Бедовый 10. Ларь

Глава 1

Человек так устроен, что привыкает ко всему. Мозг слишком пластичен и не может допустить, чтобы нечто негативное, отравляющее твое сознание, полностью завладело личностью и сломало ее. Поэтому отключает ненужные тумблеры, пусть не устраняя проблему, но позволяя на время о ней забыть.

К примеру, загорелась у тебя лампочка ABS, но времени или денег на починку категорически нет? Что первое приходит в голову? Эту самую ABS отключить. Не напоминает, значит, все хорошо.

К слову, о машинах — именно Зверь меня и подвел. Я практически сросся со своей невезучестью, но почему-то не думал, что непруха может, словно вирусное заболевание, заразить и тачку. И именно в тот момент, когда личное авто было нужно как никогда, случился коварный факап.

Я еще раз повернул ключ зажигания, слушая, как «Зверь» упорно крутит стартер, однако никаких результатов это не принесло.

— Твою, блин, — ударил я по рулю.

— Что-то не так, господин Матвей? — спросил Парамон своим скрипучим голосом.

Вообще, он оказался парнем что надо. К примеру сейчас, когда машина была до отказа забита представителями его рода, именно главный фурий одергивал товарищей, которые очень хотели прильнуть к комиссарскому рубежному телу. Оно и понятно, это как вечно недоедающего жиртреста посадить посреди только что открывшейся кулинарии. Невероятное издевательство.

Однако Парамон жил не только основными инстинктами, но и немного думал о будущем. В нем, если что-то пойдет не так, у него не было никаких вариантов. Мало того, что я знаю о его существовании и методах борьбы с фуриями, так под моим началом живет грифониха, которой только дай шанс похрустеть снеками из нечисти. Поэтому, если надо немного поголодать, чтобы потом наесться досыта, то так тому и быть.

— Машина не заводится. И как теперь до Подворья добираться?

Я перебрал множество вариантов, куда сбагрить фурий. С одной стороны, не хотелось подставлять какого-нибудь нерадивого рубежника. С другой, стало совершенно ясно, что жить с ними под одной крышей — это почти так же, как обитать в однушке с тещей. Какие бы хорошие отношения у вас ни были, но настанет день, когда эта прекрасная во всех отношениях женщина захочет твоей крови.

Фурии жаждали хиста. А я не горел желанием делиться собственным промыслом. Вот такая проза жизни. Поэтому пришлось шевелить извилинами.

Самым подходящим местом, чтобы скинуть этих, как многие выражались «паразитов», являлась локация, где хиста было, как удобрений у меня за баней. Но и тут проявилась черта, которую я приобрел будучи рубежником. У нас бы во дворе ее назвали «хитрожопостью». Хотя мне казалось, что больше подходит слово «предусмотрительность».

Иными словами, мне нужно было не просто сбагрить нечисть, но и сделать так, чтобы они приносили пользу. Любой немного понимающий в бизнесе рубежник скажет, что фурии должны не лежать дома под подушкой, а работать. Вот я и придумал ход конем.

Вот только до этого самого коня (в моем случае троянского) надо было еще добраться. Сначала появилась мысль перевезти нечисть через Трубку. Однако тут было одно существенное «но». Фурий по прошедшей переписи населения оказалось одиннадцать человек — четыре женщины, а остальные мужики. Думаю, соберись кто снимать про нас фильм, назывался бы он вполне предсказуемо: «Одиннадцать друзей Зорина». А по сюжету мы должны были бы обнести сокровищницу воеводы или сделать какую-нибудь подобную гадость.

Проблема в том, что Трубке, как своевольному артефакту, было пофиг, какой ты по размеру и весу, внутрь проходило всего одно существо. А делать одиннадцать ходок в Подворье мне вовсе не улыбалось. Да и странно это как-то выглядело бы. Поэтому я решил перевезти фурий в машине. А уже позже пронести подручными средствами. Для чего и взял куртку и рюкзак.

— Мы посмотрим, господин Матвей.

Парамон неуклюже и неторопливо вылез на приборную панель, после чего пролез в вентиляционный дефлектор печки. Что интересно, его сородичи тоже двинулись за своим предводителем. Я с удивлением смотрел, как их изломанные и будто неподходящие по размеру тела с легкостью просачиваются через решетку. Жидкому терминатору такое и не снилось.

— Госс… сподин Матвей, — передразнила лихо.

— Не твои фурии, вот ты и завидуешь, — легко парировал я.

Что интересно, ждать пришлось недолго. Вернулись фурии таким же способом, пусть теперь некоторые из них выглядели немного испачканными.

— Ну что, фиксики, почините изнутри утюги, моторы? — спросил я.

— Уже, господин Матвей. Там неисправно устройство, внутри которого находится стержень, соединяющий деталь цилиндрической формы с закрепленной перегородкой. Оно подает жидкость, необходимую другому устройству, которое отвечает за преобразование энергии.

— Похоже на бензонасос. И что, совсем плохо?

— Немного поработает, но нужно менять. Мы не рубежники, чудеса не по нашей части.

Я повернул ключ зажигания и «Зверь» неохотно, будто его пробудили после долгой спячки, зарычал. Да, точно бензонасос, вон и обороты плавают.

— Устраиваемся поудобнее и едем.

Сам же я думал уже о другом. Может, не стоит вот так вот расставаться с фуриями? А что, открыли бы автомастерскую, легализовали, так сказать, мое рубежничество. Вот только что они жрать будут, когда совсем животы сведет? С другой стороны, можно сделать автомастерскую для «своих», ребят с хистом. Хотя да, чего-то я совсем разошелся. Решили — значит, решили.

Судьба в очередной раз издевалась надо мной. Потому что стоило мне в кои-то веки накинуть кожаную куртку, как внезапно наступило бабье лето. Нет, наши широты всегда удивляли внезапными сменами погоды, но чтобы вот так, без ветра, дождя, да еще с внезапным потеплением? Будто меня должны были отправить на Крайний Север и напоследок позволили насладиться последними погожими деньками.

Наконец я остановил машину неподалеку от Подворья и распахнул рюкзак:

— Залезаем, сидим тихо, как мышки. Когда можно будет выбираться, я дам знак.

Несколько фурий, включая Парамона, спрятались под курткой. Не знаю, как я выглядел, но чувствовал себя преглупо. Еще мне казалось, что любой встречный рубежник легко распознает мою «хитрость». Потому что двигался я, как бы сказать помягче, не вполне естественно. А как еще, если в ребра тебе тычется нечто угловатое с одной стороны, а во внутреннем кармане сразу две особи устроили разборку. Пришлось даже легонько прихлопнуть снаружи, чтобы успокоились.

Впрочем, обошлось. Никто на меня не пялился и вообще не обращал внимания до самого кружала. Конечной точки моего назначения. А где еще оставить фурий для сбора агентурных данных? Вот именно. К тому же, именно здесь они смогут наестся досыта, не нанося серьезного ущерба людям. Ну, откусят кусочек промысла — с кем не бывает. Скажем так, будет своеобразным налогом на пьянство. К тому же, рубежников здесь всегда с избытком. Да и меняются часто, не успеешь присосаться.

Мои слова подтвердились и сейчас. Почти все столы были заняты. Причем шла не масштабная попойка, а обсуждение какого-то важного события. Пусть и общались все обособленно, группками.

Что до события, тут даже гадать не пришлось. Более ярких информационных повесток, чем утренний эфир Царя царей у нас не было.

— Матвей, привет! — махнул мне сначала один. — Давай к нам!

В течение нескольких секунд я получил еще четыре похожих предложения. Не потому, что оказался невероятно популярен, просто встречали всегда по одежке. Многим было наплевать, кто я такой. Однако кощеев в Выборге по пальцам одной руки профессионального фрезеровщика можно пересчитать. Ладно, сейчас уже больше, но исключительно из-за Трепова и Рехона.

Я выбрал знакомую компанию за дальним столом — Печатник, Моровой и девушка, прозвища которой я не запомнил. Или даже не знал. Зато помнил, что ее зовут Ася. Что в общении с женским полом было вообще-то немаловажно.

Хотя то, что они вместе — удивило. Помнится, Саня, который Печатник, после той истории с допелем чуть подрастерял репутацию. Да и Моровой подрос в рубцах и теперь сравнялся с товарищем. Мне казалось, что они наоборот захотят разойтись по разным сторонам. Так нет, вон, сидят, потягивают пиво из деревянных кружек. Зараза, аж захотелось намочить губы в белой шапке пены и с удовольствием выпить стакан хмельного напитка.

— Здорово, — сказал я, аккуратно поставив рюкзак под стол. Затем так же бережно снял куртку и повесил ее на стул.

— Здоровее видали, — отозвался Печатник, но так, без всякой злобы. — Смотрю, летишь вверх, как метеорит. Рубец за рубцом.

— Метеориты — они обычно летят вниз. Хотя это можно скорее назвать падением, — ответил я.

— Так тут тоже все не так просто, — пожал плечами Печатник. — Сегодня на коне, завтра под конем.

— Вот уж фиг там, — решил я перевести все в шутку. — Больше я с вам напиваться не буду.

Саня хмыкнул, Моровой улыбнулся. Разве что Ася продолжала оставаться серьезной, водя взглядом по лицам присутствующих в кружале. Словно искала кого-то.

— Матвей, приветствую, — подошел Василь. — Тебе чего? Вина, пива? У меня такое пиво пшеничное есть, обо всех невзгодах забудешь.

— Привет, Василь. Мне бы чай. Обычный.

— Прям совсем обычный? — расстроился хозяин.

— Да, черный. Я за рулем.

— За рулем он, — пробурчал, отходя Василь. — И что же теперь, совсем не пить?

Да, вселенная рубежников жила по своим законам, что меня уже почти и не удивляло. В какой-то мере можно было даже порадоваться, что большая часть из владеющих промыслом оставались старой закалки. И для них всякие новшества, в том числе вождение машины, являлись чем-то непонятным. Лучше уж пусть чужан вылавливают в городе и заставляют везти. Так хотя бы меньше пострадавших будет.

— А че тут так людно? — спросил я. — Вроде будни.

— Ты чего, утром в коме был? — вкрадчиво поинтересовался Моровой. И я сразу понял, куда он клонит. — Никогда прежде такого не было. Чтобы Царь царей обращался к рубежникам два раза за столь короткий срок.

— Вроде сегодня было слабенько, — ответил я. — Ну, в смысле, у меня слегка голова закружилась, но на том и все.

— Кощей, — с чем-то средним между завистью и презрением протянула Ася.

Я помнил, что она не особо любит говорить и общается обычно односложными фразами. Правда, помнил и что в прошлый раз я ей понравился. Даже за задницу хватала. Верно говорят, что от любви до ненависти один шаг. И несколько рубцов. На задницу я не грешил, она за это время не изменилась.

— Для кощеев, может, и правда не очень заметно, но ведунов повело, — сказал Моровой. — Про ивашек вообще молчу. Но действительно отпустило очень быстро, не как в прошлый раз. Только это не все…

Послышался глухой удар, а после стол качнулся. Моровой зло поглядел на Печатника, а после сказал уже громче:

— Главного не включай, ногами он меня бьет. Все равно все Подворье уже знает.

Я тяжело вздохнул, как всегда пришлось быть в роли отстающего. Нет, сведения бы я собрал чуть попозже. Когда вернулся бы и послушал фурий. Как раз и людей было бы поменьше. Но раз уж тут пошла такая пьянка, грех не воспользоваться ситуацией.

— Так что там все Подворье знает?

— Кто-то провел ритуал. Кровавый, среди чужан.

— Как?

— Не знаю. Но воевода ездил на место лично с твоим иномирцем и еще парочкой ратников. Вернулся сердитый, как грозовая туча. Я в последний раз его таким видел, когда ты Водяного царя убил.

— Ритуал — это не я!

— Да знаю, — скорчил лицо Моровой. — Куда тебе. Там профи работал, даже следы промысла быстро исчезли. Такое редко кому подвластно, с опытом приходит, да и то не всегда. Обычно отследить получается.

— Много погибло? — деловито спросил я.

— Один чужанин.

— И такой шум поднялся? — удивился я. — Нет, я-то как раз понимаю, что гибель любого человека — это трагедия. Но у рубежников вроде чужане проходят по отдельной категории.

— Вроде как это может быть связано с Царем царей, — встрял Печатник. — Кто-то слышал, как воевода о том обмолвился.

— И кто этот кто-то?

Саня многозначительно поднял глаза, не торопясь отвечать. Хотя мне и так было ясно. Едва ли сам воевода. И точно не Рехон. Он, конечно, парень у нас своеобразный, но на болтуна не похож. К тому же, у него и друзей тут нет. Единственный подходящий вариант все воротил нос. Значит, кто-то из оставшихся ратников. Вот им я уж точно не завидую. Рано или поздно воевода узнает, о чем болтают в Подворье и быстро найдет виновных.

— И чего теперь делаете?

— Ждем, — ответила Ася. Правда, решила больше ничего не добавлять.

— Либо нас воевода поднимет и даст четкий приказ, — продолжил Моровой. — К примеру, найти этого рубежника. Либо пронесет.

— Но никто не хочет заставлять Илию ждать. Поэтому все тут и сидят. Кто-то по домам, кто-то в казармах, — поддакнул Печатник. — Но ситуация так себе.

— А сам воевода где?

— Здесь, в Подворье. С тверским кощеем разговаривает. К нему как раз заступники приехали. Собираются выводить тебя на чистую воду. Дрожишь, поди?

Я взглянул на Печатника. В начале разговора мне показалось, что он забыл о досадном недоразумении, которое произошло между нами. Точнее, что Саня сидел в очень потяжелевших штанах в плохо проветриваемом доме. Ну, подумаешь, с кем не бывает на день ратника. Я к тому, что дело-то житейское. Но нет, рубежники мало что забывали.

Скажу больше, если вдруг каким-то чудом тверские действительно как-то смогут мне навредить, этот персонаж будет только рад. Странно, учитывая, что с той же Асей и Моровым он спокойно сидит за одним столом. Хотя, кто его знает, может, тоже спит и видит как бы им поднасрать. У него в этом плане опыт большой.

— Мне чего дрожать? Я ни в чем не виноват. Ладно, был рад повидаться, — соврал я. — Пойду прогуляюсь.

Сам же подошел к рюкзаку, поднял его и облегченно выдохнул. Ноша стала заметно легче.

— Ушли, они, сс… ушли, — поддакнула лихо. — Расползлись, червячки, забились в щели.

— Ну, и отлично.

И уже после, словно вспомнив про куртку, я вернулся и забрал и ее. Операция «Фуриоса» прошла великолепно. Правда, теперь из головы не выходила история про Царя царей и ритуал. Вот переложили, блин, с больной головы на здоровую.

Нет, меня тоже озадачило утреннее воззвание. Вот только именно что озадачило, а не испугало. Сегодня главнюк нежизни не имел надо мной той власти, какую я почувствовал в первый раз. Его приход можно было сравнить с легким дуновением смрада со стороны скотомогильника. На мгновение у тебя возникает мерзкое чувство отвращения, внутри все переворачивается, но только подует легкий бриз, как все проходит.

Да и домашние мои восприняли это происшествие нормально. Словно после долгого пути вдруг споткнулись, но потом снова продолжили движение. Куся, по крайней мере, никуда не сорвалась, что о многом говорило. Разве что бес «со страху» махнул пару стаканов «беленькой». Вот только сдается мне, что это оказался очень веский повод, не более. Потому что пил Григорий и «со страху», и «на радостях», и с «горя». Это он еще не видел советский отрывной календарь, где на каждый день приходился какой-нибудь праздник. Совсем бы беса потеряли.

— Матвей, куда же? — будто бы даже обиделся Василь. — А чай?

Пришлось вернуться и из вежливости сделать несколько глотков. Хозяин кружала смотрел на меня, словно участвовал в каком-то кулинарном шоу.

— Ну как?

— Вкусно, — пришлось мне опять врать.

Честно сказать, чай ни в какие подметки не годился волшебному напитку, который готовил Гриша. Наверное, как бы забавно это ни звучало, бес делал чай с душой.

Что еще хуже, Василю не хватило моего скромного комплимента. Пришлось изгаляться.

— Горячий еще такой. И есть что-то интересное… Горчинка такая.

— Ну, — наконец расплылся в улыбке хозяин кружала. — Я специально делал, под тебя. Даже не догадаешься, что там. Две монеты всего.

Я чуть не поперхнулся. Вот за эту муть две монеты? Нет, кое-кто решительно охренел от монополии. Надо спросить на досуге, он до рубежной жизни машины из Тольятти не продавал?

Впрочем, я расплатился, посчитав, что мы в определенной мере квиты. Я подсадил к нему в заведение фурий, он угостил меня эксклюзивным чаем со вкусом старых высушенных веток и содрал кучу денег. Я сегодня великодушный.

Ноги понесли меня к дальнему краю Подворья, где располагались казармы ратников. Впрочем, направлялся я не к ним. Еще раньше, когда Рехон только начал служить Илие, он собственноручно приглашал меня в гости.

Жил иномирец не с остальными вояками. Ему выделили отдельный дом, что совсем неудивительно. Все-таки, не каждый день к тебе устраивается целый кощей. А с недвижимостью у Илии здесь обстояло все в целом неплохо. При желании можно было еще с пяток десятирубцовых разместить.

Да, домик не бог весть какой, никаких тебе пластиковых пакетов на окнах, даже спутниковой тарелки нет. В три этажа, к тому же, на три хозяина. То есть, каждому выделялся отдельный этаж. Правда, жил здесь Рехон один. На входе в подъезд были прозрачные таблички и только в одну оказалась засунута бумажка с написанными от руки буквами: «Роман, Бедлам, второй этаж».

Пахнуло чем-то дореволюционном, почти забытым. Хорошо устроился, засранец. Я довольно быстро поднялся по лестнице и надавил на звонок единственной двери. Это же сколько у него тут комнат в одной квартире? Такое ощущение, что на службе у Илии не так уж и кисло. С другой стороны, свобода дороже.

Послышалось шарканье тапочек и внутри завозились с замком. Я даже улыбнулся, представив Рехона в меховых тапках и халате. Однако когда дверь открылась, улыбка сползла у меня с лица.

— Привет, Матвей, — покраснела Зоя. — Ты чего тут?

От автора: Напомню, что лайки и награды не только радуют автора, но и поднимают книгу в рейтинге. Чем выше находится книга, тем больше людей о ней узнают и вместе с вами порадуются хорошей истории. Спасибо. Приятного чтения)