Король нимф

Глава 16

— Я никогда за всю свою жизнь, не получала такого наслаждения как прошлой ночью.

— И я тоже.

— Боже, и я…

Шей обвела взглядом комнату. В ней находилась кушетка, с тысячью шелковых подушек, книги — на вид будто были сделаны из холста, а не из бумаги, нитки и иголки. «Комната для развлечений — подумала она. — Великолепно». Женщины были повсюду, тут и там раздавался смех и обрывки разговоров. Она никогда не видела лучшего примера гарема.

Шей устремила свой пристальный взгляд на покрытую занавесом дверь и прикусила губу.

— Сейчас самое время, — тихо пробубнила она. — Леди! — Она захлопала в ладоши, привлекая к себе их внимание. — Пора подумать о том, как унести отсюда ноги. Нас достаточно, чтобы обезвредить охранников. Мы сможем найти путь домой.

Кто-то засмеялся. — Почему бы нам этого хотеть?

— Я не уйду, — раздался еще один голос.

— Я остаюсь.

— Если ты попытаешься сбежать, я позову Валериана.

Шей скрипнула зубами от досады и раздражения.

— Почему вы хотите здесь остаться? — Она произнесла эти слова и для себя самой в том числе. — Вы ничего не значите для этих парней.

В течение часа дамы восхваляли сексуальный экстаз, который они получили. В течение часа она возражала им, выступая с речами о доме и самоуважении. Нескольким женщинам, наконец, надоело ее слушать, и они позвали охранников. К ее великому огорчению, был вызван Валериан.

Королю не потребовалось много времени, чтобы отреагировать, не замедляя шага весь грязный и потный, он вошел в комнату. Не произнося ни слова, он заключил ее в свои объятия и завладел ее ртом, украв ее дыхание.

Поцелуй длился лишь несколько мгновений, но их стало вполне достаточно, чтобы свести ее с ума, поглотив все ее чувства. Затем он отстранился от нее, задыхаясь. Женщины подбирались все ближе, протягивая свои руки… прикасаясь к нему.

Шей сердито сверкнула на них глазами.

— Будь умницей, — сказал он, — и я возьму тебя во Внешний Город, после тренировки. — С этими словами он удалился.

«Ох, это нечестно, — простонала она про себя, — давать подобное обещание».

Комнату огласили разочарованные вздохи и стоны. Пытаясь унять свое дико колотящееся сердце и охладить разгоряченную кожу, Шей отыскала свободное местечко и плюхнулась на подушку. Она не в силах была устоять; ей действительно хотелось увидеть Внешний Город еще раз. Единственный взгляд, который она бросила на него тогда, ее не устраивал. С того момента как она увидела его, ей хотелось вдохнуть его воздух и растворится в его окружении.

Она сбежит завтра.

«Я не чувствую облегчения. Я не рада провести больше времени с Валерианом». Чтобы хоть как-то отвлечься, она воспользовалась своим новым приобретением, решив изготовить свои анти-открытки. Создание открыток всегда было ее спасательным кругом, когда она находилась в раздражении, и ей необходимо было снять напряжение, «как сейчас, например». У нее в голове уже созрело несколько достойных идей.

В ее голове мелькнула третья открытка, и была так не похожа на предыдущие, что она удивленно моргнула.

Прежде чем она успела обдумать ее, кто-то сказал:

— Я так завидую, что ты избранница Валериана, этого светловолосого красавца-самца. — В этот момент все глаза устремились на Шей. — Он был так хорош, как и выглядит?

— Они даже дрались за тебя, — мечтательно вздохнула другая. — Представляешь насколько это романтично? Я Жаклин, кстати.

— Я — Шелли, — сказала изящная, почти королевского вида блондинка. — И принадлежу Аезону.

— А я — Барри, — отозвалась простоватая, тихая брюнетка.

— Рисса, — представилась рыжеволосая, которая боролась с ней за право быть рядом с Бродериком. Теперь она казалась веселой, и даже ласковой.

Еще и еще подходили и представлялись. И хотя они были гостями, приглашенными на свадьбу, друзьями со стороны ее матери или возможно ее нового мужа, Шей в действительности не видела их до сих пор.

— Разве мы не самые удачливые девушки на всем белом свете? — спросила Жаклин.

Раздалось несколько согласных восхищенных восклицаний.

— Ну, так насколько хорош был Валериан? — нетерпеливо переспросила Барри. — Если он ходит как эротический сон и говорит, так что ты мокнешь… держу пари, король трахается как животное.

Шей тоже держала на это пари.

И ей очень не нравилась эта женщина, задающая вопросы о Валериане, и возможно представляющая его обнаженным. Чувство собственницы захлестнуло ее горячей и яростной волной. Подобно раскаленным гвоздям, заставляющим стискивать зубы. Это чувство поразило ее своей сокрушающей силой.

«Ты не хочешь его, помнишь? Ты удерживала его на расстоянии, угрожая мечом. Ты упустила свой шанс быть вместе с ним, и позволила ему уйти». Она должна быть счастлива, что его хочет кто-то еще. Так же ей следовало бы поощрить Барри, чтобы та выяснила для себя, действительно ли Валериан трахается как животное?

Но она не сделала этого.

Не смогла.

Что-то в ней — жадность, о существовании которой она и не подозревала — сказала «Мой». «И только мой». Она возненавидела это чувство, но оно там было и отказывалось уходить.

Барри и остальные вскоре устали ждать ее ответа. Они просто забыли о Шей, и возобновили беседу о своих возлюбленных, словно та и не прерывалось.

Шей вытянула ноги, пристроив их на подушку. Ее снедало разочарование по многим причинам. Сексуальная неудовлетворенность? «Это так». Беспорядок? «Определенно». Вздохнув, она взяла свои письменные принадлежности и прижала их к груди. Она не хотела становиться подобно этим, томящимся от любви девицам. Не хотела терять себя в человеке.

«А это обязательно произошло бы, отдайся она Валериану». Полный бред, но для нее это имело все меньше и меньше значения.

Спустя некоторое время, в комнату начали заходить мужчины, разбирая своих женщин. Они все были покрыты потом и песком, и, даже кровью. Каждый раз, когда занавес поднимался, она замирала со страхом и предвкушением. Не Валериан ли это?

Но его все не было.

Вскоре осталось лишь несколько женщин. Одна из них, девушка, с вьющимися черными волосами и грустными карими глазами, та, которая боролась на пляже и, как Шей не хотела, чтобы ее выбрал кто-то из воинов. Шей смотрела на нее несколько секунд, потом собрала свои вещи, встала и подошла к ней.

Обычно Шей никогда не подходила к незнакомцам и не заводила беседу первой. Так как это противоречило ее желанию «оставаться в стороне». Но было что-то уязвимое в этой девушке. Что-то почти… отчаянное. И она почувствовала, что не может оставаться к ней равнодушной, сочувствуя ее очевидному несчастью.

— Привет, я Шей. — Боже как она неловко себя чувствовала, и, не дожидаясь приглашения, села.

Девушка нервно взглянула.

— Бренна, — произнесла она. Ее голос был низким и грубым, он, то напрягался, то ломался. Как будто она была заядлой курильщицей.

— Я заметила, что ты, наверное, единственный человек, который не находит радости в пребывании здесь… Была ли ты… с тем мужчиной, кто выбрал тебя…

Бренна покачала головой.

— Хорошо, — вздохнула Шей с облегчением. Перед нею, находился стол, заваленный едой. Она наклонилась, и взяла пару выпечек, затем протянула одну Бренне. Они некоторое время ели в тишине. — Я, мм… также заметила ты упоминала, что целительница и была назначена ухаживать за Иоахим.

Кивок был едва заметным.

— Как он там? Жить будет?

Еще один кивок, более уверенный. И, Шей увидела, что в карих глазах девушки сверкнуло что-то… горячее. «Ох, ох, ох. Что это было? Бренна без памяти влюбилась в своего пациента?» — Он тебе нравится? — спросила она.

Та замотала головой. Уж слишком сильно и отчаянно, по мнению Шей. Ей это было ей хорошо знакомо.

— Страшно, — ответила девушка.

Страшно. Да, Шей испытывала добрую долю подобных эмоции. Вначале ее страх вызывала неизвестность и незнание того, хотел ли Валериан причинить ей боль, или нет. Теперь, ну, в общем, ее страх был полной противоположностью первоначальной причине. Если она желала Валериана так сильно, что произошло бы, если бы она точно узнала, каково это, заняться с ним любовью?

«Не смей узнавать. Надо бороться с влечением».

— Интересно, почему все женщины, кроме нас, стали рабами своих гормонов, — задумчиво протянула она вслух.

— Умные, — сказала Бренна, и они обе рассмеялась.

Но смех Шей быстро умолк.

— Я не считаю себя умной.

— Как и я. — Бренна тяжело вздохнула, и от ее смеха не осталось и следа.

Шей было открыла рот, чтобы спросить, почему, но ее пристальный взгляд остановился на двух мужчинах, стремительно вошедших в комнату. Шивон и Валериан. Валериан остановился и замер, наблюдая за ней. Через нее пронеслась дрожь понимания, ожидания и возбуждения.

Непроизвольно, она встала на ноги. Ее пальцы крепко сжали листы пергамента, она так же не сводила с него глаз. Это было самым прекрасным, каким ей только доводилось видеть, зрелищем, и все, о чем она могла думать, глядя на него, так это только о его горячих губах, прижимающихся к ее собственным.

— Пойдем, — сказал он тем же тоном что и ранее утром.

Что она и сделала. Без возражений. Бренна и все остальное было забыто. «Мой», прошептал ее разум, все ее собственнические инстинкты рвали наружу. Он повел ее через холл, и ее сердце возбужденно затрепетало. Он выглядел решительным. Напряженным.

— Куда мы идем? — спросила она.

— Во Внешний Город, как и обещал.

Валериан вывел Шей из дворца в удушающий послеполуденный зной. Купол ярко сверкал от воды, игриво и весело щебетали птицы. И хотя они еще не уехали, он уже ощущал потребность вернуться. Поэтому когда они дошли до конюшни он быстро скомандовал одному из кентавров, подготовится к путешествию. Темноволосый кентавр немедля рысью подскочил к ним.

— Для меня будет величайшим удовольствием отвести вас в город, Великий.

Шей уставилась на него.

— Ух ты, полулошадь-получеловек, кентавр? — спросила она — И ты хочешь чтобы я поехала не нем?

— Да.

Она сглотнула. Вскочив на кентавра, Валериан протянул ей руку. Она аккуратно вложила свою ладошку в его огромную. Он поднял ее и усадил позади себя, наслаждаясь чувством близости ее тела и исходящего от него тепла позади него. Ему так сильно это нравилось, что тем более увеличило его потребность поторопиться с поездкой. «Ты хочешь, чтобы она влюбилась в город, или как?»

— Ему не больно? — спросила она про кентавра, когда они начали спускаться с утесов. Она выглядела возбужденной.

Валериан не ответил. Он и его воины трудились до седьмого пота, пока силы не оставили их. Теперь он нуждался в отдыхе, но это не помогало.

Есть только одна вещь, которая сможет помочь.

Шей в его постели. Шей сливающаяся с ним.

Он никогда еще не был настроен решительнее, в своем желании завоевать ее.

— Мне очень жаль, но мы не сможем пробыть там долго.

— Ничего страшного, я просто счастлива буду осмотреться.

«Счастлива». Именно такой он и хотел ее вдеть.

Через несколько минут они уже доехали до Внешнего Города. Как обычно, нигде не было женщин. Ощутив его присутствие, они поспешили укрыться. Только мужчины, кентавры, минотавры и фоморианцы ходили между лотками и стендами, продавая свои товары от еды до украшений на одежду.

Все время как они там находились, Валериан внимательно следил за каждым желанием Шей. Когда она хотела что-то посмотреть, он подводил ее и показывал. Уловив ее голодный взгляд на лавках с едой, он купил ей восхитительно пахнущий мясной пирог, который привел в восторг все ее вкусовые рецепторы. Валериан позабыл о времени, о своем намерении побыстрее вернутся, он просто наслаждался ею и минутами проведенными вместе.

Поначалу она опасалась его, и относилась к нему с отстраненной прохладой. Но стоило труппе сирен мужчин пройти мимо, распевая баллады о любви и страсти, как она начала загораться от нарастающего нетерпения, и не в силах удержаться, проводила их взглядом. За ними шествовали грифоны, попутно преследуя свои хвосты, она не пропустила и их. Он никогда не видел, чтобы она так расслаблялась, и никогда не видел Шей такой счастливой.

Глядя на нее, он чувствовал, как в груди разливается, украшенная светящимся ореолом любовь. Это было реальное чувство, и ему было об этом прекрасно известно. Так же он знал, что будет приводить ее сюда ежедневно, если ей будет угодно. В следующий раз, он даже взял бы ее к водопадам, что бы наблюдать за ней как она плещется в природном бассейне.

— Здесь кто нибудь продает апельсины? — спросила она с тоской, замедляя шаг как на прогулке.

— Пойдем, посмотрим. — Но в нескольких прилавках, где торговали фруктами, апельсины не продавались. Шей не смогла скрыть своего разочарования, и Валериан поклялся, перерыть всю Атлантиду в поисках этих фруктов, если потребуется. Его помощник найдет апельсины, прежде чем закончится день. — Готова вернутся?

Она бросила тоскливый взгляд на окружавшее ее великолепие.

— Да, поверить не могу, насколько прекрасно это место, — сказала она, когда они подошли к кентавру и оседлали его. — Это рай.

Она была в раю.

— Спасибо что взял меня.

— Пожалуйста, моя радость. Всегда пожалуйста, любовь моя.

Она вздрогнула, глядя на него.

Ее губы дрогнули в легкой улыбке — к счастью, она не могла видеть свою улыбку. Ее броня потихоньку давала трещину, и как он и надеялся, ее хотение желать его, давало о себе знать. Они добрались до дворца в считанные минуты, и за это время его кровь уже закипала до предела. Почти вовремя…

В конюшне он спешился, затем помог спуститься Шей. Она больше не боялась дотрагиваться до него, чему он был несказанно рад. Поблагодарив кентавра за поездку, он повел Шей в свои покои. По пути он остановил нескольких мужчин и послал их искать для нее апельсины.

— У меня для тебя сюрприз, — сказал он Шей.

— Хороший или плохой?

Перед сбором в их совместную поездку, он отправился в свои покои и наполнил их едой. Обеспечил ароматическими маслами и убрал несколько настенных канделябров для придания романтического полумрака. Низкий стол, который ломился от всевозможной еды, фруктов, напитков и десертов, он окружил мягкими подушками, чтобы Шей могла расположиться на них и отведать яства.

Когда она увидела это великолепие, ее глаза расширились.

— Ты это…

— Садись за стол, — скомандовал он.

Она не сразу повиновалась. В течении минуты с широко распахнутыми глазами она переводила взгляд со стола на него. Сглотнула. Он ожидал, что она скажет что-нибудь колкое, но удивила его, тем, что молча, подошла к столу и села подле него.

Ему нравилось, как рубашка и брюки обрисовывали ее стройное тело. Все о чем он мог думать, это о том, что было под ними.

Он снял доспехи, отстегнул защиту с плечей, позволяя золотому металлу упасть на пол. Разбрызгивая холодную воду, он умылся в бассейне. Надо было бы искупаться, прежде чем брать ее в город, но ему не терпелось увидеть ее, а другая часть сознания надеялась на совместное купание.

— Поговорим о чем нибудь? — спросил он, вопросительно выгибая бровь и подходя к столу. Он сел напротив нее, и наполнил два кубка вином.

— Отлично. — Она казалось, пыталась отказать ему, но очень уж неубедительно. По крайней мере, она не отказала ему напрямую.

— Я собирался привести парочку своих бывших любовниц, чтобы они сообщили тебе, по поводу моего поразительного умения по части доведения женщин до оргазма, но при свете дня эта мысль показалась мне не такой уж мудрой.

— Еще чего, — произнесла она, почти подавившись вином.

— Вместо этого, я расскажу тебе кое-что о себе. Потом ты мне расскажешь что-нибудь о себе. Переговоры, как я и сказал. Заключим сделку?

— Я ненавижу разговаривать о себе, — ответила она, проводя пальцем вниз по стеклу бокала.

— Тем не менее, ты сделаешь это. — Наступила пауза. — Пожалуйста.

Она снова прикусила губу, но кивнула.

Он пригубил вино, наблюдая за ней поверх бокала.

— Пожалуй, начну я. — Он замолк, собирая разбежавшиеся мысли. «Как люди сближаются, пуская друг друга в свою жизнь? Какие моменты из своей жизни он должен поведать?» — У меня был брат…, — наконец произнес он. «Неплохое начало для разговора», подумал он. Он редко говорил на эту тему, а с женщинами вообще никогда. Тема для него была все еще мучительной.

— Был? — мягко переспросила она.

Он кивнул, подхватил пальцами кусок рыбы, и положил ее в рот. Прожевав, он проглотил его.

— Он был моим близнецом, и был похищен, когда мы еще были детьми.

Ее глаза расширились.

— Кто его похитил?

Его захлестнули уже давно знакомая ярость и бессилие. Но он сдержал ее.

— Горгоны.

— Гор… — кто? — Поменяв положение ног, скрестив их, она наклонилась вперед, опираясь локтями о стол, обращая на него все свое внимание. Ей было интересно, что он скажет, ослабляя ее настороженность.

— Горгоны, раса женщин, которые могут превратить все живое в камень одним только взглядом. Вместо волос у них на голове живые змеи. Они зло. Самое настоящее и чистое зло.

«А, как Медуза». — Почему они забрали его?

Валериан пододвинул к ней блюдо с виноградом и жестом указал на него, побуждая взять виноградину. Что она и сделала.

— Они надеялись выторговать его на помощь моего отца, которую, — добавил он мрачно, — они не получили. За это они убили Верина. Когда его не стало, я почувствовал как связь, что была между нами, разорвалась. — Последнее произнесено было шепотом. Он поглядел на Шей, стараясь выкинуть из головы нахлынувшие воспоминания, которые отравляли его существование. — Теперь твоя очередь, — сказал он, — Расскажи мне что-нибудь о себе.

«Что ей ему рассказать?» задалась вопросом Шей. Он поведал ей о личном, нечто очень болезненном для него, и она не могла отплатить ему меньшим. Но, тем не менее, стараясь держать себя в рамках. Стараясь не раскрыться ему полностью. Сегодня он совершенно очаровал ее, и она боялась, что не сможет уже никогда стать прежней.

— У меня была двоюродная сестра, которая однажды мне обрезала волосы, пока я спала, и я узнала об этом только поутру, когда проснулась, — сказала она. Сестра думала, что обрезая ее волосы, она тем самым накажет Шей, которая не дала ей свою любимую куклу для стрижки. Эта честь досталась ее сводному брату.

Когда десятилетняя Шей побежала жаловаться своей матери, ей было сказано: — Решай проблему сама как взрослая девушка.

Глаза Валериана потемнели.

— Твои волосы прекрасны как луна и звезды. Любой, кто отрежет их, заслуживает смерти.

В ее груди растеклась горячая радость. Она не привыкла получать комплименты, но Валериан произнес это так легко и искренне.

— Спасибо.

— Жизнь с маленьким деспотом, должна быть нелегкой.

— Да. К счастью моя мама была замужем за ее отцом всего только год.

— У твоей мамы были еще мужья?

Шей кивнула. — Она выходила замуж шесть раз.

— Шесть!

Она снова кивнула.

— Здесь мы берем одну супругу и живем с ней вечность.

Она нахмурилась, обдумывая его слова.

— А что если супруги несчастливы друг с другом?

— Они должны выполнить кровавый ритуал и принести жертву.

— О-ох. — Она закусила нижнюю губу, не решаясь спросить какую именно жертву.

Взгляд Валериана сфокусировался на ее рте, заставляя ее напрячься, вынуждая закипеть ее кровь. Затем он мотнул головой, словно прогоняя наваждение. — Что еще ты хотела бы узнать обо мне? — спросил он.

— Что насчет твоего первого раза? — обнаружила она, что задает этот вопрос. Она хотела этого, на самом деле и чем больше они говорили, тем слабее становилось ее сопротивление. Конечно, если она услышит о его шалостях с другими женщинами, это укрепит ее решительность.

Он выгнул бровь.

— Ты уверена, что хочешь это знать? — Когда она кивнула, он сказал, — Это было с любимой служанкой моей матери. Она пришла в мои покои, чтобы принести мне чистую одежду, и застав меня в бассейне, присоединилась ко мне. — Он рассмеялся над ее разочарованным выражением лица. — А чего ты ожидала? Игрища? Оргии?

— Ну…, ага.

Его улыбка увяла. — А что насчет тебя? Каким был твой первый раз? — В момент, когда он задал этот вопрос, он напрягся. Его глаза потемнели от чего-то, похожего на ярость.

О’кей. Ведь она сама первой заварила эту кашу, так что он не выглядел невеждой, задавая этот вопрос.

— Я… э-э… — Она запнулась, и почувствовала, как ее щеки предательски покраснели. — У меня… еще не было первого раза…

Его челюсть отвисла.

— Это разумеется шутка?

— Едва ли. Послушай! — огрызнулась она — Я никогда не хотела иметь проблем связанных с сексуальными отношениями.

— Каких проблем? — Шок Валериана должен был бы уже утихнуть, но казалось только начал набирать обороты. Шей была девственницей. Она была нетронутой.

«Она была для него».

В этот момент он возжелал ее сильнее, чем когда-либо прежде. Он хотел быть ее единственным мужчиной, первым. Сейчас. Всегда.

— Эмоциональная привязанность, — ответила она. — И если я не буду участвовать в этом, мне никогда не придется волноваться, о последующей за ней боли.

— Я никогда не причиню тебе боли Шей. Никогда не солгу тебе. — Он хотел больше ей рассказать о себе, чтобы дать ей узнать его лучше, но обнаружил что говорит: — Думаю, возможно, единственный способ убедить тебя в этом, это показать тебе. С этого момента мы не будем попусту сотрясать воздух, только действовать.