Кровь черного мага – 6

Глава 3

— Какие все чувствительные и скромные, — заметила с улыбкой Маргарете, а потом увидела время на часах. — Харди, уже девять! У тебя же встреча с прессой через час!

— Подождут. К тому же надо поднять настроение, после того как приснилось всякое, — я поморщился, вспомнив сны с Алойзиусом и своей семьей.

Еще через некоторое Маргарете, завернувшись в халат, устроилась в кресле у камина, а я позвал Ноткера и заказал для нее завтрак. Сам быстро принял душ и, надев черный костюм с белой рубашкой, вышел, поняв, что на завтрак у меня уже нет времени.

В коридоре мне открылась следующая картина — Ленели, уперев руки в мощную грудь Финбарра и рыча от усилий, подталкивала его в сторону моих комнат, но кузен, кажется, не сдвинулся ни на миллиметр, хотя шпильки туфель Ленели оставили на паркете заметные царапины.

— Давай, Барри, ты сможешь! — твердила журналистка.

— Ни за что туда не войду!

За этой сценой с любопытством наблюдали оба грифона, улегшись от пары в стороне. Ленели, увидев меня, застывшего на пороге, всплеснула руками.

— Ваша Светлость! До начала осталось пять минут! — в полном отчаянии воскликнула она.

— Как раз успеем дойти, — я сделал знак грифонам, и те забежали обратно в комнату.

— Так вы же еще с вопросами должны ознакомиться и прочим! — Ленели протянула мне целую пачку листов.

Я со вздохом взял ее, пролистал, задержавшись на некоторых страницах, потом вернул Ленели.

— Одна минута, — печально отозвалась она.

— Пойдемте. Думаю, небольшое опоздание нам простят, — я чуть улыбнулся. — Кстати, в конце господин Прегиль должен сделать одно важное заявление насчет Мекленбурга и Померании.

— И вы мне говорите это только сейчас? — ужаснулась Ленели. — Пойдемте же скорее!

Она рванула вперед. Мы с Финбарром переглянулись. Он только пожал плечами и мы направились вслед за журналисткой, слушая торопливый стук ее каблуков.

— Ваша Светлость, а вы можете сегодня обойтись без солнцезащитных очков? — спросила Ленели, когда мы ее нагнали, хотя судя по ее тону, надежду она испытывала довольно-таки призрачную.

— Хотите сказать, что никто не будет использовать вспышки на фотокамерах?

— Нет, но… Вы же их не поэтому надеваете…

Я только отрицательно качнул головой и надел очки — мы как раз подошли к конференц-залу. Ленели тяжело вздохнула.

Когда мы вошли, оживленный говор мгновенно смолк и на нас обрушились вспышки фотокамер.

— Знаете, я пожалуй была неправа насчет очков, — шепнула Ленели, жмуря глаза.

В итоге она, зажмурившись, споткнулась о тянувшиеся к камерам кабели, но я мгновенно поймал ее под локоть, поддержав, так что инцидента никто не заметил.

— Очень рекомендую сменить вам обувь, — с усмешкой заметил я и обернулся на миг к кузену. — Барри, думаю, ты согласишься.

— Нет, я тогда до него не дотянусь, — возразила Ленели.

— Да вы и до меня не дотягивались, даже на каблуках, — шепнул я.

Финбарр кашлянул, определенно расслышав. Мы наконец добрались до стола, заставленного микрофонами, за которым уже сидели Прегиль и Маделиф. Мы с Ленели уселись между магами на свободных местах, по левую руку от меня оказалась Маделиф, а по правую Ленели и Прегиль. Финбарр остался стоять за нашими спинами и к нему через миг присоединился Карлфрид.

— Доброе утро, — поздоровался я с магами и тихо спросил Маделиф. — Вы уже оправились после вчерашнего?

— Да, спасибо, Ваша Светлость, господин Орель сказал, что я в норме.

— Вот и замечательно.

Остальные главы Гильдий обнаружились напротив — сидели в первом ряду сбоку от журналистов и я обменялся с ними кивками в приветствии.

— Господин Прегиль, его Светлость сказал, что у вас в конце будет какое-то заявление, — прошептала журналистка Прегилю. — Почему вы вчера мне об этом не сообщили?

— Решение о об этом мы приняли поздно вечером, простите.

— И о чем оно?

Прегиль промолчал и Ленели, взглянув на его помрачневшую физиономию, только вздохнула. Но тут же профессионально заулыбавшись заговорила, произнося приветственное слово.

— Итак, доброе утро дамы и господа, мы начинаем нашу пресс-конференцию в честь дня коронации Его Светлости, герцога Фризии, господина Эгихарда Фрайхерра Райнера-Наэра. Часть вас будет допущена на мероприятие, после которого состоится еще одна краткая конференция-фотосессия для вас всех. Сейчас вы можете задать вопросы Его Светлости, а также главе Прусской Гильдии Магов, господину Базилиусу Прегилю и Главе Фризкой Гильдии Магов, госпоже Маделиф Халевейн. Всё как обычно: чтобы задать вопрос, поднимайте руки, я вас буду называть.

Ленели выбрала первого журналиста. Но тот вдруг сел, передав микрофон другому.

— У меня два вопроса к господину Прегилю. Расскажите, как так получилось, что никого лучше черного мага в короли не нашлось и почему коронация проводится так поспешно, без соблюдения сроков траура по Фридриху Четвертому, а также по его брату, принцу Вильгельму, умершему от инфаркта? Учитывая, что даже еще не было никаких погребальных церемоний.

— Да чтоб тебя… — тихо, сквозь зубы, выругалась Ленели, продолжая при этом улыбаться. — Я же запретила его пускать.

— Что, ваш конкурент по «горячему» и сенсациям? Только не в юбке, — шепнул я с улыбкой.

— Что-то вроде того, — отозвалась она. — Ничего, его сейчас выведут, Ваша Светлость.

— Пусть остается, по крайней мере если он не будет забирать микрофон у других журналистов. Зато потом остальные перестанут задавать «неудобные вопросы».

— Как вы уже вероятно знаете из вчерашней статьи в «Вестнике Пруссии», прусская остзейская ветвь рода Хоэцоллернов прервалась на Фридрихе Четвертом, — заговорил Прегиль и голос его был удивительно уверенным и спокойным. — Господин Райнер-Наэр, последний представитель по мужской линии фризской линии Хоэцоллернов. Остальные линии рода давно исчезли. Так что да, других наследников, имеющих в себе кровь Хоэцоллернов — нет. Согласно законам Пруссии, трон может занять только носитель крови этого рода.

— А вам не кажется странным, что всего несколько дней назад господин Райнер–Наэр получил герцогскую корону, а теперь еще получит и корону Пруссии? — вставил тот же журналист. — Что дальше? Мы превратимся в империю?

— О, вижу вам этот вопрос тоже страшно не понравился, Ваша Светлость, — шепнула Ленели, мельком взглянув на меня. — Может, все-таки вывести его?

Но тут Прегиль, невольно поморщившись, начал отвечать:

— Это всего лишь стечение обстоятельств. Как вы уже знаете, здесь присутствует Глава Фризской Гильдии госпожа Халевейн, которая всегда отстаивала независимость Фризии. Не секрет, что король Фридрих Четвертый несколько раз пытался включить Фризию в состав Пруссии. И господин Райнер-Наэр получил герцогскую корону именно по этой причине, чтобы сохранить независимость земли. Однако, если бы, к примеру, этого не случилось, а старый герцог не был сражен старой болезнью и по-прежнему правил Фризией, господин Райнер-Наэр точно так же получил корону Пруссии, не являясь при этом герцогом Фризии. Надеюсь, я не слишком запутанно объяснил?

— Да. А что насчет несоблюдения траура? — напомнил журналист.

— Базилиус сегодня в ударе, — тихо заметила Маделиф. — Он сегодня сказал, что вы решили упразднить должность королевского мага. Однако у меня сейчас ощущение, что он старается ее сохранить.

— Не по этому. Дальше поймете, — отозвался я.

— Соблюдение траура невозможно, и виной тому оставленное Фридрихом Четвертым завещание, согласно которому если преемник не займет трон, Пруссия… — Прегиль сделал многозначительную паузу. — … отойдет Моравии. И король, перед своей смертью сделал соответствующие поправки в законе. Кстати, я вчера получил запрос из Моравии, поскольку Фридрих Четвертый о своем завещании уведомил Якуба Второго. Думаю, никто из нас, ради соблюдения траурных мероприятий, не захотел бы оказаться в подчинении моравского короля.

В зале повисла абсолютная тишина, а у журналистов от подобных новостей вытянулись лица. Прегиль обвел зал торжествующим взглядом.

— Шах, — произнес я тихо, едва заметно улыбнувшись.

— И мат, пожалуй тоже, — заметила Ленели.

— Вряд ли мне удастся поставить мат, — откликнулся тихо Прегиль.

— А вы попробуйте, Базилиус, у вас отлично получается, — я улыбнулся.

Зал между тем загудел от говора, когда журналисты пришли в себя от новостей. Ленели наклонилась к микрофону.

— Господа, прошу тишины. И мы продолжаем. Кто следующий?

— Не далее как вчера мы видели потоки митингующих, направляющихся к замку, — задал вопрос другой журналист. — Самый животрепещущий вопрос касался понижения налогов. Сегодня утром в «Вестнике Пруссии» вышла по этому поводу статья. Как вы можете ее прокомментировать, Ваша Светлость?

— К сожалению, я эту статью еще не успел прочитать, — ответил я. — Но подтверждаю, что налоги будут снижены с шестидесяти до тридцати процентов. Указ об этом вступит в силу сегодня после коронации, когда я смогу его подписать на полноправном основании.

— Это действительно отличные новости. Но что вы скажете о том, что митингующие в страхе разбежались? — настороженно произнес журналист.

— Лишь то, что люди сами себя прекрасно напугали, написав транспаранты про дракона, а потом решив, что за это их будут преследовать.

— И их никто не преследовал?

— А что написано в той статье? Вы автор? И вы же, вероятно, очевидец вчерашних событий?

Журналист густо покраснел.

— Похоже, господин репортер «Вестника Пруссии» бежал в первых рядах, без оглядки, так и не разобравшись в ситуации, — заметила с легкой улыбкой Ленели.

Посрамленный журналист сел на свое место. Однако я сделал знак Ленели не вызывать следующего репортера и продолжил отвечать на предыдущий вопрос.

— Очень жаль, что многие люди оказались в плену стереотипов. Однако, самые смелые из митингующих всё же остались и я вчера с ними пообщался. Более того, одного из них, господина Мюллера, официанта из ресторана «В трюме янтарного когга», расположенного на набережной Кнайпхофа, я назначил главным по приему жалоб от населения. Именно благодаря господину Мюллеру я и узнал о душащих Пруссию налогах и целой массе других проблем, решением которых мы займемся в ближайшее время. Так что, рекомендую вам найти господина Мюллера и пообщаться с ним.

— Спасибо, Ваша Светлость, — репортер мне благодарно кивнул.

— Скажите, Ваша Светлость, король Фридрих Четвертый много лет подряд устраивал рыцарские турниры. Продолжите ли вы эти замечательные традиции? Ведь рыцари за всю историю боролись не только с драконами? — журналист, задавший вопрос, улыбаясь обвел взглядом зал, но поддержки коллег однозначно не нашел.

— Этот говнюк решил, что это очень остроумно, — тихо процедила сквозь зубы Ленели, все также сохраняя профессиональную улыбку. — Занесу его в черный список.

— Ленели, — тихо возмутился за нашими спинами Финбарр.

— Барри, твоя супруга совершенно права, — я на миг обернулся к нему. — И я тебя много раз предупреждал же, да? Журналистам палец в рот не клади — откусят почище, чем это сделают оборотни.

— Позвольте, я отвечу вместо Его Светлости, поскольку он не в курсе насчет турниров, — произнес Прегиль. — К сожалению, турниров больше не будет. Они очень дорого обходились бюджету. На эти деньги можно было бы два раза в год ремонтировать абсолютно все дороги в Кёнигсберге. И, кстати, именно на это пойдут в скором времени средства, когда зима закончится.

Зал одобрительно загудел, однако журналист остался недоволен.

— Но ведь это же стало традицией и символом Кёнигсберга! — воскликнул он. — Ваша Светлость!

— Полагаю, что лично для вас, поскольку я изучал историю и знаю, что Кёнигсберг славен совершенно другими традициями, — я посмотрел на журналиста. — Но можете предложить жителям города надеть доспехи и, забросив автомобили и позабыв о хороших дорогах, пересесть на лошадей. Уверен, в свой адрес вы услышите много лестных слов.

Зал грянул смехом.

— Что еще вы намерены сделать, Ваша Светлость, когда станете королем? — выкрикнул кто-то, не дождавшись разрешения от Ленели, но в голосе журналиста прозвучала надежда на лучшее и я ответил:

— Все мы знаем, что Пруссия находится в глубоком кризисе. И я сделаю всё, чтобы он закончился как можно скорее. Но полагаю, что главный кризис, угрозу передачи Пруссии под корону Моравии, мы уже успешно преодолели.

На последней фразе я улыбнулся и зал опять одобрительно засмеялся.

— Вы по-прежнему остаетесь действующим герцогом Фризии? И если да, как вы будете совмещать управление? — спросил следующий, вызванный Ленели журналист.

Я повернулся к Маделиф, поняв, что этот вопрос мы с ней так и не обсудили.

— Вы ответите? — шепнул я.

— Нет, отвечайте вы, Ваша Светлость.

— Как ранее говорил господин Прегиль, госпожа Халевейн всегда отстаивала независимость Фризии и я, в котором тоже течет свободолюбивая фризская кровь, ее прекрасно понимаю. Однако, — я сделал паузу, почувствовав как напряглась от моих слов Маделиф. — В сложившийся ситуации, Фризия будет включена в состав королевства Пруссии, как независимое Герцогство Фризия…

— Ваша Светлость, — едва слышно разочарованно выдохнула Маделиф.

— … в отличие от вошедших три года назад графств Мекленбург и Померания, которые полностью войдут в состав королевства, лишившись территориальных границ, — закончил я. — Почему графства будут расформированы, вам подробнее расскажет господин Прегиль.

Я расслышал, как маг тяжело вздохнул — видимо он до последнего надеялся, что я передумаю насчет его признания.

— Не падайте духом, Базилиус, настал ваш звездный час, — шепнул я ему.

Прегиль посмотрел на меня, не сумев скрыть замешательства и не поняв, была ли это издевка или сказал я серьезно. Он сделал глубокий вдох и заговорил:

— Должен с прискорбием сообщить, что Прусская Гильдия магов совсем недавно обнаружила, что обе кузины — графиня Померании и графиня Мекленбурга — оборотни. Наверняка все слышали об их семейной легенде, что все, принадлежащие к роду Грайфенов, умеют превращаться в грифонов. До недавнего времени графиням удавалось скрывать, что они и в самом деле могут оборачиваться. Возможно, Гильдия бы даже закрыла глаза на этот факт, но к сожалению выяснились ужасающие обстоятельства о Мекленбурской графине, которая при обороте полностью теряла контроль над собой, превращаясь в кровожадного монстра.

Журналисты, потрясенные, смотрели на Прегиля.

— Значит, были человеческие жертвы?

— Увы. Но и это еще не всё. Графиня Мекленбурская нашла способ обращать в себе подобных обычных людей, тех, кто не принадлежал к роду Грайфенов. Проводилась инициация с помощью крови графини. В грифонов было обращено пять сотен человек. Количество погибших мы пока боимся подсчитывать, но думаю к ним относится большинство тех, кто числился пропавшими без вести.

Прегиль сделал небольшую паузу, в зале ужаснувшиеся от новостей журналисты взволнованно перешептывались.

— И последнее, — сказал Прегиль. — Когда графиням стало известно о гибели Фридриха, они прибыли сюда в замок с требованиями вернуть землям независимость. Однако графиня Мекленбурга пошла еще дальше и заявила свои права на трон Пруссии. Когда же я ей ответил, что наследник может быть только один и это господин Райнер-Наэр, графиня в ярости потеряла контроль и обернувшись грифоном, напала на нас и Его Светлость. Вместе с ней обернулись и все ее слуги. Прежде чем мы успели отреагировать, вслед за кузиной превратилась в грифона и графиня Померании. Но она, возмущенная действиями кузины, бросилась нас защищать, поскольку ей удалось не до конца утратить человечность и разумность, в отличие от своей родственницы. В итоге графиня Мекленбургская погибла как и часть ее слуг. Другая часть в панике из-за сражения между кузинами улетела. Когда же их хозяйка погибла, грифоны приняли человеческий облик и, упав на землю, разбились.

— А что случилось с графиней Померании? — спросил кто-то.

— Она слишком много времени провела в облике грифона, пропустив момент, после которого вернуть обратно человеческий облик невозможно, — трагическим тоном сообщил Прегиль. — Она и несколько ее слуг теперь навсегда останутся в облике грифонов.

— Значит, и графиня Померании тоже занималась инициацией?

— Да. Как мы понимаем, она пыталась подобными экспериментами возродить свой род, который угас бы с ее смертью.

— И она со своими слугами тоже убивала людей?

— Нет, графиня Померании превратилась в грифона впервые в жизни, пойдя на риск ради нашей защиты, за что мы ей очень признательны.

Прегиль глянул в мою сторону и все мы кивнули, соглашаясь с ним.

— Графиня Померании остается при Его Светлости, поскольку он прекрасно ее контролирует, и она, как и ее слуги, не представляют ни для кого опасности. Теперь вы понимаете, почему обе земли, лишившись правящих родов, полностью переходят в подчинение Пруссии, — заключил Прегиль.

Ленели посмотрела на лес поднятых рук, но глянув на часы, с улыбкой сообщила, что время истекло и пресс-конференция закончена. Журналисты стали собираться.

Ленели указала на дверь рядом и мы вышли в соседний зал со столиками и диванами, официанты предложили магам напитки и фрукты, а в вспомнил, что не завтракал, и, забрав у Ленели план мероприятия, еще раз посмотрел расписание.

— Пожалуй, мат все-таки был, — сказала тем временем Ленели, взяв бокал с шампанским, и, улыбаясь, глянула на Прегиля. — Как думаете, Ваша Светлость?

— Не думаю, но попытка была хорошая, — заметил я.

Ленели удивленно похлопала глазами.

— Погодите, это вы между собой сейчас разыгрывали словесную партию? — догадалась она.

— Что-то вроде того.

— Может быть, сойдемся на ничьей, Ваша Светлость? — спросил Прегиль.

— Не люблю проигрывать, Базилиус, — ответил я усмешкой. — Но история и в самом деле вышла неплохая. Всю ночь сидели и думали? Особенно над тем, как превратить чудовище-грифона в героя?

— Но, справедливости ради, графиня действительно убила кузину, защищая вас.

— Если бы она этого не сделала, я бы сам спокойно поджарил бы эту Мекленбургскую курицу. Но вы правы, геройство графини Померании это нисколько не умаляет.

Я заметил как в рядом расположенную дверь вышла Маделиф. Я заглянул туда, обнаружив пустой коридор.

— Маделиф, стойте, — позвал я и когда она не подчинилась сказал: — Стойте. Я приказываю вам как ваш герцог.

Волшебница остановилась. Я подошел к ней.

— Как герцог, да. Но не как король, — сказала она.

— Но скоро я им стану, — я снял очки, посмотрел на нее. — Что, черт побери, на вас нашло? У вас были какие-то другие варианты, как мне не разорваться на части, управляя Фризией и Пруссией?

Маделиф молчала.

— Похоже, не было, — сказал я, изучив ее лицо. — Не беспокойтесь, для Фризии ничего не поменяется. С вашей стороны даже как-то странно подозревать подобное.

Маделиф немного помолчала, раздумывая.

— Простите, вероятно, я была неправа. Всегда принимаю слишком близко всё, что касается свободы.

— И это вы говорите мне? — мой тон заледенел. — Вы ничего не забыли?

Маделиф нахмурилась.

— Мы много раз обсуждали, Эгихард, почему вы не могли быть свободны. Не нужно снова это вспоминать.

— Такое вообще забыть сложно. Жить без магии — это для меня еще один кошмарный сон. Но тот день, когда меня посадили в клетку, был особо «прекрасен», — процедил я сквозь зубы, разозлившись.

Маделиф, испугавшись моего тона, невольно попятилась, и я подумал, что перегнул палку.

— К черту, давайте действительно это всё забудем. Скажите, вы ведь сделаете это снова?

Маделиф с непониманием на меня посмотрела.

— Я про корону. Не хочу, чтобы это делал Прегиль.

— Он и сказал, что собирается вас короновать, — подтвердила волшебница. — Или, по крайней мере, он на это очень надеется.

— Ну уж нет, — я примирительно улыбнулся. — Избавите меня от Прегиля в этой части церемонии?

Маделиф кивнула.

— Вот и отлично. Пойдемте.