Коридор вечности

Глава 7. Фигуры расставлены

Тусклый свет ночника едва заметно подрагивал под изъеденным молью абажуром. Старый холодильник монотонно урчал в углу. Если бы не он, в комнате было бы совсем тихо.

Сон не шёл, и Марина осторожно, чтобы не скрипнула раскладушка, поднялась, присела на табурет рядом с кроватью и в который раз вгляделась в лицо лежащего на ней человека. Из пышущего здоровьем здоровяка всегда за одну ночь он превратился в тень — болезненное худое существо с ввалившимися щеками и серо-синими кругами под глазами. Если бы она не видела всё воочию, никогда бы не поверила, что за несколько часов можно до такой степени иссохнуть.

Вечером, когда Егора, повисшего на плечах товарищей, буквально втащили в её каморку, Марина по-настоящему проснулась. До этого момента ей казалось, что охотники склонны преувеличивать существующую опасность. Да, она прекрасно помнила женщину у подъезда: пронзительный взгляд красных глаз, прикосновение мёртвенно-ледяных пальцев, смазанные от нечеловеческой скорости движения. Сначала был шок, но постепенно впечатления стёрлись, померкли, и вампиры вновь начали казаться ей вымышленными существами, существующими лишь в книгах и фильмах.

Марина снова погрузилась в размышления: «Для чего этой женщине… вампирше… нужно было создавать иллюзию измены и ссорить меня с Лёшкой? Чтобы можно было проще подобраться к нему, и никто не мешался под ногами? Допустим. Но тогда зачем она стояла тогда у подъезда? Чего хотела от меня?».

Внезапно Егор застонал, и Марина дёрнулась, резко встала с табурета и склонилась над кроватью охотника, всмотрелась в его болезненное осунувшееся лицо.

Раненого сопровождали вчера Виталик и Борис — те самые «грузчики», которые помогали Марине с переездом. Оба высокие и широкоплечие, одетые в одинаковые синие комбинезоны, кое-где заляпанные цементом и побелкой. На головах — кепки с длинными козырьками, прикрывающими верхнюю часть лица.

Аккуратно опустив тело на пружинную кровать, они засуетились над изголовьем друга.

— У тебя лёд есть? — повернулся в сторону Марины Борис.

— Не знаю. Сейчас. Должен быть, — она бросилась к дверце старенького холодильника.

Распахнув покрытую инеем морозилку, нащупала небольшой лоток со льдом, намертво примёрзший к стенкам. Рванула со всей силы, но лоток не поддался.

— Ну что ты копаешься? — раздался напряжённый голос охотника.

Марина ещё раз дёрнула на себя ёмкость, чуть ли не до крови обдирая руки, вытащила несчастный лоток и бросилась к кровати.

— Вот, возьмите, — протянула она «добычу» и встала рядом, наблюдая за действиями охотников. — Может, что-то ещё надо? Чем-то могу помочь?

— Да, можешь, — рявкнул Борис. — Не мешать нам!

Марина покорно отступила на шаг и, выглядывая из-за спин мужчин, всё же попыталась рассмотреть раненого, который, судя по всему, находился уже без сознания. От него исходил стойкий запах гари, лёгкая ветровка была распахнута, футболка задрана вверх, а под грудью зиял глубокий окровавленный прогал, из которого, как показалось Марине, виднелись внутренние органы. Края раны обуглились и почернели, кое-где выступили гнойные волдыри.

Марина сглотнула, прогоняя нахлынувшую тошноту. Присмотревшись, женщина увидела, что узкие дорожки ожогов медленно ползут к груди, оставляя на коже розовые выпуклые полосы.

Пока Борис пытался достать лёд из лотка, в руках Виталика оказалось странное приспособление, напоминающее тонкий вязальный крючок на длинной рукояти. Наклонившись ближе к ране, охотник изловчился и поддел им что-то, похожее на медузообразный слизистый сгусток.

— Есть! — радостно воскликнул он, и только тут Марина заметила, что на крючке блестит серебристая цепочка.

Охотник достал из кармана спецовки небольшой зип-пакетик, осторожно поместил туда цепочку вместе с куском слизи и сунул его обратно в карман.

— Держи конкордо, — Борис тут же протянул ему спичечный коробок с каким-то сероватым гранулированным порошком, который по виду походил на крупную соль.

Виталик взял «соль» и начал щедро посыпать ею раны Егора. Гранулы непонятного конкордо с шипением касались обожжёной кожи, часть их тут же растворялось в кровавом месиве.

Марина заметила, что розовые полосы ожогов перестали расползаться и словно бы посветлели. Из горла Егора вырвался слабый стон.

— Ну вот, так-то лучше, — улыбнулся Виталик, передавая коробок Борису и доставая из другого кармана широкий эластичный бинт.

Орудуя им как заправская медсестра, охотник сделал перевязку и посторонился, пропуская к Егору напарника. Борис уже несколько минут держал лёд наготове и после совершения Виталиком всех манипуляций, кубики замёрзшей жидкости были равномерно распределены по поверхности перевязанной раны.

— Бинты промокнут, но это ничего, пусть, — объяснил Виталик, повернувшись к Марине. — Можешь даже потом ещё положить льда, как растает. Выглядит странно, но так надо…

— Хорошо, — закивала женщина, показывая свою готовность помогать. — Он ведь выживет?

— Сложно сказать. Мы обработали раны регеном. Это препарат такой особый, ускоряет заживление. Теперь всё зависит от организма, — ответил Виталик.

— Должен выкарабкаться, — подал голос Борис. — Зря что ли иммуностимуляторами его напичкали?

— Да без них бы ему вообще уже хана настала, — нахмурился Виталик.

— А кто его так? — решилась спросить Марина.

— Кто-кто… Конь в пальто! — резко ответил Борис. — Между прочим, это из-за тебя его на подвиги потянуло!

— Да я это прекрасно понимаю! Поэтому и хочу знать, что именно там произошло!

— Хочешь подробностей? — Борис одарил женщину пронзительным взглядом. — Ну так вот — твой благоверный теперь, как собачка цепная, прислуживает им и в рот заглядывает, чтобы похвалили и дали косточку! Ты серьёзно надеялась, что он захочет куда-то бежать с тобой? Он уже не человек, понимаешь? Он паразит! Кровососущая мразь, и из-за этой мрази наш товарищ теперь может остаться инвалидом, — охотник кивнул на Егора. — Если повезёт выжить, конечно…

Слова охотника больно резанули по сердцу.

— Борь, ну зачем ты так? — укоризненно посмотрел на напарника Виталик.

— А что, я не прав?! — взвился он. — Ну что, не прав, скажи?

— Правда у каждого своя, — философски заметил напарник и начал торопливо собираться.

*****

Женя стояла у зеркала, придирчиво разглядывая новый цвет волос. Будучи натуральной блондинкой, она всегда гордилась доставшимися от природы золотистыми вьющимися локонами, но сейчас ей захотелось кардинально измениться. И сколько трудов затрачено было, чтобы выпрямить непослушные кудряшки и добиться насыщенной черноты. Сколько времени убито и сколько дорогих флакончиков с бальзамами и красками израсходовано! Зато результат превзошёл все ожидания.

Девушка в последний раз критически взглянула себя и, оставшись полностью удовлетворённой, вышла из ванной. Шум воды, доносящийся из кухни, означал, что мама уже пришла с работы и, скорее всего, занимается приготовлением ужина.

— Привет, — весело поздоровалась Женя, входя в кухню. — Чем сегодня будем питаться?

Стоящая у плиты женщина обернулась и тут же подскочила, с грохотом уронив на пол ложку, которой помешивала соус.

— Женя?! Это ты?!

— Да я, я, — рассмеялась девушка. — Ты уже не узнаёшь собственную дочь?

— Зачем ты это сделала? — поразилась мать.

— Просто захотелось, — ответила Женя с показной беспечностью. — Кстати, мне нужна новая одежда.

— Новая одежда?! Да у тебя уже шкаф не закрывается от шмоток!

— Ну мам, ты же мне обещала, что я могу просить любой подарок на день рождения, если закончу четверть без троек! А ту одежду, что есть, я уже не смогу носить.

— Это ещё почему?

— Ну… — Женя замялась. — Потому что я уже давно перестала быть маленькой девочкой, и мне нужно сменить имидж.

Мать с сомнением посмотрела на дочь.

— Ты влюбилась, что ли?

Женя фыркнула.

— Вот ещё. Ну мамулечка, пожалуйста. Ну хочешь, я буду целый месяц мыть посуду и выносить мусор? Сама, без напоминаний!

— Хочу, — ответила мать и заговорчески подмигнула, — но будет ещё лучше, если ты помиришься с Юрой. Тогда так и быть, устроим с тобой настоящий шоппинг!

Девушка изменилась в лице:

— Я же сказала, что не хочу об этом говорить! — резко бросила она, но увидев расстроенное лицо матери, смягчилась: — Мам, Юра хороший, но пойми, я его не люблю и… так правда будет лучше, я точно знаю, ведь это моя жизнь!

Фраза вышла до безобразия серьёзной, и мать скептически подняла глаза вверх:

— Конечно, твоя… — согласилась она и притянула дочь к себе.

*****

Алекс нервничал. Придя на встречу на двадцать минут раньше назначенного времени, он успел изрядно накрутить себя, перебирая в голове сценарии намеченного разговора, но когда в дверях кафе появилась будущая собеседница, все опасения растаяли.

Ведущим в Черноземье специалистом по древнеиранскому искусству оказалась приятная женщина лет пятидесяти с мягкими чертами лица и мудрыми лучистыми глазами. Весь её облик настраивал на умиротворение и душевность.

— Добрый день. Вы Алексей? — улыбнулась она и по-деловому протянула руку.

— Да, а вы — Любовь Павловна, правильно?

Женщина кивнула, присаживаясь на свободный стул.

— Рад знакомству, — вежливо ответил Алекс и взял в руки меню. — Сделаем заказ?

— Извините, но у меня слишком мало времени, — ответила Любовь Павловна к облегчению Алекса. — Давайте сразу перейдём к вопросам.

Идея представиться корреспондентом крупной местной газеты показалась Ермолову самым быстрым способом получить необходимую информацию. Договориться насчёт интервью не составило труда: не понадобилось даже наскоро слепленное липовое удостоверение.

— Ну что ж, тогда начнём, — Алекс отодвинул кожаную папку на край стола и с умным видом достал диктофон. — Итак, находки под селом Ленино называют чуть ли не мировой сенсаций. Расскажите, пожалуйста, а в чём, собственно их особая значимость, ведь погребения сарматских народов и раньше встречались на территории России.

К встрече Ермолов подготовился: покопался в сети и набросал несколько вопросов, чтобы пустить пыль в глаза, подобравшись к Фарну изящно и без подозрений.

— Да, вы правы, находка имеет важное научное значение, — начала объяснять Любовь Павловна. — До сих пор историки думали, что кочевые племена сарматов ограничивались набегами на причерноморские города Танаис и Херсонес. Однако находка, сделанная за более чем полторы тысячи километров от границ их кочевий, позволяет сделать вывод, что у сарматов были более сложные внутригосударственные отношения.

Она говорила официальным языком, и фразы эти, похоже, давно заучила наизусть, хотя и чувствовалось, что тема действительно её цепляет и волнует. Дождавшись, когда она закончит отвечать на первый вопрос, Алекс задал новый, плавно переходя к интересующей его теме:

— Среди находок наибольший интерес представляет некий Фарн. Расскажите о нём, поподробнее, если можно.

— Это — священное древнеиранское божество Хварно, которое сарматы на своем диалекте называли Фарн, — принялась с готовностью рассказывать женщина. — Сарматы были иранцами по языку и этнической принадлежности. По мифологии древних иранцев, Хварно-Фарн являлся материальным воплощением царской власти, хранителем богатства и славы, залогом военной удачи. Человек, завладевший Хварно, становился царём Ирана.

Любовь Павловна снова улыбнулась и слегка склонила голову в ожидании нового вопроса.

— Спасибо за подробный ответ, но, хотелось бы узнать всё-таки, что именно было найдено? Я имею в виду внешний вид и материал.

— Изначально Фарн был отделкой на парчовом погребальном балдахине, предположительно, — женщина внимательно посмотрела на Алекса, словно оценивала его реакцию. — Находку пришлось долго и кропотливо восстанавливать: отделять куски золотой фольги от земли и глины, составлять изображение, реставрировать. Работа была проделана колоссальная. В итоге получилась как раз большая птица с распахнутыми крыльями.

— Благодарю, — кивнул Ермолов. — И последний вопрос: где сейчас эта «птица удачи» и какова её дальнейшая судьба?

Подобравшись к тому, ради чего, собственно, и был затеян этот разговор, Алекс ощутил приступ азарта.

Любовь Павловна выдержала длинную паузу, словно прикидывая, стоит ли вообще отвечать.

— Пока ничего определённого сказать не могу, — сухо произнесла она наконец. — На реликвию уже сейчас претендуют главные музеи страны, и окончательное решение о его местонахождении будет принято в течении месяца.

Не получив никакой конкретной информации, Алекс разочарованно выдохнул:

— Хорошо. Скажите, а возможно ли как-то увидеть находку? Неплохо было бы сделать несколько фотографий для статьи.

— Извините, но, к сожалению, фотографии пока делать нельзя, — всё так же вежливо, но твёрдо отказала Любовь Павловна.

Тон её не терпел возражений, но Алекс предвидел это. Ничуть не смутившись, он демонстративно выключил диктофон и с видом заговорщика подался вперёд:

— Я понимаю, но… мы готовы предоставить небольшой бонус, — проговорил он, понизив голос и, быстро вытащив ручку из кармана, нацарапал на салфетке несколько цифр и подтолкнул её к женщине. — Что скажете?

Взгляд специалиста по древнеиранскому искусству стал задумчивым, а черты лица вдруг резко заострились, отчего оно приобрело строгое и даже почти суровое выражение.

— Давайте начистоту, — произнесла она, — ведь вы же не журналист, правильно?

У Алекса на миг даже пропал дар речи. Он начал лихорадочно вспоминать, где прокололся, но так и не понял.

— С чего это вы взяли?

— У меня большой опыт, — Любовь Павловна доверительно улыбнулась. — Вам бы больше подошло быть хакером, чем акулой пера.

— Да, вы правы, — нашёлся Алекс, — но только отчасти. Я действительно не совсем журналист. Просто иногда подрабатываю написанием статей, в свободное от основной работы время.

Ермолов постарался говорить как можно более убедительно.

— Не знаю, что движет вами, молодой человек, но я ничем не смогу вам помочь, — спокойно, но решительно ответила Любовь Павловна. — Извините, но мне уже пора. — Она быстро поднялась из-за стола.

— Но… подождите, давайте придём к какому-нибудь компромиссу! — Алекс вскочил, преграждая женщине путь. — Всего пару фотографий, я ведь не так много прошу!

— Простите, но боюсь, нам не о чем больше говорить…

Любовь Павловна поджала губы и, с осуждением взглянув на Ермолова, легко обогнула его, стремительной походкой направившись к выходу. Алекс уже готов был бежать вслед за ней, как чья-то тяжёлая рука опустилась на его плечо.

— Я слышал, ты интересуешься реликвиями? — он обернулся и, ошарашенный внезапностью и колоритным видом бесшумно подошедшего незнакомца, опустился на стул.

Внешность стоящего позади человека ослепляла: высокий и статный, с суровым мужественным лицом, отмеченным выдающимися вперёд скулами, с зеленоватыми глазами, взгляд которых из-под тёмных густых бровей искрился природным магнетизмом и силой. Длинные иссиня-чёрные волосы, кое-где тронутые сединой, свободно спадали на складки серебристого балахона. Алекс бы ничуть не удивился, если бы увидел в его руке какой-нибудь магический посох или раритетный меч викингов.

— Д-да, интересуюсь, — выдавил Ермолов, стараясь держаться уверенно. — Точнее, одной из них.

— И давно? — Не дожидаясь приглашения, незнакомец вальяжно расположился за столиком.

— Что давно? — не понял Алекс.

— Давно в клане, спрашиваю. Хотя, можешь не отвечать: вижу, что недавно, — неожиданный собеседник окинул Ермолова снисходительным взглядом. — Ты хоть знаешь, кто я?

— Догадываюсь, — ответил Алекс настолько саркастично, насколько это было возможно. Его напрягала всё: эта ситуация, этот странный человек, упущенная возможность узнать о местонахождении Фарна. — Живая модель для комиксов, угадал?

Незнакомец усмехнулся:

— И это они называют жёстким отбором, — еле слышно проронил он и пренебрежительно поморщился. — Ну и как ты собирался искать меня?

— А с чего ты взял, что я тебя собирался искать?! — опешил Алекс.

— Тебе же нужен Фарн, а дать его могу только я, — снизошёл до объяснения незнакомец.

— Так он у тебя?! — оживился Алекс. — И… значит, ты пришёл, чтобы вернуть то, что тебе не принадлежит? — он невольно процитировал слова Лорин.

— Не просто вернуть, не просто, — незнакомец хитро прищурился и пригладил подбородок. — Скорее поменять на… некоторые услуги.

— И, что за услуги? — Ермолов насторожился.

— Пока не знаю. Возможно, вообще ничего, — мужчина в серебристом балахоне неопределённо пожал плечами.

— Не понял…

— А что тут непонятного? Я пока не знаю, чем ты можешь быть полезен. Просто пообещай, что выполнишь любой мой приказ, и считай, что Фарн уже у тебя.

— Да уж. А если вдруг я не смогу его выполнить? Что тогда?

— Сможешь, куда ты денешься. Я не даю невыполнимых заданий. Ну что — по рукам?

— А если не захочу? — не успокаивался Алекс.

— Захочешь, поверь мне. Кстати, я бы на твоём месте поторопился. У тебя осталось всего два часа, после чего препарат начнёт действовать. Тебе ведь нужно противоядие?

— Но… Лорин говорила что-то насчёт десяти суток! — испуганно вскинул глаза Алекс. — И вообще, откуда ты знаешь?!

Незнакомец еле слышно усмехнулся:

— Ты ещё слишком слаб, а Лорин всегда отличалась максимализмом.

— Н-ну… хорошо. Я согласен.

— Отлично. — На лице незнакомца появилось подобие торжествующей улыбки. — Дай сюда руку.

— Это ещё зачем?

— Скрепим договор подписями, — пафосно изрёк он, вытаскивая откуда-то из складок балахона круглую, по виду старинную печать, обёрнутую прозрачной плёнкой.

Алекс нехотя протянул руку и замер в ожидании.

— Да расслабься ты. Хуже уже не будет, — мрачно пошутил незнакомец, ловко поддев плёнку двумя пальцами и дотронувшись печатью до раскрытой ладони Ермолова.

Её тут же обожгло острой болью.

— Чёрт! Что это?! — едва сдерживаясь, чтобы не закричать, Алекс с ужасом уставился на ладонь, в центре которой кожа начала вздуваться и краснеть, принимая форму оттиска.

Пальцы неестественно изогнулись в мышечном спазме, на лбу выступили капли пота.

— А Лорин всё так же не утруждает себя обучением, — пробормотал незнакомец, ни к кому конкретно не обращаясь.