Король нимф

Глава 9

Валериан провел всю ночь, стоя у двери в комнату Шей. Она, наконец, повиновалась ему, и незаметно для самой себя уснула. Хотя, будучи упрямой девчонкой, боролась со сном до конца.

Он чувствовал каждое ее движение. Каждый звук, который она издавала. Несколько часов подряд Шей искала выход из комнаты, шагая из одного угла в другой и бормоча себе под нос что-то о «тупых мужчинах», «глупых эмоциях» и «дурацких мистических городах, для чего-то возродившихся из небытия». Но со временем ее шаги замедлились, а поток проклятий иссяк. Он слышал, как девушка улеглась и с мягким вздохом погрузилась в глубокий сон. Валериан бегло осмотрел комнату и увидел, что она действительно уснула, растянувшись на холодном, твердом полу, а ее волосы рассыпались по полу, словно белоснежное покрывало.

Валериан заподозрил, что Шей нарочно не легла в кровать, и нахмурился, обдумывая этот факт. Ей пришло в голову, что он не возьмет ее, если она не будет лежать на кровати? Глупышка. Он возьмет ее там, где только сможет заполучить.

О, Боги, ему так хотелось прикоснуться к ней.

«Только одно прикосновение…»

Такая пьянящая мысль. Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы переложить ее на кровать. Он ведь ее мужчина, в конце концов, и следить за тем, чтобы Шей было комфортно, его прямая обязанность.

Валериан не должен был этого делать — он сам знал, что не должен — но все же разрешил себе войти в комнату. Нимф откинул рукой кружевную преграду, закрывающую дверной проем. Как бы он не жаждал обладать именно этой женщиной, он не возьмет ее… так. Он обещал это Иоахиму… и Шей. И он сдержит это обещание. Да помогут ему в этом Боги.

Валериан двигался бесшумно. Девушка все еще лежала на полу, на спине, одна рука над головой, другую она подложила под голову. Нимф шумно втянул воздух.

Его суженая была похожа на богиню зимы, белоснежную нимфу, и была краше самой Афродиты. Светлые локоны рассыпались вокруг ее хрупкого тела, словно диковинный шелк; они блестели, как будто усыпанные звездной пыльцой. Ресницы Шей тоже были светлыми, всего лишь на тон темнее, чем волосы. А ее губы — мягкие, полные, само воплощение его мечты — были полураскрыты, словно умоляя о поцелуе.

«Сопротивляйся», — приказал себе Валериан. — «Борись с ее очарованием».

Слишком поздно.

Спящая Шей издала хриплый, чувственный вздох. Неутоленное желание нимфа тут же потребовало своего, и воин потянулся к девушке, объятый неистовым безумным огнем вожделения. Валериан хотел почувствовать этот вздох около своего уха, на груди, ниже, еще ниже; хотел почувствовать ее теплое дыхание на своей коже. Ну почему она казалась такой мягкой и уязвимой, просто созданной для него?

Его суженая, его радость; она доставит ему ни с чем не сравнимое удовольствие.

Будь проклят Иоахим, пожелавший то, что принадлежало Валериану! Это проклятие эхом отозвалось в его мыслях, и губы тут же сложились в кривоватую ухмылку. Разве мог он обвинять другого мужчину в том, что он возжелал такую очаровашку, как Шей?

«О Гадес, да!» — решил нимф спустя секунду. Затем он нахмурился. Она не предназначена для утоления страсти его воинов, а те, кто думает иначе, заслуживают мучительную смерть. Еще ни одну женщину Валериан не хотел так сильно, как Шей, и не иметь возможности — здесь и сейчас — любить ее было… трудно. И очень больно.

Наклонившись, нимф взял ее на руки. Девушка была похожа на лучик лунного света, какой он ее и запомнил. Такой же легкой. Такой же теплой. И такой же прекрасной.

— Ты все равно будешь моей, — сказал Валериан. — Промолчи, если ты со мной согласна.

Конечно же, она промолчала.

Он улыбнулся и, уже повеселевший, понес Шей к кровати. Нимф осторожно опустил свою ношу на постель, и в следующее мгновение ощутил невыносимую пустоту в руках. Он снял с нее сандалии и провел пальцем по ее окрашенным в коралловый цвет ногтям на пальчиках ног. Затем Валериан выпрямился и мягко отвел волосы с лица Шей, упиваясь прикосновением к ее великолепной коже. Для девушки, которая стремилась выглядеть холодной, она была удивительно, просто поразительно горяча.

— Я хочу тебе присниться, мой Лунный Лучик, — прошептал он.

Между ее приоткрытых губ показался розовый кончик языка и скользнул по губам. Волна желания прокатилась по телу Валериана, когда он только представил себе встречу ее языка с его собственным. Со временем они станут единым целым. Он будет бороться за это. И он обязательно попробует ее на вкус.

И покроет поцелуями с головы до ног.

— Ты та, о ком я мечтал, я уверен в этом.

Растягивая удовольствие, Валериан медленно обвел кончиком пальца по контуру ее губ. Шей опять хрипло вздохнула. Его живот мгновенно сжался; и каждый мускул в его теле затвердел.

Нимф не мог оторвать взгляд от девушки, но он осознавал, что должен покинуть ее в ближайшее время, в противном случае он никогда не сможет сделать этого. Чем дольше он здесь находился, тем быстрее снижался его самоконтроль. Одно только слово чести, данное королем, удерживало его от решительных действий, но он сомневался, что его хватит надолго. Король нимф впервые в жизни подумал, что ему ненавистно такое понятие как честь.

Только взглянув на Шей, Валериан понял, что она представляет собой все то, о чем он когда-либо мечтал; она была той, кого он так отчаянно хотел, кого так неистово жаждал многие годы.

«Уйти! Сейчас же». Медленно, очень медленно он вышел из комнаты. Его взгляд до последнего не отрывался от ее ангельского личика. Когда же, наконец, кружевной занавес заслонил это соблазнительное зрелище, руки нимфа непроизвольно сжались в кулаки. Он со стоном прислонился лбом к прохладной стене.

«Я должен выиграть этот поединок. Я не допущу, чтобы она досталась другому».

Выпрямившись, Валериан прошел в конец прихожей, лавируя между уютными креслами и доспехами. Толстые подошвы его сапог отбивали глухой ритм на полу из оникса. Впервые за последние несколько недель ни один из его воинов не потревожил его с каким-нибудь делом в этот сумеречный час. Нимфы были заперты в своих комнатах или в залах, паря на облаках экстаза, который они нашли в сладких объятьях женщин.

Даже Иоахим был где-то там.

Валериан молился богам, чтобы теперешняя любовница его кузена очаровала его настолько, что он позабыл бы о Шей. Если же нет… Ну, Валериан просто обязан придумать что-то, что Иоахим сочтет достаточным поводом, чтобы отказаться от притязаний на Шей. Что-то, что он оценил бы выше, чем женщина в его постели. Но что?

Иоахим был хорошим человеком (чаще всего), сильным воином с храбрым сердцем. Какие же слабости были у этого мужчины? Женщины? Вне сомнения. Но женщины были слабостью всех нимф. Власть? Определенно. Оружие? Конечно. Иоахим коллекционировал его. У каждого убитого или побежденного им воина он забирал оружие и вешал его на стену в своей спальне.

Пристальный взгляд Валериана наткнулся на его собственный меч, который лежал на сундуке из оникса. Он назывался «Череп». Большой, острый. Смертоносный. Один из лучших мечей, которые были когда-либо сделаны. Нет, лучший из когда-либо сделанных. Его выковал сам Гефест, кузнец богов. Оружие уничтожило многих врагов Валериана, разрубая их надвое или же нанося смертельные раны. Меч был единственным в своем роде. Его витой рукоятке и удлиненному наконечнику в виде черепа мог позавидовать любой воин, хотя бы раз увидевший его.

Король нимф тут же возненавидел саму мысль о том, чтобы отказаться от меча, но его подруга была для него гораздо важнее. Пусть даже она и не хотела иметь с ним ничего общего. Иоахим пошел бы на это?

Нимф вздохнул, ответ оставался для него тайной. Такой же тайной, как и то, как можно завоевать хорошо охраняемое сердце Шей. Драгоценности? Красивая одежда? Если бы Валериан хоть на миг мог предположить, что она оценит эти вещи, то он схватил бы ее за руку и сразу же повел во Внешний Город. Он купил бы ей все, что она только пожелала бы. Но до сих пор она казалась совсем не впечатленной его богатством, желая только возвратиться домой.

Есть ли у Шей враги, которых нужно убить? Если так, то он с удовольствием положил бы их безжизненные тела у ее ног.

Валериан рассеяно провел рукой по волосам. Неопределенность в отношении женщины была чужда ему, это было какое-то ужасное и сложное ощущение, но в то же время очень захватывающее. Потребность завоевать ее — нанеся поражение Иоахиму и преодолев сопротивление Шей — пробудила в нем глубоко запрятанные инстинкты защитника. Он с удовольствием подарил бы Гадесу свою душу и жил бы навсегда проклятым, только чтобы быть с Шей.

— Она будет моей, — пообещал он небесам. — Она будет моей.

Тонкие лучи света проникали сквозь кристаллический купол, освещая комнату. По всей спальне заполыхали разноцветные огни, похожие на прекрасные брызги радуги. Голубой, розовый, фиолетовый, зеленый. У Шей даже в глазах зарябило, она с трудом оторвала взгляд от радужного взрыва и посмотрела вверх — и тут же задохнулась от восхищения. Потолок спальни был сделан из зеркального стекла, а не из кристаллов, и она в мельчайших подробностях смогла рассмотреть свое отражение.

Шей лежала на кровати, на покрывале из красного шелка, ее светлые волосы и кожа составляли разительный контраст с яркой тканью. Ее глаза были полуприкрыты веками, тяжелыми и сонными, с темными кругами под ними. Одна из ее рук была прижата к боку, а другая — поднята и согнута в локте, ладонь покоилась возле виска. Шей по-прежнему была одета в лифчик наподобие морских раковин и травяную юбку, ей пришла в голову мысль, что, возможно, похожа на модель прямо со страниц журнала «Beach Bunny»[2].

Она выглядела очень сексуальной и сгорающей от страстного желания к мужчине.

Но не к каждому мужчине, впрочем…

Шей сглотнула и перевернулась на бок.

«Я ведь не ложилась на кровать», — подумала девушка, вспомнив, как ее колени подогнулись, и она упала на пол, слишком уставшая, чтобы подняться.

Глаза Шей сузились, и она пристально посмотрела на дверной проем. Валериан входил сюда, пока она спала? Это он перенес ее на кровать? Видел ли он ее такой? Оставил ее в такой позе? Это… это… Так, надо успокоиться. Теперь с этим уже ничего поделаешь.

По крайней мере, нимф не разбудил ее и не попытался соблазнить. Он вряд ли бы сумела его оттолкнуть. Только не прошлой ночью. После того, что он сказал ей, это было бы очень трудно сделать.

Черт возьми, она совсем не собиралась спать. Она должна была искать выход, а не мечтать о своем сексуальном похитителе. О его руках, которыми он ласкает ее тело, обводит контуры ее губ или обнимает ее. О том, как он ухаживает за ней.

— Он настоящий дьявол, — пробормотала Шей. Удивительно, но она прекрасно выспалась. Девушка зевнула и потерла заспанные глаза, затем осмотрела комнату, надеясь, что при свете дня выход найдется сам собой. В купальне все еще бурлила горячая вода, словно там был родник. Окна по-прежнему были задрапированы тканью. А колонны все так же величественно высились до потолка, отчего комната напоминала древнеримский храм.

Но чудо не произошло — Шей не увидела другого выхода из комнаты, кроме как дверной проем, задрапированный кружевом.

«Я должна выбраться отсюда», — подумала Шей, — «Нельзя медлить ни секунды, пока он не вернулся, чтобы заполучить меня».

Он. Валериан. Его образ непрошенным гостем возник в ее воображении. Сильный, гордый. Сексуальный. Гедонист до мозга костей. Его кожа по цвету напоминала кофе с молоком, которое так и хотелось попробовать на вкус, а волосы сияли так, будто это были золотые нити, и глаза… Боже мой, его глаза. Они манили. Они дразнили. Они обещали. Его глаза с бирюзовыми радужками так же завораживали, как и бурный океан, и были так же глубоки. И его длинные, темные ресницы служили совершенным обрамлением, прекрасно оттеняя колдовские глаза.

«Что же ты делаешь, вздыхая по нему? Глупышка! Надо срочно уходить отсюда».

Борясь с разгорающимся желанием, девушка неуклюже встала на ноги и… споткнулась о свои сандалии.

«Так. Он разул тебя. Ты должна быть благодарна, что это единственное, что он снял».

Шей зашла в ванную комнату, которая удивила ее своим современным оборудованием, и умылась холодной водой, надеясь, что это поможет ей избавиться от нежелательных чувств. Потом она обошла по кругу комнату и еще раз внимательно осмотрела свою тюрьму, пытаясь найти другой выход.

«Возможно, здесь на самом деле нет потайного выхода», — подумала Шей, — «Так что выход всего один. Интересно, Валериан все еще охраняет его?»

Стараясь двигаться как можно тише, она на цыпочках подошла к кружевной завесе. Чем ближе она подходила, тем сильнее ощущался мужской аромат Валериана, пьянящая смесь возбужденного мужчины и настоящего воина. Она начала ощущать легкое покалывание на своей коже от наслаждения. Шей зажала нос, борясь с очарованием этого аромата и тем, как он влиял на нее.

Подойдя к дверному проему, она протянула руку к занавеске и стала потихоньку отводить ее в сторону. Все это время ее сердце стучало в ритме стаккато. Да-да-дум-дум да-дум. Продолжал ли он все еще охранять ее покой, бодрствуя и ожидая ее? Или ей повезло, и он уснул?

— Доброе утро, Шей.

Она ахнула. Валериан стоял прямо перед ней, скрестив руки на груди и расставив ноги на ширину плеч. Их пристальные взгляды встретились. Ее сердце предательски сбилось с ритма и пропустило один удар. Нимф выглядел так же невероятно сексуально, как и прежде. Его торс был обнажен. Шей подумала, что у Валериана самый потрясающий пресс, который она когда-либо видела. Его золотые волосы ниспадали на лоб и плечи.

Шей нервно облизала губы.

— Что ты здесь делаешь?

Пристальный взгляд его голубых глаз буквально раздевал ее, проникая под раковины, прикрывавшие грудь, и просачиваясь сквозь юбку из травы.

— Тебя жду.

Вдоль ее позвоночника пробежала волна приятной дрожи. Ооо, его голос… Как она могла забыть о том, что его голос «не берет пленных»? Это же искушение в чистом виде. Абсолютное декадентство. Шей мысленно начала укреплять ледяные стены вокруг своего сердца.

«Он развратный похититель. И он опасен, каким бы привлекательным он не был».

Да, она хотела наброситься на него вчера вечером. Теперь, при свете дня, Шей убедила себя, что это была минутная слабость. Просто одна минутка, вызванная истощением и приступом безумия.

— Ты видела меня во сне? — спросил нимф.

— Да, — призналась она неохотно. Он и в самом деле ей снился. Да еще как! Во сне его руки страстно ласкали ее тело, а его рот жадно терзал ее губы.

Его полные губы медленно изогнулись в недоверчивой, но довольной улыбке.

— Ты был обнажен, — продолжила Шей.

Улыбка Валериана стала шире, а глаза заблестели от удовольствия.

— И связан…

Нимф выгнул бровь, ожидая продолжения.

— Я и не подозревал, что, сыграв роль раба, смогу тебя порадовать.

— О, мне очень понравилась идея связать тебя. — Шей сделала паузу. — В моем сне ты был привязан к муравейнику, и кусачая мелочь поедала тебя живьем.

Улыбка Валериана тут же угасла, но огонек в его глазах не погас.

— Ты жестокая женщина. — Нимф оперся плечом о стену, приняв расслабленную позу, которая словно говорила: «Ты все равно придешь в мои объятия. Или я приду в твои». — Я мечтал о тебе. Обнаженной.

В порыве внезапного легкомыслия, Шей скопировала его позу.

Неожиданно Валериан оттолкнулся от стены и подошел вплотную к девушке.

— Ты была создана, чтобы я наслаждался тобой. — Нимф прищурился, теперь его глаза были полуприкрыты тяжелыми веками, а взгляд стал пронзительно-злым. И полным решимости. — И дарил наслаждение тебе. Много наслаждения.

Шей опустила занавес на место, делая вид, будто не замечает сексуального мужчину, стоящего всего лишь в шаге от нее. Вдох, выдох, она должна дышать. Кислород, которому все же удалось попасть в ее легкие, буквально сжег их. Он всего лишь говорил, но его слова создали очень реалистичную картинку в ее голове. Адски соблазнительную картинку.

Нимф хохотнул, и его чувственный смех заставил ее вздрогнуть в предвкушении.

— В шкафу есть одежда, это на тот случай, если ты решишь переодеться, — сказал он. — Эти морские раковины выглядят… неудобными.

Шей поняла, что это не было то слово, которое он собирался сказать. Лукавая нотка в его голосе намекала, что он хотел сказать: «Как будто легко снимаются» или «Прелестно». Значит, переодеться? Дьявол, ну конечно же.

— Ты отведешь меня домой сегодня? — Ее голос дрожал.

— Ты уже дома.

Она ответила ему неприличным жестом, получив некоторое удовлетворение от содеянного, хотя он и не мог этого увидеть. Затем, от нечего делать, Шей поплелась к гардеробу. Вчера она только бегло осмотрела все эти платья. Было бы здорово надеть какое-нибудь из них.

Женских платьев было очень много — целое море разноцветного шелка. Они были длинные и струящиеся, похожи на парео, только сшитые на плечах и, казалось, держащиеся только на честном слове. Но одно платье привлекло ее особенное внимание. Это была туника цвета слоновой кости с вплетенными в воздушную ткань золотыми нитями. Подол и разрезы по бокам были обшиты янтарными листьями и изумрудными цветками. Лиф платья с глубоким декольте также сверкал драгоценностями.

— После того, как ты примешь ванну и переоденешься, Шей, мы с тобой позавтракаем.

Девушка фыркнула:

— Я не буду принимать ванну, пока ты не закроешь дверь с другой стороны.

— Дверь не удержит меня, если я захочу войти.

«Он прав», — разочарованно подумала Шей.

— Ты почувствуешь себя лучше после ванны, — продолжил уговаривать ее Валериан.

— Я почувствую себя лучше, когда буду дома, — мрачно ответила она.

— Я должен констатировать очевидное? — Валериан вздохнул. — Опять?

Шей стиснула зубы так сильно, что заболела вся челюсть.

— Что насчет того воина? Кажется, его Иоахим зовут.

— Мы разберемся с ним позже, когда он проснется.

После этих слов из груди Валериана вырвался низкий рык.

Ее пальцы напряглись, зажав в кулаке ткань цвета слоновой кости; приятная прохлада и мягкость обволокла ее чувствительные кончики пальцев.

«Не думай о Иоахиме. Ты только запаникуешь еще больше. Платья, думай о платьях». Еще раз ее взгляд скользнул по тому платью, что она держала в руках. Шей никогда не носила ничего более женственного. И, если уж на то пошло, то у нее не было в гардеробе таких вещей. Это платье было похоже на то, что когда-то носили древнегреческие или римские принцессы. Оно было просто восхитительно и очень изысканно. На тунике не было видно ни одного лишнего стежка или какого-либо недостатка.

— Чья это комната? — спросила девушка. Валериан ей сказал, что комната принадлежит ему — ведь он так и сказал? — но все эти платья не могли принадлежать ему.

— Это моя комната, — ответил нимф.

Шей повернулась к дверному проему. Валериан шагал туда-сюда по коридору, отчего за кружевной занавесью мелькал его силуэт, словно большая черная тень. Сейчас он был похож на фантом.

— И часто ты носишь женскую одежду, Валериан?

— О Боги, нет, конечно!

Шей улыбнулась, услышав оскорбленные нотки в его голосе.

— Тогда почему весь твой шкаф набит платьями?

Ответ огненной вспышкой возник в ее голове, и она перестала улыбаться. Эти одежды предназначались для его женщин. Для тех, кого он покорил, как он сказал: «Слишком многочисленных, чтобы посчитать».

— Шей, — осторожно позвал её Валериан.

Надеть платье означало признать, что она — одна из его женщин.

— Я не принадлежу тебе, и я не буду надевать эти платья, чтобы доказать обратное.

Шей отвернулась от гардероба, от прекрасного шелка цвета слоновой кости, которым она хотела отвлечь свои мысли. Уж лучше она и дальше будет мучиться в своих ракушках и травяной юбке — большое спасибо тебе, мамочка — чем объявит себя возлюбленной Валериана. Пусть даже и в столь малом.

Крошечная уступка наподобие этой может открыть двери и для других, более серьезных уступок. Например, признания его мастером прикосновений.

— Мы могли бы заключить сделку, — продолжал умасливать ее Валериан.

И что же этот мужчина может ей предложить?

— Я одеваю одно из платьев, а ты сделаешь… что? — спросила Шей.

— Поцелую тебя!

Шей сглотнула и попыталась очистить свой разум от страстных образов, которые настойчиво пытались заполонить его.

— Тебе просто необходимо как следует поработать над своими навыками по ведению переговоров. Сейчас они просто ужасны.

Ее голос дрожит?

— Я предпочел бы, — пробормотал нимф, — всосать[3] часть тебя.

Шей покраснела, и по ее телу прошла дрожь.

— Мне не нужны твои поцелуи.

Вот. Наконец-то, в кои-то веки, она сумела ответить ему твердым голосом.

— Самое неправдоподобное утверждение из тех, что я когда-либо слышал.

— Предложи что-то еще! — потребовала Шей, чувствуя, что вот-вот выйдет из себя и набросится на нимфа с кулаками.

— Что, например? Только не проси меня отвести тебя на поверхность, ты же знаешь, что я не буду вести переговоры по этому вопросу.

— И зачем я только с тобой разговариваю! — вспылила Шей. — Ты чертовски упрям.

— Если не хочешь, то можешь и не переодеваться. Мой Лунный лучик, я ведь не заставляю тебя это делать. Мне очень нравится видеть твою кожу. Я смотрю на нее и представляю себе, как буду ласкать ее.

Ладно. Значит вот как. Ей нельзя и дальше разгуливать тут, одетой в ракушки и траву.

Вздрогнув, словно по ее телу пронесся поток расплавленной лавы, Шей осмотрела комнату. Его комнату, как Валериан ее заверил. Она вспомнила, что, когда вчера обыскивала комнату, то нигде не видела мужской одежды. Где же она может быть… Комод! Она улыбнулась и подбежала к массивному мраморному комоду, украшенному замысловатой резьбой и выглядевшему как произведение искусства. Она дернула за ручку, и ящик легко выдвинулся. Внутри на самом верху лежала внушительная стопка рубашек. Они были огромного размера, и она наверняка сможет в них утонуть, но, по крайней мере, такая рубашка скроет ее кожу, до которой он так жаждет дотронуться.

Кинув быстрый взгляд на дверь, Шей сорвала ненавистные раковины и бросила их на пол, чувствуя облегчение. Она быстро натянула рубашку, придя в восторг от черного, очень мягкого и шелковистого материала, из которого она была сшита. Во втором ящике хранились брюки, они все были сделаны из кожи черного цвета. Ее поразило то, как аккуратно были сложены вещи Валериана. Это было так по-домашнему.

Будто бы нимфы могли быть домашними, даже семейными мужчинами.

Шей не сомневалась, что женщины, которых она видела вчера вечером в комнате Валериана, были ответственны за этот уют. Они наверняка заботились обо всех потребностях короля нимф, включая и стирку его одежды.

В сердце Шей загорелась искра ревности.

— Нет, это не так. Я не ревную, — пробормотала она в тщетной попытке убедить себя в этом. Резкими движениями девушка раскрутила траву на талии, позволив ей упасть на землю, затем одела штаны. У нее были длинные ноги, но штанины все равно оказались слишком большими. Шей пришлось подвернуть их несколько раз, а на поясе штаны пришлось подвязать шарфом от одного из платьев, висевших в шкафу. Закончив одеваться, она обула сандалии.

Здесь не было зеркал, если не считать зеркального потолка над кроватью, поэтому Шей оставалось только догадываться, как она выглядит. Наверняка нелепо, она была в этом уверена. И небрежно. И это было как раз и хорошо. Она хотела, чтобы такой слишком впечатлительный мужчина, как Иоахим, нашел ее абсолютно непривлекательной.

«И Валериан тоже», — напомнила себе Шей.

Пока она стояла возле комода, решая, что делать дальше, аромат Валериана наполнил ее ноздри. Запах был сильным и пряным. Ее возбужденные соски так сладко терлись о его рубашку, которую теперь носила она. Почему же она чувствует его запах? Ведь она находилась далеко от двери.

Шей озиралась по сторонам, ища источник запаха, а потом поняла, что этот возбуждающий аромат исходит от его одежды. Ее глаза расширились. Проклятая одежда! Хотя, скорее чудесная. Интересно, он уже одевал ее? Она касалась его тела? Сладкая боль запульсировала между ее ног.

Она никогда не была зациклена на сексе, и эти новые, постоянно усиливающиеся ощущения потрясли ее. Как долго она сможет отказывать ему? Сколько времени будет сопротивляться? Шей задавалась этим вопросом и прежде, но ответ всегда казался неизменным. Она чуть было не сорвала с себя рубашку и штаны. Глубоко в ее груди зародился стон — чувственный и требовательный.

— Что ты там делаешь? — спросил Валериан глухим и напряженным голосом.

Неужели он узнал, что она возбуждена? Нет, он не мог этого знать.

«Пожалуйста, только бы он не узнал».

— Я была… я просто проголодалась.

В течение следующих нескольких секунд нимф молчал. Шей использовала это время, чтобы успокоиться, решая в уме математические уравнения. Если бы он сейчас знал, насколько она уязвима рядом с ним, то обязательно набросился бы на нее.

— Пойдем, мой Лунный Лучик, — спокойно ответил Валериан. — Я накормлю тебя.

Шей сглотнула внезапно возникший в горле комок. Она позавтракает с ним, так как для побега ей нужно набраться сил. А потом избавится от него и займется поиском выхода из дворца. Она обязательно найдет путь домой. Ей нельзя здесь оставаться. И она не останется с этим мужчиной ни на секунду дольше, чем это будет необходимо.

— Давай закончим с этим, — пробормотала она.