Красота внутри

Часть 17 . Скатертью дорога от нашего порога или гномье гостеприимство.

Клара

– Рогатый? В каком смысле рогатый? – продолжил удивляться главный из гномов, пока мы с Серафимой тихо двинулись ко вторым воротам. – Живо приняли оборонительную позицию!

Довольно весомая дверь содрогнулась еще раз, часть прибывшей охраны по кивку начальника направилась на второй этаж. Мне тоже было интересно, что там за рогатый эльф, но желания снова встречаться с Нальнаром или Ваней в себе не нашла. К тому же, есть шанс, что Нальнар вспомнит того, кто его чуть не убил, и задержит Ваню, а мы под шумок сбежим. Весь вопрос в том, кого Нальнар желает убить больше, Ваню или свою жёнушку. Даже как-то необычно, что я в этом списке не оказалась.

– А ну стойте! – завизжали «бочки» пытаясь нас остановить. – Командир Долгоус! Они пытаются забраться к нам! Нельзя этого допустить!

Вот же ябеды злопамятные, зароились рядом и давай дергать нас с балластом и толкаться. Ручки у них мелкие, когтистые, так и хочется пнуть малявок в ответ.

– А ну ушли с дороги, «бочки», а то я вас сейчас как толкну! – решила угрозами добраться до нужной двери, но не тут-то было.

– Схватить их! – приказал командир, и нас обступили гномы, еще и оружие наставили.

– За что? – взвизгнула я. – Не имеете права, я наполовину гном!

Громадная дверь снова содрогнулась, по небольшому коридорчику раздался грохот. Несколько гномов нервно оглянулись на дверь. Войн между гномами и эльфами давно не было, поскольку и те, и другие получают только выгоду от торговли. Гномы продают редкостные травы и подземные грибы, не говоря уже о том, как высоко ценится сталь подземной работы, а эльфы промышляют припасами и травами с эльфийских лесов. Кроме этого гномы добывают золото и другую руду, а затем продают ее с бешеной наценкой эльфам.

– Не знаю, зачем вы себя так изуродовали девушка, но попытка попасть в наши крепости вам не удастся! – высказался командир, с отвращением взглянув на меня.

Изуродовала? Как? Он что правда думает, что кто-то в своем уме захочет такую улыбку как у меня? Захотелось подправить гному форму лица и рост, но силы уже не те. Вот зря же не пошла искать маму, когда могла их всех одним ударом сровнять с землей, от стольких бы неугодных за раз избавилась. Как же я скучаю по своей силе!

– Ты явно не в себе, – рычит тихо Серафима, со страхом смотря на дверь. – Что-то поправдоподобнее не могла придумать? Какой из тебя гном?

Зря она мне напомнила, как я ей «благодарна» за испорченную свадьбу! Вот одной только своей физиономией бесит! Ее бы как-нибудь к женишку вернуть, на расправу!

– Эй, тугодум долгоносый! – позвала их командира.

– Я Долгоус! – зло поправил меня командир. – Еще одно подобное выражение, и я…

– И ты что? Подскочишь, чтобы схватить меня за руку? – ухмыльнулась, с удовольствием смотря на него сверху вниз.

Хоть однажды мой низкий по меркам людей рост дал мне преимущество.

– Вам стоит следить за языком! – все же попытался сдержаться вспыльчивый гном, а его подчинённые уже взирают на меня как на врага.

Заставила их перестать улыбаться одним взглядом. Как же бесят меня те, кто в лицо боятся всю свою желчь выплюнуть, а за спиной шепчутся.

– Посоветую вам то же самое! – подхожу к командиру ближе и снисходительно сгибаюсь, чтобы поравняться с ним ростом. – Мне уж точно лучше знать, кем являлись мои родители и кто такая я!

Зеленоглазый гном насупился, смотря на меня, явно уже принимая на мой счет какое-то решение. Пока мы играли в гляделки, дверь содрогнулась, и гномы забеспокоились. «Бочки» столпились в дальнем углу возле вторых ворот, желая побыстрее вернуться домой, но чисто женское любопытство заставляло их остаться.

– Что тебе надо, эльф? – заорал один из гномов наверху, обращаясь к нападающему.

– Не сводите с них глаз! – потребовал у своих солдат командир, некультурно тыкая пальцем в меня и затихшую Серафиму.

Запахло жареным, это у балласта начала пригорать задница от проблем. Ее взгляд бегло метнулся к воротам, страже и остановился на ее собственном браслете. «На воре и шапка горит», и в этот раз эта пословица не про меня. Давно же я не заглядывала в чужие карманы, теперь даже ключи, что своровала у командира, спрятать толком не могу, чуть не уронила их. Хорошо солдаты невнимательны, их в основном волнует только дверь. Сложила руки под грудью и одним взглядом заставила балласт сначала побледнеть, а затем раскраснеться. Мы обе догадываемся, что, а вернее кто является причиной появления здесь Нальнара.

– И оно того стоило? – спросила с иронией у нее, но та в ответ только скривилась.

Ей, конечно же, не до меня, больше своя задница волнует. Конечно, как подло мстить беременной, то она тут как тут, а как отвечать за свои слова и поступки, сжалась как нашкодивший ребёнок. Ладно я беременна, настроение скачет, но как эту дуру раньше никто не прибил за такое поведение? Скорее всего всё дело в ее братце – Вальтере, он-то ее и защищал. Сейчас же братец непонятно где, у него своих дел хватает, денег нет, магии и статуса тоже лишилась. Теперь Серафима никто и зовут ее никак, совсем как я. На ее месте давно рассудка бы лишилась, но не факт, что у нее он вообще был. Все же как же хорошо, что я не на месте этой маленькой вредной избалованной дурочки. Ее можно пожалеть, она все потеряла, но я не буду. Жалеть никого нельзя. Это я усвоила ещё в детдоме.

Жаль не слышно переговоры гномов и эльфа, я бы послушала, как бородачи пытаются мирно выпроводить разошедшегося эльфа. Главное эльфа не видно! Я же хочу увидеть пресловутые рога, не зря же гном об них упомянул?

– Кто из вас Серафима? – вернулся к нам командир, и я ухмыльнулась.

Балласт застыла как вкопанная, даже дышать перестала. Вот и настало время моей мести, всем видом показываю ей это, пока она бледнеет и чуть не теряет сознание. Мой красноречивый взгляд сбил всю ее спесь, но мне этого было мало. Вот, если бы она меня умоляла, другое дело. От такой гордячки услышать мольбы о пощаде было бы забавно.

– Нет здесь таких, – спокойно отвечаю, глядя на девушку с холодной улыбкой.

Серафима застыла, будто бы не веря в то, что я ее не сдала. Ну уж нет, просто так она у меня не откупится! Смерть от воссоединения с рогатым этой курице не поможет. Командир посмотрел на меня неодобрительно, похоже он уже решил кто здесь «Серафима».

– Командир! Там появились еще люди, и они начали драться! Один из них, похоже, маг, что нам делать? – окликнул командира один из стражников ворот.

До нас донеслись невнятные крики, Долгоус ринулся сначала на балкон, а затем оттуда. В следующее мгновение произошло сразу несколько вещей. Командир приказал «бочкам» уйти, но для этого нужно открыть вторые двери, а ключей-то у него уже нет – они у меня. Затем в первые двери что-то ударило с такой силой, что засов не выдержал и треснул. Каменный добротный засов толщиной в несколько меня не выдержал атаки одного единственного эльфа, это при том, что крепости гномов всегда считались самыми защищенными. Интересно, кто распускал такие нелепые слухи? Вот зашли две бабы, даже не применив толком силу, и они нас выгнать не могут. Словно гномам было мало нас, из-под двери появился толстый корень, он начал расти и увеличиваться так, будто сразу за дверью выросло большое дерево. Он все рос, разрастался до огромных размеров, разламывая каменные плиты и выламывая дверь. В жизни не видела ничего подобного и примерно столько же не хотела бы видеть.

– УМРИ! – отчетливо прокричал Нальнар, перепугав Серафиму до чертиков.

Гномы бросились врассыпную от корня, я же побежала к двери, балласт за мной, бледная как мел. Когда массивную дверь просто снесло огромное дерево, мы уже были возле вторых ворот. Я оглянулась и в пыли, за деревом увидела Нальнара и Ваню. Оба парня нас не заметили, больше были заняты друг другом. Нальнар отбивался ветвями дерева от огненных вспышек Красной Стрелы, попутно о чем-то с ним споря. Судя по тому, как эти двое яростно нападали друг на друга, они сейчас решают судьбу неубитого медведя, то есть нас с балластом. Кстати гномы не обманули, рога у эльфийского принца были, маленькие черные на лбу, чем колоритно дополняли его новый темный образ. На нем не эльфийские вещи, а скорее одеяние путешественника, даже темный тяжелый плащ и лук за спиной имеется. Впрочем, лук скорее для образа, ибо дерется он только появляющимися из земли корнями. Вид такой, точно он тяжело болеет, либо скитается не первый день. При всем этом рожки сильно заметны на фоне его светлых волос и, что греха таить, ему весьма идут. Мне даже захотелось проверить настоящие ли, но смутило два факта. Первый, самый обычный, как-то странно трогать чужие рога, непонятно, когда ему наставленные. Казалось бы, Серафима всегда со мной рядом была, когда только успела? Второй немаловажный факт я уже замужем, и вполне могу своему мужу такие «сделать». Пока желания нет, но кто знает некроманта, вполне может появиться, хотя бы за то, что позволил мне так за него переживать. Надеюсь мой живучий некромант в порядке, а если нет, я его сама с того света достану!

– Чего ты встала? Побежали! – начала толкать меня в ворота Серафима, так что я, наконец, смогла оторваться от своих мыслей.

– Люди разрушили вход! Спасайся, кто может! – начали кричать «бочечки», сжавшись в ужасе в углу небольшого коридора.

– Ловите их! – одновременно начали кричать командир, часть гномов и Ваня откуда-то на заднем плане.

– Никуда я тебя не отпущу! – прокричал Нальнар то ли нам, то ли Ване, что попытался броситься за нами.

Открыла замок, стараясь скрыть нервозность за ухмылкой, и оказалась вытолкнута балластом и бочечками. Нам вдогонку над моей головой пролетел огонь. Сзади воинственно закричали гномы, скорее всего Нальнару и Ване уже стало не до нас. Серафима растолкала бочечек и, схватив меня за руку, потащила куда-то вниз по туннелю, освещенному факелами.

***

-Найдите их, они не могли уйти далеко! – выкрикнул кто-то из стражи.

Дыхание перехватило, а затем меня толкнули чуть ли не под нос стражникам. Хорошо, что в этой деревеньке, как и в наших, вечно всякие коробки и бочки возле домов валяются, а то попалась бы вместе с этой коровой, что навалилась на меня. Я тут, между прочим, беременная, а она меня чуть в лепешку не превратила, трусиха чертова! Столкнула эту гадину, и та сразу в каменные плиты вжалась. Пыли на этих плитах море, так что стала она чёрной, как и душа этой паршивой козы. Стоит на своих великосветских четвереньках. Я скосила взгляд на змею подколодную: дрожит, даже оглянуться боится, только один глаз открыла. Вот такие как она, позорят весь женский род, настоящая женщина из любой ситуации способна выйти хотя бы и на четвереньках, как кошка. Прогнула спину, чувствуя, как ноет поясница, дочка отъелась за счёт отца и ничего ее не волнует. А меня вот волнует! Где там мой ненаглядный муженек? Вот не сомневаюсь, он бы долго смеялся над всей этой глупой ситуацией, и над рогами Нальнара в частности. Его он явно невзлюбил, ревнивый некромант.

– Ищите людей! Все, кто может сражаться – выступайте к воротам, на нас напали! Женщины и дети закройтесь по домам! – громко кричит противным голосом старый гном на главной площади.

Называя эту крепость городом гномы явно преувеличивали – деревня, со скудной обороной из старых гномов, которые и оружие для боя никогда в руках не держали. Неудивительно, что сражающиеся друг с другом эльф и закоренелый бандит, попутно отвешивают на орехи и гномам.

«Где люди? Они пробрались сюда? Нужно звать на помощь из Нижнего города!» – бочечки вместо того, чтобы слушаться, подняли гул на той самой площади.

Осторожно выглянула из ненадёжного укрытия, для этого пришлось немного пройтись на четвереньках и спрятаться за небольшую повозку с сеном. В воздухе летает какой-то землистый аромат, к нему трудно привыкнуть, ноздри щекочет. Под землей у гномов довольно необычно и красиво. Казалось бы, здесь должно быть темно как в тощей заднице Вани, но свет проникает, вероятно, его создают миллионы камушков в потолке громадной пещеры. Помимо этих разной формы и цвета кристаллов, очень красиво светится растительность в виде грибов, достигающих размера небольшого дома. Необычайно красиво, никогда не видела ничего подобного! В этот странный пейзаж гармонично вписывается полдюжины небольших домов из красной глины без окошек и с ровными крышами. Единственное, что действительно портило вид — это огромная статуя высотой метров пять из чистого золота. Сзади нее и собрались кучей местные жители, точнее бочечки и их детишки. В отличие от женщин, дети гномов выглядят очень маленькими и хрупкими, словно живые куклы. Их в этой деревне не так много, но и те, что попадаются на глаза, заставляют вспомнить себя в детстве. Вот нечто такое же жалкое и слабое я из себя и представляла, до того, как получила свою силу. Теперь же, потеряв ее, скорее всего навсегда, порой чувствую себя так же, таким вот маленьким и хрупким человечком. Только гордость не позволяет упасть ниц, как мой балласт.

– Что нам теперь делать? – шепотом из того же самого положения спросила она, нервно оглядываясь.

– Нам? А откуда это «нам» появилось, дорогуша? – съязвила, холодно улыбаясь. – Где было твоё «нам» когда ты меня этому психопату сдавала?

Серафима попыталась что-то ответить, но у меня не было желания слушать. В отличие от нее, я точно знаю, что делаю. Две огромные трубы, стремящиеся под углом в потолок пещеры – именно то, что я и думала – почтамт гномов. Они с помощью этих огромных труб пересылают в капсулах грузы, иногда и зверей по своим городам-крепостям. Как-то раз наземные маги попытались построить что-то подобное, но, увы, до технологий гномов нам ещё далеко. Поскольку гномы никогда не обладали магией в нашем понимании, кроме рун конечно, их развитие пошло по технической стезе. Все эти удивительные машины и механизмы, о которых иногда доходят слухи до поверхности, просто поражают. Все знают, что нет стали лучше, чем у гномов и нет существ с большей гордыней, чем гномы. Говорят, их гордыня куёт эту сталь, от того она такая крепкая и дорогая.

Моя потенциальная свобода на другой стороне площади – небольшая, шириной с толстую трубу, в которой она и находится, капсула из стекла и металла. Вопрос в другом: как туда добраться? Солдаты и несколько бурчащих гномов ходят с факелами, разглядывая каждый уголок. Нервно оглядываюсь назад, а затем, подгадав момент, перебегаю часть площади под довольно громкое «стой» от Серафимы. Балласт он и у гномов балласт, отделаться от нее тяжело. Прижалась спиной к пьедесталу, на котором стоит золотая статуя. Пара гномов в амуниции удаляется вверх, и меня пока никто не видит. Повезло, что бочечки подняли такой шум, что на их фоне услышать что-то сложно. Присмотрелась к капсуле, разбираться, как ею пользоваться, очевидно, придётся на ходу.

– Ты серьёзно собралась использовать эту штуку? – спросила над самым ухом предательница, так что я вздрогнула.

– У тебя есть другие идеи как отсюда выбраться? – мрачно интересуюсь, прекрасно понимая, что она ничего не способна придумать. – Не переживай, тебя я с собой не возьму – выбирайся сама!

– Я не об этом! – затянула меня обратно за пьедестал Серафима, нервно оглядываясь. – Ты беременна, а та штука не кажется местом, подходящим для тебя, это может быть опасным для ребенка!

Закатила глаза, еле сдерживаясь, чтобы не задушить ее прямо здесь.

– О, ты подумала о том, что это опасно для моего ребенка?! Так почему ты не думала об этом, когда сдавала меня Красной Стреле? Не строй тут из себя святую невинность, я тебе больше никогда в жизни не поверю! Выбирайся сама из этого места! – зашипела на нее с отвращением, отбрасывая ее руку в сторону.

Вот же наглая девица, поучает меня, а у самой рыльце в пушку. Осторожно оглянулась, а затем, согнувшись, быстрой перебежкой, добежала до капсулы, но пока решила только за ней спрятаться. Что-то мне подсказывает, что эта транспортировка громкая, и у меня не будет второго шанса воспользоваться трубами. Как жаль, что на занятиях по рунному языку, я вечно спала, сейчас он бы еще как пригодился. Пенелопа все время твердила мне, что я должна знать руны, как та, в ком течет гномья кровь, но я никогда не верила, что этот язык может мне пригодиться.

Оглянулась на статую, Серафима все ещё сидит под статуей и как дура, которой и является, смотрит на нее снизу вверх. Что она увидела в ней, не понимаю? Статуя как статуя, только из золота! Я бы ее утащила, но, увы, она слишком большая для лишенной сил меня. Кстати, подозрительно, что в отличие от того, что рассказывали о гномах, дома у них не из чистого золота, да и украшений много на себе они не носят. Я так скоро решу, что клептомания мне досталась не от мамки, а просто от природы.

Поясница ноет, как и ноги, особенно если учитывать, что я все еще с одной туфлей, а на второй чулки почти протерлись. Все вокруг будто бы говорит: «Ты попала, Клара». Хотя у меня ведь были ситуации в жизни и похуже, например, в детдоме, так что и в этот раз прорвусь. Сажусь на пятки, так по крайней мере немного дам передохнуть пояснице и ногам. Знаю, что это рискованно, но иначе уже бы материлась от боли на всю эту деревеньку. Накрываю рукой живот, я обязана отсюда выбраться. Чертов некромант, как он мог меня оставить одну в таком состоянии! Если он на самом деле умер, то из мертвых подниму и самолично упокою.

От этих мрачных мыслей меня отвлекла Серафима, энергично махая рукой у постамента. Удивительно, что еще никто её не заметил, она словно сама нарывается, чтобы на неё обратили внимание. Смотрю, как она машет сначала, чтобы я ее заметила, а затем вроде как подзывает к себе, но я кручу пальцем у виска. Балласт возмущенно надувается, а затем как-то неоднозначно показывает на золотую статую. Что она хочет, чтобы я ее своровала что ли? Ну, золотая статуя в несколько метров – попытка гномов компенсировать свой рост. В ней нет ничего особенного, кроме размеров и того, что она из золота. Серафима продолжает показывать на статую и что-то говорить, точнее пытается прошептать. Поскольку у меня слух обычный, а по губам читать раньше не доводилось, я посмотрела на нее как на дуру. Судя по тому, как она стукнула пятерней по своему лицу и закатила глаза, она то же самое думает обо мне. Закатила глаза, собираюсь ответить этой нахалке некультурным жестом, когда услышала чей-то кашель. Сначала я не обратила на него внимания, а затем моего плеча коснулось что-то холодное. Рефлекторно откинула это в сторону, но затем металл клинка коснулся моей шеи и гном, державший его, заявил:

– Ни с места, великанша!

Я выпучила глаза и даже подумала, что ко мне нежданно-негаданно вернулись силы, раз уж меня узнали.

– Взять ее! – объявил ещё один из пятерых солдат, показывая на застывшую в ужасе Серафиму.

По идее я должна была бежать или дать отпор этому низкорослому, но проблема в том, что он был не один. Стоило ему крикнуть, чтобы ловили Серафиму, гномы полезли из всех щелей и вскоре заполонили всю площадь и округу. К ним добавились еще и мирные жители, и шанс сбежать начал стремиться к нулю.

– Будете знать, как на нас нападать, чертовы люди! – крикнул кто-то из толпы, пока гномы «любезно» подняли меня на ноги и потащили к Серафиме.

– Вы не так поняли, мы здесь не для того, чтобы на город нападать, – попыталась объясниться Серафима.

– Да, я просто решила проведать свою историческую родину, – поддержала, чувствуя, кого она считает виноватой во всем этом. – К тем двум мы не имеем никакого отношения!

– Точно, не имеем! – с готовностью подтвердила Серафим, пока Чебурек скрутился клубочком возле ее ног.

– А эльфийский брачный браслет на твоей руке — просто безделушка, – противно загоготал тот самый командир Долгоус. – Все вы люди такие: только и умеете, что плохо обманывать. Вяжите великанш!

Я обиделась, называют великаншами кого не попадя. Меня заставили склонить голову, больно схватив за волосы. Я даже зашипела, стараясь вырвать их.

– В тюрьму их, пока не приедет Рагнар Рыжий, – скомандовал Долгоус, довольно потирая свою бороду.

Гномов явно нельзя назвать нежными в обращении с женщинами. Точно синяки оставили на запястьях, ведут себя так, словно я им мешок с картошкой. Весомый такой мешок, который с удовольствием отдавил бы им ноги.

– Я и сама подняться могу, – начала уклоняться от нежеланной помощи, и сама поднялась на ноги. – Не трогайте меня, малявки, а то получите!

Силы у меня нет, но старые привычки остались, без них я и не я.

– Клара! – почему-то возмущенно зашипела Серафима, которую подняли как котенка нашкодившего. – Заткнись!

Когда ее подняли, снова почувствовала себя мелкой, даже командир гномов балласту ростом только до пупка разве что и доходит. Какие они мелкие всё-таки эти гномы, но толпой точно задавят.

– Простите нас! Все это какая-то ошибка, мы не сделали ничего плохого, – попыталась выторговать нам свободу Серафима.

– Мы, правда, ничего такого не хотели, просто спрятаться от тех двух сумасшедших напавших на ваш город, – поддержала ее, невинно хлопая глазами, даже польстила этой деревушке, назвав городом.

Серафима бюстом своим козырнула, Долгоус нервно потрепал свою бороду, не отрывая долгого взгляда от роскошного декольте, но все же не поверил.

– Руки им свяжите и в карцер, – настоял командор, бросив прощальный взгляд на полюбившемся его взгляду декольте.

– Нет, стойте! – завопила Серафима, когда ее схватили за локти и потащили вместе со мной в сопровождении десятка гномов.

Вся эта орда направилась куда-то в сторону огромного кристалла, рядом с которым оказалась неприметная башня. По дороге к нам подбежал один из гномов и связал нам руки за спиной. Связал небрежно, ибо я безжалостно отдавила ему ноги, приговаривая: «Извините, темно как в попе у енота, ничего не вижу».

Канцер в понимании гномов это подвал башни, в которой хранят зерно и муку. Четверо гномов сопроводили нас по каменной лестнице вниз и заперли в клетке, явно не рассчитанной на людей нормального роста. Чтобы не травмировать свою и так ноющую спину опустилась на укрытый соломой пол. На дальней стене висит единственный источник света – странный масленый фонарь. Гномы с факелами в руках поднялись на этаж выше, оставив нас одних. Затхлый запах подвала напомнил мне о своем давнем кошмаре, и чтобы успокоить нервы пришлось с силой сжать платье.

– Это все твоя вина! – нарушила гнетущую тишину этого места Серафима, и я даже рот открыла от такой наглости.

– Что ты сказала? – крикнула на нее, и тут же оглянулась наверх, однако гномы в нашей перепалке участвовать не собирались.

– То, что ты слышала! Это все твоя вина! Начиная с вот этого, – она потрясла рукой с браслетом прямо у меня перед лицом, а затем показала на клетку, – заканчивая вот этим!

– Это ещё почему? – возмутилась, вставая на колени как и она.

Вставать на ноги в такой маленькой клетке не имело никакого смысла, да и так смотреть в бесстыжие глаза чертовки было удобнее. Чебурек жалобно мяукнул и скрутился клубочком в дальнем углу камеры.

– Ты меня из камеры вытащила! Браслет этот из-за тебя на моей руке появился, и в клетку нас заперли из-за тебя! – продолжила она плакаться.

– Если бы я тебя оттуда не вытащила, ты бы уже давно коптилась на костре! – схватила ее за ворот пальто. – Я жизнь тебе спасла, а ты чем меня отблагодарила? Сдала меня Ване и испортила мою свадьбу?! Молись, ибо то, что с тобой хочет сделать Нальнар, не столь страшно как то, что с тобой сделаю я, если мой Игнат умер!

– Он не твой! – крикнула зло Серафима и оттолкнула меня, но и сама упала на пятую точку и неожиданно громко заревела.

Она принялась разводить сырость, громко всхлипывая и икая. Я страдальчески закатила глаза, распрямила ноги и оперлась спиной на решетку. Сидеть тяжело, спина болит, да и вообще я безумно устала.

– Тебе сколько лет? Думаешь, хоть одна твоя проблема решится слезами? – мрачно окинула ее взглядом, как самое низкое существо в мире. – Слёзы еще никому не помогали.

– Да что ты понимаешь?! – разозлилась она. – Я люблю его, а он… выбрал тебя!

Она ещё больше заревела после красноречивого кивка в мою сторону. Похоже, ее самолюбие смертельно задето выбором моего некроманта. Не собираюсь щадить ее самолюбие, расправляю плечи, гордо вздернув подбородок, и наигранно смеюсь как настоящий злодей.

– Это все из-за ребенка, ты обманула его и заставила на себе жениться! – с надеждой высказалась Серафима, заставляя меня смеяться по-настоящему.

– Ты, правда, думаешь, что Игнат из тех, кто не распознает ложь? – искренне удивилась, чувствуя тоску по своему некроманту.

– Тогда я не понимаю: почему?! Что есть в тебе, чего нет у меня? Чем ты лучше? – она даже вскочила и ударилась головой о клетку.

Как щенок заскулила, потирая ушибленную голову, и забилась в угол, чуть не раздавив Чебурека. Мне захотелось ответить ей что-то едкое, но я и сама не знала ответа на этот вопрос. Сложно говорить за другого, почему ты ему нравишься, у каждого свой взгляд на вещи.

– Зна-а-а-ешь, – протянула я, смотря на лампу и прикрывая живот рукой, – я все время влюблялась в плохих парней. Ваня и Нальнар по сравнению с некромантом мне казались безобидными овечками. Но, как видишь, с Игнатом мне повезло. Он оказался куда достойнее, чем они, но это не его заслуга. С самого начала я его не идеализировала, много не ждала, но все равно влюбилась и ни капли об этом не жалею.

Слегка улыбаюсь, поглаживая живот. Ради этой вредной крошки, я готова на многое, мне даже сложно сказать на что именно. Удивительно, как моя мать не чувствовала ко мне то же самое? Мне сложно поверить, что мать в своем уме бросит ребенка в детдоме. Если только она меня за что-то сильно ненавидела. Но что может плохого сделать новорожденный ребенок? Разве что родиться.

– О чем ты говоришь?! Он идеален! – яростно бросилась защищать его Серафима.

– Действительно? – с иронией приподняла бровь. – Некромант, который коллекционирует части тел, а то и детей в банках? Или то, что его матушка не совсем жива, тебя не смущает? Вишенка на торте — его упрямый детский характер! Он словно все время хочет кому-то доказать, что он умнее.

– Ты его просто не любишь! – как ребенок подхватила Серафима, заставив меня вздохнуть.

– Любить не означает видеть в человеке только хорошее, заставлять его быть достойным твоей любви. Требовать от человека идеала, не являясь тем самым идеалом – глупо. Я люблю в Игнаришнаре все, от вздорного характера и чертовски сексуального голоса до его неживой матушки. Вот это и есть любовь. Тебе стоит признаться, что, когда ты узнала об этих его сторонах, твои чувства куда-то делись, будто их и не было.

– Это неправда! – возразила Серафима пылко, но затем нервно начала теребить руками пуговицу пальто.

– Знаешь, откуда я знаю? Потому что со мной было так же. Я влюблялась в кого-то, накручивала себя, приписывая ему те черты, которых у него не было, и отказывалась видеть реальность. Более того, я злилась, когда кто-то пытался открыть мне глаза. Была слепа в своей любви и отдавала себя ей без остатка, не замечая, что ни она, ни я никому были не нужны. Игнаришнару я нужна, чувствую это, вижу и знаю. С ним я поняла, что на самом деле означает любить, а ты этого не узнаешь, пока не перестанешь врать самой себе.

Я замолчала, наблюдая, как насупленная Серафима о чем-то думает, хмуря брови. Думать ей с непривычки пришлось долго, так что я даже успела заскучать.

– Возможно, ты права, – с неохотой призналась она. – За спиной у меня пять браков и ни один из моих мужей не оправдывал моих ожиданий. Так что так и быть, забирай себе Иг… некроманта.

Она сделала вид, что делает мне одолжение, чем вызвала мою улыбку.

– Это очень мило с твоей стороны, но не могла бы ты это сделать ДО того, как предала меня и сдала Красной Стреле?! – припоминаю ей. – Чем ты вообще думала, так поступая?!

– Я не думала, – призналась после паузы Серафима, нервно крутя браслет на руке.

– Действительно, это тебе не свойственно, – подколола ее, несколько разозлившись.

– Таким как я не нужно думать, достаточно хорошо выглядеть и иметь в роду графа, – с каким-то обреченным видом сказала она. – Так говорил мой отец, он никогда не ждал от меня ничего выдающегося. Для него и брата я была балластом, который забрал у них мою мать.

– Дай угадаю: ты вредничала, чтобы заслужить внимание и любовь отца, а когда его не стало, продолжила вести себя так и с братом? – еле уловимо издеваюсь над ней.

Мрачный взгляд Серафимы так и говорил, куда именно она хочет меня послать, но не отваживается. Она грустно пожала плечами, откинув голову назад.

– Мне так хотелось, чтобы меня любили, – произнесла она со слезами на глазах, глядя куда-то в потолок.

– Всем нам хочется, что нас любили, – произношу с улыбкой. – Найти другого человека, который полюбит тебя со всеми недостатками сложно, как сложно встретить того, с кем любовь окажется взаимной.

Под ее внимательным взглядом слегка улыбнулась, накрыв ладонью живот. Серафима скривилась, показывая, что она думает о моих словах. Затем она с раздражением дернула браслет на руке.

– И как мне прикажешь искать любимого с вот этим вот?! – рыкнула она. – Это из-за тебя я связана с этим эльфом.

– Любовь приходит, когда ее не ищешь, к тому же Нальнар не такой уж плохой парень.

– Он пытался на тебе жениться, а меня убить! Это, по-твоему, не такой уж плохой? – взвизгнула Серафима.

– Думаю, я ему срочно понадобилась в жёны по какой-то другой причине, сам бы он меня замуж не позвал, слишком гордый. Что же касается желания убить тебя, оно и меня не до конца оставило. Знаешь ли, ты очень бесишь людей.

На мою очаровательную улыбку она ответила по-детски, показав язык и сложив руки под грудью.

– Да он просто святой, я погляжу. Так чего же ты выбрала некроманта, а не его? – зло прошипела она.

– Думаю, я просто переросла Нальнара, у меня были к нему чувства, но сейчас я могу их назвать максимум симпатией. Я серьёзно, если эльф нас вытащит отсюда и от Вани спасет – можешь забрать его себе. К тому же мамке его ты очень понравилась своей… опытностью.

Мы с Серафимой засмеялись, несколько облегчив гнетущую атмосферу.

– Он, конечно, красавчик, но эльф – это точно не моё! – отозвалась девушка, но как-то не особо уверенно.

– Я все никак не пойму, зачем ты его прокляла? За проклятия маги платят своей жизнью, а ты еще и говорила что-то о том, что ему будет плохо рядом с тобой. Откуда у него взялись такие милые рожки?

Серафима нервно прикусила губу, не решаясь мне что-то ответить.

– Надеюсь, рога у него не навсегда? – засмеялась. – Рогатый эльфийский принц — это конечно забавно, но думаю, гордый Нальнар тебя не простит. Не могла придумать что-то другое? Хвост там!

Я продолжила хохотать, а Серафима мрачнеть. Она долго не решалась что-то сказать.

– Дело в том, что я…

– Да рожай уже ты, а то я рожу быстрее, чем что-то промямлишь, – улыбнулась я.

– Дело в том, что с рождения у меня проблемы с магией, – начала она говорить, но как-то не в тему.

– Ты же маг, какие еще проблемы? – даже подалась вперёд от любопытства.

– Магия не слушается меня, если я хочу поджечь спичку, я с большей вероятностью подожгу себя. И так во всем, начиная от левитации предметов до банальной стихийной магии. Стоило мне применить самую обычную магию, сразу же случалось что-то плохое со мной. Я в академии только из-за фамилии продержалась три месяца и затем ушла. Брат до сих пор думает, что я бросила учебу, чтобы выйти замуж. Единственная магия, которая мне была подвластна – это родовой огонь. Но стоило Вальтеру жениться, и он пропал с концами.

Серафима раздосадовано заныла, закрыв руками лицо. Затем стукнула себя кулаком по лбу и захныкала.

– Я не очень понимаю, при чем тут проклятие Нальнара, – решила вернуть ее к теме.

– Да при том, что я прокляла его и себя, брата с женой и много кого ещё! – резко вскрикнула Серафима, а затем закрыла себе рот и застонала.

Я нехорошо прищурилась, наступая на эту девицу.

– Ты что прокляла Пенелопу? – мрачно поинтересовалась, поправляя рукава платья.

– Да, но ты не понимаешь! – застонала Серафима, почти не обращая на меня внимания.

– Чего я не понимаю?

– Мои проклятия. Я просто не могу себя остановить и не проклинать! – проговорила она мрачно.

– Это как? – растерянно переспросила.

– Моя магия будто все время пытается меня убить. Когда я нахожусь под эффектом и кого-то проклинаю, мои проклятья действуют точно так же! – истерично произнесла она чуть не плача.

– Да ладно, – со скептицизмом произнесла я.

– Первым человеком которого я прокляла — был мой первый муж, проклиная, я пожелала, чтобы он и дня без меня не прожил и сгнил на дне Мертвого моря.

– И что он натворил?

– Изменил мне со служанкой, кухаркой и даже конюхом! – чуть не заплакала Серафима.

– Ничего себе любвеобильный, – не удержалась от иронии.

– Он должен был получить по заслугам! – разгневалась Серафима.

– Ну и что, он умер? – с легким интересом спросила у нее.

– Эму уже сто пять, для обычного человека это просто невероятно! К тому же стал пиратом и живет себе припеваючи, про него даже говорят, что само море не хочет его забирать к себе.

Серафима совсем не эстетично сплюнула, борясь с яростью.

– Подожди, а ты часом не о том самом говоришь?

– О том самом ублюдке! И не упоминай при мне имя этого поганца, хватит и того, что дети в него играют и песни про него поют.

– Подожди, может это просто совпадение? – подавила ухмылку.

– Ох, если бы! Так случается с каждым, кого я проклинаю. Взять хотя бы моего последнего мужа: он изменил мне с эльфийкой, Вальтер за это его в профилактических целях в лягушку на тридцать лет превратил, а этот предатель в тот же день в пруду нашёл себе принцессу, поцеловал ее и стал королем какого-то южного королевства!

Она дополнила свои слова матом, описывающим эту ситуацию, и я не выдержала и засмеялась в голос.

– Похоже, от твоих проклятий не везет только тебе, – отметила, все ещё смеясь.

– Это не смешно, я годы своей жизни отдаю, чтобы сделать людям, предавшим меня, зло, а в итоге получается совсем наоборот! – возмутилась она с какой-то обреченностью в голосе.

– Это, несомненно, обидно, но все же мне бы хотелось, чтобы каждый настолько глупый человек, что тратит свои годы на месть, в итоге получал то же самое, что и ты.

– Ха -ха, очень смешно! Тебе просто повезло, что ты не маг и не можешь никого проклясть, а я не только колдовать не могу, но и проклинать! – обиделась она.

– Так симпатичные рожки Нальнара – результат твоего проклятия? – улыбнулась, пытаясь ее смягчить. – Что-то не помню, чтобы в твоём брачном проклятии говорилось о рогах.

– А я и не говорила, обычно оно работает с точностью до наоборот. Например, я прокляла брата с женой, чтобы у них не было любви, и она предала его. Но все должно случиться с точностью до наоборот. Проклиная же этого эльфа, я прокляла и себя частично и теперь, что из этого может случиться, я даже не представляю. Кажется, рога это не самое страшное, что может произойти.

– Так что, сделаешь Нальнару до пары хвостик и копытца, чтобы он был настоящим чертенком? – подмигнула ей, потешаясь.

– Да нет же, я боюсь, что и правда привязала его к себе своими словами, – грустно поправила меня Серафима, и я удивилась.

Не особо понимаю ее мотивацию, но на удивление ей небезразлична судьба эльфа. Я хотела спросить ее об этом, но где-то наверху громко хлопнула дверь, поднялся гомон, затем к нам спустилось несколько гномов.

– Поднимайте их, за ними пришли, – приказал Долгоус, показывая на клетку.

Мы выбираться не спешили, настороженно за ним наблюдая.

– Кто? – спросила я у него.

– Тот, кто надо, – рявкнул ответ он. – Вытягивайте их!

Несколько гномов вытащили нас из клетки и потащили вслед за начальником на улицу. После темного подвала освещённая камнями пещера поражала ярким светом. Нас подвели к небольшой толпе солдат, над которой возвышался мужчина в зимнем плаще. Я его сразу узнала по торчащему со спины луку. Нальнар откинул капюшон и посмотрел на нас выжидающе.

– Что же, принц, – с иронией произнес Долгоус, – забирайте свою беглянку и на выход.

Нальнар в сопровождении гномов сделал несколько шагов в нашу сторону. К Серафиме подошёл стражник и разрезал путы, но мои выставленные руки проигнорировал. Девушка нерешительно пошла к эльфу, поглядывая на меня. Стоило ей оказаться в зоне досягаемости Нальнара, он схватил ее за руку и притянул к себе. Приобнял как-то одной рукой и похлопал по голове, так натянуто, что я сразу поняла, такое в его представлении проявление нежности для гномов. Действительно, они же думают, что они женаты. Серафима что-то еле слышно прошипела, на что эльф ей ответил: «дома поговорим». Уточнять, какое ещё «дома», Серафима не стала, нервно косясь на гномов.

– Я договаривался, что вы отпустите обеих женщин, – повысил голос Нальнар, держа Серафиму за локоть и смотря на Долгоуса.

– О чем вы, принц? Вы же пришли за своей женушкой, и вы ее забрали. Или у эльфов теперь разрешено многоженство? – смеется гном, и другие повторяют за ним.

– Я жена его друга, военного министра этой страны – Игнаришнара Трута, слышали о таком? – решила их припугнуть. – Вы не можете держать меня как пленницу, я не нарушила законов этого государства!

У меня почти получилось их припугнуть, даже не смотря на то, что Нальнар чуть не спалил меня, громко матерясь. Серафима буквально закрыла ему рот рукой. Взгляд Долгоуса забегал по толпе, словно ища какой-то поддержки, а затем остановился на одном гноме.

– И где же ваш муж, госпожа Трут? – спросил тот гном с яркими рыжими волосами.

Он подошел к нам, и все окружающие гномы низко опустили голову, в почтительном поклоне. Дорогие ткани, золотые украшения: этот гном – точно кто-то важный здесь.

– Какое вам дело? – осторожно поинтересовалось.

– Дело в том, что вы врете, я самолично видел листовку с вашим изображением, на которой вы объявлены в международный розыск за покушение на короля.

– Это поклёп, Клара ни в чем не виновата! Я требую ее отпустить! – попытался меня отмазать Нальнар.

Гном поравнялся с эльфом и снисходительно на него посмотрел.

– Иди-ка ты, принц, в свой западный лес и там требуй у мамки с папкой, – захохотал гном.

Его поддержали остальные, а Нальнар, судя по взгляду, еле сдерживался, чтобы на них напасть.

– Здесь тебе не родной лес, это владения гномов и вам здесь не рады, – рыжий гном отошёл от них и посмотрел на Долгоуса. – Выбросьте их отсюда.

Нальнар схватился за меч, земля задрожала, гномы наставили на парочку оружие. Серафима испуганно взвизгнула, прижавшись спиной к эльфу.

– Не переоценивайте свои силы, если вы продолжите нападать на нас, то я объявлю войну всем объединённым королевством гномов. Сомневаюсь, что остальные эльфийские королевства и ваш Император в частности вступится за вас. Уже не говоря о том, что голова вашей жены на прицеле моих лучников.

Нальнар сглотнул и, чуть помедлив, разжал руку на рукояти клинка. Схватил за руку Серафиму и сам потащил ее к выходу.

– Я ещё вернусь! – пообещал он то ли мне, то ли гному.

– Клара? – испуганно позвала Серафима, упираясь в землю, чтобы ее не могли тащить дальше.

– Уходи быстрее и передай Игнату, где я! – прокричала ей, нервно косясь на гномов.

– Мы скоро вернемся! – пообещала она, но очень неуверенно.

– Пошли! – рявкнул на нее Нальнар, напоследок холодно оглянувшись на меня.

Когда эта парочка все же покинула пещеру, я повернулась в сторону рыжего гнома и оценивающее оглядела на него сверху вниз.

– Дяденька, а вы не боитесь? – спросила его с легкой улыбкой.

– Чего я должен бояться? – проявил он интерес.

– Ну как же, вы же какая-то важная шишка, а тут я, террористка, что участвовала в нападении на короля? – многообещающе улыбнулась ему. – Мало ли, что может случиться…

– Думаю, если бы ты хотела причинить вред, то уже бы причинила, – с какой-то странной уверенностью заявил гном.

– С чего вы взяли? – ощетинилась на его слова.

– Ты слишком похожа на мать, – сказал он самоуверенно. – Кстати не хочешь с ней познакомиться?