Кто, если не Я?

Глава 16

Охота за волком оказалась насыщенной и утомительной. Желание поймать трофей и страх его упустить побуждали меня идти вперёд на протяжении почти трёх километров. Каждая клетка моего тела требовала отдыха, но я настойчиво продолжал преследование. Вырвавшись из зарослей, я заметил волка, быстро удалявшегося от меня. Его мощная фигура стремительно мелькала вдали.

Адреналин кипел в моих венах, а усталость на мгновение уступила. Я собрал все оставшиеся силы и бросился в погоню. Мои ноги горели огнём, будто были сделаны из стали. Каждое движение вызывало боль в усталых мышцах. Однако я не уменьшал скорости. Горло было пересохшим, и я жадно глотал воздух, но это не приносило облегчения. В глазах мелькали звезды от усталости и напряжения. Преодолев свой предел, я подбежал к поваленному дереву.

В прыжке взял волка на прицел и сделал выстрел. Пуля с глухим ударом попала в его заднюю лапу. Прозвучал долгий вой боли. Волк потерял равновесие и грохнулся на землю, его морда упёрлась в ствол дерева. Я осторожно подошёл к поверженному зверю, испытывая смешанные чувства триумфа и сочувствия.

Его шерсть была густой и переливалась на солнце. Глаза, полные страдания и страха, глядели прямо на меня. Я осознал, что стал свидетелем не только торжества охотника, но и драмы жизни дикого животного. И в этот момент почувствовал не только радость от добычи, но и уважение к своему побеждённому сопернику — волку, который сражался за свою свободу и жизнь до последнего.

Волк лежал передо мной, его глаза все ещё сверкали мучительным огнём. Я ощутил себя немного виноватым за то, что причинил этому животному страдания. Я понимал, что охота — это часть дикой природы, но на этот раз что-то внутри меня зашевелилось. Волк был таким же существом, как и я, и его страдания не оставляли меня равнодушным.

Глядя на поверженного волка, я задумался о том, какая жизнь у него была до этого момента. Он, вероятно, боролся за выживание в непростых условиях природы и в конечном итоге столкнулся со мной — охотником с ружьём в руках. Я почувствовал себя каким-то образом связанным с этим животным, понимая, что оба мы просто искали свой путь в этом мире.

Медленно опускаясь на колени рядом с волком, я коснулся его шерсти и почувствовал холод. Его сердце билось все слабее, а дыхание становилось все тише. В тот момент я понял, что это была не просто охота за трофеем, а ещё один шаг в моем пути познания природы и животных, которые в ней обитают. Я склонил голову в знак уважения перед этим могучим существом и пообещал себе, что буду больше ценить и уважать природу и всех её обитателей.

— Удачно выступил на марафоне, — похвалил меня отец на финише.

Он выглядел усталым, но старался скрыть это. В его глазах была гордость. За мной вскоре прибежала охрана отца. Удалось мне перегнать тренированных людей на таком расстоянии. Моя уверенность в себе выросла до небес. Для тринадцатилетнего парня это было поистине великим достижением. Я пытался выровнять дыхание, не желая дать им понять, что мне сейчас совсем не хорошо и я готов упасть от избытка адреналина.

— Волк оказался выносливым, — спокойно заметил отец, выражая известную всем информацию.

— Они могут преследовать добычу десятки километров, а ты справился за три. Удача тебе улыбнулась. Иначе охота могла бы пройти не совсем успешно. — Отец вытер пот со лба. — Знаешь, почему ты выбрал именно этого волка? Сколько их было в стае? Шесть? Да, именно, шесть, — он выпрямился и начал махать руками, пытаясь восстановить дыхание. — Он был единственный, кто ушёл от стаи, что редко для социальных хищников. Как ты объяснишь это?

— Может быть, он был больной? — в моей голове возникла эта мысль. Мне было трудно думать. Взгляд замыленный, но я старался выглядеть решительным.

— Именно так, — похвалил меня отец. — Охота с огнестрельным оружием на хищников или травоядных, которых становится все меньше… — Наступила тишина. — Считаю, это слишком простое занятие. Возьми нож и иди на рукопашную охоту. — Отец рассмеялся. — Вот это настоящая охота. Но не об этом сейчас. Этот волк заразился определённым вирусом и мог передать его потомству. Он сбежал из лаборатории после экспериментов.

— Мы помогаем лаборатории? — Услышав, что отец заключил крупный контракт с фармацевтической компанией, я не понял, в какой области. — Доставляем им животных?

— Две стороны медали, — улыбнулся отец. — Не считай меня злодеем. Ты ещё молод и не всегда сможешь соединить два абсурдных компонента, чтобы получить верный вывод…

— Попробуй сделать это. Мне тринадцать, я уже достаточно взрослый, — настаивал я. Телохранители тихо свистнули и отвернулись. Они уважали и, пожалуй, даже боялись моего отца.

— Знаешь, почему в Америке не едят диких кабанов? — задал отец на вид простой, но сложный вопрос. — Их там миллионы. Мясо на каждом шагу. Не нужно тратить время на их выращивание и кормление. Просто убивай и собирай добычу. Сотни килограммов мяса легко находятся. Капитализм в чистом виде.

— Они питаются всем подряд, накапливая опасные вещества, которые могут привести к отравлению или хроническим заболеваниям. — Я понял, что имел в виду отец. — Сейчас много отходов, которые дикие животные поглощают, и это может вызвать серьёзные заболевания и мутации.

— Именно, — похвалил отец. Он обнял меня крепко. — Мне всегда нравилось, что ты умеешь мыслить нестандартно. Этот волк лишь начало. Если не остановить его вовремя, это может привести к катастрофе. Лес оказался зоной инфекции. Звучит страшно, но на деле ещё хуже.

— Невозможно остановить всех…

— Начинай с малого. Сегодня ты убил больного волка, а завтра сможешь предотвратить эпидемию. Твои действия имеют значение. Но когда и как это произойдёт — никто не знает.

Темно и тихо в глубинах катакомб, я чувствую, как каменные стены прижимаются к моему телу, оставляя лишь узкий проход для движения. Мои руки и ноги связаны, и я не могу ни пошевелиться, ни выразить свою тревогу даже шёпотом. Шаги моих похитителей неслышно раздавались в мёртвом воздухе, таинственно наполняя мою душу страхом.

Мы продолжаем спускаться все глубже и глубже, окутанные мраком и запахами загробного мира. Не зная, что ждёт меня впереди, я чувствую, как сердце бьётся быстрее, и страх переполняет.

С каждым шагом катакомбы вплетают меня в паутину тайн и опасностей, и я понимаю, что попал в ловушку, из которой не так-то просто выбраться. Но даже в этой мрачной обстановке я не теряю надежды на спасение, ибо где есть отчаяние, там рождается и сила сопротивления.

Так я продолжаю путь сквозь тьму и неведомость, надеясь на светлое искупление в конце пути, где я смогу вновь почувствовать свободу и утешительное прикосновение света. Я прекрасно понимаю всю безысходность, отчего мне становится не по себе. Пора брать себя в руки…

Мрачные ночные тени скрывают все свои секреты, когда перед моим взором предстал древний ритуал жертвоприношения. Слабое пламя факелов освещало сцену передо мной, обрамляя алтарь из камней и окутывая собравшихся сектантов в плетущие тени.

Ведущий ритуал стоял на алтаре, увенчанный венцом из черных перьев, смотря на окровавленного агнца, прикованного к земле и судорожно пытающегося освободиться от уз. Импровизированные фонари беспощадно горели ледяным светом, раскрывая картины жуткого обряда, который протекал перед моими глазами.

Молитвы и манипуляции ритуального лидера наполняли воздух загадочными звуками издревле забытых языков, создавая атмосферу страха и трепета. Сектанты в экстазе повторяли его слова, подмигивая друг другу угрожающе и восторженно.

И вот в ожидании самого кульминационного момента ритуалист поднимает нож высок, сверкающий под светом фонарей, призывая силы мрака и тьмы на свою сторону. Я затаил дыхание, ощущая вибрацию ненависти и перемен в воздухе, и в мгновение перед самым укусом стали я понял, что моя миссия не окончена, и мне предстоит противостоять не только мошенникам, но и сектантам.

Я всегда задавался вопросом, почему богатые люди поддаются мистике и всей брехне в этом направлении? Ответа, увы, так и не получил. Хотя самолично присутствовал на одном подобном ритуале, и в качестве жертвы был вовсе не человек, а барашек.

Меня отвели дальше по катакомбам. Через пять минут блужданий мы остановились. Они достали косяк и начали его раскуривать. Самокрутка быстро закончилась. Они достали что-то и закинулись, словно это были таблетки. Минута полного молчания.

Пытался хоть что-то сказать, но все мои попытки были тщетны. Какой-то неведомый мне препарат парализовал мышцы нижней челюсти и частично язык. Дышать благо мог через нос. Передо мной возникли два сектанта в белых балахонах и в масках птиц. Они уставились на меня.

— Что делать с этим незваным гостем, которого нам передал Рихтер? Кажется, он должен поговорить с нашим начальником перед… — неоднозначно спросил первый сектант.

— Он нарушил нашу священную обрядовость, несомненно, он является преградой на пути к нашему великому успеху, — молвил второй человек, не обращая внимания на слова собеседника.

— Может быть, мы должны позвать Ведуна, чтобы он проложил ему путь во тьму и оставил его там навсегда?

— Нет, не следует тратить время на подобных неверующих. Принесём его в жертву нашему богу тьмы, чтобы его душа стала источником нашей мощи.

Тут я понял, что они чхали с высокой колокольни на Рихтера и Джамала. Верующие на всю больную голову. Самые опасные люди после психов. Хотя тут как посмотреть.

— Пусть его кровь напоит землю, пусть его страх и отчаяние усилят наше влияние. Пусть он станет предупреждением для тех, кто осмелился вмешаться в наши дела, — поддержал идею первый сектант.

— Так и будет сделано. Приготовьте алтарь, приготовьте ножи. Этот чужеземец будет утоплен в крови, чтобы наш путь к величию был ясен и беспрепятственен, — уверенно и с наслаждением произнёс второй человек.

Теперь моя жизнь могла закончиться тут и при загадочных обстоятельствах. Для меня такой расклад не такой радужный и я вовсе не хочу так завершить свою вторую жизнь. Сектанты только рассмеялись, глядя на мои попытки выбраться из металлических оков. Вот только они никак не могли учесть, что из подобной ситуации я однажды выбрался.

Мысленно представил расплавление металла на руках и почувствовал приятное тепло на запястьях. Эти идиоты забыли, что нельзя снимать с меня противомагические оковы. За каждую ошибку нужно платить кровью. Раскалённый металл начал капать на землю, не причиняя мне вреда. Почувствовал, что запястья больше ничего не сковывает, размял их сжатием кулаков.

— Ненавижу сектантов, — прорычал я.

Сектанты не ожидали такого поворота события и ничего не успели предпринять. «Ёлочка гори!» — промелькнула мысль, и в ту же секунду первый вспыхнул мгновенно, вереща в агонии во всё горло, что повергло второго в шок. Сквозь горящий балахон я заметил короткий меч. В мгновение ока вооружился и, не теряя темпа, ловко вонзил его в горло второму сектанту.

Лезвие оказалось не такое острое, как хотелось бы. Остриё пронзило кожу с трудом и потянуло за собой. Из-за приложенных силы и массы кожа разорвалась вместе с сонной артерией, окропив меня кровью. Противник схватился за горло, пытаясь остановить кровотечение. Сделал пару шагов назад, смотря мне в глаза. Страх — вот что было в его взгляде.

Человек с трудом дышал, кровь струилась из его перерезанного горла. Глаза наполнились ужасом, он пытался понять, что происходит, пытался что-то сказать, но из его рта вырывались лишь шепот и кровь. С каждой секундой его движения становились слабее, пока наконец он не упал навзничь — его тело дрожащим шёпотом признавало своё смертное поражение.

— Земля вам стекловатой, — прошипел я.

Перешагнул тела и пошёл в глубь катакомб. Раз я тут, и есть сек танты, которые приносят людей в жертву, надо бы с ними разобраться раз и навсегда. С чего бы такая щедрость с моей стороны? Не знаю. Просто ненавижу сектантов.

К темноте успел привыкнуть. Шёл плавно и бесшумно. Уловил источник звука и быстро направился к нему. Шёл недолго, и вот я стою перед толпой фанатиков в белых балахонах, которые танцевали и передавали чашу с жидкостью, не забывая делать пару глотков из неё.

На том самом алтаре на кресте была распята молодая девушка. В первый раз с моего ракурса не было видно этого, но мозг смог сконструировать картину. Я рассмотрел жертву. Мне стало не по себе. Адреналин от злости мгновенно вскипел в крови. Кулаки сжались. Ощущал, как меня обхватывает жар. В прямом смысле я начал воспламеняться, но не чувствовал при этом никакого дискомфорта. На кресте была Анастейшен. Она мертва.

На моё свечение обратили внимание все присутствующие. Они выхватили свои короткие мечи, некоторые начали убегать, но я мгновенно пресёк это, обрушив на выходы огненный поток. Большинство убегавших сгорели заживо, остальные ринулись в круг.

Я ступал по земле, оставляя огненные следы. От злости пламя не убавлялось ни на градус. Языки вырывались и обжигали всё на своём пути. Посмотрел на тех, кто сейчас превратится в пепел. Схватил в руки короткий огненный меч. Напрягся и ринулся в бой, если это можно так назвать.

Взмахивал мечом, оружие создавало огненную волну, которая испаряла всё на своём некоротком пути. Сектанты при контакте с прямым источником огня мгновенно вспыхивали и в считаные секунды сгорали дотла. Остальные пытались сбежать, но из-за нагретого воздуха и дыма задыхались, падали и после всё равно воспламенялись. Катались по земле, пытаясь сбить пламя, но всё тщетно. За неполную минуту все присутствующие в ритуальном зале сгорели заживо.

Я смотрел на обугленные тела, и мне было их нисколечко не жаль. Перешагивая их, иногда ступал на черепа, раздавливая их до пепельного сора. Поднялся на ритуальное место. Мой взгляд упал на обугленное тело Анастейшен. Подошёл к ней и упал на колени. Аккуратно поднял её тело и положил на колени.

Глаза мои заполнились ужасом и отчаянием, когда смотрел на обгоревшее тело своей «подруги». Сердце моё заколотилось в груди, руки затряслись, а в желудке защемило от ужаса. Всё вокруг словно замерло, казалось, мир прекратил вращаться в тот момент. Слёзы брызнули из моих глаз, словно ручеёк, и болезненно защипали душу. Я ощутил горечь и боль, неспособный поверить в то, что произошло. Всё внутри меня кричало от боли и отчаяния, и я остался сидеть там, смотря на обгоревшее тело, чувствуя, как весь мир обрушился на меня, оставив лишь пустоту и больше ничего.