Глава 2

Надо сказать, что я вообще был мастер спорта по неловким моментам. Если бы кто-то спросил: «В чем смысл жизни Матвея Зорина?». Я бы, не раздумывая, ответил: «Попадать в неловкие ситуации».

Правда, раньше я думал, что все исключительно из-за моей невезучести. Однако сегодня раскрыл новые грани своего таланта. Иногда дерьмо случалось… потому что случалось. И к тебе это не имело никакого отношения.

— Чего, домой к себе впустишь? — поинтересовался я, когда немного пришел в себя.

— Это не мой дом, — ответила Зоя, пытаясь сохранить лицо. Хотя бы заметно, что чувствует она себя неловко. — Рехон, к тебе… Матвей.

Иномирный кощей вышел в коридор из комнаты и слегка улыбнулся. Будто бы действительно был рад меня видеть. Я обратил внимание, что он одет по-домашнему — новые спортивные штаны, футболка, тапки. Впрочем, как Зоя. И это почему-то больно кольнуло. Почему? Непонятно. Ладно бы я землю грыз, чтобы быть с чужанкой, так нет. Она в последнее время была для меня, как чемодан без ручки. Однако теперь меня терзала единственная мысль, которая засела в голове: «Было ли у них что-нибудь?».

— Пообедаешь со мной? — спросил Рехон, словно к нему заглянул старый знакомый. — Зоя делает чудесные мясные шарики…

— Котлеты, — подсказала девушка.

— Правда? — удивился я. — Вот уж не знал.

— У Матвея есть своя кухарка. Рыжая, с рожками.

— Друзья, давайте не будем ссориться из-за ерунды, — предложил Рехон.

Нет, не знай я, кто он такой, решил бы, что передо мной чистый кот Леопольд, а не Бедлам.

— Хорошо. Мне к тому же надо идти на работу. До вечера.

Она подошла к кощею и взяла за руки. Наверное, хотела и поцеловать, но мельком взглянула на меня и решила не обострять ситуацию. Забавно все это, учитывая, что у нас ничего и не было.

Рехон усадил меня в одной ближайшей комнате. Обстановка советская, хотя было заметно, что мебель в отличном состоянии, пусть и слегка устарела — какая-то странная стенка, кресла, стол из массива, диван и сразу два ковра. Будто сидишь в музее, посвященном стране, которой уже нет. По всей видимости, воевода когда-то давно озаботился меблированием служебной квартиры, а потом забыл о ней.

Мы молчали все то время, пока Зоя переодевалась в одной из дальних комнат. И даже когда она выбежала, не торопились нарушить тишину.

— Она вернулась на работу? — наконец спросил я.

— Зоя любит свое дело. Глупо было бы лишать женщину того, что она любит.

— И тебя она, смотрю, любит?

— Об этом пока рано говорить. Я мало видел любви в мире. Но мне кажется, что рядом с ней я становлюсь лучше.

Я помолчал, чувствуя, что стало только хуже.

— Ей нельзя выходить из дома. Ей угрожает опасность.

— Угрожала, — поправил меня Рехон. — Пока она была с тобой. Твои враги через нее могли добраться до тебя. Теперь она под моей защитой. Можно сказать, что тебе очень повезло со мной. Я избавил своего друга от лишнего груза ответственности.

Я скривился, услышав сразу два нелюбимых слова: «повезло» и «друг». Хотя в целом, все выходило именно так, как и сказал Рехон. Если взглянуть на произошедшее трезво и рационально, то, действительно, это казалось идеальным разрешением ситуации. Вот и лихо решила высказать свое веское слово.

— А проклятый прав. Правду говорят, сс… паршивой овцы хоть шерсти клок.

— Хочешь сожрать его? — неожиданно спросил я.

— Хочу. Но не уверена, что сс… справлюсь.

Зато Рехон после моей внезапной реплики весь подобрался. Видимо понял, что я обращался не к нему.

— Ладно, — махнул я. — Сердцу не прикажешь. Да и если честно, у нас с ней как в статусах в ВК — все сложно. Короче, вряд ли бы что получилось. Только скажи правду, зачем тебе все это?

Кощей удивленно пожал плечами. Мол, такие вопросы задаешь, что неудобно отвечать.

— Мне у вас нравится. Здесь светит солнце, а не та тусклая хмарь, что в моем мире. Много еды, воды, не приходится напрягаться, чтобы выживать. Самое то, чтобы задуматься о потомстве.

— Ты серьезно⁈

— Почему нет? Мне нравится Зоя. Она интересная женщина, пусть и невероятно молода. Но разница в возрасте — недостаток, который очень быстро проходит. Даже не поверишь, насколько быстро. Я не понимаю, чему ты так удивляешься.

— Просто ты, Зоя, дети. У меня это как-то в одном предложении не укладывается.

— Если женщина не хочет детей, то, наверное, рядом с ней нет того самого мужчины, — вновь пожал плечами Рехон.

— Старайся больше не произносить таких вещей вслух. В нашем мире есть сильный орден, который может заклевать за подобные высказывания.

— Что за орден? — заинтересовался кощей.

— Феминистки. Ладно, давай ближе к делу. Я не просто так пришел к тебе. Расскажи про странный ритуал, который ты видел сегодня.

Если честно, я очень переживал, что Рехон может встать в позу. К примеру, потребовать информацию об отце и опять гнуть линию про свою месть. Однако проклятый устроился поудобнее и неожиданно принялся откровенничать.

— Странный ритуал. Я такого прежде не видел. Кровь ребенка смешали с кровью мертвого отца. Воевода сказал, что кто-то пытался объединить смерть и жизнь.

— Или попытаться зависнуть между ними, — похолодело у меня. Значит, ратники в кружале болтали не зря. — Ты почувствовал его…

— Почувствовал. Воевода говорит, что время ритуала и пробуждения Царя царей одинаково.

— Кто-то пытался призвать его в наш мир?

— Скорее, просто связаться. Я не знаю силы, которая способна перенести в наш мир такое могущественное создание. Хотя воевода был очень обеспокоен.

— Видимо, как раз Илия и знает, — задумался я.

Мне все это не нравилось. Сильно. Что-то подсказывало, что я и ларь имеем непосредственное отношение ко всей этой бодяге. Блин, мне бы про лича что-нибудь узнать, а тут выясняется, что кто-то хочет ввести еще одну переменную.

— Хорошо. Спасибо за информацию. Не думал, кстати, что ты так легко все расскажешь.

— Главный принцип любого выживания — объединяться против общего врага, — спокойно ответил Рехон. — Подожди немного, у меня есть кое-что.

Проклятый кощей вытащил со слова небольшой амулет. Ничего такого, обычная бечевка, на конце которой виднелся красноватый камешек в обмотке. Явно ручная работа скугговского производства.

— Это все, что у меня осталось от матери. Передай его отцу.

— В смысле, передай? — удивился я.

— Зоя говорит, что обиды тянут нас в прошлое, не позволяя жить здесь и сейчас.

— Вы разговаривали о твоем отце?

— Мы о многом разговаривали, — признался Рехон. — О ее родителях, о моих. Она ведь тоже долгое время жила без отца. Еще хотела познакомить меня с ним.

— Вряд ли ты ему понравишься, — вспомнил я Колобка.

— Так что, передашь?

— Хорошо, давай.

Проклятый поднялся, собираясь шагнуть ко мне, однако неожиданно потерял равновесие. Нет, случись подобное со мной, никто бы даже не удивился. Но от произошедшего после я вообще прифигел. Потому что молниеносно проследил за летящим амулетом, вытянулся и рухнул вместе с ним. С той лишь разницей, что я приземлился на бок так, что даже пара позвонков хрустнула. А вот камешек в мою ладонь.

— Спасибо, Матвей! Ты не представляешь, что этот амулет для меня значит. У меня с ним особенная связь. Повезло, что ты его поймал.

Судя по испуганным глазам и всколыхнувшемуся хисту, он говорил правду. Только мне опять не понравилось слово, начинающееся на «в» и оканчивающееся на «е». Потому что везение и я — две субстанции, которые никогда не смешивались. Там наверху мироздание поломалось, что ли?

— Не стоит благодарностей, — ответил я, стараясь не улыбаться. Очень уж мне нравилась новая кощеевская способность. — И не забудь про наш договор.

— Я помню. И жду срока.

— Уже совсем скоро. Чуть больше недели осталось. Я за день сообщу.

Покидал Рехона я со смешанными чувствами. С одной стороны, осадочек после истории с Зоей остался. С другой, проклятый кощей действительно решил многие мои проблемы. Да еще поделился ценной информацией. Если получится помирить их с Васильичем, будет вообще замечательно. Я даже представил, как правец нянчится с детьми Зои. И не сказать, что эта мысль меня очень уж сильно покоробила.

Я выбрался из дома Рехона и направился в сторону выхода, постепенно укладывая все в голове. И само собой, не особо наблюдая за тем, что происходит вокруг. У меня такое часто случалось. Поэтому когда услышал незнакомые голоса, которые говорили про «Бедового», машинально спрятался за кем-то сваленные ящики из-под продуктов. Никакого порядка при нынешнем воеводе. Спасибо ему огромное за это.

Говорящих было двое: приятная, я бы даже сказал красивая женщина и невысокий пузатый мужчинка. Они как раз выбрались из подъезда ближайшего дома и медленно побрели к центру Подворья.

Нет, про женщину можно было сказать, что она девушка. Уж очень молодо выглядела. Однако я на эти рубежные приколы больше не велся. Она кощей, значит, точно видала некоторое дерьмо. Это только я один такой молодой, красивый да скорый. Ее спутник тоже перешагнул десятирубцовый предел.

Меня трудно было назвать невероятно умными и вдумчивым человеком. Но я свел одно с другим — тверские. Те самые «защитники» Трепова, если можно так выразиться.

— Проще было бы убить его, — сказал толстячок, чем мне сразу не понравился. Я люблю умеренных милитаристов.

— Учитывая нынешние обстоятельства — совсем непросто. Ты просмотрел все прецеденты по подобным делам?

— Да. Затянуть на пару недель слушание будет легче легкого, Агата. Увидишь завтра меня во всей красе. Лишь бы балбес справился.

— Он, конечно, идиот, но не безрукий. Пока пацан будет на слушании, Высоковский общипает перышки птичке. Как раз руками он управляется лучше, чем хистом. А оружием его Дед снабдил.

— А печати? Мальчишка уже кощей.

— Если дед отправил его, значит, что-то решил с печатями.

— У меня нехорошие предчувствия. Как тогда, с Нитями судьбы…

Что ответила обворожительная Агата, я не смог разобрать. Потому что тверские отошли на порядочное расстояние. Однако и услышанного было достаточно, чтобы составить картину происходящего. Плохие новости — Трепов откуда-то узнал про грифониху. Ну или грифона, в данном случае пол не имеет существенного значения. Ясно только, что Кусю зачем-то хотят убить. Почему? Это месть за того кощея? Ну, весьма натянуто. Либо шанс разобраться со мной. Хотя, тоже так себе версия.

Чем больше я думал, тем меньше что-либо понимал. Какая-то мутная история. Чем могла помешать редкая, практически краснокнижная нечисть великому тверскому «Созвездию»? Эх, если бы знать. Важно лишь то, что теперь придется пристально присматривать за ней. Значит, артефакты против защитных печатей, говорите?

Я выбрался из-за ящиков, неожиданно подумав о том, что вся это ситуация с подслушкой — вообще плод большого везения. Ну серьезно. Не услышь я эту сладкую парочку, так бы и отправился завтра на слушание вместе с лихо, потому что… ну она же мой напарник и все такое. А теперь я точно знаю, кто останется сторожить дом.

— Слышала? — спросил я.

— Сс… слышала. Если позволишь…

— Позволю, — во мне не было и капли жалости. Слишком серьезная пошла игра. — Тем более что тверские решили доставить тебе блюдо до дома и совершенно бесплатно.

На этом наш разговор, ценой которого была жизнь человека, закончился. Хотя какого человека — рубежника. И судя по тому, что он выполнял черные делишки Трепова, не такого уж и хорошего. Ладно, я ему венок красивый куплю.

Я вылез из-за ящиков и собрался было пойти домой. Теперь, вроде бы, со всем разобрались. Однако день переставал быть томным. Из подъезда вышла новая партия рубежников. На этот раз воеводу провожал Трепов, а позади него болтался здоровенный рослый красавчик. Причем, последнее я отметил даже с некоторой обидой. Засранец действительно обладал потрясающей, почти голливудской внешностью, роскошными волосами и впечатлительной мускулатурой. На подобных девчонки всегда вешаются.

Разве что рубцами не вышел — ведун, но близок к кощею. Я с некоторым злорадством отметил, что это и есть завтрашний обед Юнии. Вот как раз спрошу, понравился ли он лихо. Она у нас женщина привередливая.

— Матвей, повезло, что встретили тебя, — увидел меня воевода.

— Повезло, — повторил я уже набившее оскомину слово.

— А я хотел к тебе человека посылать. Завтра в полдень первый день слушаний. Ты уже выбрал защитника? Можешь попросить кого-то из друзей.

— Смешно, — ответил я.

Однако тут у меня вдруг все встало на место. Нет, не про защитников и друзей среди рубежников, которых у меня не было. А про везение. Я вспомнил ухмыляющуюся рожу Василя, его странный чай со вкусом разочарования. Как он сказал: «Даже не догадаешься, что там?». Вот ведь засранец. Но в то же время молодец.

— Когда нужен ответ? — спросил я.

— За час до заседания. Чтобы я мог найти кого-то.

— Хорошо. Сейчас сбегаю до кружала и спрошу.

Что удивительно, я не врал. Поэтому, откланявшись, рванул что было мочи в наш местный бар, пытаясь подтвердить свою теорию. Учитывая, что прямо перед кружалом я нашел валяющуюся серебряную монету, мне достаточно было взглянуть на хозяина трактира. Что я и сделал.

— Что за чай ты мне дал? — спросил я.

— Понравилось? — довольно улыбнулся Василь. — Я давно придумал, но все не знал, кому лучше дать попробовать. А тут ты, Бедовый.

— Что это за фигня?

— Четырехлистный клевер, настоенный на лепреконском золоте. Не думал, что получится. Я назвал его зелье удачи. Единственное, должен быть какой-то побочный эффект.

— Хрен с ним с побочным эффектом. Еще сделаешь?

— Легко. Пять серебрянных за чайник.

— Два же было! — возмутился я, но тут же опять понизил голос.

Наш диалог и так привлек ненужное внимание соседних столов. А сидящие за дальним тверские, те самые Агата и толстячок, вообще не сводили с меня глаз, как только я появился в кружале.

— Это пробная версия. Я же не знал, что получится.

— Жук ты, Василь. Идет.

— Тогда щас заварю. Тебе с собой? Тут и термос где-то был

— Я надеюсь, что за него ты серебро брать не будешь.

— У меня же все-таки есть совесть, — расплылся в улыбке добродушный хозяин кружала. — Мы, русские, друг друга не обманываем.

Я повернулся к рубежникам. Пока есть удача, надо ею пользоваться. К тому же мне и правда нужен защитник — опытный рубежник из числа тех, кто не будет спать и видеть, как я корчусь от смертельных судорог. Печатника я отмел сразу, Асю чуть погодя, она вроде нормальная, но я о ней решительно ничего не знаю, а вот Моровой мог подойти.

— Федя, дело есть. Будешь моим защитником на этом процессе?

Я даже скрестил пальцы под столом. А что? Вдруг действительно прокатит. Чем бог не шутит, пока черт спит. А этот волшебный чаек, судя по всему, как раз усыплял рогатого, который отвечал за мое невезение.

— Почему бы и нет, — неожиданно согласился Моровой. — Только мне надо знать все, что произошло, чтобы понимать суть процесса.

Ну, хотя бы понятно, почему он дал добро. Так Федя узнает из первых рук, что именно произошло возле моего дома. Нет, он был среди тех ратников, которые уносили тело. Однако беседовал я лишь с воеводой.

Поэтому я без всяких недомолвок рассказал свою версию. То есть не правду, конечно, а только то, что должны были слышать рубежники. Даже не смущался Печатника, который ловил каждое слово. А что? Мне эта ложь вообще ничего не стоила.

— Звучит как стопроцентно выигранное дело, — подытожил мой рассказ Моровой. — Тверским надо бы было виру просто заплатить. Или повесить всех собак на того сумасшедшего кощея и отказаться от него. Не боись, вытащим тебя. А ты, глядишь, этого не забудешь, да Матвей?

— Не забуду, — кивнул я.

Хотя лично я знал, почему тверские все это затеяли. Чтобы потянуть время. А еще убить мою Кусю, засранцы. Но ничего, мы повоюем.

Я собрался попрощаться и встать, однако коварная мебель меня опередила. Стул неожиданно треснул, и я под одобрительный хохот посетителей выпивошной повалился на пол. Я же говорил, что являюсь мастером спорта по неловким ситуациям. Один плюс — со временем появляется способность выходить из них с наименьшими потерями.

Поэтому я поднялся, улыбаясь вместе со всеми. И даже заметил Василю, что он на всем экономит, в том числе на стульях. Затем забрал термос с заготовленным чаем удачи и потопал к выходу из Подворья.

— Зараза, — сел я в машину, заметив, что термос чуть не вывалился наружу. Тот самый шов, который остался на рюкзаке после рождения Куси — расползся. Опять зашивать. — Так, погоди-ка…

— Чего сс… годить?

Я вставил ключ в замок зажигания, повернул и услышал привычный скулеж стартера. Зверь просыпаться отказывался.

— Похоже, я знаю побочное действие этого волшебного зелья. Тотальное невезение после.

Загрузка...