Колыбель для мага

Глава 11

— Нет, такой легкомысленной девчонки я еще не встречал! Спит в своем дохлом защитном круге, который и дома не смог бы никого защитить!

Аннеке приоткрыла глаза, и сердце ухнуло в пятки. Она не знала, радоваться ей или бежать без оглядки. Но бежать бесполезно: если уж он решил ее найти, то найдет снова. Маг, пренебрежительно повернувшись к Аннеке спиной, очерчивал заново защитный круг своим жезлом, но этот круг был огненный. Когда огненное кольцо замкнулось, он уселся с ней рядом, зажег из ничего костер и молча уставился в огонь. Аннеке тоже начала смотреть в огонь, пытаясь собраться с мыслями. Наконец она решила заговорить с магом, чтобы не оставаться в тягостном неведении.

— Почему ты вернулся? Не нашел выхода?

— Нашел. Но дверь закрыта, и чтобы ее открыть, надо десять или двадцать таких магов, как я. И то им пришлось бы попотеть. Я вообще не понимаю, как нас угораздило провалиться сюда. Что-то облегчило переход, но что?

Аннеке заявила совершенно непоследовательно:

— Ты слишком много думал о королях и графах и слишком мало — об Искусстве! — и что ее заставляло спорить с магом?

— О чем я думал, тебя не касается!

— Как видишь, коснулось, и очень сильно.

— Не лезла бы не в свое дело — сидела бы сейчас дома и тихо-спокойно лечила детишек от чесотки и золотухи.

Они замолчали и молчали долго. Через некоторое время Аннеке заметила, что маг придвинулся к ней поближе, почти вплотную. Пришло ощущение тепла. То ли ее согревал волшебный костер и горящий защитный круг, то ли сам маг.

— Почему же ты все-таки вернулся? Стало скучно одному?

Маг усмехнулся.

— Ждешь признания в любви с первого взгляда? Но нет, все не так романтично. Просто судьба преподнесла нам подарок, рады мы или нет. Дело в том, что когда мы рядом, наша совместная сила не равна моей силе и твоей, а в несколько раз больше. Это понятно? Из нас дома получилась бы отличная команда, знать раньше…

Аннеке задохнулась от вспыхнувшей надежды:

— Так почему мы сидим? Пойдем туда, к двери, и попытаемся открыть ее вместе!

Маг печально покачал головой.

— Нет, сил все равно не хватит. Вместе мы проживем здесь дольше, вот и все. Поэтому я и вернулся. Чтобы прожить дольше.

Аннеке вскочила, топнула ногой. Жаль, на сером песке этот жест вышел каким-то неубедительным.

— Я не хочу прожить дольше рядом с тобой! Я ухожу! Ты можешь сидеть здесь и лить слезы, а я попытаюсь открыть дверь! И буду пытаться и пытаться, пока не умру или не добьюсь своего! Одна, без тебя!

Маг усмехнулся снова.

— Какой боевой характер! Пожалуй, у тебя действительно есть шанс в одиночку открыть эту дверь. Но шансов погибнуть гораздо больше. Я удивился, когда нашел тебя еще живой… Поистине, женщины — непостижимые существа.

Он ласково взял ее за руку и потянул к себе.

— Прости, если я обидел тебя. Мне давно не приходилось говорить с женщинами. Зачем тебе уходить? Это неразумно. Гордость и обиды — пустой звук. Для магов это вообще предмет роскоши. Не можем мы себе позволить обижаться, гневаться, любить и все такое прочее. Гораздо разумнее забыть о нашем противостоянии, которое продолжалось, кстати, всего неделю или две, и использовать все шансы, какие есть. Пока есть жизнь — есть надежда, а если жизнь длиннее, то и надежда больше, не так ли? Сядь рядом. Мы отдохнем, а потом что-нибудь предпримем вместе. Но надо пережить ночь.

И вновь Аннеке почувствовала, что тонет в синих глазах мага. Она села рядом, вплотную к не-му, и они вновь начали смотреть на волшебный огонь.

— Разве здесь бывает ночь? Сколько времени мы тут, а ночи еще не было.

— Не знаю, где была ты, а я одну ночь уже пережил, надо сказать, с трудом. Здесь очень длинный опасный день и еще более длинная и опасная ночь. Но наступает она нерегулярно, через разное время.

— Откуда ты это знаешь?

— Моему учителю нравилось путешествовать по разным мирам.

— Может, твой учитель поможет нам?

— Нет, из одного мира он не смог вернуться до сих пор. Очень давно.

— Расскажи мне еще что-нибудь о себе.

— Аннеке, нам сейчас необходимо экономить силу. А на болтовню сил уходит очень много. Кроме того, все, что ты узнаешь обо мне — оружие против меня в твоих руках.

— Но я совсем не хочу с тобой воевать. А откуда ты знаешь мое имя?

— Подумаешь, тайна! Ты, например, знаешь мое.

Они вновь замолчали, глядя в огонь, и все теснее прижимаясь друг к другу. Как и обещал маг, темно-багровое небо темнело все сильнее и постепенно стало черным. На нем появились первые звезды. Серые пески засветились. Мир стал серебряной картиной, вышитой на черном бархате, чарующе мерцающей. Но тем более жуткими показались черные тени, зашевелившиеся в светящихся песках. Аннеке увидела в руках Димира вместо магического жезла — обнаженный меч. Она не заметила, откуда у мага появился меч и куда исчез жезл. На гладкой отполированной поверхности меча отражалось нездешнее пламя, он сам был весь как язык пламени. Это пламя было не похоже на пламя волшебного костра и на пламя защитного круга, зажженных магом. Оно выглядело яростнее и холоднее. Аннеке робко протянула руку к мечу, хотела прикоснуться пальцем… Тут же опомнилась, уже отдернула руку… Но маг все равно яростно оттолкнул ее локтем.

— Совсем мозги растеряла?! Тогда вспомни, чему тебя учили. Я — не нянька для глупых дев-чонок, а это — не горячая печка, от которой бо-бо!

Черная тень преодолела границы защитного круга и появилась совсем рядом с ними, протянула отростки тьмы со странным легким шуршанием. Димир, прервав тираду, взмахнул мечом, и тень мгновенно рассыпалась черным пеплом. Другие тени, увидев судьбу собрата, отступили подальше. Маг обернулся к глотающей слезы Аннеке и встряхнул ее свободной рукой.

— Хватит сырость разводить. Виновата — наказана, да хорошо, что только моими словами, а не моим мечом, и плакать не о чем. Нужно сесть спина к спине. А то еще такая тварь подберется сзади. Ну, быстрее, шевелись! Увидишь тварь со своей стороны, толкни меня в спину. И сама не зевай, бей жезлом.

Они уселись спина к спине. Сквозь заграждение проникла еще тень, и тоже была поражена пламенным мечом Димира. Больше их не тревожили. Аннеке заметила:

— Наверное, эти твари разумные. Смотри, они ушли, поняли, что им не поздоровиться. С ними можно договориться.

Маг вздохнул и глотнул из заветной бутылочки, затем передал ее Аннеке.

— Точно, ты угадала, все здешние существа разумные. А вот договориться с ними… Хорошо мы с тобой договорились? Впрочем, учитель как-то с ними общался, даже приручил одну. Но я, если повезет выбраться, больше сюда ни ногой, глаза бы на них не глядели.

В бутылочке оставалось совсем чуть-чуть настоя, еще на пару глотков, и Аннеке решила оставить их Димиру: у него ведь не было Пушка. Про своего друга Аннеке решила пока магу не говорить, и удивлялась, почему он сам его не почувствовал.

Тени наверняка были разумными. Ни одна больше не сунулась к костру. Их даже не было видно, насколько можно было что-то видеть в обманчивом мерцании песков. Ночь тянулась и тянулась. Димир и Аннеке расслабились и начали негромко переговариваться, чтобы не заснуть. От коротких фраз мага тянуло холодной рассудочностью, но знахарка изнывала от любопытства. Она вновь попросила Димира рассказать о себе. Тот в темноте пожал плечами:

— Ничего интересного. Мою историю повторят многие маги, и ты в том числе. Я был стран-ным, неудобным ребенком, доставлял семье неприятности. Убежал из дома, попал к колдуну. Прислуживал учителю, присматривался к Искусству. Когда подрос, а родной сын мага не пожелал изучать Искусство и сбежал в столицу, маг стал учить меня серьезно. И выучил. А потом пропал в своих мирах. Вот и все.

— А граф Кэрил?

— Граф Кэрил сам меня нашел и сам задумал всю интригу.

— Значит, ты послужил простым орудием графа?

— Значит, послужил. Но я не такое уж простое орудие и еще не проиграл, потому что пока жив.

— Зачем тебе все это? Граф, король… и прочие?

— Мне надоело, что могущественные маги должны склоняться перед идиотами, заброшенными на троны слепой судьбой. И заранее напрягаться, готовить пути бегства на тот случай, если один из этих идиотов вдруг опять вздумает объявить нас вне закона. Раздражает, понимаешь? Миром должны править мы, маги, а скотина должна находиться в положенном месте, например, в стойле… Или на бойне.

Маг замолчал и задумался, перестав реагировать на Аннеке. Так прошло еще много времени. Сущности больше не лезли, и у Аннеке начали слипаться глаза. Наконец небо посветлело, и Димир объявил, что опасность значительно уменьшилась, и теперь можно отдохнуть под защитой горящего круга. Его меч обернулся магическим жезлом из черного полированного дерева с вырезанными рунами. Маг улегся на песок, привлек к себе Аннеке, крепко обнял ее, другой рукой натянул на обоих плащ и сразу заснул. Аннеке почти тотчас последовала его примеру.

Аннеке проснулась первая. Они оба лежали в той же самой позе, в какой заснули: Димир обнимал ее сзади и ровно дышал ей в затылок. Аннеке полежала еще немного, наслаждаясь теплом, уютом и покоем, стараясь не думать о будущем. В этот раз ей снились легкие и приятные сны, но, как она ни старалась, ничего не припомнила. Осталось только ощущение радости. Аннеке чувствовала себя так хорошо, как никогда еще в этом мире. Девушка перевернулась и всмотрелась в лицо Димира. Оно показался ей очень красивым, спокойное, с правильными, чуть резковатыми чертами. Маг совсем не походил на круглолицых, румяных, с пышными усами плотных и крепких парней, по которым сохли девушки в ее деревне. Аннеке поражали резкие переходы его настроения, от враждебного к дружескому. Его холодная практичность… Он обнимает ее, но не потому, что испытывает к ней добрые чувства, а, вероятно, потому, что, как он сказал, их совместная сила увеличивается, и им выгоднее быть как можно ближе друг к другу.

Он вернулся не потому, что пожалел ее, а потому, что рядом с ней сам проживет дольше, а иначе бросил бы ее без тени сомнения, и потом, в своей дальнейшей жизни, никогда бы о ней не вспомнил. Из-за него она попала в этот гибельный мир без надежды спастись. Он хочет играть людьми как заводными куклами, он собирается использовать и ее.

Хотя граф Кэрил хотел так же использовать мага, короля, хотел смерти королевы для выполнения своих планов. Его дочь так же хотела использовать ее, Аннеке. Графа Кэрила и графскую дочь Кэри не волнует судьба мага и знахарки, столкнувшихся ради их интересов и погибающих теперь в жестоком неприветливом мире. А если графу и графинюшке еще что-нибудь понадобится, они вновь найдут исполнителей. А разве все остальные люди не используют друг друга для выполнения своих желаний, лишь прикрываясь словами о любви и долге? Разве ее мать не с радостью отдала ее Тэш, чтобы избавиться от неудобного ребенка и вернуть свою жизнь в тихое и спокойное русло? Разве она думала о тоске маленькой Аннеке, разлученной с родными?

Но если бы мать поддалась чувствам и забрала Аннеке домой, какова была б ее жизнь? Счастливая? Вот уж вряд ли! Просто Димир не прикрывается красивыми словами, а делает то, что считает нужным, то, что является разумным.

От этих размышлений Аннеке снова стало холодно. Бедняга Димир, видно в его жизни не было ни любви, ни радости, все только использовали друг друга, пожирали друг друга. Сердце девушки защемило от сострадания, и она пожалела, что у нее нет времени растопить лед в душе мага. Вдруг кто-то холодный и рассудительный внутри сказал: «Да ты влюбилась, милочка, втюрилась по уши в человека, который плевать на тебя хотел, и, похоже, вообще любить не умеет!» Аннеке тихонько вздохнула и тут обнаружила, что Димир не спит, а смотрит на нее холодными пронзительными глазами:

— С добрым утром. Как спалось?

— Очень славно, тепло. Как будто сил прибавилось. А ты?

— И я.

Аннеке приподнялась, выбралась из-под плаща.

— Мы отдохнули, и надо идти. У нас с тобой нет припасов, мы скоро ослабеем, и настой кончается. Пока есть силы, вставай, пойдем и попытаемся открыть двери, которые ты нашел!

Лицо Димира омрачилось:

— Мало надежды. Я же говорил тебе, что дверь очень прочно запечатана. Растратим силы зря и погибнем сразу. А если остаться здесь, проживем дольше.

— Как легко ты лапки свесил! Заладил: «Проживем дольше!» Дольше на день или на два! А если откроем дверь…

— Будем жить вечно?.. — засмеялся Димир и вдруг привлек Аннеке к себе и начал жадно целовать.

Аннеке растаяла в его объятьях и ответила на поцелуи. И на некоторое время они забыли о своих бедах и планах.

Знахарка очнулась первой, отстранилась.

— Тэш говорила мне, что маги и колдуньи не могут любить и быть любимыми, иначе их сила исчезает. Не думала, что ты такой легкомысленный.

— Ну, это в зависимости от того, какой маг и какая колдунья. Если силы совсем чуть, то всю и потеряешь, а если сил много, то не жаль потратить малость, а потом ритуалами восстановить. А нам с тобой можно и нужно, более того, нельзя случай упускать, другого может и не представиться. И мы ничего не теряем: оглянись кругом, нам скоро конец, хоть какая-то радость напоследок…

Аннеке взорвалась:

— Мне тошно слушать твои жалобы и рассудочные высказывания! Они холодные и противные, как лягушки! И ты сам как липкая, мокрая, скользкая, противная лягушка за воротом! Ты не можешь познать любовь, потому что лягушки любить не умеют!

Маг рассмеялся и поймал ее руки.

— Ну, насчет лягушек ты очень ошибаешься, будто и не в деревне росла. По весне у них от любви такой квак стоит, что ночью не уснешь, до того завидно, хоть сам к ним ныряй…

Знахарка попыталась расцарапать лицо молодого человека, но ее ярость разбилась о его спокойствие. Димир без труда удержал ее руки, прижал к себе и снова начал целовать ей лицо и шею. Похоже, что у него с познанием любви проблем не было. Аннеке затопила горячая волна, разлившаяся по всему телу. Руки Димира развязали шнурок на вороте рубашки и медленно ласкали ее грудь. Только Аннеке всем телом потянулась навстречу магу, как тот резким голосом спросил ее:

— Что это у тебя на шее? — и, не ожидая ответа, снял с девушки кожаную ладанку, развязал и коротко вскрикнул, роняя сверкающее чудо в песок. Согнулся, тяжело дыша и дуя на обожженную ладонь. Испуганная Аннеке потянулась было помочь, но он справился с болью. Спросил снова, протягивая руку и не смея коснуться:

— Что это?

— Это то, что Тэш принесла из путешествия, которое ее погубило. Она назвала его Соль Мира и говорила о его великой силе. Но я не умею пользоваться этой силой.

Аннеке подобрала Соль Мира, которая в этот момент походила на сгусток звездного света, спрятала его в ладанку, а ладанку снова повесила себе на шею. Завязала ворот рубашки и уселась на песок рядом с Димиром. У нее осталось чувство опустошения. Димир сидел задумчиво, смотрел на обожженную руку, водил над ожогом здоровой рукой. Потом, не спрашивая разрешения и не говоря ни слова, забрал у Аннеке мешочек, развязал и долго рассматривал ее талисман, не прикасаясь к нему, но водя вокруг то своим магическим жезлом, то просто руками. Вдруг широко улыбнулся, вскочил, подхватил Аннеке и закружил ее.

— Нам везет! Кажется, мы выберемся! Собирайся, и свою Соль Мира не забудь! Подумать только, залог нашего возвращения все время висел у тебя на шее, а я не почувствовал! Нет, надо бросать заниматься ерундой и день и ночь посвящать Исскуству, а то недолго и Дар потерять!

Аннеке не успела опомниться и слово сказать, как они с поклажей быстро шагали по пустыне, ведомые посохом Димира, не чувствуя усталости, и, казалось, очень быстро достигли цели. Сперва Аннеке не заметила ничего особенного: пустыня и пустыня, привычные уже серые пески и багровое небо. Но, присмотревшись, она заметила, что в одном месте мир как будто подтаял, стал слегка прозрачным, и через него просвечивает что-то то слабо, то заметнее.

— Ага, — сказал Димир, с улыбкой глядя на нее. — Увидела!

— Я не знаю, как пользоваться Солью Мира, Тэш успела сказать только, что с ее помощью можно достичь всего, чего пожелаешь.

— Вот именно, чего пожелаешь! Я, конечно, могу сейчас состряпать какой-нибудь ритуал поэффектнее, с громом, дымом, пламенем и звучными заклинаниями, но это совершенно необязательно. Зрителей у нас нет, и пыжиться нечего. Просто возьми талисман в руку и пожелай вернуться домой. И не забудь прихватить меня. Ведь это я научил тебя пользоваться этой игрушкой.

Аннеке кокетливо взглянула на Димира.

— И зачем это мне тратить на тебя силы? Обращаться с талисманом я уже умею. Какая от тебя польза? И если б ты мог взять талисман в руки, не обжигаясь, думаю, ты бы меня тут и оставил.

Димир серьезно заглянул ей в глаза:

— Уверяю, я тебе еще пригожусь. Не сомневайся. Понимаешь, мы нужны друг другу.

Аннеке взяла в ладонь талисман, который в данную минуту походил на стремительный водоворот. Ладонь Димира обхватила ее руку с талисманом, другой рукой маг обнял ее, и девушка, закрыв глаза, изо всех сил сосредоточась, пожелала оказаться вместе с Димиром дома, в пещерном храме, в тот день и час, когда покинули его. Темный вихрь подхватил их и понес.