Король Неверленда

Глава 19

Питер Пэн

Во всём теле бушует неудержимая энергия.

Всё поставлено на карту, а Дарлинг хочет играть в свои грёбаные игры.

Я догоняю Вейна перед домом.

– Хочу убить кого-нибудь. Присоединишься?

– Естественно.

Мы отправляемся в город пешком. Вейн может летать, я – нет.

Прошла уже такая долбаная прорва времени, что я даже не могу вспомнить, каково это было – подняться в воздух.

Как и тепло солнца на коже.

Я холоден как лёд и намертво привязан к земле.

И всё время вне себя от ярости. Ненавижу всё это.

– Куда мы? – спрашивает Вейн.

– Прикончить парочку пиратов.

– Без проблем.

Дорога от дома вьётся через лес, пересекает Таинственную реку и, наконец, упирается прямиком в Дарлингтонский порт.

Дарлингтон – город, основанный на моей крови и магии.

Он расположен на юго-восточной окраине острова, на побережье.

– Куда дальше? – спрашивает Вейн.

– Пираты вечно околачиваются в «Чёрном голубе».

Мы минуем гавани, через которые проходят корабли с других островов. У доков тоже есть несколько баров, но пираты облюбовали кабак в самом городе, ближе к границе моей территории, чтобы можно было быстро улизнуть при необходимости.

В этом районе мало уличных фонарей, поэтому промежутки кромешной темноты длиннее, а тени гуще. Над мостовой висит туман – это прохладный ветер с океана сталкивается с жарким воздухом из центра города.

Вейн прикуривает сигарету и длинно затягивается.

– Теперь, значит, мы трахаем девчонок Дарлинг, да?

Я понимал, что так и будет. Щёлкаю пальцами, и он протягивает сигарету мне.

– Я не должен перед тобой объясняться.

– Нет. Конечно, нет. Но получается, теперь все правила нарушены, так?

Я поглядываю на спутника боковым зрением.

В профиль видны только неровный шрам через глазницы и чёрная радужка. Вейн никогда не рассказывал, как получил эту рану, и я не спрашивал, но из того, что тень завладела его глазом, всё и так ясно.

Я делаю ещё одну затяжку и возвращаю сигарету.

– Не знаю, Вейн. Если мне скоро погибать, почему бы не поддаться искушению?

– Ты не умираешь.

Навстречу нам по булыжной мостовой движется кучка пьяниц, они разражаются было гоготом и улюлюканьем, но потом узнают Вейна.

– Просим прощения, Тёмный. – Они поспешно кланяются, отступая. – Прощения просим и у нашего короля, – добавляют, замечая следом меня.

Тёмный. Такое нелепое именование. Не знаю, кто это придумал, но прекратить уже невозможно.

Я обнаружил, что на каждом острове в нашем архипелаге того, кто заявил права на Тень Смерти, всегда называют Тёмным.

И почти везде тот, кому принадлежит Тень Жизни, носит титул короля.

Но спустя столько лет это слово кажется чуждым. Будто язык, на котором разучился говорить.

В любом случае я никогда не воплощал это понятие в полной мере. Смерть мне ближе, чем жизнь.

Возможно, именно поэтому я утратил титул – он ведь никогда не был моим по-настоящему.

А если он мне уже не принадлежит, то какого хрена я делаю?

Что будет с островом, если я не смогу отыскать свою тень?

Я полагаю, фейри бы его удержали, выпади им такой шанс. Тем более если Тилли вернёт братьев в лоно семьи.

Она слишком упряма, чтобы признать, что королевский двор слаб без своих принцев, но так и есть.

Дорога поворачивает к территории фейри, в поле зрения возникают светящиеся окна «Чёрного Голубя». Из кабака выплёскивается в ночь шум пьяного веселья.

Мы останавливаемся снаружи в темноте взглянуть, что происходит.

– Вон там у стены двое людей Крюка, – указывает Вейн, затягивается остатком сигареты, а потом растирает тлеющий окурок о булыжник.

– Двух хватит.

Соображения осторожности или порядочности меня не связывают. Во мне остаётся лишь жажда насилия.

Вейн распахивает дверь, и я вхожу.

За пару секунд все посетители кабака осознают, чья тёмная тень воздвиглась на пороге, и в заведении наступает недвусмысленная тишина.

В дальнем углу сидят над стаканами эля два пирата из команды Крюка, и я направляюсь к ним мимо других столов под громкий треск ореховой скорлупы под ногами.

– Далековато вы забрели от дома, – говорю я.

Плечи высокого здоровяка заметно напрягаются под потрёпанной рубашкой, он делает глубокий вдох.

– Да просто заглянули выпить, вот и всё. Мы ничего дурного не хотели.

– Понятие «чего-то дурного» субъективно, не так ли, Пэн? – Вейн подходит к другому краю их стола. – То, что вам кажется безобидным, мы считаем вопиющим проявлением неуважения.

Второй пират, коротышка, мямлит:

– Здесь эль лучше. Только Крюку не говорите.

– Нам не понадобится никому ничего говорить, – зло улыбается Вейн.

Здоровяк крепче сжимает стакан.

– Почему это?

– Твоя отрезанная голова всё скажет за себя, – любезно поясняю я.

Громкий хлопок, треск – и начинается драка.

Здоровяк замахивается на Вейна. Может, считает, что у него побольше шансов победить Тёмного.

Зря. Вейн ударом кулака ломает противнику трахею, заставляя задохнуться.

Я поднимаю дрожащего на стуле коротышку в воздух, схватив за воротник рубашки. Тот бессмысленно сучит ногами.

– Пощади, Пэн! Прости нас! Мы правда пришли сюда выпить!

От пинков Вейна кости здоровяка трещат, в воздухе расползается запах крови, и тогда Тёмный проявляется окончательно, его чёрные глаза блестят в неверном свете местных ламп.

Коротышка всё ещё болтается в моей хватке.

– Сегодня вечером было нарушено слишком много правил, – говорю я ему. – Тебе просто не повезло попасть мне под горячую руку.

Затем швыряю его о стол, и из предплечья пирата выскакивают острые обломки кости.