Кто-то внутри 2

Глава 9

Если отталкиваться от моего вышеизложенного соображения, то род занятий повстанцев и конечные цели их операции не имели никакого значения. Они здесь могли хоть Вельзевула вызывать, для Ван Хенга никакой разницы не было.

Был нарушен один из его основополагающих жизненных принципов — у него забрали то, что ему принадлежало, и он должен был это вернуть. Не думаю, что дело было в деньгах, вряд ли потеря московского груза нанесла серьезный удар по финансовым делам его организации. Не думаю, что дело было в мести, мстят ведь обычно равным, а этих людей равными себе он считать никак не мог. Скорее всего, дело было в восстановлении равновесия. Люди выступили против него, люди должны получить свое наказание.

Я свое уже получил — десять лет службы — и до сих пор продолжаю его отбывать. Но во мне он увидел потенциально полезный инструмент, поэтому и сохранил мне жизнь. А этих он, скорее всего, просто убьет.

Техники завершали последние приготовления. Крутили какие-то ручки, дергали за рычаги, двое склонились над экранами компьютеров и лихорадочно выбивали на клавиатурах цепочки команд.

Руководитель проекта взирал на это все со спартанским спокойствием. Перехватив мой взгляд, он коротко мне кивнул и сразу же отвернулся в другую сторону.

В ожидании начала эксперимента я снова предался своему любимому занятию — начал прикидывать возможности. Я находился среди врагов моего врага. Могу ли я получить от этого положения хоть какую-то выгоду до тех пор, пока здесь не появятся цинты и все не разнесут?

«Хе-хе», — сказал Сэм, и эмоциональный окрас бестелесного голоса в моей голове был как нельзя довольный.

«Ты что-то сообразил?»

«О, да. Как я уже говорил, к порталу в наш мир это оборудование не имеет никакого отношения. Однако, мне удалось вспомнить, на что это похоже».

«И на что же?» — спросил я, когда понял, что сам продолжать он не будет.

Мы зависели друг от друга, и в минуты опасности он беспрекословно делал все, что я от него хотел. Но все остальное время он пытался мне отравить жизнь, как мог.

И если это не портал в мир демонов, не попытка овладеть ультимативным оружием цинтов, то что?

«Наверное, это величайший момент для этого мира. Или хотя бы второй по важности. Потому что сейчас, друг мой, ты смотришь на рабочий прототип машины времени».

Это было настолько нелепое утверждение, что я не сдержался и фыркнул вслух, чем тут же привлек внимание суетившегося рядом техника. Я виновато улыбнулся и развел руками.

— Просто вспомнил забавный эпизод из прошлого.

Он одарил меня неодобрительным взглядом и вернулся к своим делам.

«Не неси чушь», — сказал я. «Путешествия во времени невозможны».

«Несомненно, но это правило работает только для физических тел», — сказал Сэм. «Видишь бедолагу в шлеме? Держу пари, что они собираются отправить его сознание… куда-нибудь».

«И ты понял это, потому что…?»

«Потому что принадлежу к древней и мудрой цивилизации, которая тысячу лет назад знала об устройстве вселенной куда больше, чем вы будете знать еще через тысячу лет», — заявил он. «Мы экспериментировали с темпоральными потоками очень давно, еще в те времена, когда жили в физических телах. Сознание отправляется в плавание по временному каналу и дрейфует по нему, пока не найдет подходящего носителя. Тогда, если ему удастся каким-то образом договориться с прошлым обладателем тела, оно начинает жить, как обычный представитель той эпохи. Разумеется, это я тебе сейчас на неандертальском языке объясняю просто для того, чтобы ты общие принципы понял. На самом деле там гораздо сложнее.»

«И этот вселенец… он может вносить в нее изменения? В ту эпоху, в которой он окажется?» — поинтересовался я, сразу переходя к практической стороне вопроса. «Изменения, которые отразятся на том времени, откуда его отправили?»

«Разумеется.»

«И что пошло не так?»

«Ничего не пошло не так. Мы добились успеха и свернули программу, потому что не видели для нее никакого практического применения».

«Неужели ни у кого из вас не возникло желание изменить прошлое?»

«Нет. Зачем? Прошлое сделало нас такими, какие мы есть».

«А в будущее попасть тоже можно?»

«Теоретически, да. Но они здесь занимаются не этим».

Что ж, это звучало фантастически, но имело смысл. Если сопротивление ничего не могло противопоставить империи цинтов в настоящем, то в прошлом они могли сделать так, чтобы эта империя и вовсе не возникла. Жаль только, что их эксперименты находятся на зачаточной стадии и нет никаких шансов, что их удастся довести хоть до какого-то видимого результата.

Но направление их мыслей было мне понятно. Креативный подход, ассиметричный ответ. Если бы у них получилось, это была бы самая бескровная и самая красивая победа во всей истории войн. Жаль только, что в изменившейся по итогам их деятельности реальности о ней бы просто никто не узнал.

На какой-то краткий миг меня даже охватило чувство глубокого сожаления и досады из-за того, что я принес им смерть. У них был превосходный в теории план, и если дать им еще пару лет, они могли бы сделать то, что не могу сделать я.

Спасти этот мир и несколько соседних.

Уничтожить портал цинтов еще до того, как те смогут его открыть. Конечно, уже существующее истончение граней реальности в новых обстоятельствах никуда не денется, ведь поменяются только декорации, а сам мир останется прежним, но если не будет новых порталов, то вселенная могла бы сама залечить свои раны. В общем, шанс был.

Точнее, он мог бы быть, если бы не чертов Ван Хенг и его чувство равновесия. Но если я попытаюсь воспротивиться его воле, то умру тут вместе с остальными, а это в мои планы никак не входило.

«И еще одно замечание, прежде чем ты решишься на какую-нибудь очередную глупость», — сказал Сэм. «У них не получится».

«Почему?»

«Это фундаментальное исследование, и на той стадии, на которой они находятся, от конечного результата их отделяют десятки лет экспериментов», — сообщил он. «Они поняли базовый принцип, но это самая простая часть. Гораздо сложнее — понять, как отправить сознание в определенный отрезок прошлого, а не просто куда-то назад, понимаешь?»

«Не до конца».

«В местном словарном запасе не хватает необходимых мне терминов», — пожаловался Сэм. «Ну, это типа как на рыбалке. Мало же просто забросить удочку в воду, нужно правильно подобрать приманку, грузило, тип крючка и всякое такое прочее. А сейчас, судя по тому, что я наблюдаю, эти ребята просто собираются лупить своей удочкой по водной глади. Может быть, какую-нибудь рыбу они и оглушат, но чисто случайно. Ты бы и сам это видел, если бы не был таким дикарем. Одного взгляда на управляющий контур достаточно для понимания этого простого факта. Они задали правильный вектор, но не способны рассчитать… э… глубину заброса. Вдобавок, у них шлюз не перекрыт».

«Шлюз?»

Вместо ответа он послал мне мыслеобраз, состоящий из четырехмерных геометрических фигур, хаотично сталкивающихся и отлетающих друг от друга. Я даже не попытался понять, что это значит, а у меня все равно начала болеть голова.

«Короче, у них ничего не выйдет. Просто поверь мне на слово».

«А ты не мог бы им объяснить?»

«Как? Я и тебе-то не могу толком объяснить, а они хоть и являются местными специалистами в этой области, все равно недалеко от тебя ушли», — заявил Сэм. «К тому же, как ты заставишь их слушать?»

«Если мы скажем им что-нибудь дельное…»

«Да мы даже не знаем, какими терминами они тут пользуются», — сказал Сэм. «И потом, ты для них — только батарейка. В лучшем случае, генератор многоразового использования. Они не ожидают от тебя знаний в этой области, и вряд ли тебе получится придумать убедительную историю…»

— Начинаем обратный отсчет, — провозгласил научный руководитель проекта. — Пять.

В полусфере, висевшей над головой подопытного, той самой, которую Сэм окрестил управляющим контуром, загорелись новые лампы, и она принялась мерцать зловещим багровым цветом. Стоящее у противоположной от меня стены оборудование принялось жужжать громче прежнего.

— Четыре.

«Скорее всего, они просто поджарят бедолаге мозги», — заметил Сэм. «Но это в лучшем случае. В худшем отказ последует на более ранней стадии».

— Три.

Поскольку меня привели сюда слишком поздно, у меня не было времени, чтобы вмешаться в происходящее и попытаться внести в него коррективы. Придется плыть по течению и надеяться… хотя, надеяться было не на что. Даже если бы они захотели слушать, и я успел бы им хоть что-то рассказать, Ван Хенг все равно не оставил бы этому проекту никаких шансов. Возможно, его люди уже штурмуют внешний периметр.

Ну, как штурмуют… Просто проходят его насквозь, как нож через подтаявшее сливочное масло.

— Два.

Честно говоря, я не предполагал, что Ван Хенг даст им достаточно времени, чтобы закончить хотя бы первую попытку. Но, возможно, он и его люди просто не успевали, а возможно, ему было любопытно, чем эти люди здесь занимаются.

Или…

Или его силами вторжения был я. Что если я неправильно оценил свою роль, и он направил меня сюда отнюдь не в качестве простого наблюдателя? Может быть, он рассчитывает, что я сам должен всех здесь перебить? А как, по его мнению, я должен был об этом догадаться?

Пусть впредь лучше формулирует свои задания.

— Один, — сказал руководитель и указал пальцем на меня. — Поехали.

Сэм воспринял это, как сигнал к действию, и слил небольшой запас нашей общей энергии в раструб, рядом с которым я стоял. Управляющий контур мигнул и загорелся золотистым огнем, жужжание стало таким громким, что мне захотелось закрыть уши ладонями, а пристегнутый к креслу несчастный подопытный задергался в конвульсиях.

Видимо, что-то действительно пошло не так.

— Достаточно!

Но Сэм уже ничего и не делал, это я чувствовал. Чтобы продемонстрировать, что я принял сигнал, я кивнул головой и сделал шаг назад от раструба.

В соседнем шкафу что-то щелкнуло и заискрило. Двое техников бросились к нему с огнетушителями наперевес.

«Наука в самом ее примитивном воплощении», — прокомментировал Сэм. «Неужели и мы когда-то были такими?»

Один техник открыл дверь шкафа и отскочил в сторону. Другой активировал огнетушитель и двумя дозами углекислого газа ликвидировал открытое пламя. Из шкафа повалил едкий дым, от которого у меня начало щипать глаза. В и без того не самой приятной атмосфере поселился неприятный запах горелого пластика.

Подопытный продолжал дергаться, и только впивающиеся в тело ремни удерживали его на месте. К нему подскочили двое парней, вжали его в кресло, чтобы он не причинил себе вреда.

Больше никаких видимых изменений в лаборатории не наблюдалось.

«Понятно, что у них не получилось», — сказал я. «Но насколько у них не получилось?»

«Сейчас трудно об этом судить. Я что-то почувствовал, но не могу объяснить, что это было».

Снова терминов не хватает?

«А приближения Ван Хенга ты не чувствуешь?»

«Нет. Но не факт, что он собирается заявиться сюда собственной персоной».

Подопытный успокоился, и умудрился даже не потерять сознания. С его головы сняли закрывающий обзор шлем, и сейчас он с диким видом озирался по сторонам. Волосы под шлемом были примятыми и мокрыми от пота.

Но они хотя бы не дымились…

Руководитель подошел к нему ближе и о чем-то негромко спросил, но ответа так и не дождался. Техники начали отвязывать его от кресла.

«Большая ошибка», — сказал Сэм.

«Почему?»

«Это уже не он».

Они уже ослабили ремни, опоясывающие его туловище, и почти освободили правую руку.

«А кто тогда?»

«Не знаю. Но вряд ли они рассчитывали на такой результат».

Руководитель повторил свой вопрос. Подопытный бросил ему в лицо что-то нечленораздельное, какой-то рык, резкий вопль, казалось бы, состоящий из одних согласных.

«Будь готов», — сказал Сэм.

«К чему?»

«Понятия не имею. Но вряд ли это хороший знак».

Что ж, надеюсь, он слил не всю энергию, и у нас остался хоть какой-то необходимый для экстренной ситуации запас. Я еще раз пожелал, что сам не способен это контролировать.

Подопытный продолжал вопить, и было похоже, что он выкрикивает одно и то же слово, и с каждым повторением оно казалось мне все более знакомым, но я никак не мог уловить его смысл.

До местных наконец-то дошло, что что-то в их эксперименте пошло не так, и они попытались снова привязать подопытного к креслу, но тот, получив определенную, хоть и небольшую, свободу маневра, отчаянно этому сопротивлялся.

С неожиданной для обычного человека силой он оттолкнул одного из техников, и тот отлетел к стене, врезавшись в один из шкафов. Руководитель проекта отпрянул назад, бросился к своему столу, рывком выдвинул верхний ящик.

Полностью освободив правую руку, подопытный принялся избавляться от остальных ремней. После того, как он освободил вторую верхнюю конечность, дело пошло быстрее, а до меня наконец-то дошло, что он кричит.

Это было слово на японском языке. Скорее всего, на каком-то из местечковых диалектов, потому что произношение немного отличалось от общепринятого, из-за чего я сразу его не узнал. Или не из местечковых, внезапно понял я.

Может быть, это был просто не современный японский язык. Может быть, они с первого раза получили результат, может быть и не тот, на который рассчитывали. Может быть, они притащили сюда человека из прошлого.

— Демоны! — снова взревел подопытный на своем чудном японском языке.

Он сделал неуловимое движение рукой, и второй техник рухнул на пол. Остальные были далеко, кто-то просто остолбенел на месте. В общем, все они трагически не успевали.

Руководитель проекта вытащил из стола пистолет с очень длинным дулом. Я знал, для чего предназначены эти штуковины. Они стреляли дротиками с сильным транквилизатором, одного такого дротика было достаточно, чтобы почти мгновенно отправить в сон человека с вдвое большими габаритами, чем у подопытного.

Но какого черта этот пистолет делал в столе, и почему он только один? Если они ждали неприятностей, каждый из присутствующих должен был носить по экземпляру за поясом.

Ученый выстрелил, но промахнулся на добрых полметра, а это, скажу я вам, весьма впечатляющий результат. Промазать на целых полметра с такого расстояния, стреляя почти в упор, это еще исхитриться надо.

Второй выстрел должен был быть точнее, но за подаренное ему мгновение подопытный полностью освободился от пут и юркой ящерицей скользнул в сторону. Главный яйцеголовый выстрелил еще раз, и на этот раз подопытный даже уворачиваться не стал. Он просто сделал резкое движение рукой и вытащил дротик с транквилизатором из воздуха.

Феноменальная реакция. Допустим, уклониться от выстрела, при небольшой доле везения, мог бы и я, но умудриться поймать столь миниатюрный предмет в полете…

— Игорь, успокойся…

Тщетная, абсолютно бессмысленная попытка. Игоря в этом теле уже не было. А тот, кто был на его месте, смотрел из его глаз и двигал его руками, совершенно точно не говорил по-русски.

Несколько человек пытались обойти его с тыла. Я мог бы сказать, что у них ничего не выйдет. Судя по тому, что я видел, способности этого… существа превосходили возможности обычного человека, но вряд ли кто-то стал бы меня слушать.

Я видел, как его правая рука дернулась к поясу в отточенном, практически рефлекторным движении, и не обнаружила там привычного предмета.

В эту же секунду мигнул свет.

Если быть совершенно точным, то основное освещение погасло, и почти тут же включилось аварийное, разгоняя темноту тусклым красным светом работающих от местного генератора ламп.

А в следующий миг помещения подземного бункера сопротивления наполнились тревожным воем сирен.