Красное Пятно

Глава 9. Косатка Кусачка

Умлаут не слишком горел желанием увеличивать их маленькую группку путешественников, но после того, как Ясноглазка предотвратила столкновение с водоворотом, переменил свое мнение. Ему начинало казаться, что проблемы, мешавшие им доставлять письма, вовсе не были случайными. К примеру, демонесса Метрия, которая пыталась отвлечь его от миссии и недовольно истаяла, когда ее способ не сработал. Или та девушка Кейтлин в полосе каламбурных препятствий, завлекшая его на тропу дурной репутации… кажется, ее голос звучал откуда-то со стороны. Может, она тоже была фальшивкой, чьей целью было доставить ему неприятности? А как насчет страшилища из морских глубин и повторного появления смертельного водоворота? Не говоря уже о Тучной Королеве. Не рыскала ли она в поисках почтальонов намеренно? Умлауту не хотелось параноить, но он продолжал задаваться этими вопросами. Что, если Метрия вначале предстала перед ним в собственном облике, потом превратилась в Кейтлин, а затем подговорила Сциллу с Харибдой встать препятствием на их пути? Убедить Тучную Королеву ей точно не составило бы труда. Каким образом демонессе удалось перенести в Ксанф водоворот, юноша не знал, но и это выглядело ее рук делом.

Однако подозрения на сей счет, в свою очередь, казались нелепыми: к чему Метрии или любому другому демону заморачиваться? Разносить письма - скучное и безобидное занятие, недостойное козней. Разве что врагов привлекла бы цель этого путешествия: избавление от угрозы Красного Пятна. Если одно из писем заключало в себе решение проблемы, а Метрия не хотела, чтобы они добились успеха, это бы все объясняло. Но отчего бы ей не желать спасения Ксанфа и всего мира впридачу? Она ведь пострадала бы и сама. Следовательно, в рассуждениях Умлаута не было смысла, и он просто ныл. После того, как демонесса поняла, насколько скучным обещает стать их занятие, она больше не обращала на группку внимания. Он вздохнул и поддал под зад своему дурацкому воображению вместе с подобными мыслями.

Ясноглазка подняла голову и зашипела, напугав Сезамию. Перед лицом юноши заклубился дымок, в середине которого сформировались женские губы.

- Я слышала свое негодование?

- Что свое? - спросил Умлаут, не подумав.

- Соборование, зондирование, знаменование…

- Наименование?

- Неважно, - сердито согласился дым и обрел знакомые сладострастные очертания.

- Нет, Метрия, не думаю, что ты слышала, потому что я молчал.

- Но думал обо мне, - тонко подметила демонесса. - Я услышала мысль.

Ой-ей.

- Мне от тебя один вред.

- Ты уже мой? - Соблазнительная фигура потянулась к нему. - Дай-ка, никому. - И начала привлекать его к себе. Странно, но бюст ее был достаточно плотным, несмотря на то, что спина все еще не прорисовалась.

И вновь его рот опередил способность мыслить.

- Дай-ка что?

- Подниму, отниму, одному…

Нет, так она никогда не дойдет до нужного слова.

- Обниму?

- Ты не ведь не будешь возражать, - согласилась Метрия, прижимая его к груди. - Мило, что ты поинтересовался. - Потрясающе пружинистая грудь!..

Действительно, сам напросился и взят с поличным. Надо менять тему, не позволяя вовлечь себя в следующую цепочку уточнений. Путаница в словах оказалась заразной. Умлаут уклонился от поцелуя.

- Что тебе от меня нужно, Метрия?

- Ну, я…

Опять он оплошал.

- Не отвечай. Мне все равно это не требуется.

- Но ты думал обо мне, - напомнила демонесса. - Что же еще привело меня сюда?

Юноша ощутил приступ раздражения.

- Я просто гадал, уж не ты ли пытаешься помешать мне доставить письма по назначению, и если так, почему?

Мгновение она раглядывала его в упор, сложив губы в печальное «о». Затем исчезла.

Пораженный, он воззрился на место, где Метрия растаяла. Простой вопрос явно ошеломил демонессу. Похоже было, что она испытывала чувство вины. Но если она и впрямь пыталась его остановить, почему не солгала в ответ? Или не удвоила попытки соблазнить Умлаута? Юноше уже становилось любопытно, что именно скрывалось за искушением.

Он посмотрел на Сезамию, затем - на кошачьих. Ответ имелся у Ясноглазки, которая моментально привыкла к его способу расспрашивать и уточнять. Да, демонесса хотела отвлечь его от доставки писем, но причины кошка не знала.

Достигнув берега, лодка вывалилась на пляж.

- Спасибо, - поблагодарил Умлаут и хотел было шагнуть на песок, однако Ясноглазка помешала его намерению. - Мне не стоит выходить? - спросил он, и кошка кивнула. - Там опасно? - Она покачала головой. И тут он все понял. - Пара хочет сама нас доставить!

Верно, лодка любила свою работу и была достаточно общительной. Почему бы и нет? Поскольку по суше она могла передвигаться с той же легкостью, что и по воде, ее помощь могла оказаться неоценимой.

- Ладно.

Пара резво подпрыгнула от радости, от чего все они едва не вылетели за борт.

Усевшись поудобней, Умлаут вытащил стопку писем. Кто станет следующим адресатом? Верхний конверт предназначался Подкроватному Чудищу Храповику.

- Кому? - удивился он.

Сэмми пришлось пояснить. По ходу дела, каждый ребенок в Ксанфе, у кого только наличествовала кровать, держал под ней чудище в питомцах. Их задача заключалась в том, чтобы хватать любые доступные лодыжки и заставлять детей визжать, впустую вызывая родительский переполох. Оставить свое место под кроватью днем чудище не могло, иначе прямой солнечный свет уничтожил бы его, а ночью не имело права отойти далеко, ведь этого требовали рабочие обязанности. Некоторые вредные спиногрызы нарочно дразнили своих монстриков, спуская ноги вниз и отдергивая их, прежде чем подкроватное чудище успевало дотянуться до щиколотки. Но, когда ребенок вырастал и присоединялся к Заговору Взрослых в возрасте примерно восемнадцати лет, его питомец самым грустным образом уходил со сцены, поскольку это являлось частью взросления. После восемнадцати никто, даже в Мандении, не верил в подкроватных чудовищ. Просто трагедия: животные верили, а люди - нет. Разумеется, Сэмми считал, что оно имелось и дома у Умлаута, и тот должен был знать, как обстоит дело.

Юноша моргнул. Он не припоминал никаких подкроватных монстров. Собственно говоря, не всплывала в памяти и кровать. Да что там! Даже со словом «дом» ассоциаций не возникало. Странно.

Он увидел, как Ясноглазка обменялась с Сэмми многозначительным взглядом.

- Что? - нахмурился Умлаут. - Что вам известно?

Те колебались, однако он настоял, чтобы ему поведали правду. И не смог поверить услышанному.

- Я не существую? - недоверчиво переспросил Умлаут. - Но ведь я стою прямо тут и спорю с вами, и мы доставляем письма. - Но тут ему на ум пришли слова принцесс День и Ночь об отсутствии среди живых и среди мертвых. Они были волшебницами и знали все о каждом живом существе и каждом неодушевленном предмете. Как они могли ошибаться? Тем не менее, принцессы наверняка ошиблись.

Все же Ясноглазка была непреклонна, и Сэмми с ней согласился. В ее реальности Умлаута не существовало. Может, он и не иллюзия, поскольку выглядел достаточно плотным, но и не настоящий.

- Иллюзорным я себя и не чувствую, - горячо заверил их обоих Умлаут. - И не действую, как мираж. Думаю, восприятие Ясноглазки просто обходит меня стороной. Может, я пребываю под отражающими чарами, и она не может на меня настроиться. Я точно здесь во всех смыслах.

Поразмыслив, кошка приняла контр-аргумент. Но уверенность возвратилась к юноше не полностью. Ясноглазка не считалась волшебницей, она была только кошкой, обладавшей особым талантом; возможно, у него имелись неведомые ей ограничения. Однако что делать с двумя принцессами? И с демонессой Метрией, которая не только пыталась помешать ему доставить письма адресатам, но и мгновенно испарилась, когда Умлаут ее в этом обвинил. С чего бы такая реакция? Казалось, она впервые восприняла его всерьез и опешила. И почему он не помнил своего дома? Почему в памяти не отложилось вообще ничего вплоть до момента, когда он встретил Шерри и сбежал в подземелье замка зомби? Мог ли поцелуй Шерри повлиять на него более губительно, чем Умлаут считал до этого? Вдруг он стер из головы не только последнее свидание с ней, но и другие воспоминания? Но ведь она тоже не волшебница, всего лишь девушка с черезчур сладкими губками. Он знал, что она не желала причинить вреда, она просто хотела выйти за него замуж. И добилась бы своей цели, если бы Умлаут не сбежал.

Сезамия ткнула его носом. Она знала, что он существует, ведь их таланты были похожи. И неважно, что там себе думают другие.

Умлаут обнял змею за шею.

- Спасибо, чешуйчатая, - поблагодарил он и вернулся к их главной на сей день задаче. - Так что произошло с Храповиком? Принцесса Айви выросла, она теперь взрослая. Разве он не растворился в небытии?

Нет, оказалось, что того спас счастливый случай. У принцессы Айви был еще один питомец - паровичок Стэнли, который внезапно пропал, так что голем Гранди с Храповиком отправились на его поиски. Они преуспели, но Стэнли защищал фавнов с нимфами от хищников, поэтому его сменил подкроватный монстрик, чтобы дракон мог вернуться домой с Айви и позже возобновить свою постоянную работу в Провале. Самопожертвование Храповика продлило его существование на неопределенный срок, потому что фавны с нимфами, несмотря на сформировавшиеся тела, к настоящим взрослым не относились; они продолжали верить в подкроватное чудище. Поэтому Храповик мог получить письмо.

Умлаут осознал, что большая часть истории Ксанфа прокралась мимо него окольными путями.

- И где нам найти фавнов с нимфами? - спросил он.

Те пребывали в Обители Фавнов и Нимф, прямо к югу от озера Огр-Ызок.

- И как нам быстро туда попасть?

Пара, понимавшая язык людей и животных, покачала боками. Она знала дорогу.

- Но мы не хотим заставлять тебя нести нас весь путь сквозь джунгли, - запротестовал Умлаут. - Твои ноги устанут.

Пару это не беспокоило. Развернувшись, она бодро прошлепала назад к морю и погрузилась в воду. Куда она направлялась?

Из волн высунулась женская головка.

- Ты звала, Пара?

Лодка кивнула носом и притихла. Перед ними была женщина - значит, переговоры придется вести Умлауту.

- Эм, здрасьте, - начал он, отметив, что ее волосы отливали водорослевой зеленью.

Незнакомка посмотрела на него.

- Эй, да ты же молодой человек.

- Меня зовут Умлаут. Я путешествую со змеей Сезамией, котом Сэмми и кошкой Ясноглазкой. Пара решила, что ты можешь нам помочь.

- Я - русалка Мела, - представилась она.

- Русалка! - воскликнул удивленный юноша.

- Морская, - уточнила она. - Благодаря соленой воде, мы обладаем лучшими формами. - Плеснув хвостом, Мела поднялась над волнами достаточно высоко, чтобы Умлаут мог их оценить.

Он попробовал не глазеть, однако взгляд упорно фокусировался на том, что открыла русалка. Затем она вдохнула, и юноша почти вывалился из лодки.

- Моря волнуются больше, чем реки или озера, - участливо объяснила она. - Поэтому нам требуется дополнительный балласт.

Ему наконец удалось отвести взгляд от подушечек этого балласта.

- Так ты нам поможешь?

- Это зависит от того, куда вы направляетесь.

- К фавнам и нимфам.

Мела погрузилась в раздумья.

- Да, к ним можно доплыть, хотя обитель и находится на суше. Придется воспользоваться услугами лучших пловцов или песчаной ведьмы.

- Скворцов? Взаймы? - Не расслышал он, однако ее хвост уже взмылся вверх, когда русалка нырнула, явно куда-то торопясь.

Затем на воде появилась косая извилина, стремительно разросшаяся в зигзагообразную расщелину. Умлаут нервно наблюдал за ней. Неужели вернулся водоворот? Но лодка сохраняла спокойствие. Что происходит?

Перед ними вновь появилась Мела.

- Я нашла косатку, - сообщила она.

- Больше похоже на зубатку, - отозвался Умлаут.

- Почти угадал, ее зовут Кусачка, - кивнула его собеседница. - Для быстрой работы лучше ее не найти.

Трещина на воде все еще росла и ширилась.

- Что за огромные конусы! - встревоженно заметил юноша.

- О, спасибо, - польщенно отозвалась Мела, делая очередной вдох.

Лодка перевалилась за край водяной стены и заскользила вниз - прямо в бездну. Умлаут покрепче ухватился за борт, кошачьи погрузили в дерево когти, Сезамия расправила кольца так, чтобы вжаться в лодку изнутри. Они падали со страшной скоростью. Затем сородич Провала закрылся, скрыв путников в себе, будто их поглотил гигантский рот. Умлаут задержал дыхание, но понимал, что это ненадолго.

- Кусачку наколдовала песчаная ведьма, - сообщила Мела, беззаботно виляя хвостом. Очень красивым хвостом. - Она глотает вас при погружении, но вы можете дышать.

Ах, вот как.

- Спасибо им обеим, - слабо кивнул Умлаут.

Теперь огромная черно-белая рыба сориентировалась на южном течении и быстро поплыла вдоль побережья. Почтальоны не только могли дышать, они видели сквозь полупрозрачное брюхо песок, ракушки и донные водоросли. Кажется, Кусачку сотворили прямо из воды.

- Так что вам понадобилось у фавнов с нимфами? - осведомилась русалка, присаживаясь рядом с юношей. - Что такого есть у нимф, чего нет у меня?

- Ничего, - пожал плечами Умлаут. - Мне ничего от них не надо.

Мела вздохнула. - Ты все испортил. Надо было ответить «ноги».

Он моргнул. - Ноги?

- У нимф есть ноги. А у меня - хвост. Очень миленький.

Оу.

- Хвост, - ничего не понимая, согласился Умлаут.

- Потому что я не такая.

- Эм, да. - Ему все еще сложно было поверить, что совсем рядом, бедром к бедру, сидит ослепительной красоты русалка. - Тебе приходится плавать.

- Но я могу превратиться и в обычную девушку. - Хвост дернулся и сменился парой прелестных обнаженных ножек.

Умлаут попробовал не пялиться на голые коленки, но они застали его врасплох. Раньше он никогда не видел женские ноги так близко.

Мела кокетливо закинула ногу за ногу, и перед ним снова появился хвост.

- Ты в порядке? - заботливо поинтересовалась она.

- В смысле?

Русалка победно рассмеялась.

- Ты отключился, а я ведь даже не ношу трусиков. В моем возрасте это настоящее достижение. Я вернула хвост, прежде чем твои глаза сварились в глазницах.

- В твоем возрасте? - В присутствии этого очаровательного существа Умлаут только и мог выдавить из себя пару слов.

- Мне сорок девять лет.

Юноша присмотрелся внимательней. Еще одна ошибка. Он моргнул, и внезапно на ней появился необходимый минимум одежды. Должно быть, Умлаут снова отключился, потому что Мела начала его тормошить.

- Я… я поражен.

- Мы, водяные чудовища, сохраняемся отлично, - сказала она. - Приятно знать, что наша внешность по-прежнему действует. Так я верю, что Налдо не подшучивает надо мной.

- Налдо?

- Мой муж. Принц Налдо Нага, что делает меня принцессой. Мне это нравится. Он моложе меня на одиннадцать лет, но принцы не стареют. А еще я люблю море, поэтому часто отправляюсь поплавать. Вот и откликнулась на зов Пары. Славная лодка. Ее мать была лодкой мечты.

- Я слышал.

- Значит, ты не ищешь хорошенькую нимфу, чтобы с ней поиграть, - продолжала русалка. - Хотя у тебя неплохо бы получилось. Ну, так по какой причине ты отправляешься в обитель фавнов и нимф?

На это Умлаут ответить мог.

- Чтобы доставить письмо Храповику.

- Подкроватному чудищу Айви! - воскликнула она. - Я и не знала, что он ведет переписку.

- Письмо из Мандении. Мы разносим целую стопку. Я должен прочитать их все до вручения, поскольку то, которое получил демон Юпитера, привело его в ярость и заставило швырнуть в нас Красным Пятном.

- Этих могущественных демонов смертным лучше не беспокоить. А что написано в письме для Храповика?

- Я его еще не читал.

- Тогда давай прочтем вместе.

- Эм, ладно. - Примечательные выпуклости русалки были прикрыты, но не перестали привлекать взгляд. Невозможно было ей отказать. Умлаут открыл письмо, и они прочитали:

Деревня Каледон, долина фавнов и нимф, сэру Храповику.

Я живу рядом со взрослой обыкновенкой, которая печатает статьи о переписке с жителями Ксанфа. Ее зовут Арджаис. Меня величают сэром Уинслоу Кромвелем Вэнтворфи Пятнадцатым. Вышеупомянутая женщина именует меня «пыльным кроликом». Забавное выражение, относящееся к моему титулу, не правда ли? Довольно, я бы сказал, унизительное.

Полагаю, ваша профессия подкроватного чудовища несет в себе больше достоинства, нежели моя жизнь в последнее время. По крайней мере, ваше существование признано обществом. Также вам оказывают уважение и не лезут в личную жизнь. А я еженедельно страдаю от кошмарно жестокой машины, всасывающей в себя все в зоне доступа. Она нарушает мой покой, и, хотя слова «трус» в словаре семейства Вентворфи не имелось, мне приходится благоразумно отступать в дальний угол. С хитроумными людскими изобретениями следует проявлять осторожность, не так ли? После этого обо мне забывают на следующие семь дней.

Сегодня я дошел до такой точки отчаяния, что завладел пишущей машинкой своей соседки. Я чувствую, что обязан официльно заявить о нашем положении. Взрослые в этом мире совсем потеряли голову. Они отрицают самую суть магии. Если юнцы человеческого вида еще чувствуют ее интуитивно, то взрослые просто отказываются верить. Люди здесь настолько увлечены садоводством - можете себе представить! - что она не узнала бы химеру, даже если бы та появилась прямо перед ней. Скорее, она бы сказала: «О, прошу прощения, вы стоите на моих цветочках», или что-то в этом духе.

Но перейдем к делу. Мне нужен ключ - талисман, амулет, оберег, чарами которого я мог бы воспользоваться, чтобы женщина узнала о моем присутствии. Я в опасности; эта дурочка в своей слепоте ставит под угрозу само мое существование. Нет, она не так уж плоха, просто узко мыслит. Уверен, узнай она обо мне правду, то признает мое право на жизнь, и наши взаимоотношения наладятся.

Прошу, дайте мне знать, существует ли артефакт, способный мне помочь. На сем остаюсь вашим покорным слугой, Сэр Уинслоу Кромвель Вэнтворфи XV.

Умлаут поднял взгляд.

- Что думаете? Несет ли это письмо в себе угрозу?

- Бедный кроличек! - с сочувствием воскликнула Мела. - Застрял в землях, где не верят в магию. Ему надо перебраться сюда, в Ксанф.

Умлаут счел ее слова лучшим доказательством безопасности письма. Свернув листок, юноша вложил его обратно в конверт.

Путешествие продолжалось. Сезамия, Сэмми и Ясноглазка получали искреннее удовольствие от проплывающих мимо пейзажей, в которых присутствовали самые разнообразные ракушки, водные растения и рыбы. Хвосты кошачьих невольно подергивались при виде особо вкусной потенциальной добычи, но охотиться они не пытались.

В том, что их проглотили, была своя прелесть; они продвигались вперед довольно быстро.

- Как мы доберемся к центральному Ксанфу, если плывем на юг? - спросил Умлаут у Мелы.

- Обогнем южное побережье полуострова, - пояснила русалка. - Потом свернем в Травяную Реку и, наконец, через подземный пролив достигнем озера обители фавнов и нимф. Видишь ли, все они так или иначе граничат с водой, иначе Кусачка туда бы не добралась. Она не может передвигаться по суше.

- Под землей тоже есть вода?

- Конечно. Как бы мы там без нее жили? - Она вновь грациозно взмахнула своим красивым хвостом. - Не все из нас умеют отращивать ноги, поэтому морскому народу требуются водные пути к изолированным озерам. По крайней мере, любителям новизны. - Она скорчила гримаску.

Свежие воды. Умлаутом овладело странное ощущение, будто его наполнили ими по самые уши, но деваться было некуда. Он неловко заерзал.

- Здесь есть туалет, - деликатно заметила наблюдательная Мела, указав на непрозрачную часть рыбы.

- В самом деле?

- Да. Почему бы тебе не пойти и не проверить?

Не признавая, но и не опровергая своего состояния, он послушался. Найдя дверь, Умлаут открыл ее и вошел в клозет. Оу. Действительно, сейчас юноша нуждался именно в этом. Как вовремя русалка о нем упомянула. Воспользовавшись туалетом, он вернулся на свое место в лодке.

Дно поднималось; они выплыли на мелководье. Внезапно Кусачка резко от чего-то отпрянула, вынудив Умлаута повалиться на Мелу. К счастью, упал он на мягкое.

- Эм, прости, - пробормотал юноша, отстраняясь.

- Ты хочешь сказать, что это был не приступ внезапной страсти? - поинтересовалась она.

- Эм, нет. Я, эм, то есть я не это имел в виду…

- У тебя такая милая манера выражаться, - улыбнулась она, и Умлаут покраснел. Затем русалка рассмеялась. - Не беспокойся. Кусачка отвлеклась на рыбака.

- На рыбака?

- Вон, видишь, там еще одна, - указала Мела.

Он посмотрел. И впрямь, на берегу стояла огромная муха с удочкой. Косатка прянула в сторону, чтобы ее избежать.

- Почему мы плывем так близко к берегу? - спросил Умлаут. - Мы с легкостью избежали бы проблем, оставаясь в глубине.

- Кусачка ищет реку. - Она наклонилась вперед, вглядываясь вдаль. - А вот и поворот.

Юноша тоже увидел нечто темное, совсем не похожее на реку. Тем не менее, косатка свернула туда, и они оказались окружены длинными крапчатыми стеблями. Что это?

Вытянув руку, Мела сорвала один из них и показала Умлауту. Это была трава.

- Травяная Река, - напомнила русалка.

Он решил, что подробности его не интересуют. Умлаут просто смотрел, как они продираются сквозь зеленую завесу. Та казалась бесконечной, простираясь насколько хватало взгляда, хотя на большое расстояние его и не хватало.

- Это часть Бесконечных Просторов, - продолжала Мела, которой расспросов и не требовалось. - Они тянутся вечно, особенно, если заблудишься. Но Кусачка знает наш курс, поэтому мы не заблудимся. Надеюсь.

- Надеешься?

- Ну, я давненько тут не плавала. Может, маршрут изменился. Тогда мы застрянем здесь навсегда и будем маяться от скуки.

Ее слова Умлаута не обнадежили. Оглядевшись, он поймал взгляд Ясноглазки. Кошка подмигнула. Русалка дразнила его. Юноша ощутил облегчение.

- Эта кошка все испортила, - недовольно пробормотала Мела.

Кусачка нырнула, и колышущаяся трава исчезла над их головами. Однако то, что таилось в глубине, оказалось не лучше. Оно было белесым и таким же толстым, как стебли.

- Что?.. - начал было юноша и оборвал себя. Впрочем, без особого результата.

Нагнувшись, Мела вновь протянула рука и сорвала клочок мха.

- Теперь мы под землей.

- Я думал, там только вода.

- Мох здесь растет повсюду. - Мела сжала пальцы, и из белого лишайника засочилась вода. - Он везде под Ксанфом.

А еще тут было темно; мох не давал солнечному свету проникнуть в глубины. Умлаут надеялся, что Кусачка неплохо ориентируется и в темноте. Сам он видел лишь русалочьи локоны, которые слабо светились во мраке. По крайней мере, он точно знал, где его собеседница находится.

- Не волнуйся, - в очередной раз утешила юношу Мела. - Я хорошо вижу под водой, а именно под водой мы и пребываем. Мы движемся по подземному лабиринту.

- Лабиринту?

- Головоломке.

- Я знаю, что такое лабиринт. Я хотел спросить, что он делает под водой.

- Таким пролив делает мох. Он очень коварен.

Наверное, в этом и не должен был прослеживаться смысл.

Но потом их скорость замедлилась. Ясноглазка подошла и села рядом; Умлаут чувствовал ее тревогу. Это заставило нервничать и его самого.

- Что случилось?

Он только сейчас понял, что подземная часть Ксанфа не менее сложна и запутанна, чем та, что на поверхности.

- Маршрут изменился, - просветила его Мела. - Кусачка заблудилась. Это плохо, когда находишься посреди мха.

Это юноше совершенно не понравилось, но все же он уточнил.

- Почему плохо?

- Потому что внутри косатки мало воздуха. Если пробыть под водой слишком долго, он закончится.

- И мы все пострадаем?

- Я могу дышать под водой. Когда ко мне спускаются гости, стараюсь обеспечить им достаточный запас кислорода. Но это не мой дом.

Умлауту тут же показалось, что он задыхается.

- Что мы можем сделать?

- Надо найти кислородную подушку. Она восстановит наш запах воздуха.

- Кислородную подушку? - Он запутывался все больше и больше.

- Да. Но эта область мне не знакома. Кусачка говорит, что она проследовала в направлении, куда указывала стрелка с надписью «Обитель фавнов и нимф», и все же мы заблудились. Она может повернуть назад, но времени достичь поверхности, чтобы подзаправиться воздухом, нам не хватит.

Сэмми забеспокоился.

- Ты можешь найти дорогу? - спросил у него Умлаут.

- Точно, - просветлела Мела. - Сэмми может найти все, что угодно. Вот только сквозь мох ему не пробиться.

- А вдруг он покажет Кусачке, куда плыть. Она увидит его, если постарается?

- Не думаю. Ее взгляд направлен наружу, а не внутрь себя. К тому же, здесь довольно темно.

Умлаут поразмыслил, и у него появилась свежая идея.

- А она способна чувствовать нас внутри себя? То есть, если все мы укажем направление, она это ощутит?

- Сомневаюсь, - покачала головой русалка. - Ей надо подать сигнал извне.

- Думаю, у нас получится. Пусть Сэмми укажет путь тебе, а ты выплывешь и покажешь дорогу Кусачке.

Мела кивнула.

- Это сработало бы, если бы я видела Сэмми. Он слишком маленький.

- Тогда он покажет Сезамии, а она изогнется таким образом, чтобы указывать верный путь. Ее тело ты точно увидишь.

- Стоит попробовать, - согласилась Мела и, покинув свое место, ловко нырнула сквозь прозрачный бок косатки прямо в мшистую воду. Ее волосы красиво колыхались позади, отсвечивая зеленой рябью. Затем она пропала из вида, скрывшись в царившем снаружи полумраке. Умлаут надеялся, что змею она видит по-прежнему, даже если они ее не замечали.

- Давай, Сэмми, - сказал он коту. - Покажи дорогу.

Сэмми повернулся в сторону. Кот явно указывал путь собственным носом. Сезамия разглядела его и выскользнула из лодки. Она всплыла над лодкой, поскольку они все равно находились в жидкости, несмотря на сохранившуюся способность дышать. Потом змея изогнулась большой стрелкой, которая указывала в том же направлении, что и нос Сэмми.

Увидев ее, Мела поплыла впереди косатки, показывая путь, и Кусачка последовала за ней; сидевшие внутри пассажиры явственно ощутили перемену в движении. Теперь они плыли правильно. Скорее всего.

Сэмми опять изменил свое положение. Сезамия развернулась и пошла волнами, привлекая внимание русалки. Мела заметила ее и поплыла под углом. Косатка - тоже. Они двигались параллельно каменистой подводной стене - по узкому проходу.

Так повторилось еще несколько раз, пока они не сделали полный круг.

Умлаут начал волноваться, сочтя, что кот тоже заблудился, но чуть позже осознал, что в действительности они спускались вниз по спирали. Плыть напрямую они не могли; каналы разделяло слишком много каменных стен. Однако теперь юноша задыхался уже не от беспокойства… их воздух почти закончился.

Наконец, он увидел впереди свет. Присматриваясь, по мере приближения к нему Умлаут разглядел большую светящуюся подушку.

- Воздушная подушка! - с энтузиазмом воскликнул он.

Кусачка вплыла прямиком в нее, и воздух мгновенно посвежел; его запас восстановился настолько, что теперь они могли дышать свободно.

Рядом вновь возникла Мела.

- Воздушная подушка помогла, не правда ли? - улыбнулась она.

- Правда, - согласился Умлаут. Всем им сразу полегчало.

Когда кислорода стало достаточно, Кусачка развернулась и поплыла к знаку, который указывал путь к обители фавнов и нимф. Тот все еще настаивал на неверном направлении. Ясноглазка посмотрела на него и покачала головой. Что-то было не так.

Вскоре они выяснили, что кошка имела в виду: знак специально так повернули. Кто-то или что-то хотел(о), чтобы путники заблудились. Если не желал(о) им худшей участи.