Кто-то внутри 2

Глава 7

— Нет?

— Все это пригодилось бы мне год назад, — сказал я. Сытость и безопасность в обмен на то, что они смогут контролировать каждый мой шаг. Во времена, когда я делал первые шаги в этом мире, это действительно могло бы стать неплохим компромиссом, но не сейчас.

— К сожалению, я не могу исправить ошибку, совершенную моими коллегами год назад, — сказал Глеб. — Чего же вы хотите? Что я должен вам предложить, чтобы вы согласились?

Пустая квартира, две явно не самых значимых в движении фигуры, которыми можно безболезненно пожертвовать, если что-то пойдет не так… Они не исключали возможности, что договориться мы не сможем.

— Деньги, — сказал я. Бесплатно я дерусь только за своего императора и за то, что он олицетворяет.

«Ты уверен, что правильно истолковал цели Ван Хенга?» — поинтересовался Сэм. «Ведь если вы сейчас пошлете друг друга к черту, операция закончится, и Ван Хенг останется с носом. Разве ты не должен был согласиться на любое их предложение для перехода к следующей стадии квеста?»

«Если я не буду торговаться, это может выглядеть подозрительно».

«Вряд ли они считают так далеко. Если бы у них была хотя бы толика подозрения, что ты можешь вести двойную игру, тебя бы здесь не было.»

— Что ж, полагаю, мы можем это устроить, — сказал несколько обескураженный Глеб. — О какой сумме идет речь?

Отчасти признавая правоту Сэма, я решил не отпугивать повстанцев заоблачными ценами и назвал сумму, равную той, которую получил за два поединка. Судя по выражению лица моего оппонента, это все равно было много, и он заявил, что не сможет принять такого решения без дополнительных консультаций. Я милостиво махнул рукой, и он удалился в соседнюю комнату, чтобы сделать звонок.

Я решил, что если они начнут торговаться, я могу немного подвинуться, но только немного. Ребятам не должно казаться, что они заручились моей поддержкой слишком легко. По крайней мере до тех пор, пока на сцену не выйдет Ван Хенг.

А ему, видимо, появляться еще слишком рано, потому что я копнул недостаточно глубоко. Что ему вообще известно о питерском филиале сопротивления, как они себя называют? Знает ли он о таинственном механизме и пытается наложить на него свои лапы, или же преследует какие-то другие цели? Насколько бы мне было легче работать, если бы начальство делилось со мной информацией…

«Он тебе не начальство», — заявил Сэм. Черт побери, когда я научусь думать так, чтобы он не смог считывать? «Он твой хозяин, и не обязан ничего объяснять. Он просто раздает приказы своим слугам».

Порой мне кажется, что я уже привык к постоянному чужому голосу в своей голове, а порой он попросту сводит меня с ума. Но демон опять был прав. Пока я ношу клеймо Ван Хенга, он является моим хозяином, и моя жизнь принадлежит ему.

Глеб вернулся из соседней комнаты, сообщил, что его руководство сочло сумму приемлемой и спросил, куда перевести задаток. Я продиктовал ему номер своего счета, и через пару минут мой телефон дзинькнул в кармане, сообщая о зачислении средств.

— Проверять будете?

— Нет, — сказал я. — Что дальше?

— Несколько часов вам придется провести здесь, — сказал Глеб. — А потом мы отправимся на объект.

— Может быть, скажете мне адрес и я сам туда доберусь?

Он покачал головой. Ясно, они не хотят выпускать меня из вида или усложнять себе жизнь, отпуская меня на улицу и устраивая слежку. С одной стороны, это кажется разумным, а с другой — никакие предосторожности им все равно не помогут. Они просто не представляют, с какими силами они столкнулись.

В соседней комнате нашлось кресло, старое и пыльное, но даже на вид оно было удобнее стула, так что я сел, попытался устроиться в нем с наибольшим комфортом и уставился в немытое окно на серую питерскую улицу, по которой ездили одноликие китайские машины.

В общих чертах замысел Ван Хенга был мне понятен.

Ему для каких-то пока непонятных мне целей необходимо было найти питерский филиал сопротивления. Возможно, для того, чтобы прибрать к рукам перспективный проект, которым они здесь занимались. Или хотя бы оценить, насколько он перспективный. Обычным путем он сделать этого почему-то не мог, но оно и неудивительно, потому что он все-таки бандит, а не контрразведчик.

Но ему стало известно, что питерскому филиалу сопротивления для каких-то уже более-менее понятных мне целей, необходимо было найти носителя энергии ци, и он решил использовать меня в качестве приманки, для чего и заставил засветиться в подпольных боях насмерть. И хотя решение это было сомнительное и, на мой взгляд, излишне вычурное, на данной стадии план сработал, и сопротивление вышло на мою персону.

Дальше все будет происходить довольно предсказуемо.

Проект важен для сопротивления, и они держат его местоположение в тайне, причем делают это достаточно хорошо, если даже Ван Хенг не может его найти. Но поскольку им необходимо, чтобы я взаимодействовал с этой штуковиной, они должны доставить меня к этому своему секретному объекту, и как только цинт убедится, что я попал куда нужно, на сцену выйдет либо сам Ван Хенг, либо его люди, которые уже наверянка в Питере. Но я все же думаю, что он явится сюда лично, чтобы не посвящать в происходящее лишних людей. В конце концов, я уже на собственном опыте убедился, что он один стоит целой армии, и обычные люди, пусть даже и с тяжелым вооружением, которое наверняка будет у охраны, не смогут ему навредить.

От моих дальнейших действий уже мало что зависело. Мне нужно было просто подыгрывать местным детишкам, плыть по течению и ждать неминуемой кровавой развязки.

Куда больше мои мысли занимал механизм, о котором мне говорил Глеб. Как, черт побери, они умудрились построить что-то подобное? Как можно сделать что-то, требующее энергии ци, если доступа к самой этой энергии у тебя нет? Это ведь как придумать двигатель внутреннего сгорания, не имея доступа ни к бензину, ни к дизельному топливу, руководствуясь только картинкой с нарисованной на ней сырой нефтью, которую ты видел по телевизору.

Я задал этот вопрос Сэму. Не то, чтобы я действительно рассчитывал получить ответ, просто здесь больше нечем было заняться.

«Сделать такое было бы затруднительно», — согласился демон. «Поэтому я не думаю, что они изобретали что-то с нуля. Скорее всего, мы имеем дело с наследием СССР».

«Ты говоришь о странном новообразовании, возникшем на месте Российской империи?»

«Если ты сможешь отбросить свое аристократическое высокомерие и попробуешь посмотреть на историю трезвым взглядом, тебе придется признать, что по меркам этого мира СССР был великой страной. Конечно, это не особенно сложно с теми территориями и ресурсами, которые он контролировал, но иметь ресурсы и территории — это только половина дела. Важно еще грамотно ими распорядиться».

«СССР проиграл свою главную войну», — напомнил я.

«Цинтам-то? А кто не проиграл? Все проиграли. Тем не менее, во времена расцвета у него была очень сильная научная база, и я не удивлюсь, что они работали в том же направлении, что и цинты, просто тем удалось получить результат на несколько лет раньше, что и стало решающим фактором. Полагаю, что местные партизаны пользуются именно теми самыми разработками. А может быть, и даже тем же самым оборудованием».

Теория звучала безумно, а значит, вполне могла оказаться правдой в рамках этого сумасшедшего вывихнутого мира. Ученые часто независимо друг от друга работают в одном направлении, кто-то догоняет, кто-то отстает, кто-то идет ноздря в ноздрю, и существует множество факторов, от банального финансирования до гениального озарения, от которых и зависит, кто первый придет к финишу.

Цинты пришли первыми, и теперь они диктуют всему миру свою волю. А что было бы, если бы СССР добрался до ленточки раньше? То же самое, только с другим колоритом? Мировая революция, о которой так много говорили большевики, загнала бы все население планеты под железную пяту пролетариата?

В то, что люди, обладающие такой мощью, постараются направить ее в исключительно мирное русло, мне верилось с трудом. Может быть, просто потому что я был военным, и меня приучили при открытии чего-то нового в первую очередь искать именно военное применение.

А может быть просто потому, что я успел хорошо изучить человеческую природу.

Все эти вопросы в духе «а что, если бы» — это всего лишь отвлеченные умствования, не оказывающие никакого влияния на текущую ситуацию, тем не менее, я прокручивал эти мысли в голове раз за разом, ведь делать в ожидании развязки все равно было нечего, и мой ум зацепился за какое-то несоответствие.

«Проясни-ка мне вот какой момент», — сказал я Сэму. «Цинты заполучили свое превосходство, когда смогли овладеть энергией ци, сделав это при помощи симбиоза с вашим видом, так?»

«В общих чертах», — подтвердил он. «Очень грубо и приближенно».

«При этом ваш вид обитает с той стороны, и пробиться к нему цинты смогли только при помощи портала?».

«Да, но об этом вообще все знают».

«Но для механизма открытия портала им понадобилось применить энергию ци?»

«Разумеется. Ничем другим границу между мирами проломить невозможно. И мне кажется, я понимаю, к чему ты клонишь».

«Получается, что у них был доступ к энергии ци и без вас?»

«И что тебя в этом удивляет, о бывший повелитель молний?» — спросил он. «Разумеется, некоторые люди могли и, возможно, до сих пор могут, пользоваться энергией ци и без нас. Мы только поставили этот процесс на промышленные рельсы, значительно упростив путь к обладанию силой. Загляни в историю… а, ну да, ты же не местный. В общем, в истории были свидетельства о людях, способных выйти за пределы человеческого организма. Взять хотя бы индийских йогов, которые накапливали энергию путем медитации и были способны без всякого для себя вреда ходить по углям, спать на гвоздях и завтракать толченым стеклом. Это общеизвестный факт, о котором ты не слышал исключительно в силу своего невежества. Хотя, скорее всего, ты об этом слышал, просто не мог правильно интерпретировать.»

«Почему же эти люди не дали отпор цинтам?»

«Может быть, потому что их было ничтожно мало, чтобы на что-то повлиять? Или потому что цинты выбили их первыми? У меня нет точного ответа на этот вопрос, но, я полагаю, никакой ценности он все равно не представляет. Случилось то, что случилось».

«И ты не считаешь, что следовало рассказать мне об этом раньше?», — поинтересовался я. Впрочем, наверняка он так не считает. Он и о грядущем конце света целый год молчал.

«Чтобы что?» — поинтересовался он. «Что бы ты сделал, даже если бы я ткнул тебя в этот факт носом? Отправился бы в Индию в поисках аскетов, чтобы завербовать их в свой штурмовой отряд? Этот путь обретения силы долог, тернист, требует множество самоограничений и дисциплины как тела, так и ума, и лишь немногие могут зайти по нему достаточно далеко. А тех, кто зашел, по сути уже мало интересует мирская жизнь. Даже если бы ты нашел таких людей, они бы все равно не пошли за тобой.»

«Даже если бы я рассказал им о конце света?»

«Даже если бы этот самый конец света начал бы происходить у них на глазах. Даже если такие люди и остались, они не воины».

«Что еще ты от меня утаиваешь?»

«Ты все время забываешь, с кем ты говоришь. Я забыл больше, чем знаю сейчас, а сейчас знаю больше, чем подобные тебе могут узнать за сотню жизней. До развилки, которая возникла по вине цинтов, вы шли по тому же пути, что и мой народ когда-то, только вы отстали от нас на несколько тысячелетий, и общаясь с тобой, я пытаюсь низвести свой интеллект до уровня муравья. Ничего странного, что при таком подходе я могу упустить некоторые факты из вида».

«Главное, не забывай, что именно муравей управляет этим телом, и твоя жизнь зависит от него», — сказал я.

«Об этом невозможно забыть».

Согласно Сэму, энергия ци существует во всех мирах, являясь одной из основных сил мироздания, пятой (или, по другому мнению, первой стихией), но на ранних стадиях развития человечества доступ к ней получают только считанные единицы. Святые, йоги, аскеты, прочие просветленные личности. Он утверждает, что это своего рода защитный механизм, не позволяющий человечеству (или какому-то другому разумному виду) погубить себя раньше времени.

Потому что в мирах, где по воле какого-то случайного открытия (как здесь) или в результате редкой генетической мутации (как в моем родном мире) люди овладевают энергией ци слишком рано, непременно случаются катастрофы, и если люди не умнеют достаточно быстро, то в какой-то момент времени эти катастрофы приобретают глобальные масштабы и могут принести гибель всей планете. А иногда, как здесь, еще и нескольким соседним мирам.

Народ Сэма прошел по этому пути дальше прочих, отказавшись от своих физических тел и существуя в форме разумных сгустков энергии. Они практически стали бессмертными, перестроили свой мир под себя и почти достигли всеобщего просветления, готовясь перейти на следующий уровень существования и слиться в единый разум, способный разгадать все загадки мироздания, когда в их мир грубо вторглись цинты, и оказалось, что идеальное для жизни демонов место совершенно не готово к обороне.

И более примитивный вид подчинил себе вид почти совершенных существ. Все равно, как если бы неандерталец диктовал свою волю хомо сапиенс сапиенсу и пользовался плодами его эволюции, не вылезая из своей пещеры.

Иронично, наверное.

Сэм также утверждал, что мое владение молниями в родном мире было частным случаем использования ци, и именно в этой энергии были истоки силы аристократических родов. Поскольку из-за какого-то неведомого выверта эволюции наша сила передавалась по наследству, для контроля над ней требовался не только специфически настроенный разум, и когда после смерти я оказался в этом мире, вместе с прежним телом я потерял и доступ к своим молниям, и создаваемое Сэмом энергетическое оружие, которым я здесь пользовался, было им довольно слабой заменой.

Все равно, что ходить на костылях, когда раньше ты мог заниматься паркуром и ставил рекорды по бегу и прыжкам.

Но больше всего раздражало, что это были даже не мои собственные костыли, а словно бы взятые напрокат, и стоимость их аренды была довольно высока. В частности, приходится терпеть надоедливого демона в собственной голове.

Цинты украли в чужом мире микроскоп и забивают им гвозди, но, может быть, это куда более приятный путь, чем делить свой разум с постоянно спорящим, ерничающим и оскорбляющим тебя существом.

Жаль, что тогда у меня не было выбора. Очень жаль, что нет его и сейчас.

Се ля ви, как говорят французы.

Если бы цинты попробовали провернуть этот трюк в моем родном мире, у них бы ничего не получилось. Может быть, я со своими молниями и не был ровней Ван Хенгу, но любой из великих князей легко расправился бы с ним в поединке один на один. А Княжеский Совет, соединив вместе все свои силы, не оставил бы от их империи камня на камне, затратив на все дело пару часов с перерывом на коньяк и сигары. А если бы в битву вступил сам государь…

Возможно, бессмертный император цинтов и был самым могущественным существом в этом мире. Но, окажись он в нашем, ему пришлось бы долго тренироваться и вставать очень рано, чтобы составить конкуренцию правящим у нас династиям.

Или же я выдаю желаемое за действительное, и цинты на самом деле по силам равны аристократам из моего родного мира? Это вопрос, ответ на который я предпочел бы не выяснять экспериментальным путем. Да и возможности такой мне точно не представится.

Глеб из вежливости постучал костяшками пальцев по полотну незакрытой двери и заглянул в комнату, отвлекая меня от невеселых раздумий о судьбах всего мира и моей собственной.

— У нас все готово, Георгий. Можем ехать.

— Так не будем же мешкать, — отозвался я, поднимаясь на ноги.

Время размышлений закончилось. Настала пора решительных действий. Или имитации таковых в ожидании Ван Хенга.