Князь Пушкин

Глава 13

С кем меня только дед не познакомил в тот вечер. Уже через час я перестал пытаться запоминать, кто есть кто, предоставив это дело тульпе.

Демонстрация рации имела неожиданно большой успех. Особенно часто меня расспрашивали, а нельзя ли с её помощью управлять имением из-за границы, или хотя бы из Петербурга. Приходилось давать уклончивые ответы и намекать, что скорей всего уже через год-другой заполучить столь редкое сочетание перлов станет практически невозможным делом, так как армия почти наверняка наложит свои лапы на эту разработку. Несколько именитых дворян после таких речей изрядно задумались, а потом, с таинственным видом, начали зазывать меня к себе на чай, утверждая, что нам будет о чём поговорить к взаимному интересу.

Ну-ну. Надеюсь, они окажутся людьми не бедными. Перлы в моей «рации» хоть и из самых простеньких стоят, но цена в пятьдесят тысяч ассигнациями заставит остыть любую горячую голову.

От обилия лиц и имён у уже начинало двоиться в глазах, поэтому оставив деда в компании, воодушевлённо обсуждающей виды на урожай и ожидаемые цены на овёс, я отошёл к свободному столу с закусками.

— Позвольте представиться, Ивелич Николай Маркович, — подошёл ко мне молодой человек, лишь немногим старше меня, ладно одетый в форму гвардейского поручика, — В Псков прибыл по делам службы, и я так понимаю, некоторым образом это произошло из-за вас, — озадачил меня молодой офицер.

— Князь Ганнибал-Пушкин, Александр Сергеевич, — уже который раз повторил я на автомате заученное представление, — Поверьте, я искренне вас не понимаю.

— А пойдёмте-с, присядем в уголке, время до начала танцев ещё есть, — начал настаивать гвардеец.

Я глянул на появившегося Виктора Ивановича, на что тот лишь кивнул мне, в задумчивости потирая висок.

— Я прибыл в Псков для передачи орудий, как представитель Лейб-гвардии Стрелкового артиллерийского дивизиона Гвардейского корпуса. Должен составить и получить акты приёма-передачи дюжины орудий, которые пока что всё ещё находятся в пути.

От такого набора слов я слегка растерялся и лишь кивнул в ответ, а потом повернулся в сторону зала, чтобы подозвать слугу в подносом, так как бокал вина сейчас мне точно не помешает. Иначе без ста грамм точно не разобраться, что этот странный гвардеец от меня хочет.

— Смену орудий наше командование задумало в связи с тем, что до него дошли слухи о появлении куда более новых и дальнобойных экземпляров пушек, которые крайне желательно было бы заполучить именно в нашу часть. Слухи утверждают, что при их изготовлении дело не обошлось без некоего Строганова. Так что свои старые орудия мы выслали в Псков, а начальство поставили Оружейный Приказ в известность об изрядной нехватке в орудийных стволах в нашей части.

— О, какой кульбит! — только и смог я сказать в ответ, наконец-то получив в свои руки бокал вина и жестом предлагая офицеру сделать то же самое.

— Вижу, вам знакома названная мной фамилия, — принял он бокал и отметил мой кивок, — К слову сказать, замечательная карьера у Строганова состоялась. Говорят, его теперь частенько замечают в одной компании с Императором и Аракчеевым. Представляете! С Аракчеевым! Который на дух не переносит подле Императора никого другого, когда сам рядом с ним находится! И я доподлинно разузнал, что виной всему тот перл, который вы создали для Строганова. Не спрашивайте, чего мне это стоило, но я уверен, что докопался до истины. Не так ли? — наконец-то добрался гвардеец до сути и теперь пристально смотрел мне глаза, ожидая ответа.

— Именно так. И в этом нет никакого секрета. Я действительно лицензированный Формирователь перлов. А что касается того перла, который достался Строганову, то он уникален. Боюсь, что второй такой перл мы ещё долго не увидим, если вообще увидим когда-нибудь, — не стал я обижать своего первого крупного клиента, и лишний раз подчеркнул его значимость для страны, как и уникальность перла, купленного им за сумасшедшую сумму.

Думаю, такая информация Сергею Григорьевичу только на пользу пойдёт, а уж Строганов найдёт, как меня отблагодарить.

— Я хочу такой же перл! — залпом прикончил Ивелич остатки вина в своём бокале.

— Как я только что объяснил — это вряд ли возможно, — помотал я в ответ головой, и даже руки в стороны развёл, поясняя, что никак…

— Простите. Неверно выразился. Мне не нужен перл такой же силы, как у Строганова, но назначение у него должно быть то же самое. Я — артиллерист! И у меня есть в голове некоторые мысли по частичному улучшению орудий.

— Тогда ваше желание уже начинает выглядеть более выполнимым. Но позволю себе маленький вопрос — а вы в курсе, в какую сумму обошёлся перл Сергею Григорьевичу?

— Полагаю, что дорого. Но и я не беден. По матушке я Турчанинов, если вам о чём-то говорит эта фамилия, — гордо вскинул поручик голову.

— Говорит, конечно же, — кивнул я в ответ, и глядя в бокал, принялся за вино, ожидая подсказок от тульпы, который только что изобразил фейспалм, пребывая в смущении.

— Когда-то Турчаниновы сделали громадное состояние на пермской соли, но сейчас их производства убыточны, так как соль повезли с низовий Волги и она лучше по качеству и цене. Но продолжай разговор. Нам Верхнекамские месторождения безумно интересны! — скороговоркой ввёл меня Виктор Иванович в курс дела.

— Как я понимаю, сейчас в верховьях Камы у вас дела идут не лучшим образом?

— Простите, но какое вам до этого дело? — довольно грубо ответил поручик.

— А вы считаете, что только у вас может быть вопрос ко мне? И даже возможность взаимного интереса не готовы предположить? — изобразил я удивление.

— Какой интерес могут представлять шахты и скважины, если они перестали приносить прибыль? — вполне честно ответил Ивелич, не пытаясь даже как-то набить цену соляным месторождениям, — Я сам в начале лета там побывал с проверкой. Соль действительно идёт плохая. Горькая. И зачастую самого неподходящего цвета — то розовая, то синеватая. Купцы отказываются её покупать даже по цене ниже себестоимости.

Виктор Иванович победно захлопал в ладоши и показал мне большой палец.

— И кому теперь принадлежат эти земли? — поинтересовался я, подзывая слугу с вином ещё раз, не столько для себя, так как у меня вино ещё осталось, сколько для поручика.

— Мне. Кому же ещё. Да толку-то от них! Одни убытки! — чуть не расплескал вино гвардеец, пытаясь взмахнуть руками.

— Калийные удобрения! Второе в мире месторождение по своей величине. Весь наш континент их будет покупать, и дорого, — прокомментировал мне Виктор Иванович выгоду от предстоящей сделки.

— А продать Верхнекамские угодья не желаете? — поинтересовался я у гвардейца, салютуя ему бокалом.

— Кому⁈

— Мне.

— Вам-то они зачем?

— Пока сам не знаю. Но вы за них можете получить перл в четверть той силы, что у Строганова. Так что право выбора за вами.

— А если деньгами пожелаю расплатиться?

— Тогда семьдесят тысяч серебром, — равнодушно пожал я плечами.

Судя по скорости расчётов, артиллерист из Ивелича должен быть отменный. Считает быстро, что для них важно. Так что посчитал наследник Турчаниновых цену на свои хотелки в ассигнациях, и с трудом удержался, чтобы не присвистнуть в приличном обществе.

— Мне, право, даже неловко, — покраснел он вдруг, пытаясь оправдаться, — Отчего-то кажется, что я вас обманываю.

— Жизнь — вообще штука сложная. Сегодня одно кажется, завтра другое. Но руки я вам не выкручиваю. Вы задали вопрос — я на него ответил. Можете выбирать, что вас больше устраивает.

— Я должен подумать, — замялся гвардеец.

— Вы знаете, я тоже, — поставил я на стол пустой бокал, — Иногда скоропалительные решения приводят к разочарованиям. Пойдёмте лучше танцевать.

— У вас есть какие-то виды на генеральшу? Я видел, вы ей интересны.

— Скорей нет, чем да. У меня нашлось много общего с её мужем, так что вы смело можете на меня не оглядываться.

— Благодарю, князь, — молодцевато щёлкнул поручик каблуками, как только поднялся из-за стола.

— Что думаешь, Виктор Иванович? — отправился я следом за ним в зал для танцев, где уже начал играть оркестр.

— Согласится Ивелич. В принципе, нас любой вариант устроит. За живые деньги найдём, что и как там выкупить, а то и просто на долгий контракт всех в Соликамске посадить можно, но это вы и так лучше меня понимаете.

— Последний вопрос. А зачем нам калийные удобрения? — зашёл я в танцевальный зал, начав с ходу оглядывать барышень.

— Александр Сергеевич… — с укоризной протянул тульпа.

— Сейчас вместе со мной пойдёшь танцевать и будешь выкладывать мне информацию в ритме полонеза, — оборвал я лишнее.

— Я понимаю, что ваш бизнес был далёк от сельского хозяйства, но хочу заметить, что когда население планеты перевалило за два с половиной миллиарда, то традиционные способы земледелия уже с трудом справлялись со своими задачами. И тут удобрения сыграли значительную роль, существенно подняв урожайность культур и снизив затраты на их выращивание. Грубо говоря вся методика внесения удобрений держится на трёх китах: калии, фосфоре и азоте. Остальное — тонкости. А без этого — никуда, — заторопился тульпа и ведь успел закончить буквально за секунды до того, как я пригласил на танец смешливую русоволосую девушку примерно своего роста.

Её веер подсказал мне, что она не против, но только потанцевать. Впрочем, лёгкий флирт был далеко не противопоказан.

Скажу прямо — с внешностью Пушкину не повезло. Если он и пользовался у каких-то дам успехом, то исключительно из-за флера поэта, которых дворяне боготворили, прощая им многие грехи.

Впрочем, на моей стороне была скромность, титул князя и улучшенный внешний вид. Так что отказа ещё в трёх последующих танцах я не встретил, и лишь потом, с чистой совестью, отправился отдыхать в соседний зал.

— Сашка, ну ты меня и удивил! — буквально через минуту подвалил ко мне уже прилично подвыпивший дед, с которым раньше мы ни на секунду не смогли остаться с глазу на глаз, — Ты на сколько тот дом арендовал? На неделю?

— Купил, — просто ответил я, заприметив приличный, с виду сыр, который оказался весьма неплох на вкус, — Не знаешь, случайно, где сей продукт берут? — помахал я вилкой с кубиком сыра у деда перед лицом, чтобы он отмер после моего ответа.

— Как купил? — проглотил старик сухой комок в горле.

— Ты что, не знаешь, как дома покупают? — состроил я в ответ удивлённое лицо.

— Тебе же скоро взнос за имение делать. Или передумал?

— Как тут передумаешь. Мне его, считай, пожаловали, — с трудом удержался я от желания подрать бакенбарды ногтями.

Чешутся порой — жуть. И как всегда — не вовремя. Дурное украшение лица, но без него я ещё хуже буду выглядеть.

— Так чего зря деньги тратишь?

— Нам всем скоро дом в Пскове понадобиться. Так что — пусть будет. А ты, если помочь хочешь, дворню бы в него набрал. Нет, на первое время я местных найму, но сам понимаешь, чужие люди в доме.

— Дай неделю и будет тебе дворня, — чуть отошёл дед, перейдя к привычным и понятным вопросам, — Самых наилучших из имения пришлю. Даже личного повара не пожалею ради такого дела.

— Вот это другой разговор, — обрадовался я вполне искренне, — Тогда давай выпьем, за псковский дом Ганнибалов, — подозвал я слугу, снимая с подноса пару бокалов уже распробованного вина.

— Александр, а ты ведь не шутишь. Неужели в Питер не тянет, а то и вовсе в Париж? — прищурился дед, глядя на меня через стекло поднятого бокала.

— Тю… Что я там не видел? Скоро у нас тут гораздо веселей будет. Можешь мне поверить.

— Барышню себе какую-нибудь присмотрел? — вполне серьёзно спросил Пётр Абрамович, промокнув губы полотняной салфеткой.

— Так их и так у меня вдосталь. Пусть и не из благородных, но знаешь, я не раз проверял — ничем они от благородных в худшую сторону не отличаются. Всё у них так же вдоль, а не поперёк. Зато мои говорят меньше. А невесты пусть меня подождут ещё лет этак десять — пятнадцать. Вот нагуляюсь, тогда и займусь проблемой восполнения наследников.

— Слышал я про твоих чухонок. Неужто так хороши?

— Мне нравятся. Попробовать никому не дам. Да, и дядьёв предупреди, чтобы к чухонкам не лезли. Иначе руки родственничкам по самые яйца оторву. Ну, или наоборот, с яиц начну, — чуть смутился я, глядя на деда, озадаченного решением столь непростой анатомической задачи.

— А сам-то это сможешь им сказать? — подначил меня дед, видимо решив взять «на слабо».

— Сейчас? Да легко, — поднялся я с места.

— Остынь. Там один из них сейчас с женой губернатора танцует, — поморщился дед.

— Могу и до конца танца подождать, — не стал я возвращаться за стол.

— Сашка, остынь, говорю! Пошутил я, — покаялся дед.

— Не шути так больше. Считай, что про этот раз я забыл, — дал я понять родственнику, что тут вам не там, — Ладно дед, думаю завтра к вечеру нам пару комнат отмоют и оборудуют. Если хочешь, переезжай, а то и днём загляни, за порядком приглядишь.

— А что, сам не сможешь?

— Я весь день в разъездах буду. Дай Бог к вечеру доберусь. Ладно, пошёл я танцевать, иначе барышни обидятся, — легко поднялся я с места.

— Погоди, удиви меня чем-нибудь напоследок, — прищурился дед, как довольный кот, — То у меня все о тебе выспрашивают, а рассказы уже закончились.

— И что тебе рассказать?

— К примеру, чем ты в Велье планируешь заняться.

— Картофель стану выращивать, — брякнул я первое, что пришло на ум.

Ну, а что тут такого. Урожайность у картофеля такая, что ни одному зерну не снилась.

— Как есть Ганнибал! — настолько восторженно и истово вскрикнул дед, что я невольно остановился.

— Что опять не так?

— А то ты не знаешь… — посмотрел старик мне в глаза и с удивлением спросил, — Что, правда не знаешь?

Я лишь головой помотал в ответ.

— Прадед твой — Абрам Ганнибал был первым русским помещиком, кто по распоряжению Екатерины Второй картошку в России начал выращивать. Девятнадцать лет он этим занимался, и не без успеха! Вот уж, будет мне сегодня, чем эпатировать знакомцев! Не только Род, но и дух Ганнибалов возродился!

— Погоди-ка, дед. А записи его, Абрама Петровича…

— Отдам. Всё сохранил. Как знал, — махнул мне рукой дед, чтобы я шёл танцевать и не заметил случайно скупых слёз у него на щеках.

Нет, ну надо же, как всё сложилось… Вот тебе и картошка!

В тот вечер я ещё дважды выходил на танцы, каждый раз меняя дам, но затем все невысокие закончились, а танцевать с девицами, которым я в грудь дышу, мне показалось неприличным.

Ушёл к столам с закусками, которые в очередной раз были обновлены. Там меня и отловил губернатор.

— Александр Сергеевич, всё ли у нас вам нравится?

— Чудесно! Просто чудесно! Вам в пору в Петербурге балы закатывать!

— Скажете тоже, в Петербурге, — зарделся Борис Антонович Адеркас, которому я только что бессовестно польстил, — Вы уж не сочтите за назойливость, но меня жена прямо-таки замучила, желая узнать причину, по которой вы решились на покупку дома с нами по соседству.

— Никакого секрета нет. Мне было сделано предложение на самом высоком уровне, — с намёком поднял я глаза в потолок, — О выкупе имения Велье на самых благоприятных условиях. И хоть это дерзость с моей стороны, но я попросил время, чтобы ознакомиться там с состоянием дел. И пусть дела у уездного руководства оказались крайне плохи, но само имение меня очаровало. Буду брать! Оттого и особняк в Пскове мне нужен.

— Можете всецело рассчитывать на мою помощь! — настолько горячо и искренне заверил меня губернатор, что даже готов поверить, что пожелай я начать оформление сейчас, так он и начнёт.

— Тогда подскажите мне, как мне проще всего избежать волокиты и достигнуть получения полного пакета документов в самые короткие сроки?

— У вас какие-то платежи предусмотрены?

— Да, раз в год, равными частями.

— Тогда завтра, прямо с утра оформите первый платёж в банке и завизируйте эти документы у меня в канцелярии, равно, как и разрешение на покупку Велье, а обо всём остальном я лично позабочусь.

— То есть, ни в Опочку, ни в Петербург мне самому ездить не придётся? — приятно обрадовал меня Адеркас.

— Слава Богу, фельдъегерская служба есть, и работает она, как часы, — похвалился губернатор, — С уездом мы и за неделю вопрос решим, а вот с Петербургом, уже не от меня зависит.

— Думаю, там тоже тянуть не станут. Как правило документы с личной визой Императора очереди не ждут, — подлил я керосина в пламенеющий взгляд верноподданного.

— Ну, разумеется! — с пониманием встретил он моё замечание, — А как вам Псков? Я понимаю, что он сейчас не в расцвете, но я сильно стараюсь даже своими малыми силами хоть что-то улучшить.

— Пусть не сейчас, но возможно в скором будущем я смогу вам изрядно помочь.

— И каким же образом? — тут же навострил уши Адеркас.

— Как вы считаете, если в Псковской губернии вдруг появятся лучшие дороги в России — это может быть отмечено на самом высшем уровне?

— Допускаю. Но как вы понимаете, такое не всегда случается, — поджал губы губернатор, видимо не раз уже обиженный тем, что его стараний никто не заметил и не оценил.

— За это можете не волноваться. Как только у нас с вами появятся значимые достижения, то про них сразу узнает Императорская семья, и столичные газеты, — легко пообещал я и то, и другое.

А отчего бы и нет? Императрице я сам похвастаюсь, а Дельвиг найдёт, через кого пару статеек тиснуть, особенно, если к этой просьбе чек рублей на сто приложить. Понятно, что ассигнацияими.

— Александр Сергеевич, я так рад нашему знакомству, что разрешаю вам на правах соседа и друга нашего дома посещать нас в любое время! — воскликнул Борис Антонович, и что удивительно, прозвучало это вполне искренне.