Серый Шут сидел на чем-то, напоминающем глыбу прессованной тьмы, подперев коленом подбородок и смотрел в пульсирующую вселенную, любовался солнечным ветром, переплетением Силы, походя уничтожающей звездные системы, видел, как распахиваются черные дыры, до понимания сути которых эта цивилизация, он был уверен, не дойдет никогда.
— Погадаем на Рамона, — проговорил он и поднял вверх узкую левую руку, рукав его туманного балахона сполз, и стало видно, что его предплечье украшено десятками тонких браслетов, цепочек, полосок кожи — хаос украшений. Длинными пальцами он взял из воздуха игральную карту, рубашкой к себе, резко повернул — с нее скалился Джокер, Серый Шут усмехнулся в ответ и скомкал карту в кулаке, разжал пальцы — на ладони возлежал игральный кубик синей яшмы, смотревший вверх шестью крохотными черными бриллиантами. «Надо же!» — Подумал Серый Шут, ощущая, что понемногу начинает испытывать нечто, вроде азарта, снова сжал пальцы в кулак, снова разжал — на ладони стоял черный ферзь мамонтовой кости, вот он исчез, снова разжата ладонь — на ней, «орлом» вверх, красуется золотой испанский дукат, Серый Шут снова сжимает кулак и бросает горсть косточек прямо на возникший перед ним стальной поднос — но и гадание вудуистов сулит только победу, Серый Шут смеется уже в голос, собирает косточки и на поднос падают руны скандинавов — удача и победа, миг — на подносе красуется распаханная вдоль баранья туша — Серый Шут всматривается в требуху, усмехается и все исчезает.
Исчезает и он сам.
Тьма.