Коридор вечности

Глава 4. Последний фрагмент

В обществе афганца Руина Мохаммеда Марина ощущала себя умудрённой жизнью солидной дамой, хотя разница в возрасте у них была не такой уж критичной — каких-то десять лет. Как бы то ни было, смотрелись они рядом друг с другом более чем органично.

Руин — белозубый, темноволосый, смуглый красавец с выразительными карими глазами и правильными чертами лица. Невысокий, ладно сложенный, жилистый и гибкий, как кипарис. Он всегда ходил без головного убора и в неизменном чёрном пальто нараспашку.

Марина — изящная и хрупкая, тоже кареглазая. Волосы коньячного оттенка прикрыты элегантным беретом. В замшевых сапожках на кокетливом каблуке девушка казалась чуть выше своего спутника.

— Ну вот, мы и на месте, — произнёс Руин, когда они поднялись на последний этаж типовой хрущёвки и остановились напротив неприметной железной двери. — Здесь, конечно, не апартаменты, но жить вполне можно.

— И ты уверен, что здесь безопасно? — с сомнением спросила Марина.

— Квартира не засвеченная, это главное, — с серьёзным видом пояснил молодой человек, торопливо вытаскивая из кармана связку ключей. Найдя нужный, Руин провернул его в замке, распахнул дверь.

Назвать открывшееся помещение квартирой, пригодной для жилья, можно было с большой натяжкой. Крохотный коридор, одновременно выполняющий функцию кухни, вёл в комнату с засаленными обоями. Практически половину всей площади помещения занимала массивная железная кровать с продавленными пружинами; в углу притаился маленький горбатый холодильник; у зашторенного окна стоял стол с останками чьей-то убогой трапезы.

— Пардон, мадам. — Руин скинул пальто и, брезгливо поморщившись, начал вытирать стол найденной тут же тряпкой. — Здесь раньше гастарбайтеры жили.

— Оставь, я сама. — Марина уверенно перехватила кусок скомканной материи из рук афганца, по-хозяйски оттеснив его от стола.

— Ну, как хочешь, — не стал настаивать тот, предоставив женщине заняться обустройством своего нового жилища.

— А как ты стал охотником? — внезапно спросила она.

Руин хмыкнул.

— Вообще-то, я не могу об этом распространяться…

— Почему? Вам запрещают, да? Или просто неприятные воспоминания?

— Какая ты любопытная, — усмехнулся парень и, поймав выжидательный взгляд Марины, мотнул головой: — Нет, это не то, о чём ты думаешь. Никакой личной трагедии — там, знаешь, как это обычно бывает в фильмах: в раннем детстве на его глазах убили родителей с младшей сестрой в придачу, и теперь он вырос и решил отомстить…

— А как тогда? — не унималась Марина. — У меня просто в голове не укладывается. Тебе всего девятнадцать. Что могло случиться такого, чтобы человек добровольно решил спустить свою жизнь… — она осеклась и замолчала.

— Ты хотела сказать, принести её на алтарь служения добру и свету?

Марина вымученно улыбнулась:

— Ну, почти. Так что, расскажешь?

— Скажем так, — он запнулся, тщательно подбирая слова, — при плановой диагностике в девятом классе у меня обнаружились некоторые ценные способности. Охотники тогда сделали предложение, от которого я не смог отказаться. Меня забрали на полный пансион, я учился с такими же, как я, одарёнными. А потом вот, поступил на службу. Отец до сих пор думает, что я в каком-то крутом секретном спецназе. Хотя, по сути, так оно и есть…

— Хм… и что за способности у тебя нашли?

— А их много, — ответил молодой человек с едва заметной бравадой. — Например, я всегда чувствую их приближение, могу закрыться от внушения, не впадать в транс от укусов, ну и кое-что ещё…

— Ты прямо супергерой, — пробормотала женщина с неопределённой интонацией, за которой могли в равной степени скрываться и сарказм, и искреннее восхищение.

— Да брось! Какой из меня герой? Я так — внедрённый шпион. Вот сейчас работаю приходящим донором и потихоньку сливаю нашим инфу…

От фразы «приходящий донор» Марину передёрнуло.

— Неужели не боишься, что вычислят?

Парень с преувеличенной беспечностью пожал плечами.

— На всё воля Аллаха, — с подчёркнутой серьёзностью проговорил он, подняв глаза к потолку и сложив ладони в молитвенном жесте. — Я всецело полагаюсь на Господа, вверяя ему свою судьбу без остатка и сомнения. Поэтому в моём сердце царит покой.

Поражённая философскими откровениями молодого парня, Марина чуть не выронила тряпку. Она посмотрела на него со смесью уважения и недоверия.

— Ты… правда так думаешь или это просто красивая цитата?

— Я мусульманин, — обезоруживающе улыбнулся Руин и развёл руками, словно одного этого слова было достаточно для исчерпывающего ответа.

— И всё же, ты — настоящий герой, — качнула головой Марина. — Сознательно идёшь на такой риск. Если бы не ты, меня бы уже, наверное, здесь не было… И ведь их возможности… они поражают. Вот для меня они создали иллюзию, и она была так реалистична… Я правда, поверила, что…

Марина запнулась, а Руин проницательно взглянул на неё, чуть прищурившись.

— Что муж тебе изменил?

— Да…

— А это была не иллюзия, а внушение. Искусственные воспоминания. Тебе внушили, что ты видела это.

— Ну, да, это я поняла, — согласилась Марина. — А вот для чего они это делали со мной? И эта женщина на детской площадке. Она приходила к Лёшке или ко мне?

Руин сложил руки на груди и, запрокинув голову назад, качнулся, переводя вес на пятки, а затем снова возвращаясь на полную стопу, как часто делал в моменты размышлений.

— Знаешь, лично мне кажется, что это просто был такой способ мягко избавиться от тебя. Чтобы ты не мешалась под ногами и самоустранилась.

— Изощрённый способ, не кажется?

— Возможно, но насколько я уже успел изучить Лорин, она действует… не всегда по самому прямому пути. Не знаю, то ли ей просто нравится играть с людьми, то ли действительно в этом есть какая-то высшая цель, которую мы просто не в силах осознать…

Марина в очередной раз поразилась рассудительности этого молодого парня.

— Но вот ты ходишь к ним, а что если они прочитают твои мысли? — спросила она, возвращая разговор в прежнее русло. — Они вроде бы это тоже могут…

— Ну, во-первых, не так уж и хорошо они их читают, — усмехнулся Руин. — Во-вторых… Ну, вычислят меня, дальше-то что? Дети без отца не останутся.

Марина хотела было возразить, но вдруг замолчала и запоздало кивнула, а Руин поймал её, ставший на мгновение стеклянным, взгляд.

— Не волнуйся ты. Дочку твою не тронут… Они хоть и звери, но на детей у них табу! Точно тебе говорю.

— Только не надо меня утешать, ладно?! — с неожиданным вызовом воскликнула Марина, выплеснув накопленный за последнюю неделю негатив. — Лучше скажи, что с моим мужем?

Руин ждал этого вопроса. Ждал на протяжении всей дороги сюда, но, тем не менее, оказался к нему не готов. Он молча отвёл взгляд и торопливо засобирался.

— Что. С моим. Мужем? — повторила Марина с расстановкой, подойдя к Руину вплотную и требовательно заглядывая в глаза.

В его взгляде она прочитала то, о чём не хотела даже думать — самое страшное.

— Он… Они что, убили его? — выдавила женщина бесцветным голосом.

— Нет, но… лучше бы убили.

*****

Колхозный панк-рок от «Сектора газа» долбил так, что барабанные перепонки едва не лопались.

«Сейчас меня тошнит немного, нужен мне гемоглобин», — вслед за солистом повторил Алекс, нервно пританцовывая под разудалые аккорды.

Он несколько раз измерил шагами расстояние комнаты и непроизвольно задержался около дверцы шкафа-купе.

«Ну, хоть в зеркале отражаюсь, и на том спасибо», — нервно хмыкнул он.

С покрытой стеклом амальгамы на него посмотрел мужчина в потёртых брендовых джинсах и свободной футболке с жёлтым смайлом. Уже не мальчик, но и до старости ещё далеко. Тёмно-русые волосы короткой чёлкой падают на правый бок. Зелёные глаза со светлыми густыми ресницами. Почти идеальный прямой нос. Тонкие губы. Алекс никогда не считал себя красавцем, но и от недостатка внимания со стороны женщин не страдал.

Он широко улыбнулся собственному отражению, обращая внимание на клыки, и с облегчением выдохнул: их размер не изменился. Тут же усмехнулся внутренне своим же мыслям. Подняв футболку и втянув живот, он критически осмотрел небольшие жировые отложения. Напряг бицепс на правой руке, левой проверил его твёрдость. С сожалением отметил, что уже пару месяцев как забросил тренировки.

После рождения дочери он вообще жил в каком-то бешеном круговороте: работа-дом-работа… Начальник всё больше зверствовал, а уволиться и искать другое место как-то было не с руки — ежемесячный платёж по ипотеке тому не сильно способствовал. Да и дома всё как-то шло по накатанной, не было времени даже остановиться и задуматься: «А туда ли иду? А нравится ли мне такая жизнь? А для чего, собственно, весь этот бег в колесе?».

«Зато сейчас появилось время. Только похоже, за меня уже всё решили», — невесело хмыкнул Алекс, направляясь к стоящей в углу штанге, которая в последние недели использовалась им исключительно как импровизированная вешалка для одежды.

Чтобы отвлечься от нехороших мыслей и заодно сделать что-то полезное для собственной физической формы, он решил провести домашнюю тренировку. Убрав вещи со спортивного снаряда, он добавил блинов, лёг под штангу и начал заниматься, привычно считая подъёмы. Опомнился только, когда дошёл до третьего десятка, хотя обычно с таким же весом не мог осилить больше десяти.

Композиция, зацикленная на повторе, наконец начала раздражать, и Алекс резким движением сдвинул на ноль колёсико громкости. Наступившая тишина показалась мёртвой.

В ушах внезапно зазвенело: высоко и пронзительно. Вибрирующий отзвук прокатился по телу. Алекс заткнул уши, но это не помогло — назойливый звон вгрызался прямо в мозг. А потом раздался хлопок — будто рядом прокололи большой воздушный шар.

Короткий миг абсолютного безмолвия сменился нарастающим гулом: журчание воды по трубам, звяканье посуды, шипение масла, собачье повизгивание, обрывки разговоров, чьи-то томные стоны, скрежет металла по стеклу, шорох бумаги, детский плач, ругательства, смех. Галдящий многоэтажный муравейник жил своей жизнью, издавая одномоментно сотни, тысячи, миллионы звуков различной тональности. И все они неслись на Алекса.

Стараясь не паниковать, он прислушался и понял, что может усилием воли вычленить отдельные составляющие этой гомонящей оргии. При этом одни звуки становились более громкими и отчётливыми, а другие словно отходили на задний план.

Алекс решил поэкспериментировать из выловить общего хаоса случайный разговор. Он сосредоточился на проскользнувшей в потоке фразе и потянулся за ней. К его удивлению, это удалось: он услышал отрывок беседы и даже узнал голоса соседей с девятого этажа. Сам Алекс жил на седьмом, но каждое слово было слышно так явно, будто беседовали в соседней комнате.

— Ну ничего себе, — ошарашенно произнёс он вслух и опустился на диван.

Звукоизоляция в новом доме была неплохой — строили по современным стандартам. А особой остроты слуха Алекс за собой никогда не замечал.

Галлюцинации? Или, может, я действительно… уже не совсем человек? Усмехнувшись таким крамольным мыслям, он потёр заслезившиеся вдруг глаза. Резь в них не проходила, и он раздражённо выругался — засорились контактные линзы.

Зрение у Алекса было проблемным с рождения, а по мере взросления падало с пугающей прогрессией и к тридцати двум годам подползло к отметке «минус пять». Но не сказать, что это как-то особо напрягало — очки он уже давно сменил на мягкие удобные линзы, уход за которыми вошёл в привычку и рассматривался как обычная гигиеническая процедура.

Алекс осторожно вытащил из глаз прозрачные выпуклые плёнки. И… понял, что сюрпризы ещё не закончены. Изображение медленно фокусировалось: линии, контуры предметов — всё приобретало удивительную чёткость. Лихорадочно схватив первую попавшуюся под руку книгу с полки, он распахнул её наугад и, не напрягаясь, прочитал пару строчек. И, ошарашенный, как был с раскрытой книгой, вновь опустился на диван.

Но как это возможно?! Здесь так просто уже не спишешь на галлюцинации. Явно в организме что-то происходит. Выросли сила и выносливость. Обострился слух. А теперь ещё и зрение…

Алекс нервно рассмеялся, сполз с дивана на пол и, привалившись к нему спиной, обхватил голову руками. Вот теперь ему стало по-настоящему тошно.

Он стиснул зубы, сжал кулак и с размаху ударил им в бетонную стену, выпуская пар и ненавидя себя за этот момент слабости. Руку обожгло болью, а на гладко-окрашенной поверхности стены образовалась вмятина, от центра которой тут же в стороны расползлась сеточка трещин.

Нет! Не может это всё быть правдой!

Если в организме действительно что-то меняется, то почему врач ничего не нашёл? Плохо искал? Недообследовал? С твёрдой уверенностью отправиться завтра в другую клинику, Алекс добрался до кровати и отключился, как только голова его коснулась подушки.

*****

Ночью приехал Егор. Уставший и настороженный. Он уселся на единственный стул, потирая замёрзшие руки. Крепкий чёрный чай, гостеприимно предложенный Мариной, он пил мелкими глотками, а чашка в его ладонях напоминала детскую игрушку в лапах добродушного плюшевого медведя.

— На улице холод зверский, — сообщил охотник, подставляя лицо навстречу белёсым кудряшкам пара, — а у тебя хорошо, тепло.

Выцветшие на солнце светлые волосы Егора хаотично рассыпались по голове и в свете измазанной краской лампочки приобрели неестественный зеленоватый оттенок.

— Да, — Марина скованно улыбнулась и поправила серёжку, прикидывая, с какой стороны лучше подступиться к главному. — Егор, мне нужно его увидеть, — наконец проговорила она, набрав в лёгкие воздуха, словно собиралась нырять на глубину.

— Тебе что, жить надоело? — добродушно отозвался мужчина, прихлёбывая сладкий чай. — Ему уже не поможешь, а у тебя дочь. Кто её будет воспитывать, если с тобой что случится, ты подумала?

— Считаешь, раз он… стал другим, теперь захочет меня убить?

Егор неопределённо качнул головой.

— Я не знаю, но вероятность такую нельзя исключать, а я не хочу рисковать жизнью тех, кого поклялся защищать. Физиология этих тварей отличается от нашей, а значит — психология тоже. Одно тянет за собой другое, понимаешь? Во многом их поведением руководят инстинкты, которые тяжело поддаются контролю. Так что забудь об этом! Отсидишься здесь пару месяцев, пока всё не уляжется, вернёшься домой, найдёшь себе нового мужа, начнёшь новую жизнь.

Марина молчала. «Радужные» перспективы, обрисованные собеседником, вызвали приступ тихой истерики.

— Мне не нужен другой муж, — наконец еле слышно пробормотала женщина. — Я готова попытаться принять его… в новом качестве.

— В качестве кого? — спросил охотник, отставив от себя кружку и подавшись всем телом вперёд. — Ты что, не понимаешь, что он уже не человек?! У вас не может быть больше никаких отношений кроме связи хищник-жертва! Вот что ты собираешься ему сказать?

— Что я знаю о его… проблеме и его не брошу! Что мы можем уехать куда-нибудь, если надо. Есть же места, где мы сможем спокойно жить? Где нас не достанут?

Егор нервно хохотнул.

— Теоретически-то есть, только это всё равно не даст гарантий. Гематоморфы в основном не сидят на месте. Сегодня здесь — завтра там. И даже не в этом дело! Ты уверена, что он захочет? Что он вообще станет с тобой разговаривать?

— Уверена, — ответила Марина, стараясь, чтобы голос её звучал твёрдо.

— Ну допустим, станет. Допустим… И как ты это себе представляешь? Ваш побег? Думаешь, вас так просто отпустят? Если его обратили, то значит, он им для чего-то нужен! Не просто так, поверь. И пока они не получат от него то, что им было нужно, не успокоятся. Так что вы и из города не выберетесь…

— Ты поможешь? — Марина с надеждой заглянула в глаза охотника.

— Кому? Одному из них? — В интонации Егора промелькнуло брезгливое отвращение. — Да пойми ты, он уже не человек!

— Мне всё равно.

— А мне — нет. Я должен знать, ради чего рискую. И ради кого.

— Хорошо, — Марина решительно поджала губы. — Тогда я сама. Просто пойду домой, в нашу квартиру. Попытаюсь с ним поговорить. И будь, что будет!

— Я понимаю твои чувства, но в тебе сейчас говорят эмоции. И я не могу тебе позволить совершить очевидную глупость. — Егор встал и, кивнув Марине, торопливо засобирался. — Спасибо за чай, но мне пора.

— Ты что, меня совсем не слышишь? — взвилась она. — Я больше здесь не останусь!

— Прости, но так будет лучше, — Егор достал из кармана связку ключей и быстрым шагом двинулся к выходу.

Марина отчаянно рванула наперерез, но сильные мужские руки сгребли её в охапку и осторожно опустили на кровать. Женщина тут же поднялась и вновь метнулась к двери, но Егор воспользовался преимуществом в несколько секунд и быстро выскользнул за дверь. Тут же раздался щелчок закрывающегося замка.

— Эй, я что теперь, ваша пленница?! — в сердцах выкрикнула Марина, пытаясь открыть дверь изнутри, но её ждала неудача.

Яростно подёргав ручку и убедившись в том, что уйти теперь не получится, Марина несколько раз измерила шагами комнату и в отчаянии опустилась на стул.