Бедовый 10. Ларь

Глава 6

Я искренне считал, что переезд — самое худшее, что вообще можно придумать после сюрстремминга, разноцветных меховых шуб и Евровидения. Он, наверное, даже страшнее развода. Хотя тут меня можно поймать на том, что переезжал я несколько раз, а разводился ноль. Потому что, как говорил дядя Федор, чтобы развестись, нужно сначала жениться. А у нас денег нет.

Да, покидать теплое насиженное место, где все заточено под меня и нечисть, было жалко. С другой стороны, это казалось необходимым. Конечно, после смерти тире исчезновения Высоковского Трепов едва ли попрет танком. Однако нельзя недооценивать этого неприятного во всех отношениях старичка. У него ж опыта больше, чем у меня.

Из положительных вещей — выяснилось, что я не Плюшкин. Хотя я это знал всегда. Небольшой спортивной сумки хватило, чтобы сложить все необходимые вещи. У того же Мити вышло два внушительных пакета. Интересно, чего он там набрал помимо флейты? Лесной черт вроде не похож на квартиросъемщика, который после себя даже светильники с выключателями забирает. Правда, сдается мне, если бы собирался еще и бес, пришлось бы искать прицеп. Главное здесь — не оказаться рядом с Гришей, когда он проснется. Потому что ору будет — мама не горюй.

Так или иначе, мы все влезли в Зверя. Юния на своем любимом месте — в артефакте, а бес с чертом на переднем сиденье, потому что заднее полностью оккупировала грифониха. Выросла на дармовых харчах, что тут скажешь. Скоро придется ЗИЛ покупать.

Собственно, именно Куся и выражала искренний восторг по поводу происходящего. Еще бы, для нее редкие прогулки вокруг дома — уже за счастье. А тут грифониху посадили в машину и куда-то везут. Приключение!

— Дяденька Матвей, а куда мы теперь?

— К нашим друзьям.

— У нас друзья есть? — искренне удивился лесной черт. Хотя чего уж там, я его понимаю. В последнее время казалось, что весь мир ополчился против нас.

— Скажем так, они не враги. И у нас общие интересы.

— Угу, крестиком вышиваем, — заметил Митя.

Неужели и правда моя не в меру прокачанная ирония заразна? Раньше нечисть была молчаливее. А сейчас бесу слова не скажи, лихо ерничает, а теперь и лесной черт. Последний, правда, тут же сообразил, что ляпнул лишнего. И постарался сгладить тему, задав вопрос:

— К воеводе, что ли?

— Три раза «ха», — ответил я.

На этом короткий диалог закончился. Хотя чего тут попусту болтать? И так понятно, что ломануться к воеводе — себе дороже. Меньше всего я хотел бы быть должным Илие. Ведь настанет день, и он с меня спросит. Еще как спросит.

К тому же, для этого надо доверять воеводе. А у меня в последнее время крылья наивности разные ребята подстригли, как перья лебедям, чтобы не улетали. Это раз. А еще придется объяснять, чего же такого хотел найти у меня в доме убийца. И что, про Кусю рассказывать? Ага, бегу, волосы назад.

Можно, конечно, поселиться в Подворье. Не знаю, сослаться на ремонт, пожар или прочие стихийные бедствия. Вот только не факт, что там я буду в безопасности. Как-то думалось, чем меньше обо мне Трепов знает, тем лучше. Поэтому вариант, к сожалению, оставался всего один.

— Сидите в машине тихо, никуда не выходите, — сказал я, остановившись у нужного здания на отшибе. — Я быстро.

На скучающего администратора я не обратил никакого внимания. Может, так и проявляется высокомерное отношение к чужанам? Не знаю. Впрочем, администратор ответила тем же — хист помог.

— Вечер в хату, Былобыслав! — крикнул я на ходу в коридоре.

Из-за угла высунулась лобастая голова, и чур тяжело вздохнул. Примерно как грузчик, который уже предвкушал, как придет домой, почистит вяленую сопу, нальет бокал пива с воздушной белой пеной, вольет в себя этот нектар… В общем, начнет жить свою лучшую жизнь, вот только именно в этот самый момент на территорию склада начинает заезжать опоздавшая фура, которую надо срочно разгрузить.

Нет, понятно, что для Былобыслава я тоже был своего рода неподъемным грузом. За проходы денег не плачу, каким-то образом чего-то проношу на Изнанку, веду себя, словно этот орден привратников работает лично на меня, в целом навожу суету. В свое оправдание можно было сказать, что я… забавный. И еще со мной редко соскучишься. Вообще-то, к примеру, по такому принципу вот уже несколько десятилетий существовала ЛДПР.

— Что случилось, Матвей⁈ — с тревогой спросил он.

— Обязательно что-то должно случиться? Может, я пришел навестить моего единственного друга среди чуров.

— Мы не друзья. И ты редко приходишь просто так.

— Вы все сговорились, что ли?

— Мне было бы проще и понятнее, если бы ты честно признался, чего хочешь, — терпеливо повторил чур.

— Большой и чистой любви. Но не переживай, Былобыслав, не от тебя. Мне нужно укрытие.

— Укрытие? — удивился собеседник.

— Дом. Или квартира. Я рассматриваю все варианты. Понимаешь, в чем штука, кто-то попытался убить вашу грифониху. Хотя, почему кто-то, я точно знаю кто и зачем.

Я читал какую-то книжку про всяких спящих шпионов под прикрытием. Что вроде они живут спокойно своей жизнью, выращивают помидоры «Бычье сердце», ходят на футбол, ездят по воскресеньям закупаться в гипермаркеты. Но вот стоит подойти к ним и сказать одно единственное слово, как шпионы «просыпаются», чтобы осуществить действие, ради которого их и «запрограммировали».

Вот так и Былобыслав — преобразился в одно мгновение, стоило ему услышать про грифониху. Только что он был растерянный, озадаченный, но внезапно взгляд его приобрел суровость и нордическое спокойствие. Окажись он росточком чуть повыше, так мог бы сыграть Штирлица.

— Рассказывай! — не сказал, а скорее приказал чур. — Подробно.

На меня эти штучки не работали, поэтому я рассказал исключительно то, что хотел. Убрав из повествования лихо, ларь, но оставив Трепова-Тугарина и нежизнь. Не чтобы навести жути, а ради понимания, что дело довольно серьезное. И что самое забавное, к концу повествования ко мне стал возвращаться уже знакомый Былобыслав. Потому что на его лице вновь возникла растерянность.

— Мы не можем встать на твою защиту, поэтому мы и попросили присмотреть за химерой. Чуры не встают ни на чью сторону. Не хватало еще, чтобы из-за нас началась война между княжествами.

— Ага, гребаная Швейцария. Хорошо устроились. Что до присмотра — я присмотрел. Теперь присматривают за мной. Я же не прошу круглосуточную охрану. Просто какой-нибудь ненужный угол, чтобы кинуть кости на пару недель.

— Почему на пару? — внезапно ухватился за мои слова Былобыслав. Будто понял, что я не говорю всей правды.

— Так за это время суд пройдет и тверские вернутся обратно, — вывернулся я, как уж на сковороде. — Давай, Былобыслав, я не поверю, что у вас нет никакой недвижки. Ведь не все серебро ушло на восстановление Оси, так? Наверное, приобрели несколько вилл в Испании? Или хотя бы в Ленинградской области.

Почему-то Былобыслав мой юмор не оценил. Может, для них, как для китайцев, коррупция — не тема для шуток? Он вообще посмотрел на меня как-то странно. Так жена глядит на мужа, который в один день ушел выносить мусор и пропал на десять лет, а теперь вернулся. И без ведра, гад такой.

— Жди, — коротко приказал чур.

Он подошел к двери, открыл и скрылся за ней. Я успел лишь разглядеть какую-то мебель и висящий в воздухе дым. Это что, он погнал в чуровскую кальянную? Подобное так и осталось секретом, потому что стоило мне открыть дверь, как моему взору предстали швабры и чистящие средства. Вот как они это делают?

Ждать, к счастью, пришлось недолго. Я даже заскучать не успел, потому что в одном из номеров раздались какие-то жуткие крики, сменившиеся звонким женским смехом. Вот умеют же люди отдыхать. А ведь еще день, да к тому же будни. Пока я думал об этом, рядом возник Былобыслав. Точнее, он явно вернулся через ту же дверь, но сделал это невероятно тихо.

— Пойдем, — только и сказал чур.

Даже табличку не повесил: «Технический перерыв, проход временно не работает». Что тут скажешь, хорошо быть самозанятым.

Мы вышли наружу. Я махнул Мите, который сначала выпустил Кусю, а потом взвалил на руки спящего беса. Чур осмотрел эту картину с выражением лица «Я еще об этом точно пожалею», но повернулся и пошел прочь.

— А что, далеко идти? — спросил я на бегу. — Если что, могли бы на машине поехать.

— Не могли бы, — отрезал Былобыслав. — Чуры не ездят с рубежниками и не имеют с ними никаких дел.

— Какие вы душные со своим формализмом.

Шагать пришлось порядочно. Можно сказать, что мы тщательно углубились в частный сектор, пока не выбрались к нужному объекту недвижимости. Что тут скажешь, Былобыслав оказался риелтором от бога. Потому что впарить такой неликвид — это надо постараться. У него получилось с первого раза по вполне простой причине — у меня просто не было других вариантов.

Начнем с того, что дом оказался непонятного цвета. Вроде бы изначально он был зеленым, но после его покрасили в синий. Правда, по прошествии времени и суровых балтийских дождей, здание приобрело теперешний, смешанный оттенок. Окна запыленные, свидетельствующие о том, что тут давно никто не жил. Даже пожелтевшие занавески не нужны были — и так ничего не разглядишь. Что до стеклопакетов, точнее рам — тут все проходило под категорией «эко». Иными словами, было деревянным. Участок небольшой, сотки на три, и совершенно заросший сорной травой.

Я опять вспомнил про Гришу и мне стало его искренне жаль. Проснется завтра мой несчастный бес и решит, что у него белая горячка.

— В этом доме никто не живет, — твердо заявил чур.

— Я даже могу сказать почему. Эй, Былобыслав, ты куда? А ключ там передать, провести экскурсию.

— В этом доме не живет никто из людей, — повторил чур с некоторым нажимом. — Если какой-нибудь рубежник поселится здесь со своей… нечистью, то никто и слова не скажет. Ключи передавать нет смысла, потому что дверь открыта. Их можно будет найти где-нибудь внутри. Видимо, ты не совсем понял мои слова по поводу того, что чуры не ведут дел с рубежниками.

Вот теперь до меня окончательно дошло. Былобыслав выступал сейчас в роли агрегатора такси, который оказывал исключительно «информационные услуги». Мол, проболтался по поводу того, что «дом свободный, живите кто хотите». А за последствия он ответственности не несет.

Правда, чур жутко напрягся, когда я пошел за ним, обратно, к сауне.

— Былобыслав, не переживай, я просто за машиной. У меня там вещи.

Уже через четверть часа, победив ворота и загнав Зверя на заросший бурьяном участок, я инспектировал жилище. Из плюсов — три небольшие комнаты и крохотная кухонька, такое ощущение, что даже меньше, чем в хрущевках. Из минусов — все остальное. Туалет на улице, газа нет, судя по дыму, который повалил в дом, труба у печки забита наглухо. А еще все было покрыто ровным слоем пыли. Бедняга Митя даже не знал, куда ему положить драгоценного дядю Гришу, потому что считал, все здесь грязным. Лихо сдернула покрывало с одной из односпальных кроватей и жестом приказала лесному черту положить его туда. Правда, в одежде и кедах. А сама, несмотря на рану, стала шуршать на кухне. Чуть попозже к ней присоединился и Митя, которого хлебом не корми, дай поподчиняться женщине.

Я тоже занялся нужными вещами, а именно повесил все известные мне печати над домом: «Порог на крови», «Сизый морок» и «Хозяин дома». К слову, я не почувствовал, что стал сильнее, когда Высоковский вторгся в мои владения. Может, потому, что его довольно быстро убили? Что до маскировки — она тоже не будет лишней. К тому же, думаю, от печати кощея можно так просто отмахнуться.

Чуть позже я съездил в магазин, набрав круп и всяких консерв, вроде тушенки и сайры. А что делать, холодильника здесь не было. Имелся подпол, но его еще нужно обследовать. Вдруг там живут фурии? Шучу, конечно, я ставил на мышей. К примеру, Куся очень заинтересовалась подполом, долго и тщательно все обнюхивая. Она вообще единственная, кто отнесся к этому внезапному переезду с небывалым энтузиазмом.

Но суть в том, что придется как-то обустраивать местный быт. Даже если мы здесь всего на пару недель. Я-то ладно, но у меня тут небольшой отряд нечисти и молодой подрастающий организм, которому вообще-то отводилась роль спасителя человечества. Если чуры узнают, что у меня Куся недоедает, натравят еще органы грифоньей опеки.

Пока я отсутствовал, лесной черт как-то прочистил печь и даже ее затопил. Чуть тянуло дымом, но вместе с этим стало тепло.

Ели мы молча и скорбно, после чего отправились спать по немного отмытым комнатам, которые все являлись проходными. Мне досталась самая близкая к выходу, дальше шла обитель беса и черта, а в конце, за двумя занавесками вместо двери, ютилась лихо. Куся, набегавшись и собрав на перьях кучу чертополоха, присоединилась к моей домашней нечисти. Не потому что полюбила Гришу с Митей, просто они жили в комнате с подполом. Возле которого и улеглась грифониха.

Я забрался в постель, вот только проклятый сон все не шел. Я понимал, что все сделал правильно, но в голове ворочались тяжелые мысли. Да и новое место, которое словно являлось чужим. Хотя, будто имелось еще что-то. Пока не очень понятное. Наверное, это можно было назвать чем-то вроде предчувствия. И что самое противное — оно, конечно же, сработало.

Началось все с возмущенного и очень громкого клекота Куси. Что интересно — подобного я еще не слышал. В нем была боль, обида и злость. Следом заорал Митя, а после я почувствовал, как пробудилась сила Юнии. Даже не знал, что могу так. Видимо, у кощеев свои методы восприятия действительности. Вот только затем я почувствовал боль лихо.

В комнату к бесу и черту я ворвался почти во всеоружии. Почти — потому что был в трусах. Во всеоружии — из-за вытащенного со Слова меча, который уже вибрировал. Своим чудесным зрением я увидел источник ночного переполоха — крохотный клубок, покрытый множеством игл. Его бы даже можно было принять за ежа, вот только очень уж крупного, откормленного. Да и ежи так не прыгают — почти до самого потолка, чтобы потом кинуться на очередного противника.

Наверное, прошлый Матвей бы растерялся. Нынешний сначала сделал, а потом уже начал думать. Хотя, сказать по правде, не начал. Просто максимально быстро нарисовал в воздухе форму Патоки и бросил заклинание в сторону клубка. И, что самое невероятное, — попал. Застыло несчастное создание в полуметре от пола, левитируя как в лучших фильмах про фокусников. Я же включил свет и внимательно разглядывал ночного гостя.

Был он пузат, огромен (для того же ежа, конечно) и невероятно колюч. Некоторые иголки росли даже на подбородке, напоминая густую бороду. Я, правда, так и не понял, кто это — человек или зверек. Нет, абсолютно точно — это нечисть, с целыми пятью рубцами, что даже удивительно. Например, мои домашние за ведунскую границу еще не перешагнули. А это означало, что нечисть довольно старая.

Меня интересовало другое — судя по всему, печати не сработали. Тогда как вот это пробралось к нам в дом? И, собственно, что ему надо? Очередной лазутчик от Трепова? Конечно, все может быть, но как-то сомнительно.

Но шороху этот колючий навел нормально: у Куси морда была измазана в крови, черт обиженно чесал ногу, а лихо держалась за руку.

— Ты кто? — спросил я.

Нечисть бешено вращала глазами, занимаясь тем же самым, чем и мы — разглядывала. Меня, черта, грифониху, лихо. Что забавно, без всякого стеснения или страха. Скорее уж с невероятной злобой.

— Ты, если не понял, тут все просто. Будешь молчать, твоя судьба окажется весьма очень незавидной.

— Да кончать его надо, он нас… сс видел. Вдруг кому растреплет.

Грифониха ответила непонятно, с грудным клекотом, однако судя по всему, была абсолютно согласна с Юнией.

— Надо только разобраться, кто его послал. Ну что, будешь говорить?

Я приблизился к нечисти, вытянув меч перед собой. На что существо фыркнуло и наконец произнесло необыкновенно низким, басовитым голосом:

— Напугал ежа голой жопой.

— Так ты, получается, еж?

— Слепой ты, что ль? Какой я тебе еж⁈ Я ежовик.

— И чего ты забыл в этом доме?

— Чего забыл, живу я тут, внизу. С тех пор, как из леса выгнали, так и живу.

— Погоди, кто тебя из леса выгнал?

— Так леший новый. Премерзкий тип, я скажу. Мнит из себя непонятно чего, а ему еще и ста годков нет. Сразу свои порядки начал устраивать. Я ему говорю, погоди, присмотрись к существам. Я вашего брата столько перевидал…

— Погоди, леший тут только один. В смысле, батюшко.

— Это для тебя батюшко. Для меня он идолище, истукан. Плевал я на него. Я трех леших на своем веку видал, всех пережил.

— Будешь в таком тоне разговаривать, этого сс… рубежника не переживешь, — заметила лихо.

Ежовик насупился и замолчал. А у меня вдруг промелькнула гениальная, как мне показалось, мысль.

— Значит, говоришь, трех леших пережил?

— Все так. И все меня уважали, потому что я внизу бегаю, а вместе с тем все вижу. А этот же…

— Погоди, с твоими обидами потом. Ты знаешь мертвое дерево, под которым…

— Мертвяк лежит? Тоже мне тайна. Знаю. И мертвяка этого видел. Он выходит, когда в незримую луну его сокровище пытаются украсть.

Я даже дышать перестал.

— Ежовик, давай дружить. Меня зовут Матвей. Расскажи мне еще об этом мертвяке.