Коготь тигра

ТРИ

«Кто сказал, что это выглядит уродливо? Я думаю, это мило», - прокомментировала лейтенант ВМС США Пола «Ковбойша» Кэрауэй, изучая изображение на своем многофункциональном дисплее со своего поста в отделении авиационной борьбы разведывательного самолета P-8 Poseidon, базирующегося на Гавайях, но временно переброшенного на Тайвань. Тмин, подтянутая, спортивная блондинка с почти постоянной улыбкой, была штурманом / офицером связи патрульного самолета, или NAVCOM, на борту самолета. P-8A Poseidon был военно-морским вариантом авиалайнера Boeing 737–800, оснащенным топливными баками увеличенной дальности полета, небольшим бомбоотсеком для торпед или крылатых ракет — в настоящее время они были безоружны, — оборудованием для сбора электронной разведки и противолодочной обороны, а также гидроакустическими буями для обнаружения и сопровождения подводных лодок.

«Он довольно изящный,» продолжал Кэрауэй,» со вздернутым носиком, как у супермодели. Грациозный.» Она переключила один из своих цифровых дисплеев радара, чтобы видеть изображение с обратной синтезированной апертурой высокого разрешения с многорежимного радара AN / APY-10 Poseidon. Даже на расстоянии почти сорока миль APY-10 создавал изображение столь же четкое, как черно-белая фотография — она могла легко сосчитать и идентифицировать самолеты, находящиеся на ее палубе. «Маленькая принцесса».

«Я был тем, кто сказал, что это уродливо, и это так», - сказал ее партнер, сидящий рядом с ней, лейтенант-коммандер Ричард «Зверь» Сайкс. Сайкс, ветеран морского патрульного самолета с почти пятнадцатилетним стажем службы на патрульных самолетах P-3 Orion и S-3 Viking, был тактическим координатором патрульного самолета, или TACCO, руководя действиями экипажа военно-морского флота P-8. «Итак, они нанесли на него немного краски и придали ему несколько новых интересных выпуклостей. Это все еще устаревшая свинья».

Сайкс и Кэроуэй говорили о главном объекте сегодняшней миссии по наблюдению за Южно-Китайским морем: Чжэньюане, первом авианосце ВМС Китайской Народной Республики. Бывший российский авианосец Варяг класса «Кузнецов», в первый раз он был передан Украине после распада Советского Союза. Он был приобретен Ираном якобы для использования в качестве рабочей платформы для морских нефтяных вышек, но был тайно введен в эксплуатацию и базировался в Персидском и Оманском заливах в качестве носителя Аятолла Рухолла Хомейни, первый авианосец, эксплуатируемый ближневосточным государством. После короткой перестрелки с бомбардировщиками американских ВВС, в ходе которой корабль был серьезно поврежден, авианосец был лишен всего своего вооружения и датчиков и продан Китаю, опять же предположительно для использования в качестве плавучего отеля и казино недалеко от Гонконга. Он ненадолго появился как авианосец Мао Цзэдун и был вовлечен в конфликт между материковым Китаем и Тайванем после того, как островное государство провозгласило независимость, а затем снова ушел в отставку после того, как был серьезно поврежден. Китайцы объявили, что это представляет опасность для окружающей среды, и перевели в северный порт Далянь для утилизации.

Вместо этого, несколько лет спустя, корабль вышел из сухого дока с новыми, более мощными двигателями и улучшенными цифровыми датчиками. Он успешно завершил ходовые испытания в 2011 году. По данным ВМС Китая, авианосец, переименованный в Чжэньюань, будет использоваться только для «экспериментов, тренировок и исследований» и останется вблизи материковой части Китая. Мир был удивлен, когда год спустя он появился в Аденском заливе в составе авианосной боевой группы из восьми кораблей, которая сначала тренировалась с российским авианосцем Владимир Путин боевая группа, затем атаковала йеменский портовый город Аден и участвовала в нападениях на пиратов в Сомали, используя современные истребители-бомбардировщики JH-37N, взлетавшие с его палуб. Мало кто из аналитиков в мире мог бы предположить, что китайцы будут располагать боевой группой авианосцев, действующей до 2020 года, не говоря уже о том, чтобы фактически использовать ее в бою. Когда Китай согласился вывести свои войска из Сомали в 2013 году, «Чжэньюань» и сопровождающие его корабли вернулись в родные воды и редко покидали Южно-Китайское море. Военно-морские силы Китая начали интенсивную подготовку к полетам на авианосце на борту Чжэньюань в ожидании оснащения своего второго авианосца, Чжэн Хэ, запланированного на 2015 год.

Несмотря на расстояние более двадцати миль, радар «Посейдона» с синтезированной апертурой предоставил очень подробные изображения Чжэньюаня. Подобно британским авианосцам класса «Инвинсибл», на китайском авианосце вместо запускающих самолеты паровых катапульт использовалась наклонная передняя палуба, называемая «трамплином», для подбрасывания самолетов достаточно высоко в небо, чтобы они могли разогнаться до скорости полета, прежде чем снизиться и врезаться в воду. У него была очень большая островная надстройка по правому борту, со светлым дымом, поднимающимся из труб в задней части. Остров ощетинился антеннами и электронными куполами, а также радарными панелями с фазированной антенной решеткой, пусковыми установками для ракет самообороны и огневыми точками; были больше ракетных установок и орудийных башен на миделях с обеих сторон вдоль планширя. В кормовой части было шесть тросов для фиксации шасси, чтобы поднимать самолет с неподвижным крылом. Четыре очень больших самолета с двумя хвостами были припаркованы в носовой части острова и еще шесть самолетов поменьше в кормовой части по правому борту, плюс два больших вертолета, припаркованных у подъемника по левому борту, и самолет, ожидающий старта с трамплина. Датчик измерил поступательную скорость «Чжэньюаня» в двадцать пять узлов.

«Самолеты впереди острова выглядят как JH-37», - заметил Сайкс, изучая свой многофункциональный дисплей с правой стороны, на который выводились изображения с радара, — «но те, что позади острова, и тот, что готовится к запуску, выглядят меньше остальных. Это JN-15?» Shenyang JN-15 был нелицензионной копией российского палубного истребителя Sukhoi-33, о котором сообщалось как об оригинальном самолете, размещавшемся на китайских авианосцах до неожиданного появления гораздо более крупного истребителя-бомбардировщика JH-37.

«Пока не могу сказать», - сказала Кэроуэй, делая записи в журнале разведки и делая глоток воды из фляжки. «Я ожидал бы визита одного из этих JH-37 в любое время. Не могу дождаться, когда увижу один из них вблизи. Я надеюсь, что они…»

В этот момент они услышали на международной частоте экстренной связи: «Военно-морской разведывательный самолет Соединенных Штатов «Посейдон» с бортовым номером VP-9, это боевой диспетчер на борту авианосца ВМС Народно-освободительной армии КИТАЯ «Чжэньюань» на канале «ОХРАНА». Как вы слышите эту передачу, пожалуйста?»

«Он зачитал номер нашей эскадрильи?» — воскликнул Сайкс. «Если у них нет очень мощного телескопа или они не сделали действительно верного предположения, они, должно быть, перехватили нас. Пилот, ТАККО, есть визуальные эффекты?»

«Отрицательно!» — ответил пилот P-8, командующий ВМС США Ренальдо «Начо» Санчес, другой ветеран экипажа патрульного самолета. «Позвольте мне попробовать несколько поворотов, чтобы увидеть, если…»

«Подождите, подождите, я вижу его», - сообщила по радио второй пилот, лейтенант Хелен «Трой» Листер, ее голос был высоким от волнения. «Четыре часа, кайф. Боже, это крошечный самолет. Это… Эй, я думаю, это J-20!»

«Что?» — воскликнул Санчес. Он подался вперед на своем сиденье, чтобы лучше видеть в боковое окно второго пилота. «Я думаю, ты прав, Трой». Shenyang J-20 Tiaozh àn zhe, или «Челленджер», был ответом Китайской Народной Республики американскому F-22 Raptor: изящный и малозаметный, по сообщениям, способный летать на сверхзвуковых скоростях без форсажа, с размещенными внутри ракетами класса «воздух-воздух», мощным активным радаром с электронным сканированием и телескопическими инфракрасными датчиками, которые позволяли ему поражать цели без использования своего радара. «Я думал, что это только эксперимент».

«Возьмите несколько снимков, и я загружу их на спутник», - сказал Сайкс.

Листер немедленно достал цифровую камеру и начал делать снимки. «Я не вижу никакого внешнего оружия», - прокомментировала она, отрываясь.

«Предполагается, что они должны быть внутренними, как F-22», - сказал Санчес. «Как вы думаете, это поступило с авианосца или с наземной базы?»

«Китайский палубный истребитель-невидимка — это было бы грандиозно», - сказал Кэроуэй. «У нас пока даже нет ничего подобного».

«Довольно хорошая работа — вот так подкрасться к нам», - заметил Сайкс. «Ни единого писка на «raw». «raw», или приемник радиолокационного оповещения, предупреждал о любом наземном, корабельном или бортовом радаре, который мог бы их отслеживать.

«Он мог бы использовать AESA или IRSTS», - сказал Кэруэй. AESA была активной матрицей с электронным сканированием, усовершенствованным радаром, который менял частоты быстрее, чем большинство RWR могли идентифицировать; IRSTS была инфракрасной системой поиска и слежения, датчиком, который обнаруживал и отслеживал источники тепла. Обе системы могли бы позволить истребителю отслеживать и прицеливаться в другой самолет и направлять ракеты с очень низкой вероятностью быть обнаруженным.

«Авианосец Чжэньюань, это Никель Пять-Один-Пять, разведывательный самолет ВМС США», - объявил Санчес по каналу UHF GUARD. «У нас есть визуальный контакт с самолетом в нашей семичасовой позиции. Это один из твоих?»

«Это подтверждено, Пять-Один-Пять», - ответил диспетчер. «Слева от вас приближается еще один самолет».

Конечно же, когда Санчес развернулся, чтобы выглянуть в окно, он увидел еще один J-20, летящий сомкнутым строем. «Это еще один J-20!» — воскликнул он. «У них здесь двое таких сосунков? Как далеко мы от китайской авиабазы?»

«По меньшей мере, четыреста миль», - сказал Сайкс. «Как насчет этого? Похоже, китайцы сами построили палубный истребитель-невидимку.»

«Ты отправляешь все это в штаб-квартиру, Ковбойша?» Спросил Санчес.

«Я печатаю как сумасшедший», - сказал Кэроуэй. «Я подойду за твоей камерой после того, как получу благодарности, Трой».

«Пожалуйста, укажите цель вашего полета вблизи наших кораблей», - радировал китайский диспетчер.

«Обычный разведывательный полет, авианосец Чжэньюань,» — ответил пилот.

«Вы вооружены, сэр?»

«Отрицательно», - ответил Санчес. «Мы безоружны».

«Пожалуйста, откройте бомбоотсек и опустите шасси, Пять-Один-Пять, — сказал китайский диспетчер,» чтобы наши истребители могли визуально осмотреть ваш оружейный отсек».

«Что?» Воскликнул Кэроуэй. «Он сумасшедший!»

«Мы не можем подчиниться, Чжэньюань,» — ответил Санчес. «Это было бы небезопасно при нашей текущей скорости полета, высоте и весе. Мы совершаем мирный обычный разведывательный полет над международными водами».

«Хорошо известно, что ваш самолет может быть оснащен противокорабельными крылатыми ракетами во внутреннем оружейном отсеке», - сказал диспетчер китайского авианосца. «Таким самолетам не разрешается летать в радиусе действия крылатых ракет от наших судов или наших нефтяных объектов, если их состояние вооружения не подтверждено визуально и ваши мирные намерения не подтверждены. Вы должны немедленно повернуть на север и покинуть этот район. Продолжение полетов в этом районе будет рассматриваться как враждебное действие, и соответствующий ответ будет дан без дальнейшего предупреждения».

«Пилот, ТАККО», - позвал Сайкс по внутренней связи, — «что ты хочешь сделать, Начо?»

«Косуля говорит, что мы не будем возиться с парой китайских истребителей у нас на хвосте», - ответил Санчес, имея в виду Правила ведения боевых действий, план операций, который инструктируется перед каждой миссией. «Мы предупредили о возможности того, что нас могут перехватить — только не долбаными военно-морскими ВМФ J-20. Ковбойша, отправь домой сообщение и сообщи им о нашей ситуации. Трой, подскажи мне, как вернуться к заправочной трассе.»

«Не совсем неожиданно, особенно после того, что произошло в прошлом году», - сказал Сайкс по внутренней связи. «После того, что военно-воздушные силы сделали с русскими в Аденском заливе, я удивлен, что они позволили нам подойти так близко». Напряженность в отношениях между Соединенными Штатами, Россией и Китаем после прошлогодних столкновений на Ближнем Востоке заметно снизилась, но она все еще была неприятно повышенной. «Они определенно напали на нас, подкрадываясь сзади».

«Ошибка рулевого управления находится в начальной точке дозаправки в воздухе», - сказал Листер. Санчес начал правый поворот, чтобы выровнять указатель поворота. Когда они разворачивались, Листер повернулась на своем сиденье, чтобы посмотреть в ветровое стекло и убедиться, что китайские истребители поворачивают вместе с ними. Последнее, чего они хотели, это еще одного столкновения в воздухе, подобного тому, что произошло в 2001 году, когда китайские истребители J-8 столкнулись с патрульным самолетом ВМС EP-3 Orion близ острова Хайнань, убив одного китайского пилота и вынудив EP-3 приземлиться на китайской военной базе. Экипаж был задержан на десять дней, а самолет — на три месяца, пока китайцы прочесывали каждый его дюйм в поисках разведывательной и инженерной информации. «Эй, я больше не вижу нашего маленького друга. Похоже, он отправился домой».

«Тот, что с нашего левого борта, тоже исчез», - сказал Санчес.

«Скоро мы можем ожидать еще нескольких маленьких друзей — мы видели, как один из них был готов взлететь с носителя», - сказал Сайкс.

«Каков наш радиус действия до авианосца, Звереныш?»

«Сорок шесть миль», - ответил Сайкс. «Мальчик, я бы хотел, чтобы они поцеловали мою узкую волосатую задницу», - продолжал он. «Быть вынужденным дергаться в международном воздушном пространстве — это чушь собачья. Но мы не позволили бы им подойти ближе, чем на сотню миль к нашим кораблям, так что, я думаю…»

И в этот момент, совершенно без предупреждения, весь салон «Посейдона» мгновенно погрузился в полную темноту, двигатели начали глохнуть, и в салоне произошла разгерметизация.

«Срань господня!» — Крикнул Санчес сразу после того, как его последний вздох со свистом вырвался из его губ в громком «ЛАЙ!», и воздух, который не успел просочиться, мгновенно превратился в густой туман. Санчес и Листер немедленно быстро надели кислородные маски на лица с хорошо отработанной легкостью. «Трой, ты меня слышишь?» он кричал через кислородную маску.

«Вас понял!» Листер крикнул в ответ. Она была удивлена тем, насколько спокойно она себя чувствовала — это было очень похоже на сценарий, который они могли бы отрабатывать на симуляторе экстренных процедур. Как ни странно, тишина внутри самолета была пугающе расслабляющей — или это началась гипоксия, внезапная нехватка кислорода убаюкала ее ложным чувством безопасности? Она проверила свой кислородный регулятор, просто чтобы убедиться, что он работает. «У тебя есть самолет, Начо?»

«Я… я думаю, что да», - ответил Санчес. Он еще не был уверен. Полноцветные МФУ были темными, поэтому ему пришлось искать приборы резервного двигателя. «Господи, все приборы двигателя показывают ноль». Он передвинул дроссели. «Нет реакции на дросселирование, и управление полетом такое, как будто оно в «механическом» режиме».

«Эти чертовы батарейки тоже отключены?» Спросил Листер.

«Мы приземлились, Трой, за исключением резервных пито-статических приборов — высоты, вертикальной скорости и воздушной скорости», — сказал Санчес. «Оба двигателя сгорели, нет заряда батарей, нет генераторов, нет генераторов переменного тока, ничего! Давайте снова включим питание, а затем сделаем воздушный старт». Пока Листер доставала свои бумажные контрольные списки действий в чрезвычайных ситуациях, Санчес немедленно начала выполнять первые несколько шагов контрольного списка по памяти, отключая электрические системы самолета, проверяя автоматические выключатели — несколько из них были отключены, что указывало на то, что самолет испытал какой-то мощный скачок напряжения — и готовясь к утилизации аккумулятора и генераторов.

Ричард Сайкс, назначенный посредник между кабиной пилота и сенсорной кабиной в чрезвычайных ситуациях, подобных этой, вошел через несколько минут в кислородной маске и с кислородным баллоном для прогулок в зеленой холщовой сумке, перекинутой через плечо. «Сенсорная кабина безопасна, все отключено, чтобы сбросить нагрузку, и все получают кислород и сообщают, что все в порядке», - сказал он. «Никто не пострадал». Он окинул взглядом приборные панели. «Ты потерял все? Оба генератора и батареи? Можете ли вы вернуть их в Сеть?»

«Мы узнаем, как только перенастроим конфигурацию», - сказал Листер.

«Есть идеи, что произошло?»

«Ни хрена себе идея».

«Нужна дополнительная помощь здесь, наверху?»

«Нет», - сказал Санчес. «Лучше пристегнись. Скажите команде, чтобы она выполнила контрольные списки «Перед тем, как отказаться», на случай, если мы не сможем перезапустить».

У Сайкса от удивления отвисла челюсть, но он кивнул. «А как насчет секретных материалов?» он спросил.

Санчес поколебался, но лишь на мгновение, прежде чем ответить: «Лучше начать уничтожать это. Если мы отступим, вертолеты с этого китайского авианосца будут над нами всего через несколько минут». Сайкс сглотнул, почувствовав, что в горле мгновенно пересохло, и направился обратно в сенсорную рубку, чтобы приказать экипажу уничтожить секретное оборудование и документы.

«Хорошо, автоматические выключатели сброшены, все системы из «Списка аварийного распределения электроэнергии» отключены, а главная шина питания сенсорной кабины открыта», - сказала Листер, просматривая пункты своего контрольного списка. «Готов к утилизации батарейного выключателя».

«Поехали», - сказал Санчес. «Аккумулятор выключен… аккумулятор переключается на включение». Он снова щелкнул выключателем… и ничего не произошло. «О, дерьмо», - пробормотал он, затем снова выключил его. «Перепроверь все, Трой».

Листер осветил фонариком левую и правую приборные панели, убедившись, что все переключатели и автоматические выключатели находятся в правильном положении. «Все это выглядит неплохо», - сказала она. «Что, черт возьми, произошло, Начо? Что могло вывести из строя генераторы и батареи одновременно?»

«Единственное, что я знаю, это электромагнитный импульс от ядерного взрыва», - сказал Санчес. «Если в нас попадет один из них, этот гусь приготовлен. Отключены даже резервные приборы. Я собираюсь активировать ELT». ELT, или аварийный локаторный передатчик, представлял собой радиоприемник с батарейным питанием, который передавал кодированный сигнал о местоположении, который мог быть принят спасательными самолетами, кораблями или спутниками. Передатчик был полностью отделен от других систем самолета, а сигнал местоположения содержал позывной самолета и координаты GPS, чтобы упростить его поиск.

«Я возьму свой радиоприемник для выживания», - сказал Листер. Она быстро отстегнулась, надела свой спасательный жилет, пристегнулась обратно, затем достала портативное комбинированное устройство радиосвязи / GPS / спутниковой связи, включила его и подождала, пока оно настроится на спутники. «Курс устойчивый на юго-юго-восток… Нет, подождите, мы слегка поворачиваем налево».

«Я продолжу разворачиваться и направлюсь на север», - сказал Санчес. Он использовал океанский горизонт, чтобы оценить стандартный ход, отсчитал про себя шестьдесят секунд, затем выкатился. «Как это?»

«Северо-северо-восток».

«Достаточно близко», - сказал Санчес. Он немного поднял нос, но не хотел рисковать снижением ниже оптимальной скорости скольжения. «Как у нас с высотой?»

«Девять тысяч пятьсот».

«Скорость?»

«Два двадцать».

Он еще немного поднял нос, что замедлило их движение и увеличило дальность скольжения, затем снял кислородную маску, потому что они находились ниже десяти тысяч футов, где воздух был более плотным. Листер поступил аналогично. «Давайте еще раз пройдемся по контрольному списку «Перед перезапуском эфира», медленно и тщательно», - сказал Санчес. Они все перепроверили, затем попытались вернуть батарею в рабочее состояние… по-прежнему ничего. «Прочти цифры еще раз, Трой».

«Наземная скорость сто шестьдесят, высота шесть тысяч триста, все еще держим курс на северо-северо-восток». Она начала стучать по крошечной клавиатуре портативного устройства. «Я отправлю сообщение в штаб-квартиру, проинформировав их о нашей ситуации. Портативный компьютер добавит нашу позицию к сообщению».

Сайкс вернулся в кабину, заметил, что пилотам не хватает кислорода, затем сделал то же самое. «Контрольные списки «Перед выбрасыванием» заполнены, и начинается демонтаж классифицированных печатных плат и микросхем памяти», - сказал он. «Здесь еще ничего нет?»

«Нет», - сказал Санчес. «Мы на уровне шести тысяч. У нас будет время, возможно, еще на две попытки перезапуска, прежде чем мы возьмемся за выпивку».

«Сообщение получено в штаб-квартире», - сказал Листер. «Мы должны получить ответ, как только…» Она в замешательстве посмотрела на свое портативное устройство. «О черт, похоже, он мертв!»

«Ты шутишь, верно?»

«Секунду назад все работало нормально». Она попыталась снова включить его, но он не реагировал. Она попыталась поменять батарейки, но это тоже не помогло. «Оно мертво».

«Я посмотрю, есть ли у кого-нибудь еще GPS», - сказал Сайкс. Несколько мгновений спустя он вернулся с аналогичным устройством и включил его, но через несколько минут оно тоже отключилось и больше не включалось.

«Я не знаю, что, черт возьми, происходит,» сказал Санчес,» но что-то выводит из строя всю электронику на этом самолете». Он посмотрел на свои часы — это был механический Rolex, и они все еще работали. «У тебя есть цифровые часы, Трой?»

«Да». Она взглянула на него. «Оно мертво».

«В нас попало нечто, что поджарило нашу электронику», - сказал Санчес. «Давайте еще раз пройдемся по контрольному списку». Но батарейки по-прежнему не подключались.

«Три тысячи семьсот, скорость сто шестьдесят», - зачитал Листер.

Сайкс вернулся в кабину пилота. «Ничего?»

«Ничего», - сказал Санчес. «Мы попробуем еще пару раз. Скажите экипажу, чтобы он приготовился к отходу». Сайкс поспешил обратно в сенсорную кабину. «Есть ли что-нибудь, чего мы не пробовали, Трой?» — Спросил Санчес у кросс-кокпита.

«Я ничего не могу придумать, Начо». Они дважды проверили список действий в чрезвычайных ситуациях, но по-прежнему не получили никаких результатов.

«Ладно, к черту это», - сказал Санчес. Резервный высотомер показывал, что они находились менее чем в тысяче футов над Южно-Китайским морем, но это могло быть отклонение на сотни футов. «Мы бросаем. Затяни ремни как можно туже, Трой.» Он протянул руку, схватил канистру с воздушным рожком, нажал кнопку, чтобы предупредить экипаж приготовиться к высадке, затем начал затягивать ремни. «Помните, давайте хорошенько ознакомимся с нашим поведением в воде, прежде чем начнем открывать люки, и помните, что не следует…»

«Эй, смотри!» Листер закричал. Там, справа от их носа, был китайский истребитель JN-20, летевший в очень тесном строю. «Оно вернулось! Его электроника, кажется, работает нормально.»

«Это означает, что на этот раз наше может сработать», - сказал Санчес. «Чем бы нас ни били, они, возможно, отключили это. Быстро выполните контрольный список для воздушного старта!» На этот раз, как только он повернул выключатель аккумулятора, на приборной панели зажглись лампочки. «Черт возьми, батарейки вернулись! Портовый стартер-генератор для запуска!»

Как только Листер активировал переключатель на верхней панели, сработали приборы резервного двигателя. «У нас есть обороты и мощность турбины!» — крикнула она. «Мощность пять… десять… пятнадцать процентов!» Санчес перевел левую дроссельную заслонку на фиксатор, и мощность двигателя и температура неуклонно начали повышаться. «У нас есть огонек! У нас есть сила! Температура стабильна… Температура хорошая. Переключатель стартера для генерации. хорошего напряжения. аккумуляторы в хорошем состоянии, заряжаются нормально. включение питания авионики». Несколько мгновений спустя ожили основной бортовой и многофункциональный дисплеи.

«Давай, детка, лети», - сказал Санчес и медленно и осторожно передвинул левую педаль газа вперед. Датчики двигателя отреагировали, и впервые за то, что казалось вечностью, индикатор вертикальной скорости переместился на ноль. Теперь они были достаточно близко к океану, чтобы ясно видеть контуры волн, но они не опускались. «Благодарю тебя, Иисус», - пробормотал он. «Трой, включи авионику, затем давай установим правильный двигатель…»

В этот момент с левой стороны самолета произошла яркая вспышка света, мощный взрыв, который заглушил все остальные ощущения, и волна обжигающего жара. P-8 сильно качнуло сначала вправо, затем влево, так сильно, что казалось, будто они перевернулись. Санчес нажал на кнопку микрофона и заорал: «Мэйдэй, Мэйдэй, Мэйдэй, никель пять-один— «…

… как раз в тот момент, когда «Посейдон» врезался в океан. Он перевернулся с конца на конец почти на полмили, разбросав свои куски во все стороны и расколов фюзеляж в нескольких местах, прежде чем остановиться вверх дном. Менее чем за пять минут он скрылся под поверхностью, оставив после себя лишь несколько кусков крыла и хвоста.

Президент Кеннет Феникс быстро вошел в Ситуационную комнату, одетый в форму для физической подготовки Корпуса морской пехоты после утреннего пробуждения. Высокий, подтянутый и атлетически сложенный, бывший офицер Корпуса морской пехоты и судья-адвокат, федеральный прокурор, генеральный прокурор США и вице-президент Соединенных Штатов жестом пригласил всех вернуться на свои места. «Что происходит?» он спросил.

«Мы потеряли контакт с разведывательным самолетом ВМС P-8 Poseidon», - сказал советник президента по национальной безопасности Уильям Гленбрук. «Это было над Южно-Китайским морем во время обычного патрулирования, в непосредственной близости от китайского авианосца Чжэньюань.»

«О, Боже», - пробормотал президент. Он потянулся за чашкой кофе — он сразу понял, что еще долго не ляжет спать. «Были ли они перехвачены или каким-либо образом задействованы китайцами?»

«Они были перехвачены двумя истребителями КНР, предположительно J-20», - сказал Гленбрук. Уильям Гленбрук был ветераном армии с тридцатилетним стажем, который прошел путь от рядового до четырехзвездочного генерала и был бывшим председателем Объединенного комитета начальников штабов, служа в том же Белом доме, что и тогдашний генеральный прокурор Феникса при президенте Кевине Мартиндейле. «P-8 сообщил о серьезной электрической неисправности».

«Как они сообщили о неисправности электросети, генерал Гленбрук?» — спросил госсекретарь Герберт Кевич, который только что прибыл в Оперативный центр за несколько секунд до президента. Кевич был заместителем госсекретаря при предыдущей администрации, но он был настолько опытен и осведомлен в российских и китайских делах, что администрация Феникса сохранила его. Невысокий, кругленький, нетерпеливого вида мужчина в круглых очках для чтения, надетых на кончик носа, хотя в основном он смотрел прямо поверх них, Кевич был явно раздражен большинством военные офицеры и высокопоставленные правительственные чиновники, вплоть до того, что не признавали, что он сам был одним из них. Кевич прибыл быстро, когда уведомление дошло до сотрудников национальной безопасности президента, потому что у него не было другой жизни, кроме как в качестве государственного секретаря — он был бы совершенно счастлив жить в Ситуационной комнате или даже в подвале Белого дома, если бы это означало, что у него был более быстрый доступ ко всем мировым событиям.

«Экипаж общался со своим командным пунктом через текстовые сообщения гражданского спутника в течение короткого времени после того, как произошел сбой, госсекретарь Кевич», - сказал Гленбрук.

«Переписываешься за рулем? Не самый умный ход, я думаю», - язвительно заметил Кевич.

«Я думаю, это очень своевременный ход, Герберт», - сказал Феникс. «Я хочу, чтобы поисково-спасательная операция была начата немедленно, и я не хочу, чтобы китайцы каким-либо образом были вовлечены, особенно этот авианосец. Если он находится в районе крушения, я хочу, чтобы его оттуда убрали».

«Да, сэр», - сказал Гленбрук.

«Это может быть проблематично, господин президент», - сказал Кевич. «Южно-Китайское море может юридически считаться международными водами, но китайцы считают его своей исключительной территорией, как мы относимся к Мексиканскому заливу или японцы к Японскому морю. Китайскому правительству не понравится, когда ему говорят, что делать на их собственном переднем дворе».

«Если китайцы потеряли самолет над Мексиканским заливом, я бы не возражал, если бы они отправили поисковые группы или даже боевую группу авианосца на поиски — мы бы присматривали за ними, но я бы разрешил это», - сказал Феникс. «Мы не собираемся играть в силовую политику или геополитическое превосходство с поисково — спасательной или восстановительной миссией — Китай не должен вмешиваться, и точка. Я хочу, чтобы место крушения было расположено и охранялось как с воздуха, так и с поверхности. Предупредите всех, кто приближается к этому району, чтобы они держались подальше.»

«А если они этого не сделают, господин Президент?» — Спросил Кевич.

«Попросите командира спасательной операции на месте доложить мне, если китайцы не захотят сотрудничать», - ответил Феникс после короткой паузы для размышления. «Командиры могут делать все, что им нужно, чтобы защитить свои силы, но никаких других действий без одобрения. Напряженность будет высокой — я не хочу, чтобы кто-то стрелял первым, а потом задавал вопросы». Гленбрук кивнул и поднял телефонную трубку, чтобы отдать распоряжения.

Несколько минут спустя вице-президент Энн Пейдж вошла в Оперативную комнату, неся защищенный планшетный компьютер. Ее сопровождал Томас Торри, директор Центрального разведывательного управления. Пейдж по образованию была инженером и физиком широкого профиля, но ее биография охватывала Вселенную, начиная с работы сенатором США от Калифорнии и заканчивая одним из самых опытных американских астронавтов и конструкторов космического оружия. Стройная и энергичная, с короткими седыми волосами, она была ближайшим советником президента. Торри был тридцатилетним ветераном ЦРУ, несмотря на то, что выглядел не старше сорока лет; в результате резкого сокращения численности федерального правительства при администрации Феникса пост директора национальной разведки был упразднен, и директор ЦРУ вновь курировал все гражданские операции внешней разведки в Соединенных Штатах. «Том только что передал мне расшифровку текстовых сообщений, отправленных самолетом наблюдения, господин президент», - сказал Пейдж, поднимая компьютер. «Экипаж считал, что истребители J-20 стартовали с авианосца».

«Они, очевидно, хотели, чтобы мы увидели эти истребители, сэр», - сказал Торри. «Китайцы могли даже позволить «Посейдону» подойти достаточно близко, чтобы увидеть их запуск с авианосца».

«Но зачем им сбивать «Посейдон»?» — спросил президент. «Это не имеет смысла».

«Там произошло кое-что еще», - сказал Пейдж. «По какой-то причине текстовые передачи внезапно прекратились. Затем, несколько минут спустя, один из наших азиатских поисково-спасательных спутников принял сигнал бедствия «Мэйдэй» с частичным позывным «Посейдона». Никаких других передач не было принято, пока SARSAT не получил аварийный локаторный маяк Poseidon, который обычно активируется либо вручную, либо после аварии.» SARSAT, или поисково-спасательный спутник, был спутником, предназначенным для приема и ретрансляции сигналов от аварийных маяков самолетов и судов, предоставляя спасателям точные данные о местоположении. «Очевидно, он был активирован вручную, потому что положение самолета немного изменилось, как будто он все еще летел. Затем позиция прекратилась. Но след самолета был активен всего пару минут.»

«Значит, они активировали его вручную только перед тем, как упасть в воду?» президент спросил. «Неужели они сделали бы это так поздно?»

«Зависит от того, что они испытывали», - сказал Торри. «Если у них была аварийная ситуация в полете, такая как пожар или проблемы с управлением полетом, возможно, они справлялись с этим непосредственно перед тем, как потерпели крушение».

«Возможно, мы ничего не узнаем, пока не восстановим то, что осталось от самолета и его черных ящиков», - сказал Пейдж. «Даже тогда мы все еще можем не знать наверняка».

«Таким образом, китайцы, в конце концов, могут быть невиновны», - сказал госсекретарь Кевич. «Сэр, вы все еще хотите отдать приказ не подпускать китайцев к месту крушения? Очевидно, что они находятся ближе к месту происшествия и располагают значительными ресурсами для проведения спасательных работ. Если они предложат свою помощь — или если они начнут поисково-спасательные работы самостоятельно, как и подобает любой стране или судну в открытом море, — мы должны приветствовать такое сотрудничество. В конце концов, Китай нам не враг».

«Возможно, это было бы по-соседски, Герберт, — сказал Феникс, — но я думаю, что это не совпадение, что один из наших самолетов-разведчиков падает с неба рядом с китайской авианосной боевой группой. Я хочу, чтобы причина, по которой упал тот самолет, была установлена как можно лучше, прежде чем я что-либо исключу. Если это действительно был преднамеренный акт, а не несчастный случай или неисправность, то тот, кто это сделал, попытается стереть улики — и если этим кем-то является Китай, и если они доберутся до места крушения, я думаю, это именно то, что они сделали бы».

Кевич несколько мгновений внимательно смотрел на президента. «Мы обсуждали это раньше, сэр, после того, как китайцы ушли из Сомали», - сказал он осторожно и прямо, — «но это заслуживает повторения: предположение о Китае как о противнике может воплотить это в жизнь, даже если это может быть не так».

«Я не думаю о Китае как о противнике, Герберт», - сказал президент. Кевич бросил на него скептический взгляд; президент помолчал несколько мгновений, затем кивнул. «Честно говоря, Герберт, я считаю их серьезным потенциальным противником».

«При всем уважении, сэр, я думаю, что многое из этого происходит от страха», - сказал Кевич.

«Может быть, и так, Герберт», - сказал вице-президент Пейдж, рассердившись на намек, что Кеннет Феникс чего-то боялся. «Но китайское правительство не слишком много делает для того, чтобы избавиться от неизвестности и секретности, которые вызывают страх. Мы не просим их раскрывать все секреты или стратегии. Они более чем счастливы принять наши усилия по открытости и сотрудничеству, но это редко бывает взаимным».

«Китайцы — старый и замкнутый народ, мисс вице-президент», - сказал Кевич. «Они изолированы политически, географически и культурно. Для нас важно помнить и понимать, что народы Запада веками только и делали, что эксплуатировали Китай с моря. Теперь, когда Китай приступает к программе модернизации и увеличения торговли со всем миром, у нас возникают подозрения. Они смотрят в будущее и готовы ждать, чтобы стать мировой державой. Мы мыслим в терминах месяцев или финансовых кварталов — китайцы мыслят в терминах десятилетий или даже поколений».

«Все это может быть правдой, Герберт,» сказал президент,» но так было не всегда. Китайские исследователи объехали половину земного шара. Изоляция в основном была выбранным методом контроля над их огромным населением, особенно когда их приморские провинции стали богатыми и могущественными, а аграрные внутренние провинции остались в крайней нищете. Кроме того, на дворе двадцать первый век — ни одна нация, даже Китай, не может оставаться изолированной».

«И когда мы почти каждый день получаем сообщения об очередной попытке взлома компьютера или сети, связанной с организацией, принадлежащей китайскому правительству или контролируемой им, — с горечью сказал Пейдж, — я задаюсь вопросом, началась ли уже война — мы просто еще не ввязались в нее».

«Все, что я хочу сказать, мисс вице-президент, это то, что для меня не имеет особого смысла, почему нация, которой три тысячи лет, делает что-либо, чтобы поставить под угрозу свое собственное существование, особенно по сравнению с самой экономически и в военном отношении могущественной нацией на Земле», - сказал Кевич. «Хотя Китай переживает экономический и военный подъем, пожалуйста, помните, что его экономика по-прежнему на треть от нашей; у нас более ста лет опыта морской авиации, в то время как у них всего несколько; и мы по-прежнему остаемся мировой державой, в то время как Китай находится лишь на грани превращения в региональную державу».

«Но этот регион чертовски важен для нас и всего остального мира, Герберт», - сказала Энн. «Если этот инцидент окажется попыткой Пекина заявить о суверенитете над регионом Южно-Китайского моря, нам нужно немедленно отменить этот план».

«Если бы они были вовлечены в инцидент с «Посейдоном», я бы ожидал, что это окажется несчастным случаем или отдельным инцидентом, совершенным неопытным и введенным в заблуждение морским капитаном, и мы должны сохранять непредвзятость, чтобы не угрожать нашим стратегическим отношениям», - продолжил Кевич. «Никогда не забывайте, что мы тесно полагаемся друг на друга в десятках областей: торговля, финансы, инвестиции, образование, технологии, геополитический баланс, список можно продолжать. Судьба всей планеты зависит от баланса между Западом и Китаем. Один инцидент не должен угрожать нарушить это равновесие».

Президент Феникс несколько долгих мгновений хранил молчание, затем кивнул. «Верно подмечено, Герберт», - сказал он наконец. «Возможно, я делаю поспешные выводы». Кевич кивнул и улыбнулся, довольный тем, что его аргументы, похоже, убедили президента. Но его улыбка погасла, когда президент продолжил: «Но я все равно не хочу, чтобы китайцы находились рядом с местом крушения. Мы вежливо, но твердо попросим их держаться подальше, пока мы проводим поисковые, спасательные, восстановительные и следственные действия».

«Я повторяю, сэр: Китай считает Южно-Китайское море чрезвычайно стратегически ценным — отправка большой армады кораблей, даже для проведения поисково-спасательных работ, может быть воспринята как провокация», - сказал Кевич.

«Я понимаю, о чем ты говоришь, Герберт,» сказал президент, — но мы не собираемся вступать в философскую дискуссию о международных отношениях с Китаем, когда у нас в Южно-Китайском море американские моряки». Он на мгновение задумался, затем продолжил: «Я немедленно позвоню премьеру Чжоу и уведомлю его о наших намерениях, и попрошу его не позволять никаким судам вмешиваться. Я также поговорю с премьер-министром Австралии Раддоком, Вьетнама Траном, Филиппин Крузом и Индонезии Салехом. Они все должны знать, что происходит и что мы намерены делать дальше. Герберт, свяжись с НАТО, ANZUS и АСЕАН и также проконсультируй их». Страны НАТО, Альянс Организации Североатлантического договора, всегда уведомлялись о таких непредвиденных обстоятельствах, даже если они не находились в регионе; другие организации — ANZUS, которая представляла Австралию, Новую Зеландию и Соединенные Штаты; и АСЕАН, или Ассоциация государств Юго-Восточной Азии — были важными региональными альянсами и ассоциациями, с которыми Соединенные Штаты регулярно сотрудничали. «Билл, ознакомься с общим написанием и дай мне краткое описание сил в регионе и средств, которые оперативная группа будет использовать для поиска и спасения». Генерал ВВС Тимоти Спеллингс был председателем Объединенного комитета начальников штабов и главным военным советником президента по военной форме. «Дайте Тихоокеанскому командованию полное разрешение на начало поиска».

«Генерал Спеллингс прямо сейчас направляется сюда с боевым приказом и планом поисково-спасательных работ, сэр», - сказал Гленбрук. «Он уже прислал мне последнюю информацию о расположении сил и сказал, что будет готов сообщить обновленную информацию в режиме реального времени к тому времени, как прибудет в Белый дом. Я получу от него брифинг первым, когда он прибудет, попрошу его заполнить все пробелы, затем дам вам знать, когда мы будем готовы проинформировать сотрудников национальной безопасности».

«Очень хорошо», - сказал Феникс. Теперь, когда у всех были свои задания, они вышли из Ситуационной комнаты, оставив Феникса наедине с Энн Пейдж. «Так что ты думаешь, Энн?» Спросил Феникс.

«Думаю, мне не нравится, что Кевич подразумевает, что ты действовал из страха перед китайцами», - сказала она.

«Я имел в виду инцидент с Посейдоном», - сказал Феникс. «Герберт высказывает то, что думает, вот почему он у меня в кабинете. Предполагается, что все присутствующие здесь должны высказывать свое мнение со мной, не только вы.»

«Значит, он думает, что может увещевать и даже обвинять президента Соединенных Штатов только потому, что он забыл о России и Китае больше, чем мы когда-либо знали?» Я так не думаю», - сказала Энн возмущенно.

«Давайте вернемся к потере Посейдона, не так ли?» Спросил Феникс. «Я собираюсь сказать премьеру Чжоу, что собираюсь направить несколько военных кораблей прямо в середину его собственного озера, и я не хочу, чтобы какие-либо из его кораблей или самолетов находились поблизости, пока они там. Герберт прав: ему это не понравится. Мне не понравилось бы, если бы он сказал мне, что собирается отправить несколько военных кораблей в Мексиканский залив, а мне не разрешили бы, по крайней мере, следить за их действиями, если не принимать в них непосредственного участия. Я бы разрешил это, но я бы оставил за собой право внимательно следить за тем, что они делают. Как вы думаете, я должен позволить Китаю следить за нами, как предлагает Герберт?»

«Черт возьми, нет», - сказала Энн. «Мы потеряли современный самолет наблюдения и несколько военнослужащих ВМС вблизи китайского военного корабля и самолета. Самолет был безоружен, выполнял мирную миссию наблюдения, летел в международном воздушном пространстве и упал в международных водах. Я не верю в аргумент о том, что Южно-Китайское море является частным озером Китая. Мы собираемся провести поисково-спасательную операцию, а затем операцию по восстановлению и расследованию, и мы не хотим, чтобы кто — либо — особенно Китай — вмешивался. Точка. Конец предложения. И определение «вмешательства» — это то, что мы говори, что это так, всякий раз, когда мы это говорим».

Кен Феникс на мгновение задумался, затем улыбнулся и кивнул. «Я полностью согласен, Энн», - сказал он. «Герберт — здешний геополитический гуру, но мы собираемся отложить геополитику в сторону, пока не спасем наших моряков и не выясним, что, черт возьми, произошло. Если кто-то встанет у нас на пути, мы нанесем ответный удар. Все остальные отношения с Китаем не имеют значения, пока не завершатся наши спасательные и следственные операции».

«По-моему, звучит неплохо, господин президент», - сказала Энн. «Я соберусь со своими сотрудниками и подготовлюсь к утреннему брифингу для прессы». В условиях крайней нехватки федерального правительства вице-президент выступала в качестве главы администрации и пресс-секретаря, а также выполняла другие свои обязанности, предусмотренные конституцией; несмотря на дополнительную нагрузку, Энн Пейдж сделала так, что выполнение дополнительных задач выглядело легким. «Я ожидаю, что мой телефон будет разрываться от звонков, когда я вернусь в офис. Ты хочешь, чтобы я тоже сделал несколько утренних шоу?»

«Нет, пока у нас не будет больше информации, Энн», - сказал Феникс. «Я не хочу, чтобы вы перед сорока миллионами зрителей говорили только «мы еще ничего не знаем». Сделайте заявление для прессы — разумеется, ничего о наших подозрениях относительно китайских истребителей или авианосца — и на этом пока все».

«Да, господин президент», - сказала Энн. Они обсудили несколько других важных вопросов за чашечкой кофе, затем отправились обратно в свои офисы, чтобы продолжить свой день, который начался так рано с культового «телефонного звонка посреди ночи». Но прежде чем Энн ушла, Феникс окликнул ее: «Еще кое-что, Энн».

Пейдж остановился у двери. «Да, господин президент?»

«Это вопрос кена, Энн», - сказал президент. Он сделал паузу, подумал мгновение, затем развел руками. «Как, по-твоему, у меня дела, Энн?» — спросил он.

«Делаю… что, сэр?»

«Выполняю… работу. Быть президентом. Как у меня дела?»

Энн закатила глаза и покачала головой. «Простите, сэр, но что это за вопрос?»

«Не говори мне это дерьмо «сэр», Энн», - сказал Феникс. «Я выбрал тебя не для того, чтобы ты навязывал мне крайние протокольные формальности, когда мы наедине — я знаю, что ты не создан для этого, вот почему я выбрал тебя участвовать со мной в блицкриге на праймериз и всеобщих выборах в последнюю секунду. Кампания. Нам повезло, и мы победили с самым незначительным отрывом, когда-либо зафиксированным.

«Но иногда мне кажется, что у меня крутятся колесики», - продолжил Феникс. «Экономика все еще находится в подвале, и, кажется, конца этому не видно. Я сократил бюджет и налоговые ставки до минимума, но, похоже, это ни на что особо не влияет. В то же время Китай и Россия продвигаются вперед, восстанавливая старые империи и бросая нам вызов повсюду». Он на мгновение замолчал, нахмурив брови, погруженный в раздумья; затем: «Энн, я председательствую в несостоявшейся республике? Соединенные Штаты… закончили?»

«Закончили? Что вы имеете в виду?»

«Я имею в виду… я имею в виду, мы только что потеряли самолет над Южно-Китайским морем, и мой самый осведомленный советник говорит мне «быть осторожным» при развертывании поисково-спасательных сил в этом районе», - сказал Феникс. «Много лет назад Соединенные Штаты двигались, куда хотели и когда хотели, и мы никогда не учитывали озабоченности других стран, особенно в кризисной ситуации. Теперь, даже в связи с абсолютно критическим и деликатным чрезвычайным событием, подобным этому, мы, похоже, вынуждены соблюдать осторожность. Мы боимся обидеть Китай. Наши собственные моряки погибли, возможно, из-за враждебных намерений, но мы все еще боимся оскорбить Китайскую Народную Республику. Почему? Верно ли это? Как мы дошли до этого момента?»

«Прежде всего, Кен, Герберт — ученый и администратор», - немного раздраженно сказала Энн, возвращаясь в Ситуационную комнату вместе с президентом. «Мы наняли его, потому что он обладает энциклопедическим складом ума, говорит на русском и мандаринском языках наряду с шестью другими языками и может организовать все — от отдельных лиц до целых департаментов на уровне кабинета министров — лучше, чем кто-либо, кого мы когда-либо видели. Но он всего лишь бюрократ. Ему не хватает дальновидности. Он нуждается в руководстве.

«Ты, с другой стороны, деятель, человек с лидерскими качествами и видением будущего», - продолжила Энн. «Вы решили, что лучший способ поправить экономику — это снизить налоги, урезать численность правительства, реорганизовать вооруженные силы и стимулировать рост, реинвестирование и наем путем сокращения правил и подзаконных актов, которые давили на бизнес. Вы приняли решение, наметили курс, продвинулись вперед и протолкнули свои идеи через Конгресс в рекордно короткие сроки.

«Но вместе с видением приходит самоанализ и даже значительная доля неуверенности в себе, и иногда это беспокоит меня о тебе больше, чем что-либо другое», - искренне сказала Энн. «Президенты, с которыми я лучше всего знаком — Торн, Мартиндейл и Гарднер, — возможно, в глубине души и испытывали сомнения, но они никогда их не высказывали и не показывали. Ты, с другой стороны, носишь их на своей чертовой груди, как генеральские ленты.

«Люди этой страны, да и всего мира, если уж на то пошло, не нуждаются и особенно не ожидают мира, процветания или комфорта от своих лидеров, Кен. Они нуждаются и ожидают лидерства. Они хотят, чтобы наши лидеры что-то сделали, заняли определенную позицию, боролись за то, во что они верят, и приводили аргументы о том, почему то, что они запланировали, является правильным поступком. Итак, ты продолжаешь делать то, что у тебя получается лучше всего: руководить. Вы сосредоточились на том, в чем именно заключается проблема: найдите и спасите наших моряков и выясните, что произошло. Кевич советует вам быть осторожными и читает лекции о Китае, но вы продолжаете возвращаться к текущему вопросу. Ты все делаешь правильно. Перестань беспокоиться.»

«Множество людей — множество наций — пострадают, если я испорчу отношения с Китаем», - сказал Феникс. «Экономика действительно рухнет, если Китай решит, что больше не хочет инвестировать в нас».

«Давайте побеспокоимся об этом после того, как вернем наших моряков», - сказала Энн. «Кроме того, мои экономические советники и комментаторы, которым я доверяю, говорят мне, что дела в экономике идут лучше, чем вы думаете. Если хотите, позвольте мне побеспокоиться о критиках вашего экономического плана. Я слушаю, как десятки политиков скулят и жалуются на меры жесткой экономии, но я также слышу, как тысячи мелких бизнесменов приветствуют снижение налогов и свободу от вашингтонской бюрократии. К сожалению, пресса обычно достается политикам и нытикам.

«О России и Китае: они собираются делать то, что они собираются делать, и мы мало что можем с этим поделать, кроме как поддерживать линии связи как можно более открытыми, надеяться на лучшее и готовиться к худшему», - продолжила Энн. «Так получилось, что их экономика находится на подъеме, в то время как наша в отстойнике. Это не продлится очень долго. Растущая экономика и внешняя политика России основаны на экспорте энергоносителей и запугивании своих соседей, чтобы они не сотрудничали с Западом — когда цена на нефть возвращается к тридцати долларам за баррель, у России заканчиваются наличные. Растущая экономика Китая и кажущееся стабильным правительство основаны на дешевом экспорте, теневой валюте и экономике и подавлении инакомыслия. Как только экспорт падает, раскрывается истинная рыночная стоимость китайской валюты, а безработные и бедные аграрные слои населения начинают восстать против правительства, Китай катится по наклонной».

«Ты начинаешь говорить как Герберт», - сказал Феникс с кривой улыбкой.

«Я не аналитик, Кен», - сказала Энн. «Но я согласен с Гербертом: если только в Пекине или в китайских вооруженных силах нет разгильдяйства, я не думаю, что Китай представляет для нас угрозу. Я думаю, Пекин будет совершенно счастлив подождать, чтобы увидеть, не рухнем ли мы сами, вместо того, чтобы принять решение сражаться с нами, особенно на море. Они могут позволить себе ждать, даже пятьдесят лет. Что такое пятьдесят лет для страны, которая существует уже три тысячи лет?»

Феникс на мгновение задумался, затем покачал головой. «Я не согласен, Энн», - сказал он. «В течение нескольких лет я чувствовал, что в Пекине и Москве что-то происходит. Китайское вторжение в Сомали и размещение противокорабельных баллистических ракет по всей Юго-Восточной Азии подтвердили это, а теперь это подозрительное событие над Южно-Китайским морем усиливает это. Возможно, Пекин и не хочет ввязываться в драку, но я думаю, они хотели бы показать миру, что готовы играть более активную роль в мире, в том числе в военном плане. Я думаю, что если они ждут распада Соединенных Штатов, они были бы счастливы сделать все, что в их силах, за исключением тотальной войны, чтобы ускорить нашу кончину».

Вице-президент уклончиво кивнул. «С моей стороны не спорь, Кен», - сказала она. «Я устал удивляться русским и китайцам. Китайское вторжение в Сомали, удары противоспутниковыми ракетами с подводных лодок и быстрое распространение ракет DF-21D по всему Тихому и Индийскому океанам действительно открыли глаза. Мы были застигнуты врасплох. Теперь мы теряем самолет наблюдения рядом с китайской авианосной боевой группой, и снова мы ищем ответы. Это не самое счастливое место.» Она внимательно посмотрела на президента. «О чем ты думаешь, Кен?» — спросила она.

«Я подумываю о том, чтобы сорвать этот чертов куш и усилить вооруженные силы, особенно военно-морской флот и военно-воздушные силы», - сказал Феникс. «Я ничего не могу сделать для экономики больше того, что мы уже делаем — делаем все возможное, чтобы помочь бизнесу инвестировать, правительство остается в стороне, чтобы бизнес мог расти. Если мы собираемся инвестировать во что-либо в эту эпоху сокращения правительства и снижения налогов, то это оборона. Я хочу восстановить вооруженные силы. Я хочу остановить сокращение военных расходов и показать миру, что даже если Соединенные Штаты отступят на пятки в своем бюджете, мы все равно будем продвигаться вперед с мощной военной силой».

«Ты знаешь, что пресса тебя изобьет, Кен», - сказал вице-президент. «Вы вели кампанию против расточительства и разработали масштабную программу жесткой экономии, обещая сбалансировать бюджет за восемь лет — затем вы хотите предложить потратить больше денег на оборону? Это не прокатит».

«С политической точки зрения, это будет крушение поезда», - сказал Феникс. «Но никто в средствах массовой информации не смотрит на то, на что мы смотрим в Китае и России: они растут, а мы отстаем. Я устал беспокоиться о том, что мы должны там делать — я хочу что-нибудь с этим сделать».

«Но посмотри фактам в лицо, Кен — у нас нет денег. Ноль,» сказала Энн. «Все знают, что нет денег на новые системы вооружения, авианосцы, бомбардировщики следующего поколения или космос. Все это выброшено за окно. Смирись с этим. У нас есть космическая станция «Армстронг» с установленным противоспутниковым и противоракетным вооружением, но все думают, что это огромная ерунда, и не могут дождаться, когда она вернется и сгорит в атмосфере. Никто на Мэйн-стрит, и особенно Конгресс, не даст вам денег на высокотехнологичную армию, на создание которой может потребоваться десять лет. В это больше никто не верит».

«Я собираюсь найти способ сделать это, Энн», - решительно сказал Феникс. «Я не знаю как, но я найду это. Изменение стратегии, закрытие баз, сокращение дублирования, возможно, даже ликвидация одного из видов вооруженных сил — я собираюсь найти способ модернизировать наши вооруженные силы, не возвращая для этого долгов».

«Покончить с подразделением службы?» Недоверчиво спросила Энн. «Откуда, черт возьми, это взялось, Кен?»

«Я долго думал об этом, Энн», - сказал Феникс. «Каждое подразделение службы тратит… Сколько, сто пятьдесят миллиардов в год? Военно-морской флот, может быть, еще немного? Но если бы вы объединили дублирующие основные бюджетные категории двух служб, которые эксплуатируют большинство самолетов, возможно, мы смогли бы сэкономить половину этой суммы или даже больше».

Энн изумленно покачала головой. «Мы должны сесть и обсудить это как-нибудь в ближайшее время, господин Президент — может быть, за одним-двумя стаканами скотча», - сказала она. «Я думаю, мне понадобится немного алкоголя, чтобы собраться с мыслями и принять монументальную задачу прохождения законопроекта через Конгресс, который положит конец Военно-морскому флоту или военно-воздушным силам. Давайте найдем наших моряков и выясним, что случилось с нашим самолетом, а затем мы поработаем над ликвидацией подразделения службы. Доброе утро, господин президент». И она ушла, качая головой с кривой улыбкой.

К тому времени, когда президент вернулся в Овальный кабинет, Гленбрук и председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал ВВС Тимоти Спеллингс уже ждали его. Феникс пригласил их войти, и они сели в конференц-зале с чашками кофе. Гленбрук открыл большой настенный компьютерный монитор из потайного отделения, и Спеллингс встал рядом с ним, держа в руке беспроводной презентационный пульт дистанционного управления.

«Спасибо, что так быстро распространили эту информацию, генерал», - сказал президент. «Пожалуйста, продолжайте».

«Благодарю вас, господин президент», - сказал высокий худощавый генерал с четырьмя звездами. Он включил монитор, на котором появилась карта региона Северной части Тихого океана. «На этой карте показано текущее размещение авианосных ударных групп и групп морской пехоты, готовых к высадке десанта, в Тихом океане по состоянию на прошлую ночь — не было времени вносить утренние обновления. Как вы можете видеть, сэр, в районе операций Седьмого флота действует только одна авианосная группа, «Джордж Вашингтон», и одна десантная группа, «Боксер, которые являются частью учений, проводимых на северо-востоке Австралии в Коралловом море. Из четырех других тихоокеанских авианосцев доступен только один, Reagan — он участвует в квалификациях авианосцев для замены флота недалеко от Сан-Диего, но ему можно довольно быстро переназначить задачу. Остальные проходят плановое техническое обслуживание или комплексную заправку топливом. Стеннис появится в продаже примерно через четыре месяца; Карл Винсон — примерно через год, а Линкольн — через восемнадцать месяцев.»

«Сразу доступны только два авианосца, чтобы покрыть весь Тихий океан?» — удивленно спросил президент.

«Такова была схема на протяжении последних нескольких лет, сэр», - сказал Гленбрук. «И Седьмой флот простирается до самого Индийского океана. С сокращением бюджета авианосцы тратят намного меньше времени на патрулирование. Как правило, в зонах ответственности Седьмого и Пятого флотов одновременно действует только одна авианосная ударная группа. Развертывание расширенных авианосцев и групп, готовых к десантированию, во втором, Третьем, четвертом и Шестом флотах практически прекратилось.»

«Неудивительно, что Китай в наши дни кажется более агрессивным — все наше самое мощное оружие находится в порту приписки», - сказал Феникс. «Сколько времени потребуется, чтобы перебросить две тихоокеанские авианосные группы в Южно-Китайское море?»

«Джордж Вашингтон» может быть на станции всего через несколько дней, сэр», - ответил Спеллингс. «Рейгану потребовалось бы около десяти дней, чтобы прибыть после завершения испытаний на авианосец. Адмирал Фаулер просил меня напомнить вам, сэр, что отправка «Рейгана», если в этом не будет абсолютной необходимости, приведет к задержке подготовки запасных экипажей авианосцев, что повлечет за собой более длительное развертывание экипажей, несущих службу сейчас.»

«Я буду иметь это в виду, генерал,» сказал президент, — но меня больше беспокоят члены нашего экипажа, заблудившиеся в океане, и выяснение того, что случилось с нашим самолетом-разведчиком. Лучше отправь туда Вашингтон для оказания помощи в поисково-спасательных операциях и предупреди персонал Рейгана, что они могут понадобиться. Что еще у нас есть?»

«К сожалению, ближайшие военные подразделения не очень подходят для поиска и спасения, но мы будем присутствовать и сможем следить за ситуацией, пока не прибудут наземные подразделения», - продолжал Спеллингс, читая с защищенного планшетного компьютера. «Ближайшее подразделение, которое у нас есть в наличии, — это ударная подводная лодка USS New Hampshire, находящаяся на патрулировании в южной части Южно-Китайского моря. Он может быть в этом районе примерно через четыре часа. Мы можем отправить «Глобал Хоук» с Окинавы и доставить его на станцию примерно через шесть часов». RQ-4 Global Hawk был беспилотным летательным аппаратом дальнего действия на большой высоте с длительным сроком службы, который мог передавать изображения с радаров, электрооптических и инфракрасных датчиков через спутник на базы, расположенные за тысячи миль. «У нас также есть пять бомбардировщиков дальнего действия и три танкера-заправщика, базирующиеся на военно-воздушной базе Андерсен на Гуаме, которые приведены в тридцатиминутную боевую готовность. Они могут оказаться над этим районом через три-четыре часа.»

«Бомбардировщики?» Кевич заметил. «Вы, конечно, не думаете о нападении на кого-либо, генерал? Чем они вооружены?»

«Обычная ежедневная тревога: ничего, кроме мякины и сигнальных ракет для самообороны», - ответил Спеллингс. «У них есть разнообразное оружие, но заряжается оно только так, как того требует ситуация. Их реальная ценность в этом сценарии заключалась бы в том, что они могли бы быстро реагировать на происходящее».

«Бряцаете оружием, генерал?» Кевич произнес нараспев. «Я думал, мы все выше этого».

«Китайцы месяцами бряцали оружием со своим новым авианосцем по всему Южно-Китайскому морю», - отметил Гленбрук. «Они преследовали каждое военное судно, которое курсирует в радиусе двухсот миль от их береговой линии».

«Я не думаю, что это хорошая причина для усиления напряженности в этом районе путем отправки бомбардировщиков», - сказал Кевич. «Вооруженные или нет, бомбардировщики — явная провокация. Я был бы против отправки авианосцев, за исключением случаев, когда они будут участвовать в поиске, спасении и рекуперации.»

«Все бомбардировщики оснащены отличным радаром, а бомбардировщики B-52 и B-1 оснащены телевизором с низкой освещенностью и инфракрасными датчиками, которые могут передавать изображения сюда, к нам», - сказал Спеллингс. «Они были бы там не только для того, чтобы бряцать оружием, господин министр».

«Пусть Тихоокеанское командование отправит предупреждение на Гуам, проинформировав бомбардировочное авиакрыло о ситуации и попросив быть наготове на случай, если они понадобятся», - сказал президент. «Но пока мы будем держать их подальше от Южно-Китайского моря. Итак, как нам поступить с другими имеющимися у нас средствами, генерал?»

«До прибытия «Джорджа Вашингтона» надводную поисково-спасательную оперативную группу будет возглавлять катер береговой охраны «Mohawk», базирующийся в Сиэтле, но участвующий в совместных поисково-спасательных учениях с тайваньскими судами береговой охраны в северной части Южно-Китайского моря близ Гаосюна на юге Тайваня», - продолжил Спеллингс. «У него есть вертолет и беспилотный летательный аппарат с наклонным винтом, запущенный. Они могут быть в этом районе примерно через восемь часов.»

«Катер береговой охраны? Это лучшее, что у нас есть?»

«Для поисково-спасательной операции на море они эксперты, сэр», - сказал Спеллингс. «Нам повезло, что он так близко. Мы могли бы посмотреть, есть ли в этом районе какие-либо коммерческие суда, но у меня нет прямого доступа к этой информации. Кроме того, «Посейдон» перевозил секретное оборудование и документы, поэтому я думаю, что мы хотели бы держать подальше всех гражданских лиц и иностранцев, а не только китайцев».

«Я думаю о наихудшем сценарии — наши корабли столкнутся с этим китайским авианосцем или его эскортом», - сказал президент. Он на мгновение задумался; затем: «Отправляйте катер также к месту крушения, но выясните, есть ли какие-либо тайваньские, японские или филиппинские военные суда, готовые оказать помощь. Приведите в движение подлодку и поднимите «Глобал Хоук» в воздух, генерал.»

«Да, сэр». Спеллингс снял телефонную трубку, чтобы отдать распоряжения.

Обращаясь к своему советнику по национальной безопасности, президент сказал: «Билл, я хочу получить подробный анализ передач — и их отсутствия — от этого С-8 как можно скорее. Внезапная потеря связи указывает на какой-то вид электромагнитных помех — глушение. Я хочу знать, пострадали ли какие-либо другие корабли или самолеты в этом районе. Я также хочу знать, есть ли у нас какая-либо информация о том, что китайцы работают над каким-либо видом электромагнитного оружия, которое могло быть использовано на Р-8. Я знаю, что мы узнаем больше, как только добудем улики с места крушения, но мне нужен список вопросов, на которые необходимо ответить по мере продвижения дела.»

«Да, господин президент». Он подошел к другому телефону, чтобы отдать распоряжения, но вместо этого вытащил вибрирующий сотовый телефон, посмотрел на дисплей и набрал коды разблокировки для защищенной линии. «Гленбрук, в безопасности», - произнес он. Он слушал несколько мгновений. Он сказал: «Я передам слово. Нам нужно составить боевой порядок как можно скорее», - затем повесил трубку.

«В чем дело, Билл?» Спросил Феникс.

«Радиопередачи, принятые коммерческими судами в Южно-Китайском море, сэр», - ответил Гленбрук. «Вертолеты с китайского авианосца направляются на север к предполагаемому месту крушения, и сам авианосец также направляется на север. Похоже, что ВМС Китая приказывают другим кораблям и самолетам покинуть этот район и организуют поиск на месте крушения.»

Остальные сотрудники уже находились в комнате боевого персонала, когда вошел полковник Уорнер «Катласс» Катберт. «Комната, десятиэтажная хижина», - приказал кто-то из темноты.

«Рассаживайтесь», - немедленно сказал Катберт. «Мы приостановим выполнение военных формальностей здесь и повсюду на базе до тех пор, пока ситуация не придет в норму». Он посмотрел на остальных, сидящих за столом для совещаний. Трое были в зеленых летных костюмах Nomex; остальные были в пустынно-серой парадной форме. «Похоже, у нас может получиться наша первая операция в реальном мире, мальчики и девочки. Капитан, пожалуйста, продолжайте.»

«Да, сэр», - ответила капитан ВВС Алисия Спенсер, офицер разведки крыла с базы ВВС Барксдейл, Луизиана. Она подошла к главе стола для совещаний. «Дамы и господа, около десяти минут назад мы получили консультативное уведомление от Тихоокеанских военно-воздушных сил о ситуации в Южно-Китайском море. Хотя крылу не было отдано приказа о предупреждении, полковник Катберт предложил нам отреагировать так, как будто он будет отдан в ближайшее время. Мы будем регулярно получать обновления от PACAF, но мы не будем подключены к обычной боевой сети Тихоокеанского командования, пока нам не будет выдан предупреждающий приказ.

«Вот что нам известно на данный момент: менее часа назад разведывательный самолет ВМС США P-8 Poseidon потерпел крушение над Южно-Китайским морем. Причина неизвестна. Несмотря на просьбы сохранять ясность, военно-морской флот Народно-освободительной армии Китая направил вертолеты в район крушения вместе со своей боевой группой авианосца «Чжэньюань». Одна авианосная ударная группа США в пути, но ее не будет на станции пару дней; есть вторая, но ее не будет в этом районе по меньшей мере полторы недели. Один катер береговой охраны находится поблизости и вскоре начнет поисково-спасательную операцию. «Глобальный ястреб» и подводная лодка тоже в пути.» Спенсер кивнула Катберту и заняла свое место.

«Примерно так, ребята», - сказал Катберт. «ПАКАФ говорит, что Белый дом опасается, что отправка бомбардировщиков приведет к эскалации напряженности, поэтому мы пока никуда не уходим, но я хочу быть готовым. Итак, я попросил, чтобы мы взяли один БАФФ, одну кость и один Клюв, зарядили их оружием и топливом, которое, по нашему мнению, мы могли бы использовать, если бы нас предупредили, и оставили их наготове. Это оставит один B-52 и один B-1 незаряженными и подготовленными. Я рекомендовал всем Джассмы, а у Кости и БАФФА было несколько Мк-62». JASSM, или Совместная ракета противостояния «воздух-поверхность», была крылатой ракетой, предназначенной для поражения сильно защищенных целей на расстоянии до двухсот миль, значительно за пределами большинства оборонительных сооружений противника; Mk-62 представляла собой пятисотфунтовую бомбу общего назначения, оснащенную быстродействующим взрывателем, превращавшим ее в мелководную противокорабельную мину. «Не уверен, получим ли мы разрешение, но это была моя рекомендация. Мысли?»

«Южно-Китайское море может оказаться слишком глубоким для Mk-62», - сказала подполковник Бриджит «Зена» Датчман, командир двадцатой экспедиционной бомбардировочной эскадрильи с базы ВВС Барксдейл, Луизиана, руководившая вылетом двух бомбардировщиков B-52H Stratofortress в Андерсен. «Зависит от того, где находятся цели».

«Если мы не можем использовать Mk-62, что еще ты предлагаешь, Зена?»

«Гарпуны», - сказал Голландец. AGM-84 Harpoon была дозвуковой противокорабельной ракетой воздушного базирования с пятисотфунтовой фугасной проникающей боеголовкой; выпущенная в направлении вражеских кораблей с расстояния до шестидесяти миль, она скользила по поверхности океана, обнаруживала цель с помощью бортового радара и атаковала. Гарпун был намного старше «ДЖАССМА» и имел примерно половину фугасного действия, но все равно оставался грозным оружием против большинства кораблей. B-52 мог нести до двенадцати самолетов на подкрыльевых пилонах.

«Я добавлю это к боевому порядку», - сказал Катберт. «Что-нибудь еще?»

«Чем больше джассмов, тем лучше», - сказал подполковник Хуан «Пиканте» Ороз. Ороз командовал бомбардировщиками B-1B Lancer Девятой экспедиционной бомбардировочной эскадрильи с базы ВВС Дайсса в Абилине, штат Техас. «Хотелось бы, чтобы у нас были те, что с увеличенным радиусом действия».

«Может быть, мы доберемся до них, если ситуация обострится», - сказал Катберт. Он повернулся к третьему подполковнику. «Поперечная кость? Что-нибудь?»

«На мой взгляд, боекомплект звучит неплохо, сэр», - сказал подполковник Франклин «Уишбоун» Макбрайд, командир 393-й экспедиционной бомбардировочной эскадрильи, база ВВС Барксдейл, Луизиана. После Холокоста в Америке и уничтожения многих баз американских бомбардировщиков в северной половине страны все уцелевшие бомбардировщики B-52 Stratofortress и B-2 Spirit размещались на военно-воздушной базе Барксдейл, но часто рассредоточивались по другим авиабазам, включая Андерсен и базу поддержки ВМС Диего-Гарсия в Индийском океане; Уишбоун командовал двумя бомбардировщиками-невидимками B-2A Spirit, которые в настоящее время базируются в Андерсене. «Когда мы узнаем, разрешено ли нам загружать?»

«Понятия не имею,» сказал Катласс,» но если я не ошибаюсь в своих предположениях, это будут дни и дни ожидания и ничего незнания, за которыми последует безумный спешный бросок, чтобы поднять загруженные самолеты в воздух. Вот почему я хотел бы загрузить по крайней мере по одному бомбардировщику из каждой эскадрильи».

«Разве мы не можем назвать это упражнением по заряжанию боеприпасов или как-то так и просто сделать это, сэр?» — Спросил Ороз.

«Ситуация в PACAF и так достаточно напряженная — я не хочу играть в игры с боевыми патронами», - сказал Катласс. «Мы будем действовать по правилам. Я представил план, и мои команды находятся на стартовых площадках — давайте посмотрим, захочет ли начальство выстрелить из стартового пистолета или нет».

Катласс снова посмотрел на остальных за столом переговоров. Лица были мрачными — до них начинала доходить серьезность ситуации. «Ладно, парни и девчонки, это может оказаться правдой, поэтому я хочу, чтобы вы убедились, что ваши экипажи расположены должным образом, отдохнули и полностью в курсе событий», - сказал он. «Как я уже сказал, если это произойдет, держу пари, что это будет безумная борьба за то, чтобы поднять самолеты в воздух, и я не хочу никаких ошибок, которых можно избежать. Когда поступит вызов, давайте воспользуемся им и поторопимся, но давайте сделаем это плавно и профессионально. Приготовься немного полетать.»