Кругосветка

Глава четвертая

Круг четвертый. Ворон

Люди — странные существа. Готовятся к неприятностям, уверяют друг друга, что без этого не бывает, настойчиво «каркают» (прямо даже не знаю, как расценивать эту фигуру речи, видимо, как закономерное признание извечной мудрости красивой и вещей птицы), а потом страшно расстраиваются, когда предсказанное неблагоприятное событие, наконец, свершается.

Руль на «Когте Ворона» окончательно вышел из строя поздним вечером. На судне началась суета, оттуда засигналили огнями, я немедленно вылетел к месту событий для оценки масс-штаб-ов возникших неприятностей.

На борту «Ворона» ругались. Накал и яркость словесных построений доказывали — дело серьезное. Послушав, я вернулся на «Молнию». Там уже догадались, всё осознали и тоже ругались.

До рассвета эскадра стояла на якоре, моряки «Ворона» готовились устранить поломку, остальные им сочувствовали и пытались выражаться сдержанно.

— Шмондюки, или как правильнее говорить, — дегенераты[8]! — поясняла Профессор, осторожно извлекая из чехла костяную многоиглую «кальмарницу»[9]. — Дают им приличный новый корабль, так немедленно нужно руль сломать. Какая неистовая тяга к саморазрушению! Одно слово — люди!

— Не будем столь суровы, — молвила леди Катрин, разглядывая огни и возню на «Вороне» в дальнозоркую трубу. — Такое случается и не только с новыми кораблями и экипажами. Хорошо хоть места относительно мелкие, рыбные. Давай, забрасывай.

Сейчас, на стоянке при изменении качки, благородной леди стало полегче и в ней проснулся слабый интерес к жизни.

Ученые дамы опустили фонарь ниже к воде, профессор закинула снасть. Лично меня кальмары интересовали мало (хотелось говядины, лучше выдержанной, помнится, в Калатере на бойнях случалась такая дивная, отлично вылежавшаяся, ароматная), но сам процесс ловли был небезынтересен.

— Годное место, экий там, в волнах, кворум — бормотала профессор, наблюдая за морской поверхностью и приманчиво подергивая лесу.

Под бортом, в пятне света от масляного фонаря, действительно всплескивало, побулькивало и светилось — вернее, как принято говорить в наших ученых кругах — фосфо-ре-сцировало. А порой и смотрело круглыми немигающими глазами.

— Лоуд, ты если что, снасть-то отпускай, — намекнула леди Катрин. — Вон тот — слева — для нас крупновато.

— Прямо сейчас всё с испугу в пучину побросаю. Малодушный путь потерь рыболовной оснастки и иного научного инструментария — куда он нас приведет? К деградации разума он нас приведет! — провозгласила бесстрашная Профессор. — А этот глазастый — видимо, южный сепий-каракат. На нашу жалкую наживку он не покусится, а если и сглупит, леса его все равно не выдержит. Нет причин нервничать, намекает нам умник-Логос.

Тут клюнуло, дамы принялись выволакивать на борт не гигантского, но вполне приличного кальмара.

— Не пачкаемся! — призвала Профессор. — Где ведро? Почему забыли⁈

Ведро уже нес посыльный-дневальный Ричард, рядом с ним скользила и его малоспящая верная подруга со шваброй в руке.

— Отлично! — Профессор извлекала универсальным секретным складным инструментом цепкую приманку из клюва добычи. — Вот у тебя, Светлоледи, правильно выученная команда. Нужно ведро — вот оно! А от моих лежебок никакого толку.

— Так мы же не спим, — отозвался от противоположного борта Суммби.

— Я вижу, что не спите. Но ведро подать немолодому профессору уже западло? — проворчала Лоуд.

— Так нам ведро нужно, тут тоже клюет, — оправдались гардемарины.

Подошли моряки со снастями, ловля пошла вовсю. Клев прервался, когда вдоль борта неспешно проплыла бугристая тень «неопознанного представителя морской фауны» — ловцы в полнейшей тишине и с большим уважением проводили гадину взглядами. Потом кальмары вернулись, их вытягивали один за другим, скользкие головоногие пытались ползать по палубе и удирать за борт. Зевающий Зеро немедля протирал и замывал доски.

Чистили добычу прямо на палубе.

— Пучины полны тайн, — справедливо отмечала Профессор, жуя сырое щупальце молодого и нежного кальмара. — Вот кто это такой был и почему форма туши такая странная?

— Однозначно монстровое телосложение, — невнятно сформулировал чавкающий Маар. — Но видно было плохо. Нам бы прож-ж-жектор.

— Умерь свои «жжж» и аппетиты. Прожектор хлопотен в техническом обслуживании, да и поослепнуть от него легко, — пояснила Профессор. — А этот бугроплав нам еще попадется.

— Главное, чтобы не наоборот, — пробормотала леди Катрин, сырые щупальца не очень любящая, посему просто работающая ножом и разделывающая тушки.

— Возможно, бугроплав не хищник, кальмары его не очень-то опасаются, — отметила вдумчивая научная руководительница экспедиции. — Ладно, отложим экспериментальную зоологию и перейдем к обсуждению унылых шпионских и контр-шпионских дел. Как студенчество — готовы начать зачетный индивидуальный розыск?

Студенчество ничуть не возражало, всех гардемаринов уже достала бесконечная научная рутина с бумагами. По новому замыслу руководства после стоянки у островов трое студентов распределялись по кораблям, команды которых подозревались в наличии шпионов. Официальное прикрытие: «сбор научных наблюдений и свидетельств о малоизвестных природно-необъясненных фактах на нижеуказанных кораблях».

— Значит, «Ворон» этот злосчастный, там хоть и перетряхнули всех, но шанс на подсечение шпиона остается. Туда Телли идет. Заодно пообщаешься с леди Теа — двуликая лиса может дать уйму материала по твоей дипломной специализации, — пояснила Профессор.

Леди Катрин, промывающая нож, хмыкнула в очевидном сомнении.

— Леди, сравнительная сексология — практически неисследованная и табуированная область науки, — вежливо напомнила юная коки-тэно. — Я понимаю, что заниматься этим нужно максимально тактично и осторожно, но кто-то должен систематизировать наши знания. И вообще, это так увлекательно!

— Сомневаюсь, что тут систематизация так уж необходима, — проворчала благородная леди. — И насчет увлекательности весьма спорно. Явно не то слово. Рано или поздно наскочишь ты, Тэлли, на крупные неприятности. Я бы на месте вас с Профессором сменила направление твоих исследований.

— Я бы тоже сменила, — согласилась Лоуд. — Но девочка у нас на голову ушибленная, увлечена этой крайне неаппетитной темой. Все ж лучше мы студентку прикроем, чем она в одиночку самонадеянно вляпается. Но работаешь исключительно тактично и бережно, Тэлл!

— Несомненно! — заверила отчаянная студентка. — Леди Катрин, позвольте обращаться за консультациями и советом? Вы признанный авторитет в данной области.

— О, боги… — благородная леди с возмущением покосилась на Профессора. — Обращайся, что ж тут поделать. Но поверь — изучение данной сферы куда опаснее заглядывания в пасть бугроплаву. Ну, или что там у него вместо пасти.

— Объекта опаснее человека нам найти пока не удалось, это твердо доказанная нашей научной школой аксиома, — напомнила Профессор. — Так, Суммби после стоянки отправится на «Деву Конгера» — вполне перспективное в плане наличия вражьих агентов корыто. Городок этот Конгер — всегда был сам себе на уме, сомнительных моральных правил. Повнимательнее там.

— Понял. Загляну во все изнанки! — пообещал гардемарин.

— Маар отдохнет на «Собачьей голове». Там мы многих знаем, но полной гарантии нет. Мы сами чистосердечные природные шпионы, но есть же еще и всякие идейные и продажно-покупные, а эти извращенцы весьма непредсказуемы, — справедливо напомнила Профессор. — Ищем. Но не забываем о собственно научной работе! Никто ее не отменял, наблюдаем, систематизируем и ЗАПИСЫВАЕМ!

Студенты закивали без особого энтузиазма.

— Связь всеми способами, включая нашего крылатого коллегу, — Профессор указала на меня — я каркнул и поднял лапу с секретным тубусом. Собственно, футлярчики были закреплены на обеих лапах, и нельзя сказать, что облегчали движение и улучшали мою а-эро-динамикусу. Но научная и контрразведывательная работа требует жертв, я знал, на что летел, отправляясь в экспедицию.

— Вот и чудно, — одобрила Профессор. — Резани-ка, славная воительница, нам еще по щупальцу и мы спать пойдем. Завтра такая возня с этим криворульным «Вороном» начнется, что все всласть удивимся и изнуримся.

Доклевывая кальмарьи глаза (вкус специфический, но достаточно оригинальный), я размышлял над проблемой Неуловимого Шпиона. Откуда у командования такая твердая уверенность в его существовании? Никаких доказательств его присутствия среди наших славных моряков, никаких злодейств и каверз, в данном случае красиво именуемых «про-вок-ациями, див-версиями и сабо-тажем», пока не наблюдалось. И все же, похоже, есть среди нас этот шмондюк. Даже такой опытный птиц как я, едва ли стал бы подвергать сомнению многократно проверенное чутье Профессора и леди Катрин. Что ж, поищем эту крысу.

Утро выдалось хлопотным, но познавательным. Руль «Когтя Ворона» напрочь отказался подчиняться здравому смыслу и усилиям плотников, эскадра болталась на месте, ныряльщики работали под кормой страдальца, в воздухе витало красивое слово «циркуляция» и масса иных суровых технических выражений. На месте профессора я бы определенно завел журнал «Бранной систематизации», но научная группа предпочла не записывать, а просто запоминать.

Случаются удивительные технические неисправности, когда усилия лучших мастеров не приносят результата. В это утро я слышал поразительную версию о том, что в упрямстве кораблей виноват «сухой закон», введенный на эскадре. Считаю данную версию глубоко антинаучной. Этак недалеко и до безумных наблюдений за полетом черных птиц и обвинений в дурных предзнаменованиях. Вечно норовят морячки ерунду выдумать, шмондюки безграмотные.

Над кораблями проплыл «Фьекл», оттуда проорали, что до Последних островов меньше дня пути — видны уже на горизонте. Я немедленно перелетел на борт дирижабля, дабы узнать последние новости.

Строго говоря — Последние острова — название неточное и тоже антинаучное. Последних островов не бывает, всегда впереди есть еще какие-нибудь земли. А всё потому, что земля круглая, как яйцо, у нее краев вообще нет. Парадоксальная теория, а? Сам был не на шутку шокирован, когда услышал. Но ведь подтверждается!

Итак, возвращаясь к близким островам — по сути, это архипелаг из крошечных кусков незаселенной людьми суши, вытянутый длинной дугой-грядой с юго-запада на северо-восток. Судя по нашей неподтвержденной карте, к западу от этой гряды лежит огромное водное пространство, совершенно справедливо именуемое Западным океаном. Сведений о тамошних водах мы не имеет. Абсолютно никаких не имеем. И идти туда, по меткому выражению наших посыльных-дневальных — «немножко стремно». Но до Океана будет стоянка, ремонт и отдых — перед уходом в окончательную «стремность» это весьма необходимое условие.

Вдохновленные новостями моряки и упрямый руль «Ворона» пришли к временному взаимосоглашению, и эскадра двинулась дальше на северо-запад.

Впереди замаячили точки-острова Последнего архипелага. Моряки предвкушали отдых (хотя кое-кого поджидали непредсказуемые любовные утехи с вздорным рулем 'Ворона"), я же надеялся на спокойные размышления во время неспешных прогулок вдоль линии прибоя, на вкусных моллюсков и одиночество — вот что истинно радует опытного, пожившего на свете ворона. В принципе, морские экспедиции и научная работа — весьма увлекательное занятие. Но люди… от их шумности и вездесущести на борту просто не продохнуть.