Кровь черного мага – 6

Глава 11

Мы подошли к столику, за которым сидела выбранная девушка со своей однокурсницей. Алойзиус что-то быстро сказал последней и та спешно ушла. Оставшаяся студентка посмотрела на своего преподавателя с настороженностью, а потом, увидев меня и вовсе растерялась.

— Ваше Величество, позвольте представить вам одну из моих лучших студенток — это…

— Бедрижка Прохаска, — сказал я.

— Как вы узнали мое имя? — удивилась она. — Тем более, что все вокруг меня зовут Бедушка.

— Обладатели драконьей крови всегда знают имена тех, с кем они разговаривают, — заметил Алойзиус.

— И еще я знаю некоторые другие вещи, о которых другие не догадываются, — сказал я, сел напротив и, потянув рукав ее куртки, обнажил запястье с не такими уж давними шрамами. — Большая редкость для магов заниматься подобным и иметь подобные мысли в голове.

Девушка, побледнев, отдернула руку, а Алойзиус, нахмурившись, посмотрел на меня.

— Так вы не просто так ее выбрали?

— Не просто так. Я вообще редко в решении полагаюсь на случай. Впрочем, я могу еще передумать, если госпожа Прохаска решит не убивать себя в ближайшие выходные или и вовсе себя не убивать.

Любая на ее месте, кто еще не окончательно потерял желания жить, точно бы испугался. Но не она. Девушка только еще больше помрачнела.

— Что вы от меня хотите, Ваше Величество? — тихо спросила она.

— Ваш дух словно порван на лоскуты и вы никак не можете собрать себя воедино. Мечитесь, пытаясь занять себя различными увлечениями, но так же быстро их забрасываете. И этот марафон в поисках себя вас настолько утомляет, что вы хотите только одного — избавления от этих никому ненужных суеты и мучений.

Алойзиус глянул на меня с удивлением, а я дотянулся до книги, которую она читала, чтобы увидеть заголовок, следом показал ему: «Одиночество. Полное руководство как избавиться от всего ненужного и найти гармонию и покой».

— Хм, не замечал ничего подобного, — произнес задумчиво Алойзиус. — Особенно на фоне ее отличных оценок. То состояние, которое вы описали, Ваше Величество, обычно бывает у проклятых. Но никакого проклятия на Бедушке я не вижу. Вы, полагаю, тоже. И поскольку, случай, верно, уникальный, я хотел бы разобраться.

— Его Величество всё правильно описал, господин Алойзиус, — сказал девушка. — Я действительно увлекалась многим, искала себя. Но каждый раз когда увлеченность испарялась, мне казалось что я проваливаюсь в еще более безысходную лишенную смысла тьму. И как раз сегодня я решила, что ваши занятия мне больше не интересны.

Алойзиус было недобро прищурил глаза, но потом опомнившись, решил, что отчитывать студентку уже нет никакого смысла.

— Давайте поговорим о том, что вы считаете покоем, — произнес я. — Подозреваю, что у вас имеется громадное заблуждение по этому поводу.

— Не понимаю, о чем вы. Но в моем случае смерть — это избавление от всего и покой.

Мы с Алойзиусом переглянулись.

— Судя по всему, один важный предмет в Университете вы не посещали, — сказал черный маг. — Все самоубийцы и убитые кем-либо превращаются в призраков. Духи самоубийц никуда не исчезают, а продолжают существовать лишенные покоя как и при жизни. И обычно до них вообще нет никому дела, поскольку они почти себя не проявляют в отличие от духов убитых, которые пытаются привлечь внимание чтобы нашли их убийц.

Бедушка помрачнела еще больше.

— Что же мне тогда делать?

— Имеются специальные заклинания, которые полностью разрушают душу. Полагаю, Его Величеству они тоже известны, иначе бы за нами толпами ходили призраки.

Я поглядел на Алойзиуса так, что он смущенно кашлянул.

— Мне не нужны заклинания. Определенный вид драконьего пламени прекрасно сжигает всё целиком — и тело, и душу.

— Всё-таки я не специалист по драконам, Ваше Величество, — с досадой сказал Алойзиус.

— Значит, вы сможете мне помочь? — Бедушка посмотрела на нас и в глазах у нее зажегся темный решительный огонь.

— Погодите вы, — я нахмурился. — Я все-таки хотел попробовать отыскать что-то, что вас удержит в нашем «прекрасном» бренном мире.

Алойзиус глянул на меня с неодобрением, но я проигнорировал.

— Ничего нет. Я свое решение не поменяю, — сказала студентка.

— И сколько раз вы пытались?

— Восемь. Но поскольку вокруг меня окружение из магов, меня всегда успевали спасти.

— И что, никто вам даже не рассказал о последствиях? — удивился я. — О неупокоившейся душе?

— Нет. Только один раз сказали, когда я прыгнула с моста во Влтаву, что я превратилась бы в русалку, а остальные русалки бы меня мучили, как самую младшую.

— Вижу, с образованием в Университете у Чистослава всё не так уж и хорошо, — заметил я, поглядев на Алойзиуса, и добавил, прищурив глаза. — Не считая ваших и вовсе уникальных занятий.

Черный маг посмотрел на меня, не понимая, сказал я последнее серьезно или с иронией.

— Так вы поможете мне? — снова спросила девушка.

— Видите ли, госпожа Прохаска, я вас выбрал не просто так, — произнес я. — Одной волшебнице требуется пересадить сердце, желательно здоровое и от мага, а не человека. Надеюсь, об этой волшебнице вы слышали — глава Фризкой Гильдии госпожа Маделиф Халевейн.

— Конечно, о ней все слышали, — ответила девушка. — Но, знаете, чувства она у всех вызывает противоречивые.

— Неужели, — удивился я. — И какие же?

— С одной стороны все девочки ей восхищаются, что она сильная и пробилась наверх, сумев войти в Объединенный Совет. С другой стороны, в северных графствах, до того как они вошли в Пруссию, и герцогстве по закону в Гильдию могли входить только высшие светлые. И эти законы госпожа Халевейн всегда поддерживала. Но они выглядят крайне несправедливыми. Особенно здесь, в Пражском Университете, где учиться может любой, даже сдавший экзамены на самые низкие баллы.

Я только развел руками, а девушка кивнула.

— Но я готова отдать ей то, что вы просите.

— Тогда пойдемте, — сказал Алойзиус, которому уже видимо не терпелось приступить.

Мы вернулись в аудиторию. Финбарр дремал в кресле рядом с Маделиф, у его ног спал грифон. Карлфрид, изнывавший от ожидания, с удивлением уставился на пришедшую с нами студентку, потом решительно подошел ко мне.

— Ваше Величество, я всё-таки скажу, что это не приемлемо, даже ради госпожи Халевейн…

— Девушка — самоубийца, — негромко сказал я. — Случай уникальный и повезло, что она вообще нам попалась. Попытки она не прекратит, а какая-то из них окажется для нее последней.

— Но…

— Хотите ее отговорить? Вперед. Даю вам десять минут.

— Этого мало!

— Вам хватит, чтобы понять что всё бесполезно. Но чтобы вы убедились — попробуйте.

Алойзиусу рвение Карлфрида не понравилось, но он всё же промолчал, дождавшись окончания разговора. Карлфрид вернулся ко мне мрачный.

— Это ужасно тяжело, но наверное действительно единственно возможный выход, — сказал он. — Если, конечно, этот проклятый черный маг справится.

Алойзиус пригласил нас в соседнее с аудиторией помещение, оказавшееся чем-то средним между лабораторией и хирургической. Мы с Карлфридом привели туда Маделиф, посадили на один из столов, имеющихся там. На второй улеглась Бедушка.

— Снимите верхнюю часть одежды — этого будет достаточно, — сказал черный маг, копаясь в своих инструментах.

Студентка разделась, поежившись легла обратно на стол, равнодушно смотря в потолок. Карлфрид глянул на меня с таким видом, словно ему сейчас сделаете дурно.

— Вы без меня тут справитесь, Ваше Величество? — спросил он.

— Справлюсь. Идите к Финбарру.

Я стащил с безразлично смотрящей Маделиф верх одежды, уложил на стол, задумчиво смотря на уродующий ее шрам.

К Бедушке, держа в руках капли, подошел Алойзиус:

— Выпейте чтобы не было больно, это усыпит вас.

— Не надо, — сказал я. — Так есть шанс, что дух последует за сердцем, а нам нужно, чтобы он остался в теле.

Алойзиус глянул на меня удивленно.

— Вы точно не изучали некромантию, Ваше Величество?

— Давайте просто закончим побыстрее, — я нахмурился и обратился к девушке. — Бедушка, смотрите на меня, больно вам не будет.

Алойзиус с сомнением поглядел на студентку, а потом сделал первый надрез. На лице девушки ровным счетом ничего не дрогнуло. Через некоторое время у Алойзиуса в руках оказалось сокращающееся сердце. Он пораженно смотрел на все еще живую и находящуюся в сознании и дышащую Бедушку, которая с отстраненным интересом разглядывала свое сердце.

Черный маг аккуратно положил сердце в специальный сосуд, и стал выводить над девушкой заклинание.

— Вы подарите мне покой, господин Алойзиус? — спросила она тихо.

— Да, для вас всё наконец закончится, — ответил Алойзиус.

Дыхание девушки прервалось, глаза закрылись и из ее тела выскользнуло едва заметное сиреневое облачко. Алойзиус завершил заклинание, горящее в воздухе черным с багровыми пересветами огнем. Облачко окрасилось черным и осыпалось на пол серым пеплом.

— Вот и всё, — Алойзиус смотрел на свою бывшую студентку. — Знаете, мне даже ее жаль — казалось, у нее был очень большой потенциал…

Я только молча уколол своим ножом палец и уронил на нее каплю своей крови.

Алойзиус, вздрогнул, глядя на опустевший стол, потом подошел к Маделиф. На лице черного мага промелькнула целая гамма чувств к волшебнице, весьма далеких от добрых. Но он поджал губы и принялся за дело. Вывел несколько заклинаний, потом взял скальпель.

— Тот, кто проводил операцию, не слишком старался, — заметил он, разглядывая второпях сделанный кривой шов и через некоторое время добавил: — Да и само приспособление тоже не как надо установлено, удивительно, что ее тело после такого вообще функционировало.

Алойзиус вынул из груди некромагическое устройство, бросил на соседний стол, засветив несколько магических огоньков для освещения тщательно осмотрел рану.

— Хм, нет, вроде всё в порядке. Что ж, продолжим. Ваше Величество, как только я верну ее дух, она снова почувствует боль, так что, полагаю вы знаете, что делать.

Я кивнул. Алойзиус поместил новое сердце, все также продолжающее сокращаться, правда совсем слабо, что несколько затруднило черному магу задачу. Но он наконец закончил, следом раскрыл над Маделиф капсулу, в которой была заключена ее душа. Мы увидели как оттуда хлынул настоящий поток жизненной энергии, захлестнувший сердце и впитываясь в него. Маделиф судорожно вздохнула и вскрикнула, но глаза ее закрылись, словно она потеряла сознание. Алойзиус вывел еще несколько заклинаний. Волшебницу начало мелко трясти. Я добавил пару своих заклинаний, выдохнул несколько слов на драконьем. Маделиф затихла.

Алойзиус, отвернувшись от нее, вытер выступивший на лбу пот.

— Это было сложнее, чем я предполагал, — сказал он. — Но мы справились.

— Узнаем точно, когда она очнется, — мрачно обронил я.

— Что вы так пессимистично настроены? — спросил Алойзиус.

— Вы знаете, почему.

Черный маг только пожал плечами и принялся зашивать рану.

— Можем перенести в мой кабинет. Там обстановка получше, чем тут, — предложил он. — Рядом — соседняя дверь.

Я аккуратно накинул на нее одежду, позвал остальных. Финбарр, аккуратно подхватив Маделиф, отнес ее в кабинет, положил на диван. Мы с Карлфридом уселись рядом в креслах, а Алойзиус расположился за своим столом, принялся что-то записывать в сою черную книгу. Финбарр сходил за грифоном и уселся на край дивана в ногах у волшебницы в обнимку с пустым графином и вопросительно на меня посмотрел. Я сделал едва заметный знак, чтобы он набрался терпения.

За окном между тем стемнело, в Праге зажглись яркие огни. Мосты, причудливо подсвеченные, отражались в спокойной глади реки.

Наконец волшебница начала приходить в себя. Ее глаза раскрылись и я, сидевший рядом с изголовьем, наклонился к ней, внимательно изучая ее лицо.

— Ваше Величество? — удивленно произнесла она. — Что случилось? Мне, кажется, приснился ужасный сон. Что меня похитили и…

Ее рука скользнула по груди. Ощутив под тканью свежий шов, Маделиф вскрикнула от ужаса и подскочила на диване.

— Тише-тише, а то вы себя опять угробите, — отозвался ворчливо Алойзиус.

Глаза Маделиф распахнулись в изумлении.

— Что происходит? Что всё это значит⁈

— Это был не сон. Вас похитили и вы были мертвы, пока господин Алойзиус не сделал вам операцию и не вернул вам сердце и дух, — произнес я, не сводя с нее внимательного взгляда. — Что именно вы помните? Как вы вообще попали в руки к мастеру?

Маделиф отрывисто дышала, словно ее загнали в ловушку, ее растерянный взгляд скользил по нашим лицам.

— Успокойтесь, пожалуйста, — произнес Карлфрид. — Теперь всё хорошо.

— Глядя на вас, Карлфрид, я в этом не уверена, — произнесла она и снова перевела взгляд на меня. — Какой ценой, Ваше Величество?

— Ответьте сперва на мой вопрос. Я должен понять, что с вами действительно всё в порядке.

— После нашего того разговора я вышла к пруду.

— Туда-то вас зачем понесло? — нахмурился я. — Вспоминали, как там тонули?

— Мне надо было подумать. А потом на меня напали сразу пятеро, применили парализующие заклинания, применив странные устройства. Остальное было похоже на страшный сон — меня отвезли на Райнерсберг и вырезали мое сердце, а этот проклятый некромант, хотел выпить мою душу…

Маделиф смолкла и ее мелко заколотило. Финбарр заботливо накинул на нее лежащий на спинке дивана плед.

— Вы помните, что было дальше? — спросил Карлфрид. — Мастер хотел заполучить графиню и угрожал вас убить. Правда, мы про вас поняли, только когда об этом Барри сказал. Что вас… уже убили.

— Да, я это тоже помню, — Маделиф кивнула.

— Только я до сих пор не понимаю, зачем мастеру понадобились вы и для чего надо было вас похищать и тащить на Райнерсберг, — произнес я. — Какой во всем этом был смысл?

— Вероятно, он был уверен, что никто не отличал его марионеток от живых, — предположил Карлфрид. — Для шантажа это вполне подходило.

— Как мы помним, его шантаж превратился в пшик, — заметил я. — Впрочем, мастер и до этого делал довольно странные с точки зрения логики вещи.

— Я бы не удивлялся, Харди, — вставил Финбарр. — За тысячелетия у него точно усох мозг.

— А возможно, он потом бы вернул госпожу Халевейн назад в Кёнигсберг, чтобы она следила за всем, что происходит, и докладывала мастеру, — озвучил еще одну версию Карлфрид.

Мы, задумавшись, замолчали, а Маделиф снова глянула в сторону Алойзиуса.

— Так какова цена, Ваше Величество?

— Цена не такая большая, — отозвался Алойзиус. — Его Величество обязался стать моим учеником и полностью пройти обучение.

— Это неприемлемо! — Маделиф посмотрела на меня с возмущением. — Вы заключили договор с Объединенным Советом! А еще, на церемонии посвящения в герцоги, а также на последней коронации вы обещали защищать земли от черных магов!

— Что ж, по вашему напору, я теперь точно вижу, что с вами всё в порядке, — произнес я. — К сожалению, я должен открыть вам еще две неприятные вещи. Вы точно уверены, что не видели господина Алойзиуса ранее?

— Вам было не обязательно об этом говорить, — сказал маг, а потом не сдержавшись, зло добавил: — Хотя, пусть знает.

— Что именно? — Маделиф посмотрела на черного мага.

Тот вывел заклинание, видимо убирающее личину, и Маделиф тихо охнула. Для нас же Алойзиус выглядел как прежде.

— Вы… — только и выдохнула волшебница и посмотрела на меня. — Что еще вы сотворили, Ваше Величество, кроме как заключили сделку с моим самым страшным врагом⁈

— Его Величество добыл вам новое сердце, — продолжил Алойзиус зло. — Впрочем, это уже мелочи.

Маделиф смолкла, потрясенная. Я поднялся, подошел к столу, за которым сидел черный маг, глянул на его книгу.

— Вы процесс операции в подробностях описали? — поинтересовался я.

— Да. Хотя вряд ли снова пригодится. Разве что вы найдете тела тех трех сотен душ, заключенных в капсулы.

— Кстати, я тут вспомнил одно интересное заклинание, которым со мной поделился один некромант, — произнес я. — Хотите узнать?

— У меня достаточно книг по некромантии, скорее всего, оно мне известно.

— Это был высший некромант, — сказал я.

Алойзиус уставился на меня пораженный.

— Высший? Хм, и как он к вам отнесся? Убить не пытался?

— Пытался, по не знанию. А потом стоял передо мной на коленях.

Черный маг удивленно моргнул. А я начал выводить заклинание, которым со мной поделился в Ирландии Салливан.

— Хм, любопытно, действительно такого не знаю, — Алойзиус с интересом принялся разбирать символы.

Финбарр подошел ко мне и поставил рядом пустой графин, снял с него крышку. Алойзиус подошел к концу заклинания и лицо его переменилось. Он глянул на графин, на ухмыляющегося Финбарра, на меня.

— Ваше Величество, хочу вам напомнить, что у нас договор и вы обещали стать моим учеником.

— И я сдержу свое обещание. Кроме того вы сами желали, чтобы ученичество затянулось. Так что оно весьма и весьма затянется, не переживайте.

— Это… — Алойзиус от возмущения не смог подобрать слова. — Живой, уверен, я обучу вас гораздо эффективнее!

— Разницы нет никакой. Хотя нет, вру, мне так будет гораздо удобнее.

Я выдохнул драконье слово, которое сожгло черного мага, в один миг превратив его тело в облако искр. Закрутившись огненным вихрем, облако ввинтилось в узкое горло графина, а затем стало остывать, опадая на дно серым, едва пламенеющим пеплом. Я закрыл крышку, обернулся к магам.

— У меня нет слов, — сказал Карлфрид. — Вы могли хотя бы предупредить?

— Тогда у вас не было бы такой скорбной физиономии, — заметил я и поглядел на волшебницу. — Вижу, вас такой вариант тоже не очень устраивает.

— Если вы действительно намерены брать его уроки и призывать его дух.

Я не ответил и посмотрел на часы.

— Я собирался еще поговорить с Чистославом. Вы со мной?

— Мы все пойдем с вами, — сказала Маделиф.

— Еще один графин нужен, Харди? — спросил Финбарр.

— Думаю, в этот раз обойдемся.