Конец кошмара

35. выбор

Несколько секунд назад я разрушил материальную границу этого мира. Изначально, я не хотел этого делать. Это был чрезвычайно рискованный план, ибо хотя я получил неограниченный источник туманности, проблема была в том, чтобы держать её под контролем. Каждая капля тумана неумолимо размывала черту между реальностью и дрёмой.

Требовалась великая сила, чтобы направить её в нужное русло.

Именно для этого мне нужна была вера.

Туман был топливом.

Я — машиной.

Вера — дорогой.

Впрочем, даже на самой широкой трассе оставалась вероятность, что водитель не справится с управлением и свалится… нет, не в канаву. По сторонам этой дороги простиралась кромешная чёрная бездна.

Я сосредоточился, напрягся; вскоре в моих руках образовался и вспыхнул небольшой алмаз. Блеск его становился всё ярче и ярче, море закипало, а земля поднималась всё выше и выше…

Я понял, что ещё немного, и всё получится. Более того, в один момент я почувствовал удивительную силу. Моя воля и вера обитателей этого мира стали сливаться воедино. Вскоре между ними совсем не осталось разницы, и я осознал, что сам, по своему желанию приподнимаю землю. Я сделался настолько же всесильным, как в своём воображение. Дорога становилась всё шире и шире и наконец превратилась в безграничный полигон.

Я мог сделать всё что угодно.

Отпустить море? Легко. И почему бы заодно не превратить землю в эдемские кущи? Я представил себе это, и немедленно рыхлый песок, что простирался до самого горизонта, превратился в плодородный чернозём, через который стали пробиваться деревья и прочие травы. Они росли как на ускоренной перемотке; за считанные секунды белые цветы превращались в красные яблоки, правильные и красивые, как на картинке.

Среди деревьев раскрывались мириады тюльпанов — целое море, от которого исходил не обыкновенный землистый и терпкий, но сладкий, приятный, немного ванильный аромат.

Я посмотрел на небо, и с него немедленно исчезли тучи. День стал ослепительным и ясным.

Затем взгляд мой обратился уже на самих людей, которые стояли на краю утёса и смотрели вниз, на прекрасные заросли. Среди них были старые, больные, немощные — всё это я мог запросто исправить. Мне стоило только пожелать, и я мог немедленно искоренить все пороки этого мира. Я мог сделать людей прекрасными и снаружи, и внутри. Всё дурное я мог уничтожить, а всё наилучшее сделать ещё более прекрасным.

Мне стоило только пожелать, и каждый человек обретёт великую силу и сможет сворачивать горы. Не будет более нужды, боли, страха; останется только вечный свет и безграничное блаженство.

Это было легко.

Ведь этот мир представлял собой не более чем плод моего воображения.

Ибо я — Кошма…

Натаниэль.

Шок.

Вдруг, за одну секунду, передо мной промелькнули мириады образов:

Заледеневший корабль.

Дневник.

Девочка с выбитыми зубами.

Книжные полки.

Команда.

Море.

Пистолеты.

Сабли

Сражения.

Пушки.

Пальмы.

Ненастья.

Бури.

Приключения…

Тиберий и его капитан, Натаниэль Тибериус Фердинанд, который стоит на мачте и смотрит на пространное море. Последнее скрывает великую опасность; его бороздят всевозможные монстры и головорезы, и в то же время… в то же время он, Натаниэль, никогда не променял бы ни его, ни солёный ветер, что развевает золотистые волосы девушки, которая сидит перед ним на бамбуковом стуле.

Я сделал глубокий вдох… и щёлкнул пальцами.

В ту же секунду райский кущи растворились, и на смену им выступила песчаная, покрытая ракушками и каралами земля, которые стала медленно погружаться под воду.

Мои глаза прояснились.

Это… Было близко. Ещё немного, и я… Впрочем, сейчас не время заниматься рефлексией.

Я снова напрягся и опустил уровень воды настолько, чтобы суши было примерно в два раза больше, чем когда я впервые стал Натаниэлем. Большая часть мира всё ещё оставалась под водой, но теперь жить в нём станет намного проще. Число ресурсов и пахотных земель заметно увеличится. В качестве бонуса я сделал новые земли более плодородными, исправляя последствия их многолетнего нахождения среди солёной воды.

На горизонте образовался длинный остров — море между ним и утёсом, на котором я стоял, превратилось в пролив. Я посмотрел на него, повернулся и обвёл глазами собравшихся. Многие люди стояли на коленях. Некоторые, закрыв глаза, читали молитвы. Другие постепенно приходили в чувства. Не радость, но величайшее потрясение в этот момент владело человеческими душами.

На пару секунд все они увидели картину рая.

Некоторые посчитают его простым видением; другие — знамением небес, после чего придумают или привяжут к нему новую религию.

С этого дня в пределах этого мира появится легенда про великий алмаз, сокровище королей, краеугольный камень бытия — одновременно сокровище и божество, которое может исполнить всякое желание и провести тебя к земле обетованной.

Уже сейчас я чувствовал, как ростки новоявленной веры пробиваются в коллективном бессознательном и меняют форму моей и вообще всей мировой туманности.

Наконец мой взгляд обратился на трещину в пространстве.

Последняя стремительно закрывалась.

Я вздохнул, со смешенным чувствами наблюдая за тем, как растворяются последние струйки серого тумана. При желании я мог бы… Впрочем, пусть. Я помотал головой. Подумаю об этом после.

Я выпрямил спину и стал подниматься на холм. Во время подъёма я почувствовал сильную усталость. Всё мое тело ломило той особенной ломкой, которая возникает, когда хочешь спать. Я бы свалился на землю, если бы в один момент меня на поддержали слуги. Они помогли мне забраться наверх и посадили на скрипучий стул.

Несколько секунд спустя из тёмной дымки, которая постепенно сгущалась у меня перед глазами, показалась Крисс.

«В порядке?»

Я кивнул.

На самом деле моя слабость и сонливость были искусственного характера. Я сам запечатал свои силы, чтобы материальный барьер этого мира не подвергся ещё большему заражению. В данный момент моя душа была пропитана туманом, она была радиоактивной. Мне пришлось поставить вокруг неё защитные стенки, которые, однако, мешали мне управлять телом Натаниэля.

Пора возвращаться.

— Мне… пора, — сказал я. Шевелить языком было тяжко, как если бы во рту у меня лежал слизняк.

Крисс кивнула, помедлила и сказала:

«Спасибо».

Я выдавил улыбку и хотел ответить «пожалуйста»… Но не смог. Тело становилось всё более вязким, окружающим мир стремительно размывался, и наконец я открыл глаза и обнаружил себя среди серого тумана. Я приподнялся, посмотрел на вихристые тени людей, на море, и наконец сосредоточился на пальце и вернулся в дом на берегу.