Король нимф

Глава 17

— Я рад, что ты вернулась, — произнес Иоахим.

Бренна медленно приблизилась к его постели. Шивон сопроводил ее до этой комнаты и теперь стоял у дверного проема позади нее, присматривая и охраняя ее. Она позволяла ему это прежде, позволила и сейчас. Хотя, обычно она не выносила, когда у нее за ее спиной кто-то стоял. Именно так и произошло нападение. Итан набросился со спины, застав ее врасплох прежде, чем начать швырять повсюду и… Она отбросила эту мысль.

Они какое-то время уже встречались, но его нрав становился все мрачнее и жестче. Когда она попыталась с ним порвать, он сломался. Она должна была умереть в тот день, как сильно он хотел причинять ей вред. Сколько раз с тех пор она желала своей смерти.

Но сегодня, нахождение за спиной кого-то — нахождения за спиной Шивона — ее не пугало. Ей почти нравился Шивон и его мягкость, несмотря на все и даже на такой короткий промежуток времени, она начинала чувствовать себя с ним в безопасности, даже начала представлять себя занимающейся… с ним интимными вещами. «С ним, — заверила она себя. — Не с Иоахимом».

Ранее, когда она была заперта в комнате с остальными женщинами, они пересказывали свои чувственные подвиги, бомбардируя ими ее воображение. Она не могла себе представить лицо мужчины, доставляющего ей удовольствие в ее воображении, но знала, что это был Шивон потому, что чувствовала себя с ним защищенной. Он заставил ее чувствовать себя таким образом. Иоахим… нет. Он заставлял ее чувствовать головокружение и слабость, полную потерю контроля.

В свое время, она могла приветствовать такие ощущения. Да, когда-то она любила секс. Когда-то она любила мужчин. Но все изменилось. По крайней мере, она так думала.

Шивон был тем, кто заводил ее. Должен быть. Но вместо этого, она весь день с нетерпением ждала момента, чтобы снова увидеть Иоахима, чтобы услышать его голос и провести руками по его телу. То, что она не могла это отрицать, пугало ее. У него не было ничего общего с Шивоном. Он не был добрым и нежным. Он был жестким командиром, который не боялся использовать свои кулаки. Но даже сейчас, думая о нем, ее сердце бросалось вскачь и не только от страха.

«Идиотка», упрекнула она себя уже в тысячный раз. Если она когда-нибудь себе и позволит близость с мужчиной снова, это будет кто-то в роде Шивона.

«Перестань думать о сексе, Джонстон. Приступай к работе». Молча, она промыла и перевязала раны Иоахима, и была рада видеть, что он быстро шел на поправку. Никаких признаков инфекции. Он все еще был слаб, чтобы встать с постели, но его сила вернется. Он будет в состоянии использовать свои руки и ногу в полную силу, после того, как ткань срастется обратно.

Когда она заканчивала, в комнату вошел новый мужчина. При нем был длинный, устрашающего вида меч; она увидела его краем глаза и сразу же попыталась броситься к Шивону, единственному доступному убежищу, но Иоахим крепко схватил ее за руку. Это действие напугало ее — и не только потому, что это было внезапно, но и потому, что это так разожгло ее кровь, как не должно было бы быть. Она вскрикнула, тут же высвободилась, и вскочив на ноги начала пятиться подальше от всех мужчин.

— Ты нужен в столовой, — сказал незваный гость Шивону.

Шивон посмотрел на нее, затем на Иоахима, игнорируя чужака, и свирепо нахмурился. — Он причинил тебе вред? — спросил он ее.

Она потерла запястье и отрицательно покачала головой.

— Валериан тебя вызывает, — нетерпеливо добавил чужак.

Шивон кинул на мужчину раздраженный взгляд, затем шагнул вперед и утешительно сжал ее плечо. — Я очень не хочу покидать тебя, но я должен подчиниться королю. Ты будешь в порядке без меня?

Паника расправила свои крылья в ее груди. Она не хотела, чтобы он уходил. Воистину, он стал ее безопасной гаванью на этой незнакомой и дикой земле. Но она заставила себя кивнуть. Было глупо так отчаянно зависеть от одного человека.

— Хочешь пойти со мной? — спросил он.

Она снова отрицательно покачала головой. Она останется. Она должна быть храброй. И она не позволит Иоахиму повлиять на нее или испугать. «Легче сказать, чем сделать, Джонстон».

Шивон одарил Иоахима коротким, но мрачным взглядом, нежно провел рукой по щеке Бренны и вышел в коридор, следуя за посланником. Бренна и Иоахим остались наедине.

«Тебе это по силам. Ты справишься. Иоахим слишком слаб, чтобы что-то тебе сделать». Медленно она повернулась к нему и обратно присела на край кровати. Она намеренно избегала смотреть ему в глаза, эти синие-синие глаза, которые, казалось, проникали в самую ее душу. Ее пальцы тряслись, когда она закончила накладывать ему последнюю повязку.

— Я Иоахим, — сказал он, нарушая тишину.

— Я знаю. — Ее голос дрожал также сильно, как и руки. — Не следовало вызывать короля. — Ей казалось, что его ноздри затрепетали в ярости. Тем не менее, она продолжила. — Это глупо. Сила заключается в сострадании, а не боях.

На мгновение воздух сгустился настолько, что она подумала, он накричит на нее. Но он не сделал этого. Он сменил тему, неохотно признавшись, — Я думал о тебе прошлой ночью. — В его голосе были и боль и обвинение. — И сегодня. Я не могу выкинуть тебя из головы.

Прежде, чем она смогла остановить себя, ее взгляд метнулся к нему. Она ахнула от того, что увидела. Желание. Раскаленное желание. Ее руки перестали дрожать, разместившись на его бедре. На нем была накинута простыня — чтобы защитить ее скромность, а не его. Простыня стала выше, чем минуту назад.

— Я вижу страх в твоих глазах, — сказал он, все еще низким, мягким голосом. — Но я также вижу и интерес.

Она прикусила губу и покачала головой. Она не допустит никакой вид интереса. Это только поощрит его. Но…

— Поговори со мной, Бренна, — попросил он. — Расскажи мне о себе.

Его тихая просьба удивила ее. Она никогда не ожидала подобного от такого голодного до власти командира.

— Чтобы. Ты. Хотел. Знать? — Ее горло сжалось, затрудняя речь.

— Все. — Иоахим наклонил голову и посмотрел на Бренну более пристально. — Я хочу знать о тебе все. — Он уже знал ее аромат — фиалки и солнце, которые он встретил в то короткое время, проведенное на поверхности. Он знал ее голос — хриплый и резкий, вызывающий страстные образы обнаженных тел.

Сейчас он хотел знать ее прошлое. Что она любит. Что — нет. Все вещи, что делали ее Бренной, женщиной, которая привлекала его еще больше с каждой прошедшей секундой. Она сказала, что сила заключается в сострадании. Он хотел на это фыркнуть, но не смог. И не знал почему.

— Мы начнем с чего-нибудь легкого, — сказал он. — Какой твой любимый цвет?

Она взглянула на дверь, словно интересовалась, что ей делать. «Остаться и говорить, или сбежать».

— Синий, — наконец, ответила она.

Если бы она была его женщиной, он бы одарил ее всеми сапфирами, которыми владел. — У тебя есть семья? — «Семья, по которой она скучает? К которой желает вернуться?»

Она покачала головой. — Погибла.

Он не должен был чувствовать облегчение, но все же почувствовал.

— Как они погибли?

— Автокатастрофа.

«Автокатастрофа?» Он был заинтересован автокатастрофой, который смог убить всю ее семью, но больше всего его интересовала Бренна.

— Я сожалею о твоей потере, малышка.

Ее лицо омрачилось, она махнула рукой в воздухе. Он заметил, что ее рука дрожала.

— Это было давно, — сказала она ломаным голосом.

Он хотел схватить ее и поцеловать, сделать все, чтобы стереть эти тени с ее лица, но в конечном итоге, сжал в кулак простыни и оставил руки по швам.

— Тебе нравится этот новый мир? Атлантида?

Ее взгляд переместился от него на стенку позади него. Она покачала головой.

— Почему нет? — Разочарование гудело в его крови. Он надеялся, что она полюбила Атлантиду так же, как и он.

— Страшно, — тихо призналась она. Бренна провела кончиком пальца по простыни.

— Ты боишься нас?

Она не ответила. Даже мускул не дернулся.

— Я никогда не причиню тебе вред, Бренна, — сказал он ей так нежно, как только позволил его суровый тембр. — Я клянусь тебе в этом.

По ее телу прошла дрожь. — Может быть не имеет значения, но…

— Никогда. Никогда.

— Что ты ей сказал, Иоахим? — потребовал Шивон, входя в комнату. — Ты не имеешь права разговаривать с ней таким тоном.

Бренна вскочила на ноги, со страхом переводя взгляд между ними.

— Следи за своим тоном, мальчишка, — отрезал Иоахим. — Ты пугаешь ее.

Черты лица Шивона мгновенно смягчились. — Прошу меня извинить, — сказал он ей. — Я был отозван, чтобы найти апельсины, но сейчас я здесь. И я не разгневан, обещаю.

Бренна метала взгляд между двух мужчин… возбуждена и не уверена кто — или что — вызвало это состояние. Она попыталась успокоиться и это сработало. Это сработало! Она на самом деле стояла между двумя мужчинами, которые презирали друг друга, двумя мужчинами, которые могли атаковать и убить в любой момент, но ее страх рассеялся.

«Как они делают это со мной?» ошеломленно размышляла она.

Еще более шокирующим после того, как ее оставил страх, стало то, что пришло на его смену — желание. Раскаленное, всепоглощающее желание. Ее разум заполнил образ обнаженных, возбужденных тел. Опять же она не смогла увидеть лицо мужчины, но образ был таким реалистичным, что она даже слышала стоны удовольствия. Ее соски затвердели; между ног стало влажно.

Иоахим оскалился и с шумом выпустил дыхание. «В ярости?» — Ты возбуждена. Я могу чувствовать этот запах.

Ее щеки запылали.

— Я тоже могу, — произнес Шивон прерывающимся голосом. — Бренна…

Она слышала, как он сделал к ней шаг, слышала стук его сапог. Опять же внутри нее не было страха. «Что со мной не так? Что со мной происходит?» Это совсем не было на нее похоже.

Иоахим присел, а Шивон продолжал двигаться вперед.

— Ты нуждаешься в мужчине, Бренна, — сказал Иоахим, не выказывая никакого милосердия ее смущению. — Но ты боишься своего желания, так ведь? И должно быть сопротивляешься ему.

— Да, — ответил за нее Шивон. — Это так.

— Ты когда-нибудь была с мужчиной? — спросил ее Иоахим.

Задыхаясь, она кивнула.

— Тебе понравилось? — спросил Шивон.

Еще один кивок. Она должна прекратить этот допрос, но часть нее испытывала странное облегчение, открывая это.

— Мужчина, который причинил тебе боль и повредил твой голос, — продолжил Иоахим. — Это он заставил тебя бояться секса?

Она долго колебалась, наконец, отдав предпочтение правде. — Да.

Оба мужчины низко зарычали, словно хотели убить этого негодяя собственными голыми руками. Но все же, страх по-прежнему так к ней и не вернулся.

— Теперь мне понятно, — сказал Шивон. — Если женщину однажды принуждали, она больше не такая, как все.

— Да, — сказал Иоахим. — Мне тоже. — Его голос звучал словно издали, немного слабо.

— Иоахим? — окликнула она, внезапная забота о нем заставила ее позабыть все остальное.

Он обратно упал на кровать, его голова покоилась на подушке, с его кожи начал сходить цвет.

Она поспешила к нему. — Ты в порядке?

— Головокружение. Слабость, — признался он в яростном рычании. — Не должен был садиться.

Она могла сказать, что недостатка силы было в нем больше, чем гнева; это расстроило его. Видимо такой боец, как он, вероятно, использовал абсолютный контроль. Разве он не сказал королю, что уважал и любил его, но просто не желал больше исполнять приказы?

Наконец, к ней вернулись толика страха. Контроля. Которую она так ценила. Она не могла пойти на попятную, и не имело значение, что в ней пробудилось. А отдать себя одному из этих мужчин значит отказаться от своего драгоценного контроля. Как она могла забыть это даже на секунду?

Нахмурившись, она двинулась к двери.

Сообразив, что она собралась уходить, Иоахим резко произнес, — Останься.

Его тон был абсолютно командным. О, да, он ожидал абсолютного подчинения. Тряхнув головой, она сделала еще один шаг. Она знала, что ее глаза были неестественно распахнутыми.

— Бренна, — позвал он. Иоахим снова попытался сесть, но в этот раз ему не хватило сил. — Я не всегда буду таким слабым. — В его тоне было предупреждение.

Она обошла вокруг Шивона, ее взгляд снова метался между двумя мужчинами. Они были так прекрасны, один только взгляд на них почти причинял боль. И они предполагали, что когда-то она захочет для себя любви, страсти, дружеских отношений. «Эта мечта умерла, не забыла? Настала очередь безопасности».

Но ее охватила волна тоски. На мгновение она захотела, чтобы один из мужчин потянулся к ней. Коснулся ее… поцеловал ее… скользнул внутрь нее, опустился на нее, эротически двигаясь в ней. «Нет, не один из мужчин. А Шивон», сказала она себе. Но не зеленые глаза она внезапно увидела в своей голове над ней, смотрящие вниз на нее. Глаза мужчины были синими. Она потерла свои глаза, чтобы стереть этот образ.

Как может кто-то такой, как Иоахим возбудить ее, когда ни один мужчина не был в состоянии этого сделать в течение нескольких лет?

— Я не причиню тебе вреда, — сказал Шивон и поднял свои руки.

— Иди ко мне, Бренна, — произнес Иоахим.

— Нет, — сказала она Шивону и Иоахим усмехнулся. — Нет, — сказала она Иоахиму, стирая с его лица самодовольную ухмылку. Лучше быть без них обоих.

— Я хочу, чтобы ты знала, — сказал Шивон нежным голосом. — Я сохраню твою безопасность. И не позволю больше никому причинить тебе вред.

— Не позволяй своей потребности в безопасности разрушить любовь к жизни. Я могу научить тебя, как побороть страх и, наконец, начать жить заново, — сказал ей Иоахим.

Шивон повернулся лицом к Иоахиму, и двое мужчин уставились друг на друга. — Я тоже могу научить ее, как побороть страх.

— Возможно. Но ты никогда по-настоящему не сделаешь ее счастливой, — отрезал Иоахим.

Возможно, никто из них не сможет, и это знание наполнило ее острым чувством разочарования. Вернувшийся гнев Иоахим напомнил ей, почему она никогда не позволит себе быть с ним. Если он когда-нибудь направит свой гнев на нее, то просто погубит ее. «Контроль», напомнила она себе.

На мгновение, одно драгоценное мгновение, когда страх исчез, она подумала, что снова живет. Теперь, зная, что такое было невозможно, она выбежала из комнаты прежде, чем натворить глупостей. Например, разреветься.

Шивон не последовал за ней, оставаясь в комнате. Долгое время они с Иоахим не разговаривали.

— Я хочу ее, — тихо признался Иоахим.

Руки Шивона сжались в кулаки. Он не знал почему, но слышать эти слова… — Я тоже хочу ее, и она моя женщина. Как ты думаешь, кто получит ее?

— Я вызову тебя за нее, — прошипел сквозь зубы Иоахим.

— Не принимается. Она смотрела на меня с вожделением, и я обнаружил, что мне нужно снова это увидеть.

— Это вожделение было ко мне, мальчишка. Ко мне. Все, что ты видел, было всего лишь отражением этого.

Шивон нахмурился. Да, она смотрела на Иоахима с вожделением. С большим желанием, чем женщина смотрела на него, и знание этого не приносило ничего хорошего. Но она также хотела и его. Он мог в этом поклясться. Расстроенный, он вскинул руки. — И куда она ушла от нас?

— Отдай ее мне.

— Нет.

Иоахим потер свой подбородок двумя пальцами. — Я не отступлюсь. Я буду преследовать ее.

— Это угроза?

— Просто предупреждение. Я хочу ее, и сделаю все, что в моих силах, чтобы добиться ее.

Шивон почти выхватил меч, так велик был его гнев. Он чувствовал, что должен защищать Бренну, хотел сделать ее счастливой и терпеть не мог думать о том, что это утонченное создание будет с властолюбивым воином.

— Если ты напугаешь ее, я убью тебя. Ты понял меня? Я убью тебя.

Темная туча омрачила лицо Иоахима.

— Я бы никогда не напугал ее.

— Ха! Ты напугал ее своей настойчивостью. Вот почему она сбежала.

— Не пытайся даже притворяться, что знаешь ее причины, и не притворяйся, что знаешь, в чем она нуждается. Ты испугал ее также сильно, как если бы она только что отдалась тебе.

— Возможно. Сегодня ночью, — дразнил Шивон.

Ярость вспыхнула в глазах Иоахима.

— Нет. Она не отдаст себя тебе. Я знаю это, потому, что ты никогда не поймешь ее так, как я.

— Ты? Как ты думаешь понять ее? — спросил сквозь зубы Шивон.

— То, что ты вынужден спрашивать, только доказывает мою точку зрения. — Иоахим закрыл глаза, представляя в своей голове невинное лицо Бренны. Кто-то причинил ей боль во время секса — кто-то, кто в один прекрасный день изведает меч Иоахима. Если он выйдет на Поверхность и выследит этого ублюдка, то так и произойдет.

Он мог поставить свою жизнь на то, что когда-то Бренна была страстной женщиной и полна жизненной силы. В ее глазах была искра, которую она просто не могла утаить. Глубоко внутри, независимо от того, насколько сильны ее страхи, она должна жаждать снова такой жизни.

Он мог выиграть ее у Шивона, он знал, что мог это сделать. Она смотрела на него со страстью во взгляде, и знал, что она не будет счастлива ни с кем другим. Когда она смотрела на Шивона, в ее взгляде не было страсти. Желание, да, но не сексуальное. Это был… страх, когда ребенок иногда смотрит так на свою мать. Для защиты.

Это означало, что Иоахим, действительно ее напугал. А также это означало, что он не сможет претендовать на нее, пока не поборет ее страхи. Навсегда.

И он сделает это. Сделает все необходимое.

Больше своего собственного удовлетворения, он хотел ее. «Сила заключается в сострадании». Снова возникли ее слова в его голове. «Сострадание… вот, что она ценила».

Она нуждалась в чем-то особенном для своего первого раза. Ох, он знал, что она не была девственницей. Она сама это сказала. После пережившей пытки, Бренна отрезала себя от мужчин. Поэтому ее следующий раз будет подобен первому. Она отрезала себя от желаний и сладкой половой жизни. Она нуждалась, в лавине и того и другого, чтобы выдернуть ее из своего сдержанного существования. Состраданием.

Когда он исцелится… его будет не остановить.

— Я заполучу ее, Шивон, — сказал он. — Это меня она всегда будет жаждать в своей постели.

На челюсти Шивона заходили желваки. — Ты ошибаешься. Она хочет безопасности. Для нее я безопасность. Не ты. И я это докажу.

Посейдон гудел всей своей мощью. Окружающие его волны, вздымались врезаясь в него, их небесно-голубая красота была смертельна для простых смертных. Он чувствовал соль на своих губах, чувствовал ее в своем носу, увеличивая его удовольствие от знакомого ощущения.

Нет, атлантийцам не позволялось выходить на поверхность. Ладно, не совсем так. Хранителю портала был разрешен доступ на поверхность для обеспечения тайны подводного города. И не один из нимф не был Хранителем, но казалось, что они все равно туда вышли. И теперь Посейдону доставит огромное удовольствие их проучить.

— Итак. Вы утверждаете, что видели, как нимфы похитили женщин с Поверхности и привели их в Атлантиду? — спросил он, звучащим словно со дна океана голосом. Песок дрогнул, рассеиваясь в воде; розовые и белые кораллы завибрировали. Разноцветные рыбки бросились во все стороны, отчаянно пытаясь избежать с ним соседства.

Две русалки перед ним склонили свои головы. У обеих были черные, как ночь волосы с переплетающимися вместе косами, плавая вокруг их точеных плечиков.

— Да, — подтвердила Деная.

— Да, — вторила Мари.

— Через портал? — не унимался он, ударив концом своего трезубца в мраморное основание у себя под ногами, отчего, то пошло трещинами. Такую взволнованность он уже не испытывал годами.

— Да, — повторили обе женщины в унисон.

— Очень хорошо. — Губы Посейдона медленно растянулись в улыбке, когда он вышел с помоста, его белое одеяние кружило вокруг его лодыжек. Оттуда, где он стоял, ему был виден огромный купол кристалла, охватывающий проклятый город. Он излучал золотые лучи, сверкающие, словно россыпью блесток. Он быстро перенес себя туда. Посейдон не нуждался в портале или двери, чтобы попасть в мир, который он сам помогал создавать. Он просто прошел сквозь кристалл, словно его вообще там и не было.

И чтобы жители не узнали о его прибытии, он укрылся мантией-невидимкой. Он глубоко вдохнул чистый, соленый воздух, с наслаждением закрывая глаза. Да, он отвернулся от этой земли и ее жителей слишком давно. И это было ошибкой.

Сотни лет миновало с тех пор, как он в последний раз входил в это место, и все здесь казалось совершенно спокойным. Дети минотавров играли в грязных лужах, кентавры резвились в густой, росистой траве. Вампиры, драконы, грифоны, циклопы, горгоны, гарпии — здесь присутствовали все виды.

Эти чудовища были первой попыткой богов в создании «Человека». Но они оказались более всемогущи, чем это предполагалось. Несколько богов запаниковали и прокляли их на обитание под водой. Для Посейдона они были мерзкими, ужасными созданиями, но не представляющими угрозы. Возможно, Посейдону с его бессмертными братьями и сестрами следовало уничтожить их еще много тысяч лет тому назад, но они думали использовать существ для… чего? «Секса?» Некоторые из атлантиек были весьма хорошенькими. Почему он не знал этого? Из-за вражды? Воины были сильными.

Он не мог вспомнить нужный ответ, хотя, это его и не волновало.

«Как наказать нимф, как их проучить…» Размахивая трезубцем, он перенесся во дворец, где в настоящее время обитал Валериан, король нимф. Посейдон оставался невидимым. Через несколько секунд он оказался в комнате, занимаемой тремя человеческими женщинами. Они обсуждали различные позиции, в которых их ублажали; различные позиции, в которых они хотели, чтобы их взяли, и как они были расстроены, тем, что у Валериана появилась пара, и он больше не уделял им внимания.

Постепенно Посейдон позволил проявиться своей фигуре, хотя и принял облик нимфы-воина. Темноволосого, с ярко-синими глазами. Мускулистого. Загорелого. Когда женщины его заметили, то расплылись в улыбке, и, вскочив на ноги, бросились к нему.

— Ты пришел, чтобы заняться с нами любовью?

— Ты самый прекрасный из мужчин, каких я когда-либо видела! Даже прекраснее Валериана.

— Молчать, — произнес он. Сейчас не время для удовольствия. Однако, позже… — Садитесь. — Он указал на гору подушек позади них.

Они сели без разговоров, без комментариев, разглядывая его, как будто он был вкуснейшим шоколадным блюдом. Он устроился недалеко от них и позволил им разместиться у его ног, поглаживая его, как драгоценного питомца. «Хм, хорошо. Очень хорошо».

Нимфы нуждались в сексе, чтобы выжить. Поэтому они украли этих женщин. Тем не менее, причины не имели значения. Был издан закон, закон должен выполняться. Атлантийцы, вошедшие на земную поверхность должны быть уничтожены, как гласило пророчество.

— Сначала вы расскажите мне, как именно вы оказались здесь, — сказал он. Он хотел услышать убийственную правду из первых уст. — Затем вы расскажите мне все, что знаете о нимфах.

Одна из женщин поцеловала его бедро. Вторая — его плечо. Он закрыл глаза, и из его уст вырвался блаженный стон. «Ответы, шмалеты».

Он прочистил горло.

— Вы можете мне рассказать все это позже, — произнес он и принялся покрывать поцелуями их спины. Его предприятие в Атлантиде уже намечалось избавить его от скуки лучше тысяч тропических штормов.