Король нимф

Глава 13

Посейдон скучал.

Он был богом моря, повелителем рыб, русалок и океанских волн — и он скучал. В последнее время даже штормы и разрушения, что Посейдон сам же и вызывал, не могли развлечь его. Люди кричали, умирали, бла-бла-бла.

Возможно, бог моря побеспокоился бы о смертных, если бы они не забыли о его существовании. Но люди больше не прислуживали Посейдону, не почитали его — а ведь должны были бы. В конце концов, именно бог моря помогал при создании этой неблагодарной расы.

Посейдон провел пальцами по легким струйкам, вьющимся вокруг него. Должно же существовать хоть что-то, способное побороть это постоянное чувство апатии. Может, создать ураган или цунами. Нет, это скучно. Несколько последних ураганов навевали лишь зевоту. Развязать войну? Тоже нет. Слишком много усилий ради ничего не стоящего результата. Оставить воды и подняться на Олимп? Нет. Другие боги были столь эгоистичными и жадными, что Посейдон не хотел иметь с ними дело.

Так чем же ему заняться? Единственное место, на которое распространялось влияние бога — это земля и Атлантида, подумал он… и резко выпрямился. Вот оно. Или… Нет, точно. Впервые за долгое время, показавшееся Посейдону вечностью, он испытал волнение. Бог моря годами не обращал внимания на Атлантиду и ее народ. Просто проходил мимо, думая — возможно, даже надеясь — что они уничтожат себя сами, и Посейдону не придется больше цепляться взглядом за то, что вызывало у него чувство омерзения. Но вместо этого, Атланты процветали, и бог оставил их в покое, ибо они подчинялись законам, что он установил на их земле. Более того, Посейдон был абсолютно поглощен процессом создания людей и забыл о расах подводных существ, доводя до совершенства формулу смертного человека.

Да, давно пора проверить, как там поживает Атлантида и ее жители.

Посейдон не смог удержаться от улыбки.

Шей видела перед собой только спину Валериана, пока он вел ее через дворец, тем же путем, что и ранее. Девушка не протестовала. Напряженные бугры мускулов перекатывались под обнаженной кожей плеч мужчины. Смесь крови и прилипшего песка разрисовала причудливыми кругами и полосками все тело короля нимф.

Валериан едва не убил человека. Более того, собственного кузена. На самом деле, возможно, все же убил, если инфекция попала в раны Иоахима. Король нимф пошел на это без всяких колебаний. Без угрызений совести. Девушка видела удар Валериана, но даже не вздрогнула.

Слишком сильным оказалось ее облегчение при мысли, что именно он победил и остался в живых.

Бой напоминал сцену из фильма. Валериан двигался грациозно, плавно, каждый его шаг был сложен, красив и смертоносен в равной степени. Настоящий зловещий балет. Сердце неровно билось в груди Шей, а затем замерло, когда Валериана ранили. Девушку поразила ярость, которую она в тот момент чувствовала к Иоахиму.

А еще ее поразил страх, который она испытала за Валериана.

Шей следовало убежать и спрятаться, чтобы не видеть это безумие. Но она осталась на месте. И не потому, что пообещала Валериану — по мнению Шей, обещание, вырванное силой, ни к чему не обязывает — а потому, что ей стал жизненно важен исход этой битвы.

«Настоящим я провозглашаю Шей Октавию Холлинг своей женщиной. Своей подругой и королевой», — произнес Валериан.

Его слова всплыли в памяти девушки, заставляя затрепетать так же, как тогда на арене. Они не взволновали Шей в той мере, в которой должны были бы. На самом деле, эти слова вообще ее не взволновали. Девушка лишь почувствовала дрожь — и она едва не зарычала от одного воспоминания — удовлетворения.

В этот момент Валериан запнулся о собственные ноги. Мужчина быстро выпрямился, но этого хватило, чтобы Шей вернулась к настоящему.

— Ты ранен, — произнесла девушка, словно он сам об этом не знал.

Ее беспокойство за Валериана возросло вдвое.

— Тебе нужен доктор.

Воин не обернулся.

— Ты исцелишь меня.

Такая мысль выглядела трогательной и возмутительной одновременно.

— Я ничего не смыслю в заживлении ран.

— Я тебе доверяю.

Почему? Шей сама-то себе не доверяла. Особенно рядом с ним.

— От меня может быть больше вреда, чем пользы.

— Шей, — произнес Валериан с явным раздражением, — так или иначе, ты единственный человек, чьих прикосновений я желаю.

Ну, если так…

— Хорошо. Но когда умрешь, передай Богу, что я тебя предупреждала.

Плечи мужчины затряслись, и Шей услышала его грудной негромкий смех. Невольно губы девушки растянулись в полуулыбке, и Шей позабыла о тревогах. Ей нравилось, когда Валериан смеялся.

— Ты пытался спасти Иоахима, — спросила девушка, — или же случайно промахнулся мимо его сердца?

Услышав вопрос, мужчина напрягся.

— Я никогда не промахиваюсь мимо намеченной цели.

Определенно, мужская гордость была одинакова и у нимф, и у людей.

— Что если Иоахим снова бросит тебе вызов? Если в следующий раз сжульничает и ударит тебя исподтишка?

— Он этого не сделает.

— Почему ты так в этом уверен? — настаивала Шей.

— Иоахим проиграл. Он показал себя более слабым воином. Убьет он меня в будущем или нет, его никогда не примут, как лидера.

— О!

Шей еле смогла выдавить из себя этот односложный ответ, настолько ее огорчила мысль о возможной смерти Валериана.

— Более того, — продолжил мужчина, не заметив ее реакции, — Иоахиму нет смысла умирать за тебя теперь, когда ты стала моей женщиной, и это главная причина, почему я сражался с ним.

Дрожь пробежала по телу Шей.

— Я не твоя женщина.

— Прекрати эти споры, Лунный Лучик. Они будут только смущать тебя, когда ты, наконец, признаешь, что любишь меня.

Шей фыркнула, но быстро сменила тему. Его слова казались чересчур… пророческими.

— Куда ты меня ведешь? — спросила девушка, рассматривая освещенный факелами коридор со знакомыми стенами, испещренными царапинами и трещинами.

Внезапно Шей узнала место, и осознание происходящего оглушило ее, а каждая молекула воздуха в легких, казалось, замерзла.

— Нет!

Пауза. Вздох.

— В мою спальню, — неохотно признался Валериан. — Да.

Живот Шей сжался от внезапно нахлынувших эротических ощущений. Валериан. Кровать.

Черт. Нет.

Девушка снова затрепетала.

— Собираешься запереть меня внутри? — выдавила она дрожащим голосом.

— Нет.

В одном этом слове прозвучало больше решимости, чем Шей слышала за всю свою жизнь.

— Ч-что ты собираешься со мной сделать?

В глубине души, девушка уже подозревала, что в ответ услышит…

— Заняться с тобой любовью, Лунный Лучик. Я собираюсь заняться с тобой любовью.

— Нет, нет. Нет! — Шей уперлась пятками в пол из полированного черного дерева, заставив мужчину резко остановиться. — Я против. Слышишь? Против!

Валериан медленно повернулся к ней лицом. Он не выпустил руку девушки из своих пальцев. Полные губы мужчины сжались в твердую линию, лицо, словно высеченное из камня, хранило жесткое выражение.

— Меня ранили, — произнес Валериан так, будто Шей стоило бы догадаться, почему ему важно сейчас переспать с ней.

Девушка сердито посмотрела на воина снизу вверх.

— Я знаю, что ты ранен. Я сама тебе об этом сказала. Но ты должен знать, что рискуешь заработать еще больше ран, если попытаешься затащить меня в постель.

— Я ранен, — повторил Валериан. — Секс придаст мне сил. Я исцелюсь быстрее, если овладею тобой.

Шокированная, Шей поперхнулась, в ее горле заклокотало.

— Ну, можешь умереть, мне-то что за дело. Я не позволю тебе… — девушка нервно взмахнула рукой, — овладеть мной.

— Ты узнаешь, что я — изумительный любовник, — улыбка приподняла уголки губ Валериана. — Уверяю тебя.

— Нет.

— Шей, — умасливал ее мужчина, — мой сладкий Лунный Лучик.

— Валериан, — отрывисто произнесла девушка, — ты — развратник.

Мускул дрогнул под глазом воина.

— Ради тебя я отослал прочь всех женщин. Я при всех провозгласил тебя своей королевой.

— Хочу сразу заметить, что мне до лампочки, и мой ответ — нет.

Если Шей раньше думала, что у Валериана было жесткое выражение лица, то теперь она поняла ошибочность подобного предположения. Глаза мужчины превратились в озера из бирюзового льда, ноздри расширились. Скулы обозначились так четко, будто их вырезали из стекла.

— Я могу заставить тебя умолять об этом.

Шей задрожала от волнения, но смогла произнести:

— Я никогда ни о чем не умоляю.

Валериан долго молча смотрел на девушку, затем провел рукой по волосам, отчего несколько светлых прядей упали на лицо воина. Незнакомая часть ее — часть, что за последние дни все чаще проявляла себя — побуждала девушку приблизиться и мягко убрать эти пряди с прекрасного лица мужчины. Да, он мог заставить ее умолять. Вот. Она это признала. Шей все еще ощущала во рту декадентский вкус поцелуя Валериана, прикосновение его губ глубоко отпечаталось в ее памяти. Но девушка должна сопротивляться воину. Должна бороться с ним.

Должна, в конце концов, сбежать от него.

Однако прежде чем Шей успела сделать хотя бы шаг, Валериан наклонился к ней и провел языком по губам девушки, словно точно знал — знал, черт его побери — какие порочные мысли витали в ее голове, и собирался использовать их всеми доступными способами. Любые мысли о побеге испарились.

— Ты нужна мне, Шей. Больше, чем кто-либо за всю мою жизнь.

Только Валериан разговаривал с ней таким голосом. Низким, глубоким, теплым и сладостным. Словно мысль о ее изнасиловании была для него величайшим счастьем. Словно, в его фантазиях, Шей уже лежала обнаженная, а он проникал в ее тело. Девушке нечего было ему ответить — потому что ни один возможный ответ ее не устраивал.

Молчание снова повисло между ними; но на этот раз оно было сознательным, тяжелым. Искушающим. Валериан выжидал, давая время ее разуму бороться с телом за превосходство. «Оставайся сильной. Будь холодна». Если Валериан коснется ее… Минутку. Он прямо сейчас касался девушки, и ей было хорошо.

Шей вырвала руку из пальцев воина и отступила, не заботясь о том, что ее поступок выглядел трусливым.

— Я промою твою рану, но на этом все. Ничего больше. Понимаешь?

Валериан размышлял над ее словами, глядя в глаза Шей и пытаясь понять причину принятого ею решения.

— Ты противишься мне, потому что я едва не убил человека?

— Нет, — призналась девушка.

— Тогда почему? Некоторые женщины ненавидят насилие. Некоторым оно кажется возбуждающим.

Шаг за шагом, воин все ближе подходил к Шей.

— К какому типу относишься ты?

— Ни к какому, — отрезала девушка, отступила назад и уперлась спиной в стену.

Дыхание давалось Шей с трудом.

— Просто ты… — «Скажи это, причини ему боль» — мелькнула мысль, — ты мне не нравишься.

Валериан замер и резко закрыл рот. Может, она задела его чувства, а может, и нет. Но уж точно причинила боль себе. От такой лжи желудок девушки болезненно сжался, а горло сдавило.

— Тогда ладно, — произнес Валериан невыразительным голосом. — Я позволю тебе заняться моими ранами. Обе мои руки нуждаются в уходе.

«Будь небрежной, естественной».

— Вот уж спасибо. За то, что позволяешь мне это сделать.

Шей фыркнула, надеясь, что выглядит совершенно равнодушной. Но пока она будет заниматься ранами Валериана, станет ли он «случайно» касаться ее? Будет ли его горячее дыхание ласкать ушко девушки, ее кожу, а полный неистового желания взгляд пожирать ее тело?

— Но никаких… ласк.

Потому что иначе возникал вопрос получше: а сможет ли Шей устоять?

Решимость девушки уже пошатнулась. Возможно, в конце концов, это не очень разумная мысль — поиграть в доктора. Шей нужно быть во всеоружии. Как она подозревала, находиться рядом с Валерианом — это все равно, что накачаться героином. Вызывает привыкание, смертельно и совершенно глупо. Если ей удастся выдержать эту первую, пробную дозу, то дальше Шей уже не сможет отказаться. Поэтому, когда девушка подлатает воина, она должна уйти с чистой совестью.

«Но ты уже попробовала. Помнишь тот невозможно страстный поцелуй?» Заткнись!

— Пока ты мне помогаешь, — ответил Валериан, — я не стану тебя ласкать. Но, тем не менее, если ты передумаешь и захочешь моих ласк, тебе стоит только сказать мне.

Не дав ей времени ответить, мужчина схватил Шей за руку, развернулся и снова устремился вперед. Из-за его последних слов, что еще звенели в ушах девушки, она ощущала контакт между ними каждой клеточкой своего тела. Мягкость против бессердечия и жестокости.

— У тебя есть Неоспорин? — спросила Шей, пытаясь прогнать из головы все мысли о сексе.

— Понятия не имею, так как не знаю, что это такое.

Когда волосы Валериана намокали, они начинали слегка завиваться, вдруг заметила Шей. Затем, девушка нахмурилась. С чего ее должны волновать его глупые волосы?

— Это лекарство, для твоих ран.

— Я достану все, что тебе надо.

Они подошли к порогу комнаты, и Валериан свободной рукой откинул в сторону легкую белую ткань.

Мужчина вошел внутрь, Шей следовала за ним по пятам. Хотя комната находилась в одном коридоре с той, где спала девушка, это помещение выглядело более мужским, представляя собой смесь поля боя и зоны отдыха. Широкая кровать занимала огромное пространство. На ней лежали смятые фиолетово-золотые простыни, еще хранившие отпечаток крупного мужского тела. Позолоченная броня и оружейный арсенал висели на рубиновых крюках. Разноцветные блики плясали на стенах, словно бриллианты в бокале.

В стороне поднимался клубами пар над небольшим бассейном, завиваясь вокруг лепестков цветов, что плавали на поверхности. Это был очень женский нюанс, и Шей знала, что Валериан тут ни при чем. Должно быть, ванну готовила одна из его многочисленных любовниц.

— Это твоя основная спальня? — спросила девушка.

— Да.

Валериан отпустил ее руку.

Шей медленно огляделась.

— Я заметила дыры в некоторых стенах, словно из них что-то выковырнули. Драгоценности, да? Такие, как эти?

— Да, — ответил Валериан.

— Тогда почему эта комната осталась нетронутой? И другие, принадлежащие тебе, как та, в которой я спала?

— После того, как мы захватили дворец, я принял меры, чтобы эти помещения оставались подобающими моему статусу.

В его голосе не было ни капли самодовольства или гордости. Только констатация факта.

— Я смотрю, ты не очень-то высокого о себе мнения.

Валериан жадно взглянул на свою женщину. Затем, так же жадно — на постель. Широкую, манящую. Фиолетовые простыни с золотой отделкой. Мужчине хотелось видеть на них Шей — распростертую, открытую его взору. Его прикосновениям. Находиться в спальне, рядом с кроватью и поблизости с Шей — все это образовывало опьяняющую диллему.

И зачем только он пообещал не ласкать девушку, пока она будет заниматься его ранами?

Валериану никогда прежде не приходилось соблазнять женщин. Они всегда желали воина, и дополнительные стимулы просто не были нужны. Шей же приводила его в недоумение. В то время как Валериан жаждал ласкать каждый сантиметр ее тела, девушка постоянно отталкивала воина. Тогда как должна была желать его сильнее, чем любая женщина в мире.

Как долго тело Валериана сможет выдерживать эти отказы?

Недолго, подозревал мужчина.

Он взял чистые тряпки, чашу с горячей водой, кувшин с дезинфицирующим маслом и пузырек с исцеляющим песком из Леса Драконов. Затем, разложил все это на подносе. И все это время Валериан чутко прислушивался к каждому движению Шей на случай, если она решит побежать к дверям. Удивительно, но девушка этого не сделала. Она продолжала стоять точно там, где он ее оставил, посреди комнаты, оглядываясь по сторонам.

Их взгляды встретились, и Валериан подошел к девушке. Боги, как же она прекрасна. Светлые волосы Шей были переброшены через плечо, словно дивная соблазнительная завеса. «Поцелуй ее». Вместо того, чтобы передать поднос в протянутые руки девушки, Валериан наклонился вперед, медленно, давая Шей достаточно времени, чтобы понять его намерения.

Мужчина не мог устоять перед соблазном. Он должен был остановиться, но не имел сил сделать это. «Никаких ласк», — оправдывался перед собой Валериан.

Его губы легко коснулись губ девушки. Нежный поцелуй, без языка, но от этого не менее возбуждающий. Сладкий свежий аромат Шей заполнил ноздри Валериана, когда он поймал губами тихий вздох девушки.

— Спасибо, что помогаешь мне, — произнес мужчина голосом таким же нежным, как и его прикосновения.

Глаза Шей расширились, и на секунду в них мелькнул страх. Она испугалась Валериана? Или самой себя?

— Я не славлюсь своей добротой, — предупредила Шей.

Ее голос дрожал.

— Так что прибереги свою благодарность для других, — добавила она.

Валериан сдержал улыбку и выпрямился.

— Тогда чем ты славишься, мой маленький Лунный Лучик?

— Своей стервозностью, — прикусив губу, девушка забрала поднос из рук воина и развернулась.

— Насколько я понимаю, это не комплимент?

Шей передернула плечами, устремившись к аметистовому сундуку.

— Кому как.

Она поставила поднос на крышку.

Валериан объяснил девушке, как использовать каждое из лекарств, а затем поднял один из стульев, стараясь не кривиться от боли, и поставил его рядом с Шей.

— Ты стараешься казаться людям холодной и бесчувственной. Ты даже изо всех сил пыталась убедить в этом меня. Много раз. Почему?

Девушка сжала губы и махнула рукой в сторону стула.

— Просто сядь и заткнись. Когда я была ребенком, мамочка водила меня к профессиональным психиатрам, так что мне здесь не нужен диагност-любитель.

— Расскажи мне, — настаивал Валериан.

Мужчина остался стоять. Шей могла думать, что хочет быть хладнокровной, но он иногда замечал проявления тепла и нежности, которые девушка так отчаянно пыталась скрыть. Воин обратил внимание, что иногда Шей как-то колеблется, прежде чем нанести очередное оскорбление, словно ей приходится заставлять себя говорить это. А когда девушка говорила о своей неуживчивой натуре, в ее карих глазах была тоска, мольба, в которой она еще не могла признаться.

— Да не о чем там рассказывать, на самом деле. С годами я поняла, что эмоции приносят только боль и огорчение.

Шей надавила на плечо мужчины. Ее сила не шла ни в какое сравнение с его, однако, Валериан покорно опустился на стул.

Отчего-то пальцы Шей дрожали, когда она счищала темный песок с его плеча, осторожно, избегая прикасаться к ране. Воин вздрогнул, когда его тело пронзила острая боль.

Валериан нахмурился.

— Мне не придется мучиться, если ты просто примешь неизбежное и займешься со мной любовью.

— Не веди себя, как ребенок. Я уже сказала, что не соглашусь на подобное, — Шей смочила одну из тряпок в масле. — Как приятно пахнет. Что это?

— Думаю, твой народ назвал бы это мылом.

— Но наше мыло не пахнет орхидеями и волшебными водопадами.

Валериан повернул голову и посмотрел на Шей.

— Ты хочешь убедить меня в своем равнодушии, а сама наслаждаешься восхитительными ароматами.

Нахмурившись, девушка шлепнула ткань на его рану. Валериан рассмеялся, когда увидел такие знакомые признаки грядущей вспышки ярости. Когда холодность Шей оказывалась под угрозой, девушка становилась раздражительной.

Мягко протирая кожу вокруг раны, смывая пот и грязь, Шей неохотно признала:

— А ты был там хорош, на поле боя.

Все веселье Валериана быстро испарилось, он был поражен. С губ мужчины даже сорвался вздох облегчения. Возможно, насилие не настолько смущало Шей, как он опасался. Воин обрадовался, ведь это означало, что девушка, возможно, легче смирится с новой жизнью здесь, среди непрекращающихся сражений.

— Мужчины на поверхности могут драться на мечах?

— Нет. Не без последствий.

— В смысле?

— На поверхности, если один мужчина покалечит другого, как ты сегодня, то его схватят и посадят в тюрьму. Если пострадавший умрет, то виновного осудят.

Валериан прокрутил ее объяснение в голове.

— А если мужчина защищает себя или тех, кто ему дорог?

— Тоже накажут, просто не так сурово. Люди в моем мире судятся по самым дурацким поводам, какие только можно себе представить. Я слышала об одном случае: один мужчина пытался ограбить дом другого. Потом вор, убегая, упал с крыши и подал в суд на владельца дома. И он действительно выиграл дело. Ну не бред ли?

— Не думаю, что мне понравилось бы жить на поверхности.

— Ну а мне нравится, — парировала Шей.

Валериан вздохнул.

— Этот порез довольно глубокий, — пробормотала девушка, осторожно ощупывая края раны. — Думаю, тебе нужно наложить шов.

Мужчина закусил губу, стараясь не вздрогнуть от боли. Прежде ему никогда не приходилось возиться с ранами. Сразу после сражения Валериан занимался любовью с какой-нибудь женщиной, и повреждения исчезали сами по себе.

— То, что мне действительно нужно — это секс.

Мужчина старался, чтобы голос звучал обольстительно, но тон получился укоризненным.

— С тобой.

Шей нахмурилась, продолжая осторожно очищать рану.

— Я скорее схожу, приведу тебе одну из тех женщин.

Едва произнеся эти слова, девушка сжала губы. Смесь ярости и беспокойства — а вдруг он примет ее предложение? — мелькнула на лице Шей.

— Ах, мой Лунный Лучик. Когда ты запомнишь, что спать я буду только с тобой?

Девушка расслабилась, черты ее лица смягчились.

— Угу, а когда ты, наконец, запомнишь, что я не сплю с кем попало?

— Разве я еще не объяснял, что ты моя подруга? — Валериан не хотел больше выслушивать ее протестов и быстро добавил: — Глупо возражать.

— Подруга — это добровольный партнер, так? Думаю, мы оба знаем, что я не здесь не по своей воле. И я не партнер. Или королева. Никакая я не королева.

Не в силах удержаться, Валериан подхватил кончики ее шелковистых прядей и пропустил между пальцами. Он поднес волосы девушки к носу и вдохнул аромат. О, милые небеса.

— Ты так сладко пахнешь.

— Не могу сказать о тебе того же.

Валериан не обиделся.

— Мне определенно нужно помыться. Не присоединишься ко мне?

Шей задрожала, и тряпка выскользнула из ее рук на пол.

— Проклятье. Перестань говорить такие вещи.

— Почему? Я хочу тебя. И, в отличие от тебя, не отрицаю своих желаний.

— Да, я уже поняла.

Наклонившись, Шей подобрала тряпку и швырнула ее в пустой камин. Затем взяла чистый кусок ткани, и насыпала немного песка на раскрытую ладонь.

— Ты ведь понимаешь, что я сейчас приложу песок к открытой ране, так?

— Да.

— И, тем не менее, хочешь, чтобы я это сделала?

Валериан слегка нахмурился.

— Разумеется.

Шей неверяще покачала головой, затем пожала плечами.

— Ну и ладно. Тебе потом мучиться от заражения.

Но на секунду она заколебалась, прежде чем высыпать песчинки на его рану.

Долгое время Валериан ничего не говорил. Он сосредоточился на дыхании и осторожно повел плечом. Затем сконцентрировал свое внимание на лице Шей, которая прикусила зубками нижнюю губу. Член мужчины становился все тверже и тверже.

— Желания естественны, Лучик, — произнес воин. — Чем больше их отрицаешь, тем они сильнее. Пока не становятся единственным, о чем ты можешь думать, всем, что ты видишь.

— Остановись, — голос Шей дрогнул, и Валериан понял, что его слова не оставили ее безучастной.

Соски девушки затвердели и проступали сквозь ткань ее рубашки.

— Не пытайся вовлечь меня в беседу по поводу желаний, ладно? Мне это не интересно.

Валериан взял ее за руку, успокаивающе обхватив тонкие пальчики девушки. По-прежнему никаких ласк, заверил себя мужчина. Он притянул Шей к себе. Ее взгляд скользнул к его рту, затем к его эрекции. Удивленный вздох слетел с губ девушки.

— Ты права, — произнес Валериан.

Он так отчаянно нуждался в Шей.

— Нам не следует об этом говорить. Мне следует показать тебе это. Попроси, чтобы я показал тебе, Шей. Попроси.

Внезапно, охваченная паникой, девушка отскочила от воина к стене, где схватила один из небольших мечей. Она выставила оружие перед собой, невероятно похожая на королеву-воительницу — как бы отчаянно Шей ни утверждала, что не является таковой.

— Нет. Нет! Ты меня слышал?

Шей боролась с желанием к Валериану с тех пор, как он сел перед ней. И каждый раз, когда воин касался девушки, смотрел на нее, заговаривал с ней, решимость Шей понемногу таяла.

Мужчина застыл на месте, надев на лицо маску безучастия. Только глаза выдавали чувства Валериана. В его взгляде горело желание, ярость и разочарование.

— Очень хорошо, — произнес воин. — Сегодняшний день за тобой. Я не коснусь тебя.

Нет, взмолилось ее тело. Не слушай меня. Борись со мной.

— Спасибо.

Она должна оставаться сильной. Шей не могла сдаться. Последствия будут слишком серьезны.

Они смотрели друг на друга, сойдясь в молчаливом поединке.

— Тем не менее, завтрашний день принадлежит мне. Ты больше не станешь отвергать меня. Понимаешь?

Шей сглотнула, не осмеливаясь заговорить.

— Если попытаешься сбежать из этой комнаты, то пожалеешь.

Валериан встал и направился прямо к выходу, ни разу не обернувшись.