Король Неверленда

Глава 23

Уинни Дарлинг

Я не знаю, чего ждать от сестры Баша и Каса. У её братьев когда-то были крылья – а у неё будут?

Раз они принцы, то кто она?

Я постепенно осознаю, что здесь, в Неверленде, всё не так, как кажется.

Остаток дня после чистки рыбы я провожу, исследуя чердак. Обнаруживаю гостиную, от неё один коридор убегает к жилым комнатам – моей спальне в самом конце и комнате близнецов напротив, – а второй тянется на другую сторону дома.

Здесь я нахожу ещё одну ванную, запасную спальню и библиотеку. В ней есть огромное круглое окно с видом на океан, по стеклу мягко стучит дождь.

Рядом в кожаном кресле сидит Вейн, закинув ноги на низкий столик.

Я замечаю его, только шагнув за порог, и тут же останавливаюсь. Но уже почти развернувшись обратно, решаю: нет, убегать я не стану. Разве сам Вейн не говорил мне не убегать?

В руках у него книга в чёрной тканевой обложке с золотым тиснёным названием. Я слишком далеко, чтобы разобрать надпись.

Долю секунды после моего появления Вейн смотрит на меня живым человеческим глазом, но сразу же щурится и возвращается к странице, продолжая читать и делая вид, что меня здесь нет.

– Что-то интересное? – спрашиваю я.

– Не твоё дело, – легко отвечает он.

Я приближаюсь, чтобы прочитать заглавие.

– «Франкенштейн». Тебе подходит.

Вейн кладёт открытую книгу себе на грудь.

– Ты что-то хотела?

Я пожимаю плечами и сцепляю руки за спиной, внезапно чувствуя себя ребёнком, впервые попавшим в зоопарк. Хочется глазеть на диких зверей, прижавшись лицом к стеклу.

– Почему ты такой придурок? – спрашиваю я, опускаясь в кресло напротив собеседника.

– Таким уродился. – Он натянуто улыбается, обнажая очень белые зубы и острые резцы.

Трудно смотреть на него прямо – взгляд сразу же притягивают шрамы и чёрный глаз. Как будто из его лица пытается вырваться наружу монстр.

– Это потому что ты владеешь Тенью Смерти?

Вейн замирает, глаза блестят в тусклом свете.

– И что же такая маленькая девочка знает о Тени Смерти?

Я уже чувствую в себе первые отголоски страха, но стараюсь оставаться как можно более непринуждённой, обдумывая вопрос.

– Немного. Только то, что она делает тебя неадекватным психом.

Он захлопывает книгу и кладёт на столик.

– А что же побуждает тебя оставаться со мной наедине в одной комнате? Нарываешься на наказание?

Ох, чёрт. От одного лишь намёка на то, что он может что-то сделать со мной, перегнуть через колено, трахнуть у стены, у меня всё внутри сжимается. Я свожу бёдра, пытаясь прогнать покалывание между ног.

Конечно, он замечает мои подёргивания. И издевательски проводит языком по внутренней стороне щеки.

Я абсолютно ни черта не понимаю.

– Не исключено, что и так, – признаю я, подозревая, что не сумею ничего скрыть от Вейна. Если бы только я могла видеть его насквозь, как он меня.

– А сейчас тебе следует встать со стула и немедленно выйти за дверь.

– Почему?

Он делает медленный глубокий вдох.

Прошлой ночью, когда он плюнул мне в рот, мне хотелось разорвать Вейна на мелкие кусочки. Ни один из идиотов, с которыми я спала, никогда не относился ко мне как к шлюхе, хотя я вроде бы и была таковой. За свои решения мне не стыдно. Последние лет десять я ожидала, что в восемнадцатый день рождения моя жизнь закончится. Может быть, не буквально, а фигурально, но наверняка. И я впаду в безумие.

Так что я брала то, что хотела и как хотела – а какая мне была разница?

Мой восемнадцатый день рождения наступил и прошёл, я в Неверленде, сказка о Питере Пэне совершенно реальна, но меня не покидает чувство, будто осталось очень мало времени.

А раз так, я хочубрать дальше.

Делать всё, что я, чёрт возьми, пожелаю, даже если это убьёт меня.

Так что встаю с кресла, но вместо того чтобы выйти за дверь, направляюсь прямиком к Вейну и забираюсь к нему на колени.

Он рычит, но двигает бёдрами, смещаясь так, чтобы моя промежность находилась прямо напротив его члена. Не знаю, поступает он так намеренно или срабатывает основной инстинкт.

Затем, не отрывая рук от кресла, он смотрит на меня и говорит:

– Ну, раз уж ты здесь, что намереваешься делать дальше?

Он искушает меня, дразнит. Снова немного перемещается, на этот раз толкаясь бёдрами вперёд. Хотя у него всё ещё не встал, и это меня бесит.

У всех этих приставучих неопытных футболистов стояк возникал буквально по щелчку.

Но кое в чём Вейн прав.

Что я намереваюсь делать? У моего плана не было конечной точки, только начало.

Нельзя останавливаться сейчас. Я буду выглядеть трусихой, а он порадуется тому, что я не смогла довести до завершения собственный безрассудный порыв.

Поэтому я делаю единственное, что может сделать девушка в подобной сцене – стягиваю свитер и футболку.

Я не ношу лифчик, поэтому груди тут же оказываются на виду, а соски напрягаются, превращаясь в тёмные бусинки.

Вейн снова рычит, и вот теперь, теперь у него определённо встаёт.

От переполняющей меня гордости я готова немедленно улететь к дождевым облакам.

До тех пор пока он не видит мою спину, он не видит и мои шрамы.

Я не хочу, чтобы он считал меня слабой.

Положив руки мне на бёдра, Вейн тянет меня на себя.

Я давлюсь воздухом.

– Хорошенькая шлюшка Дарлинг, – хмыкает он, – пытается притвориться кем-то большим, чем она есть.

– Злобная Тень Смерти, – парирую я, – пытается притвориться, что такие развлечения ниже её достоинства.

– Я не делал подобных заявлений. – Он ведёт рукой по моему телу вверх от бедра к талии, и по плечам у меня прокатывается волна дрожи. Соски затвердели от холода почти до боли.

Вейн подаётся вперёд в кресле и берёт в рот мою грудь.

Я с шипением вдыхаю, когда он облизывает сосок, а затем кусает.

Обвивает рукой мою талию, теснее прижимая меня к себе.

Наконец-то.

После этого все они будут моими.

Я потираюсь о его пах, желая, чтобы между нами не было никакой одежды. Начать первой или подождать Вейна?

«Бери, – шепчет голос в недрах моего разума. – Бери то, что хочешь».

Я тянусь рукой вниз и начинаю расстегивать его штаны, дрожа от предвкушения и страха.

В любой момент Вейн может обратить на меня свою тёмную силу, пробудить ужас.

Не отнимая губ от моего соска, он приказывает:

– Посмотри на меня.

Я вижу тёмные волосы, спадающие на лоб, и яркий фиолетовый глаз.

И тут на меня накатывает ужас – воздух застревает у меня в горле. Лицо Вейна становится более резким.

Я не успею понять, что происходит, как он уже прижимает меня к полу, дрожа всем телом от сдерживаемой ярости, и выговаривает, едва не скрежеща зубами:

– Слушай меня очень внимательно, Дарлинг. Тебе не стоит трахать мне мозг.

Я судорожно глотаю воздух, безуспешно пытаясь отогнать страх, сердце набатом гремит в ушах.

– Ну, или тебе стоит трахнуть меня.

Он садится и шлёпает меня по груди.

Я с визгом дёргаюсь, Вейн зажимает мне рот рукой, и ужас у меня внутри нарастает до крещендо.

Каждая клеточка тела умоляет меня вскочить и убежать. Мерзкое ощущение, будто что-то ползает под кожей.

Беги как можно дальше. Беги, быстрее.

Беги. Беги же.

БЕГИ!

По-прежнему закрывая мне рот, Вейн произносит:

– Нет.

Одно угрожающее слово – но сказанное с таким жаром, что от него можно воспламениться.

Я извиваюсь всем телом, пытаясь получитьхоть что-то. Освобождение, или разрушение, или боль, или удовольствие.

Я не могу побороть этот порыв, не в силах ясно мыслить и чувствую лишь пульсацию собственного клитора.

– Пожалуйста, – приглушённо бубню в ладонь Вейна.

Вдруг вес его тела исчезает, и я моргаю от острого ощущения потери.

– Мне не нужна красивая сломанная секс-кукла, – говорит он, а затем уходит из библиотеки.

Я остаюсь на полу, хватая ртом воздух, и несколько минут лежу на ковре, не совсем понимая, что это было и как мне удалось это пережить.

Я мертва?

Кажется, будто я только что прыгнула с обрыва, но ещё не разбилась. И до сих пор падаю.

За окном сгущаются тёмные тучи, дождь усиливается. Я наконец-то выравниваю дыхание и поднимаюсь на колени поискать свитер. Затем одеваюсь и падаю в кресло, где сидел Вейн. Чувствую опустошение – и неудовлетворённость.

Чёрт бы его побрал.

Я его ненавижу. И от этого ещё больше хочу, чтобы он поддался мне. Просто чтобы позлорадствовать.

Но, возможно, Вейн прав – желая этого, я нарываюсь на наказание.

О, каким страшным могло бы оно быть.