижимает меня к своему телу, и я так близко, что чувствую, как сильно он возбужден.

— У меня есть жених! — от бессилия выпаливаю я.

Чем меньше Теон обо мне знает, тем лучше. Но отвлечь его как-то надо, и, кажется, это сработало.

— Мне все равно, — спокойно говорит он, и еще сильнее вжимается в меня. — Но я могу его убить.

— Нет! — вскрикиваю и вырываюсь, но опять неудачно.

Не хватало еще чтобы из-за меня в беду попал Арт. Надо держать язык за зубами, а я как дура болтаю о личном. И кому!

— Почему нет? — звучит прямо у моих губ. Я чувствую, как мотт дышит. Быстро и отрывисто. — Он не смог тебя защитить, не взял тебя в жены. Не сделал тебя женщиной.

— Как он мог меня защитить?! — я близка к тому, чтобы истерически рассмеяться своему мучителю прямо в лицо! — И откуда ты знаешь, что я не…

— Не спала с мужчиной? Чувствую.

Он хочет сказать что-то еще, но медлит. А потом окончательно сбивает меня с толку.

— Джинны сказали, что ты создана для меня. Поэтому никому до меня, — выделяет он, — ты принадлежать не могла.

— Или это случайность, — спешу его разочаровать. — Может, мы просто… не успели? И решили сначала узнать друг друга, и только потом жениться и спать?! — понимаю, что безопаснее выбирать выражения, но гнев от несправедливости заставляет меня высказывать правду.

— Хмм, нет. Не случайность, — он отходит, но только для того, чтобы стянуть себя рубашку через голову. Теперь он голый по пояс.

Знаю, что смотреть нельзя. Но смотрю. И вижу то, что обычно приводит девушек в полный восторг. Он весь соткан из мышц, вот просто весь! Даже придраться не к чему.

— Перестань! Чтобы ты не задумал, не надо… — перестаю на него глазеть и понимаю, что Теону ничего не стоит взять меня силой.

— Надо, — он ловко разводит мои бедра в стороны и притягивает к себе.

— Я не хочу так!

Он смотрит на меня слегка нахмурив брови. Будто не понимает моей просьбы.

— По-другому не будет, — бьет словами он. — Никогда.

— Тогда советую начать искать способ, как избавится от меня поскорее! Потому что спать с тобой по своей воле я не стану. Никогда.

Он молчит, а я за такую дерзость ожидаю как минимум пощечину.

Находиться с ним в тишине тяжелее, чем терпеть колкие слова. В немой паузе мы продолжаем смотреть друг другу глаза, и я уже хочу отвернуться, как замечаю… огни?

Золотые, зеленые, синие… маленькие и мерцающие словно сокровища, огни в глазах того, кто лишил меня свободы? И самое ужасное — они меня завораживают.

— Я дам тебе три дня, — произносит он и отводит взгляд. А затем отпускает меня.

— Три дня? — шокировано переспрашиваю.

— Чтобы ты пришла ко мне сама.

— Не приду, — шепчу одними губами.

Он замечает мой почти немой протест и подходит снова. Только в этот раз быстрее и злее. Хватает меня и опрокидывает на спину. Спину обжигает холодом лаковой поверхности стола.

— Джинны сказали, что твой дар проявится через три дня, — он вытягивает мои руки и крепко сжимает запястья над головой. — И в своем истинном облике ты придешь ко мне.

— У меня нет никакого дара! — протестую я. И говорю чистую правду. — Я без понятия, кто такие джинны, но они ошибаются!

Да что вообще он несет? И как только я оказалась в этом аду?!

— Джинны не ошибаются, — говорит мотт, снова пряча взгляд.

— Что у тебя с глазами? — при виде этих далеких огней у меня снова перехватывает дыхание.

Приоткрыв губы, будто мне не хватает воздуха, я тянусь к ним, в сине-зеленые сокровища, в сверкающее золото. Сердце захлестывает волна незнакомого чувства, и даже затекшие руки за головой меня не беспокоят. Только огни! Важны только огни…

Я останавливаюсь, когда чувствую тепло лица и губ своего ненавистного мужа.

— Пошла вон, — рычит он, не давая нашему поцелую случиться, и огни тут же гаснут.

Теон уходит куда-то в глубь комнаты. Кажется, что сама тьма укрывает его своими крыльями.

— С удовольствием, — бросаю в ответ и поднимаюсь со стола.

Ноги дрожат, тело моментально покрывается испариной. Это первый раз, когда мне жарко в этом проклятом замке!

Быстро собираю с пола вещи, натягиваю на себя остатки платья и выбегаю за дверь.

Что это было? Как он это сделал? Вся кожа на моем теле полыхает. Мне нужно как можно скорее смыть его с себя! Содрать остатки его прикосновений, будто их и не было.