Колыбель для мага

Глава 10

Аннеке очнулась и подумала, что слишком часто в последнее время теряет сознание. Надо что-то с этим делать, и поскорее. Она приподнялась и огляделась. Вокруг простирался странный мир — мир серых песков. Песок струился, дрожал, тек, образовывал холмы и реки. В этом песке что-то шевелилось, двигалось, пряталось, что-то живое и одновременно неживое. Оно было непохоже на все, что Аннеке когда-либо видела. Глаз даже не мог уловить формы и цвета — настолько эта жизнь была чуждой. Темно-багровое небо с серыми и фиолетовыми облаками. Только облака странно плотные, будто из камня. Воздух плотный, вязкий, словно кисель. Но дышать было можно. Кроме того, по песку и в воздухе скользили сгустки тумана, тени непостоянных очертаний. Они походили то на рыб, то на птиц, то на змей, то на огромные черные шкафы. Эти тени, решила Аннеке, обитатели этого мира, вроде людей и животных. Как странно: облака подобны камню, а звери — как туман…

Все это пока не приближалось к Аннеке, держалось осторожно, поодаль, но было явно заинтересованным. Эти живые сущности потихоньку собирались поближе, но пока не пересекали некой незримой черты, окружающей Аннеке. Страха не было: ей казалось, что она просто видит сон. Вот моргнет — и все исчезнет, потому что такого просто не бывает. Но сон все продолжался.

Знахарка продолжала осматриваться. Удивительно, но только теперь она заметила рядом с собой опрокинутый сломанный алтарь, магический шар, утонувший в сером песке, осколки зеркала, свой магический жезл, несколько бутылочек с настоями, рассыпавшиеся травы, еще некоторые мелочи…

Маг лежал рядом навзничь, раскинув руки, волосы рассыпались по песку, полуоткрытые глаза закачены под лоб. Вся левая сторона его лица была залита кровью, возле виска лежал в песке ее браслет, тоже весь в крови. Аннеке замерла, боясь вздохнуть. Этот человек за короткое время знакомства успел внушить ей страх. Но теперь, в этом абсолютно чужом и, скорее всего, враждебном мире они были только вдвоем… Вдруг он умер?.. Тогда она осталась здесь совсем одна, без малейшей надежды вернуться.

Аннеке подобралась к магу поближе. Почему-то раньше всего подобрала свой браслет и таким, как был, в крови мага, надела на руку, завязав ремешки зубами и свободной рукой. Затем отерла, как смогла, кровь с лица своего противника и осмотрела рану на виске. Та была неглубокой. Пощупала живчик на шее — сердце билось редко и слабо, но ровно. То же было и с дыханием. Аннеке решила, что жизнь мага в данный момент вне опасности, и он вскоре должен прийти в себя.

Вопрос в том, что он предпримет, когда к нему вернется сознание? Расправится с ней, или просто перенесется назад, оставив ее здесь?.. Но девушка не чувствовала к магу настоящей враждебности. Ей казалось, что, если бы не роковое стечение обстоятельств, ей бы удалось уговорить его изменить свой планы, пощадить Кэри… Он выглядел… милым. Особенно сейчас… Когда глаза закрыты…

Аннеке собрала уцелевшие бутылочки с настоями, выбрала одну, худо-бедно подходящую к случаю и влила немного настоя в рот молодого человека. Тот зашевелился, закашлялся, попытался оттолкнуть ее руку, потом со стоном открыл глаза. Взгляд его начал блуждать по серым песчаным холмам, затем уперся в Аннеке. Маг поднял руку, ощупал себе лицо и висок, сморщился болезненно и сказал сорванным голосом:

— Ну, как тебе нравятся твои достижения? Здорово, правда?! Ты хоть знаешь, куда нас занесло? Не знаешь? Я охотно тебе расскажу, чтобы жизнь не казалась тебе медом… Впрочем, жить нам осталось недолго. Видишь те симпатичные серенькие сущности в песке? Скоро они до нас доберутся… Да и этот мир быстро высасывает все силы… Мне рассказывал о нем мой учитель. Он побывал здесь и с трудом вернулся назад.

— Почему ты во всем винишь меня? Ведь это ты сам во всем виноват! Нас бы здесь не было…

Маг снова мгновенно перешел от гнева к полному спокойствию. Аннеке мимолетно подумала, настоящее это спокойствие, или напускное.

— Ну, мы здесь. И я не знаю, как отсюда выбраться. А уж ты и подавно! Долго мы не протянем.

Он взял из рук Аннеке бутылочку, посмотрел на этикетку и сделал большой глоток.

— Спасибо. Выпей и ты, это хоть немного поддержит силы. Мы оба сглупили, и я, и ты. За то и поплатились. Тебе будет интересно: время в этом мире течет медленнее, чем у нас, пока мы здесь, королева умерла, и король женился на Кэри, и родился наследник престола… Или я некудышний маг.

Аннеке гневно мотнула головой.

— Ничего подобного! Бедняжка Кэри не могла пережить этого ужаса. Думаю, она умерла… от несчастной любви.

— По моему скромному опыту, бедные молоденькие влюбленные девушки ужасно живучие… и ужасно практичные… Жаль, тебе не придется убедиться в моей правоте.

Маг с трудом встал, снова коснулся рукой левого виска. Аннеке поняла, что его мучает головная боль, и, с удивлением ощутив прилив жалости и желания помочь, шагнула к нему. Маг решительным жестом остановил ее. Он поднял и отряхнул от песка свой плащ, походив вокруг, нашел свой жезл, повернулся к Аннеке:

— Прощай, я ухожу.

— Ты бросишь меня здесь?

— Я не смогу вытащить и тебя, и себя. Да и зачем мне тебя спасать? Мы враги. Даже у одного меня не много шансов на спасение. Может быть, повезет.

— Подожди… Неужели я останусь здесь одна? Скажи хоть, где искать выход отсюда?

— Я не знаю.

Маг повернулся и пошел прочь. Необычайно быстро он стал крошечным и исчез среди песчаных холмов.

Некоторое время Аннеке с отчаянием смотрела вслед, борясь с желанием бежать за ним и умолять пожалеть ее, затем страшно рассердилась на себя. Как она могла помогать магу, потом просить его о помощи?! Ведь он ее враг, он жестоко и безразлично относится ко всем людям, ради своих целей готов растоптать любого. Он наверное погубил бедную Кэри, из-за него она здесь, в этом ужасном мире. И если бы не браслет Тэш, маг, скорее всего, убил бы ее еще в пещере.

Аннеке, чтобы не сидеть в бездействии, собрала разбитый алтарь и уцелевшие вещи. Заметив, что песчаные создания и густые тени подобрались ближе, нашла магический жезл и очертила круг. Нужные слова произносились с трудом. Девушка заметила, что движется как будто в густом киселе, такими медленными были ее движения, и такое сопротивление она ощущала. Она почувствовала страшную усталость. Песок высасывал ее силы так, как песок ее мира всасывает воду. Но существа как будто побаивались начерченного ею круга. Они кружили рядом, но к границе не прикасались. Надолго ли этого хватит? Аннеке не знала.

Она села в центре круга. Еще раз перебрала перенесенные сюда вместе с ней вещи и не нашла ничего, что могло бы помочь. Но надо хорошо подумать. Не может быть, чтобы не было выхода… Аннеке принялась перебирать в памяти выученное с Тэш и Мати. Заклинания для поиска дороги и направления показались ей подходящими. Она произнесла их вслух, помогая себе жестами, и магический жезл в ее руке повернулся в том направлении, куда ушел маг. Еще бы, он сразу понял, в какую сторону идти, без всяких там деревенских заклинаний. Нужно идти туда. Но покинуть свой защитный круг, на создание которого потрачены немалые силы?! И серые твари снаружи, в песках… И тени… Маг подумает, что она побежала за ним… Нет, она немного посидит здесь, в круге, отдохнет… Глоток настоя из бутылочки прибавит сил. А потом можно будет поискать выход.

Аннеке заснула, свернувшись калачиком внутри созданного ею пока еще безопасного круга. Круг останется безопасным, пока серый песчаный мир не высосет из нее все силы. Ей снились сны, один за другим, необычайно живые и яркие. Пришли Тэш и Мати, печальные, в траурных одеждах. Обе гладили ее по голове и шептали:

— Не печалься. Есть надежда, есть. У тебя все, что нужно для возвращения. Больше мы не в праве говорить… Ты должна справиться сама. Думай, вспоминай, чувствуй…

Потом появился пещерный дух и долго молча качал своей каменной головой, похожей на потеки на стене пещеры. А потом Аннеке приснилось, что она в пещерном храме, и входит ее враг-маг, но вместо того, чтобы метать в нее молнии, подходит все ближе и ближе… Она хочет убежать — ноги приросли к земле… Хочет защищаться — язык не может выговорить слова заклятий… А маг приблизился к ней вплотную и вдруг крепко обнял и начал ласково целовать ее волосы, руки, лоб, шею. Она взглянула ему в лицо и снова, как в зеркале, утонула во взгляде его пронзительных и ласковых синих глаз.

— Меня зовут Димир. — шепнул маг, поднимая ее на руки…

В объятиях друг друга они поднялись в воздух и полетели высоко над землей, под ними проносились дом Тэш, деревня, графский замок, столица, королевский дворец, и все растаяло внизу, надвинулось невообразимое голубое сияние и растворило их в себе, напоследок подарив чувство неземного блаженства. И Аннеке проснулась со счастливой улыбкой на лице. Глаза открывать она не стала, помня, что ничего хорошего вокруг не увидит, а стала с удовольствием вспоминать свой последний сон. Ну можно же позволить себе удовольствие перед лицом неминуемой скорой смерти?

Однако если все же хочется выжить, разлеживаться не стоит.

Девушка поднялась и соорудила из нижней юбки нечто вроде котомки. Собрала туда все, что занесло вместе с ней из ее пещерного храма. Мешок получился увесистый, но Аннеке пожалела, что всю гору не перетащило сюда вместе с ней. Как вспомнить, что у нее хранилось… И не только вещи Тэш, но и ее предшественниц… Наверняка в пещере можно было найти средства от всех напастей. А потом Аннеке вспомнила мага и снова завздыхала. Он-то обходился одним жезлом. Или, может быть, еще плащом?..

Знахарка взвалила котомку на спину, покрутилась, прилаживая ее поудобнее, прочла заклинание снова, чтобы не ошибиться в направлении, вместо завтрака глотнула настой из бутылочки, выбранной магом, и тронулась в путь. Оглянулась один раз назад и увидела, как обитатели здешнего мира ворвались в нарушенный защитный круг, обнюхивали вещи, которые Аннеке не посчитала слишком уж нужными, и рыли песок, разыскивая ее. Тогда знахарка мысленно поместила себя в центр зеркального шара. Она понадеялась, что этой защиты хватит.

Идти было трудно, трудно удерживать мысленную преграду между собой и этим миром. Ноги тонули в песке, более вязком, чем любой песок родного мира. Ее мешок с каждым шагом становился все тяжелее и тяжелее. «Скоро тяжело станет нести одно свое тело,» — подумала она.

Так продолжалось вечность. Аннеке шла и шла, хотя для каждого следующего шага приходилось собирать всю волю и решимость. Хотелось сесть в песок, заплакать, позвать Тэш… Только вот жаль, что она не придет и не поможет. И никто не поможет, хоть разорвись от крика… И маг ей не поможет тем более. Глупо лелеять даже тень надежды. Он сейчас сидит во дворце, где-нибудь поблизости от королевского трона и даже не дает себе труда вспомнить о ней… даже чтобы посмеяться. Как никто не вспоминает камень на дороге, помешавший и сброшенный в канаву. Собрать все силы, все умение, все желание жить — только тогда есть надежда на спасение, на возвращение домой.

Внезапно Аннеке поняла, что давно уже не идет, борясь за каждый шаг, а лежит, уткнувшись лицом в песок. И во рту полно песка. Хочешь или не хочешь, а придется устроить привал. Интересно, насколько удалось приблизиться к цели? И как эта цель должна выглядеть? Впрочем, Аннеке пришла откуда-то мысль, что расстояние в этом мире не имеет никакого значения, а гораздо важнее ее сила и воля, и если собрать силу и волю воедино, да побольше — выход откроется прямо перед ней. Но сейчас силы и воли не осталось. Девушка с трудом смогла начертить защитный круг. Жаль, нечем и не из чего развести костер. Она начала сильно мерзнуть, и вспомнила плащ мага. Он казался таким теплым! А в его объятиях было бы еще теплее… Он околдовал ее, в этом нет сомнения… И, несмотря на холод, Аннеке провалилась в сон.

Проснулась девушка от ощущения опасности. И вовремя. Ее магический круг был нарушен, и в разрыв лезла огромная студенистая масса, похожая на слона из книги Тэш о чудесных животных. Только ушей и хоботов у этого слона было множество, и торчали они у него отовсюду. От создания веяло холодом, и слышался рев, который ощущался всем телом, особенно в груди, в сердце. Пахло почему-то корицей и ванилью. Но Аннеке некогда было обращать внимание на особенности существа. Приказывая себе не поддаваться страху и понимая, что приказ запоздал, знахарка, торопливо, сбиваясь и путаясь, бормотала скороговоркой все известные ей защитные заговоры, правой рукой выставив перед собой магический жезл, а левой выхватывала из своего импровизированного мешка магические предметы и бросала их в чудовище. Через несколько невообразимо долгих секунд какое-то средство, то ли магический предмет, то ли заклинание, подействовало. Существо издало рев, который теперь казался обиженным, и вытянулось обратно через разрыв магического круга. Остался только запах ванили и корицы.

«Ничего себе, булочка», — подумала Аннеке и принялась неудержимо хохотать, и очень долго не могла остановиться. Она каталась по песку, от смеха перехватывало дыхание. И вдруг Аннеке почувствовала в складках юбки что-то необычное. Странная мягкость, тепло и одновременно прохлада. Аннеке, едва успокоившаяся после поединка со студенистой массой, опять похолодела. Медленно, осторожно девушка расправила и встряхнула юбку и посмотрела на странное нечто. Да. Именно.

Это не только на ощупь, но и на вид походило на серенький комочек пуха, размером с двухмесячного котенка. Как большинство существ этого мира, он напоминал сгусток тумана, но был пушистым и вызывал у Аннеке не страх, а желание оберегать и защищать, особенно когда у пушистого клочка тумана обнаружился глаз. Глаз этот не походил на глаз человека или животного, скорее напоминал каплю воды с водоворотом, окруженный сгущениями тумана, но девушка почувствовала, что это именно глаз, широко изумленно раскрытый и доверчивый, как у ребенка.

Аннеке выругала себя. Почему она решила, что может позволить себе умиляться этому клочку тумана? Быть может, в этом чужом мире такие очаровашки — самые страшные хищники, а неприятный многоухий и многохоботный «слон» — местный добрый отшельник, стремившийся утробным ревом предупредить ее об опасности и пострадавший от своей доброты. То-то от него пахло сладко, как от праздничных лепешек. Но что-то не верилось. Разум говорил одно, чувства — иное, и Аннеке решила довериться чувствам. В конце концов, разуму в чужом мире не за что уцепиться. А Тэш всегда говорила, что у Аннеке хорошее чутье. Девушка решила, что пушистик спрятался в складках ее юбки от «слона». Размышляя, она разглядывала своего нового знакомого. Тот как будто тоже приглядывался и принюхивался к ней. Потом отцепился от юбки Аннеке и начал бродить вокруг, так же приглядываясь и принюхиваясь к вещичкам знахарки.

К своему огромному удивлению, Аннеке почувствовала себя совершенно отдохнувшей и бодрой. А ведь приключение со «слоном» и пушистым приятелем должно было лишить ее всех сил. Но ничего подобного. Знахарке казалось, что она горы свернет и отыщет путь домой запросто и прямо сегодня, еще до обеда. Даже пить и есть совершенно не хотелось. Поэтому она не стала восстанавливать защитный круг, а собрала в свою самодельную котомку все, что раскидала, отгоняя «слона», проверила с помощью магического жезла направление и отправилась дальше. К ее удивлению, пушистый сгусток тумана не остался на месте, а быстро догнал ее (при беге у него появилось что-то, похожее на лапки, что еще усилило сходство существа с котенком), уцепился за юбку, вскарабкался на плечо и замер там.

Существо оказалось очень приятным, понятливым и ласковым. Недолго думая, девушка назвала его Пушком и стала относиться к нему, как относилась дома к домашним животным. Но скоро она обнаружила, что Пушок был чем-то большим, чем просто ручной зверек. Его понятливость, приятно радовавшая знахарку вначале, все увеличивалась. Он понимал уже почти все, что она ему говорила. Научился подавать ей нужные предметы, пытался что-то показывать, тянул куда-то, и, в конце концов, начал говорить с Аннеке. Его голос раздавался тихими шелестящими звуками прямо у нее в голове. Все, что Пушок говорил, Аннеке понять еще не могла. Что-то о хороших местах и плохих, о злых существах и добрых. Ей удалось понять только, что сейчас они находятся в плохом месте со злыми существами, и надо идти дальше, не очень долго, чтобы попасть в хорошее место, где их встретит кто-то хороший. Знахарка боялась, что не сможет прокормить нового друга, не зная, что ему нужно, но вскоре сделала открытие, напугавшее ее. Пушок время от времени прижимался к ее телу так, что частично проникал внутрь, и в этом месте чувствовался холод. Несомненно, он питался ее жизненной силой. Но время шло, и Аннеке не почувствовала никакого ущерба. Наоборот. За все время пути по серым пескам вместе с новым другом она не страдала ни от усталости, ни от голода, ни от жажды, а ведь до встречи еле-еле передвигала ноги. Видимо, пушистик, забирая и поглощая ее силу, отдавал ей взамен свою, причем какую-то особенную, необходимую ей для того, чтобы выжить в этом странном мире. Пожалуй, они спасали друг другу жизнь.

Им все время попадались тени. На одни Пушок не обращал никакого внимания, некоторые сами убегали от них, некоторых Пушок опасался и просил Аннеке взять в руку свой магический жезл. А один раз вдалеке они увидели целое стадо непонятных существ, подобных тому, который их познакомил. При виде их Пушок впал в паническое оцепенение, но все обошлось. Всерьез никто на них не нападал. Как поняла Аннеке, Пушка это удивляло.

Аннеке казалось, что они прошли очень много. Но расстояние и время здесь были обманчивы. Все время было светло, а Пушок говорил ей, что здесь бывает ночь, и ночью очень опасно. Местность начала неуловимо изменяться. Серый цвет песка стал нежнее, наполнился переливами жемчуга. Цвет неба смягчился, из багрового став сиреневым. Весь мир превратился в нежную, чарующе-прекрасную картинку, написанную на перламутре. Такая картинка была у Тэш, и Аннеке в детстве любили ее рассматривать. Тогда она мечтала найти какое-нибудь средство, чтобы попасть в чудесный, переливающийся нежными радугами мир. Удивительно, что теперь сбылась ее детская мечта. Аннеке охватило ощущение радости и счастья, и в первый раз вернувшаяся мысль о том, что она может не суметь вернуться домой, ее не напугала. Пушок дал понять, что они пришли в хорошее место, и теперь все будет славно.

Совсем недалеко они увидели некое подобие реки и водопада, образованные струями жемчужного тумана. Но расстояния здесь были обманчивы, и Аннеке со своим пушистым спутником шли до водопада ужасно долго, как показалось Аннеке, столько же, сколько они шли по злым серым пескам. Струйки странного перламутрового тумана, сохраняющие свою форму и не рассеивающиеся от ветра, образовывали подобие травы и ветвистых, невысоких, чуть выше Аннеке, деревьев. Трава же доходила до пояса и давала ощущение свежести и прохлады. Пушок время от времени отцеплялся от юбки Аннеке и катался по этой траве. Аннеке попробовала сделать так же и почувствовала себя обновленной и бодрой. Усилились все ощущения: слух, зрение, осязание. Восприятие обострилось до почти забытого детского чувства восторженного удивления.

Верная привычкам собирательницы лекарственных трав, заручившись одобрением Пушка, Аннеке попыталась сорвать пучок туманной травы, и, к ее удивлению, ей это удалось. Девушка нарвала еще несколько пучков, завернула их в чистую тряпочку и спрятала в свой мешок, не очень надеясь на то, что чудо-трава сохранит свои бодрящие свойства надолго. Но попытаться надо: жаль упускать такой шанс. Если трава сохранится, то дома ее целительные свойства помогут и больным, и просто впавшим в уныние и отчаявшимся. Какое необычное и редкостное ощущение детства!

Подумав о доме, Аннеке вздохнула, а Пушок неожиданно возбужденно заговорил: «Да, да, да, домой, домой!..» Аннеке решила, что они подходят к дому Пушка, и вздохнула снова. Ее дом был страшно далеко… а может, совсем рядом… но все равно он оставался недосягаемым… «Нет, нет, нет,» — снова настойчиво заговорил ее дружок.

Аннеке все еще было трудно понимать комочек тумана, ставший ее спутником, говорящий шелестящим шепотом в ее голове. Иногда он показывал ей странные картины, произносил странно звучащие не звуками, а переливами оттенков серого цвета слова. Вот Пушок опять рассказывает что-то непонятное о серой пустыне, о Мудрых, долге, опасности и спасении. Перемежает слова образами песчаной пустыни, теней. Все картинки странно колышущиеся и слегка искаженные. Вникая в его повествование, Аннеке и не заметила, что они подошли к туманному перламутровому водопаду и реке совсем близко. Над водопадом, как и в родном мире, сияли крошечные радуги, только менее яркие, с молочным оттенком. А на берегу водопада собрались существа, во всем подобные Пушку, только крупнее.

Взглянув на Пушка, Аннеке в первый раз обратила внимание, что он значительно подрос по сравнению с их первой встречей, и теперь по размерам был не как двухмесячный котенок, а как маленькая собачка. По виду он также изменился, напоминая теперь не бесформенный клочок тумана, а зверька, нечто среднее между кошкой и собакой, лишь голова крупнее, размером с голову ребенка. Струйки тумана образовали что-то похожее на лапы, (число их менялось от трех до восьми, но были моменты, когда их становилось гораздо больше), хвост, уши, все покрытое чем-то похожим на шерсть. Аннеке решила, что Пушок подстроился под ее восприятие, изменив себя так, чтобы ей приятнее было смотреть на него.

Аннеке остановилась, а Пушок подбежал-подкатился к собранию туманных существ на берегу, и они все слились в одно целое, в большой сгусток мерцающего тумана, и закружились так, что у Аннеке закружилась голова при взгляде на них. А в следующую минуту девушка обнаружила, что существа кружатся уже вокруг нее, что она кружится вместе с ними. Сознание померкло, но не до конца, и она слышала, как существа говорят все разом.

Шелестящий хор голосов говорил о своей благодарности неведомому плотному существу, у которого так много чудесной силы, невиданной до сих пор, за спасение их Младшего, за раскрытие неведомых путей. Ей пели песни и рассказывали о жизни туманных существ на берегах туманной реки, показывали непонятные сцены. Ей рассказывали о таком же плотном благостном существе, как она, но немного другом, который приходил к ним раньше, а потом ушел. В голове звучали легенды о прародителях и сотворении мира великим Туманом, который создал из своих струй пески, травы, деревья, реки и водопады, небо и все живое, и сказки о глупых многохоботных и многоухих «слонах», которых обманул хитрый и храбрый Младший и заставил служить мерхам, как они себя называли.

Ей рассказывали о великих Странниках, которые не возвратились, и о великих Странниках, которые возвратились и принесли мерхам Неведомое, и о великих Мыслителях, недвижно сидящих на границе меж злыми и добрыми местами и знающих ответы на все вопросы, которые заданы, и на все вопросы, которые еще предстоит задать. Ей рассказали о Художниках, делающих мир еще прекраснее, и о Музыкантах, учащих деревья и травы шелестеть так сладостно.

Аннеке словно проснулась после долгого освежающего сна на берегу водопада. Никого из туманных существ не было, как будто они померещились или приснились, но тут непонятно откуда возник Пушок. Он ласково приник к ее руке, вызвав уже привычное ощущение прохлады, и заговорил:

— Я выдержал испытание чудесным способом, получив помощь неведомого благого существа, и могу теперь назваться Мудрым. Но я хочу долго быть с тобой и стать Странником, видеть и узнавать новое. Ты возьмешь меня с собой в свой мир, о котором ты так много рассказывала?

Аннеке поразилась тому, как хорошо она теперь понимает своего друга, куда лучше, чем до встречи с его соплеменниками. Видимо, туманные существа, закружив ее в своем хороводе, обогатили ее память и знания.

Знахарка ответила:

— Я люблю тебя и взяла бы тебя с собой в свой мир, но сама не могу найти туда дорогу. Наверное, мне придется навсегда остаться с мерхами. Можно мне будет остаться?

— Конечно, мерхи будут счастливы, если ты поселишься с ними, но ты будешь несчастна. Я знаю, как ты хочешь вернуться домой. И мы, мерхи, знаем, где ворота в твой мир. Но нужно повернуть назад, в злые места. Это там. А еще в злых местах есть существо, подобное тебе. Он злой. Он убил мерха. Но он сам нашел ворота и поможет тебе вернуться домой.

— Он мне не поможет. Ты сам сказал, что он злой.

— Мерхи знают, что он поможет. Но надо будет найти его до наступления ночи. Обещай мне только, что иногда мы будем возвращаться к нам.

— Обещаю. Мне очень понравилось в вашем мире.

— Тогда пойдем скорее.

Путь назад, к серым пескам, в злые места, был тоже очень долгим, хотя Пушок постоянно развле-кал Аннеке рассказами о жизни мерхов и о себе. Рассказы эти, веселые и необычные, не могли скрыть от Аннеке тревогу и страх ее спутника. Он боялся наступления ночи и все сетовал, что пока не привык к высокой доле Странника.

Они вновь достигли зарослей деревьев и трав, и миновали их, и достигли серых песков, увидели вновь багровое небо. Пушок торопился к известной ему двери. Сама Аннеке уже потеряла всякую ориентацию, и, не прибегая к помощи заклинания направления и магическому жезлу, наверняка ходила бы кругами. Еще раз она поблагодарила судьбу, давшую ей такого замечательного спутника.

Наконец Аннеке почувствовала усталость и упросила друга остановиться и отдохнуть. Тот с неохотой и страхом согласился, потребовав начертить защитный круг. В кругу Аннеке сразу уснула, чувствуя Пушка, прижавшегося в страхе к ее плечу.