Книга III. Беглец от особых поручений

Глава 5. Человек с золотым словом

Барон уехал в столицу через неделю после нашей первой встречи. За это время я успел ознакомиться не только с самим заводом, но и с построенными для будущих рабочих домами, похожими на некую странную помесь казармы с таунхаусом, и со складами, уже забитыми поставленными из Руси комплектующими. Ну да, производство начнется с отверточной сборки, поскольку, во‑первых, иначе ничего толкового не выйдет, здесь пока нет нужного уровня производства, ни тем более ее культуры, так что пусть уж сначала здешние рабочие научатся правильно гайки крутить… ну, а во‑вторых, признаюсь честно, я совсем не горю желанием заниматься налаживанием производства тех же двигателей в Нордвик Дан. Повторять ту же историю по второму кругу? Ну его на фиг… В крайнем случае, если перекроют кислород, продам лицензию кому‑нибудь из здешних дельцов, пускай возятся.

Но в бочке меда хороших новостей не обошлось и без ложки дегтя. Помощники Эстридсена оказались совершенно безынициативными людьми. Стоило случиться малейшей заминке, не укладывающейся в их инструкции, как эти господа застывали на месте сусликами, после чего, с жалобным блеянием бежали к начальству. А работы, само собой, тут же останавливались. Тьфу ты. Да один пример с бочками машинного масла чего стоил? Прислали из Хольмграда рецептуру, одно из предприятий недоброй памяти герцога Гогенштауфена приняло продукт в разработку и вскоре поставило в Роскилле первую партию ГСМ. Вот только Зееланд все‑таки остров, и огромное количество товаров, включая и некоторые продукты питания, идут сюда с материка. В общем, где‑то при переброске наших бочек из вагонов на корабль, или при разгрузке в порту, возникла путаница, и наш завод вместо десяти тонн ГСМ получил замечательнейшее оливковое масло… Думаете, получивший информацию об этом эксцессе управляющий складами принялся решать проблему? Как бы не так. Он записался на прием к управляющему завода и уже там возмущенно вывалил на того «все, шо накипело»… через три дня после происшествия. А в тот момент до открытия завода и запуска станков оставалось чуть больше недели. Нет, если бы не возня с размещением приехавших‑таки трехсот рабочих с Руси, возможно, управляющий и принял бы своего подчиненного в тот же день, когда произошло это недоразумение с маслом… но зачем, вообще, нужно было устраивать эту канитель, если у начальника скалдов достаточно своих полномочий? Собственно, он и нужен для того, чтобы решать проблемы с материалами, запчастями и поставками, а вовсе не для того, чтобы блюсти их сохранность. Этим пусть сторожа занимаются.

- А учет? Я же должен быть уверен, что мои подчиненные не напортачили в книгах. А это значит, ежедневные проверки наличия материалов и деталей на складе, сверка с журналами учета по количеству и номенклатуре… - возмутился тот, когда я высказал ему в лицо, что именно думаю о его выкрутасах.

- Это значит только одно, господин Роттнер, что вы несостоятельны в роли начальника, - рыкнул я. Ну достали меня здесь педантичные идиоты, ставящие делопроизводство выше реальной работы.

- Кха… как?! - Побледнел хозяин складов.

- Вот так. Если начальник вынужден проверять работу набранных им же подчиненных, значит это никудышный начальник. Ваша задача - организовать дело так, чтобы складское хозяйство можно было принять за механизм моих «Брюнно» - качественный, точный и безотказный, как лом!

- Но… - начал было Роттнер и… заткнулся, напоровшись на холодный взгляд управляющего, в кабинете которого, собственно, и происходил этот разговор.

- Извольте решить эту проблему, господин начальник склада, - процедил хозяин кабинета, вручая Роттнеру его же собственную служебную записку с жалобой на перевозчиков. Тот схватил бумагу толстыми, поросшими белесыми волосками пальцами и, попятившись задом, вывалился за дверь.

- Прошу простить меня, ваше сиятельство, за этого болвана. - Вздохнул управляющий, едва за начальником складов закрылась дверь.

- Я‑то прощу, но до первого повтора. - Хмыкнул в ответ и, заинтересованно взглянув на собеседника, спросил: - Вы же видите, что он идиот, почему же…

- К сожалению, не я принимал на работу господина Роттнера, - с деланно‑печальным вздохом управляющий развел руками.

- Ах, вот оно что… - протянул я. - Боитесь ставить палки в колеса протеже моего компаньона?

- Я ведь всего лишь наемный работник, пусть и на довольно высокой должности, - уже искренне пояснил хозяин кабинета.

- Что ж… Понимаю, и прошу предоставить мне список всех сотрудников, нанятых непосредственно господином бароном. Обещание есть обещание. Так что если в результате очередной глупости какого‑нибудь протеже под угрозой окажется работоспособность завода, вашей подписи на приказе об увольнении не будет. Обещаю. А уж с бароном Эстридсеном я как‑нибудь договорюсь.

Честное слово, надо было видеть облегчение на лице управляющего, когда он понял, что именно я ему предложил. Ха! Да с таким рвением уже через неделю после начала работы на заводе не окажется ни одного ставленника Эстридсена, кроме самого директора.

Чему он так радовался? Так, после одной грязной истории с кражей его изобретения, чуть ли не с чертежного стола, господин Бенц крайне отрицательно относится ко всякого рода «подглядывальщикам»… Не сомневаюсь, что среди мотивов Эстридсена, которыми он руководствовался при утверждении выходца из Рейха на должность управляющего, была и надежда, что сей изобретатель, ожегшись на собственном «молоке», при работе на нашем заводе будет старательно дуть на воду и рьяно возьмется за охранные мероприятия… а вот того, что новоявленный директор больше опасается не чужих, а своих, господин барон не учел, или просто не посчитал важным… тоже возможно.

Торжественное открытие завода состоялось аккурат в первый день зимы. Кого здесь только не было, на небольшом пятачке перед первой проходной собралось, наверное, полгорода. Вот не думал, что там может поместиться такое количество народу. Тем не менее… В праздничной обстановке мы с Эстридсеном, ради такого случая сбежавшим от своего короля, правда всего на неделю, по его собственному признанию, вручили бургомистру золоченые ножницы, которыми тот под рванувший в небо туш и перерезал красивую сине‑желтую ленточку. Тут же звуки труб заглушил мощный заводской гудок, и толпа гостей и работников повалила через турникеты проходной. Надо сказать, процесс этот несколько затянулся. Уж больно много было желающих взглянуть на производство. А что вы хотите, городок маленький, новостей и того меньше. А городские сплетни давно набили оскомину. И тут такое событие!

Конечно, никаких экскурсий по заводу мы не устраивали, мастера лишь провели гостей по дорожкам меж цехами и вернули к заводоуправлению, в здании которого, на первом этаже, прямо в зале для собраний поставили столы. И, разумеется, сюда попали далеко не все гости, а лишь приглашенные, хотя попытки пробраться к ломившимся от еды столам, что называется «на дурака», предпринимались, не без того…

Как бы то ни было, а в зале собралось больше тысячи человек. И если кое‑какие бюргеры еще воротили носы от соседства с мастеровыми, то среди инженеров, как приглашенных с верфи и депо, так и взятых на завод, в обучение к двум приехавшим специалистам из Хольмграда, ни о какой спеси и речи не было. Датские розмыслы, пусть не сразу, но оценили знания русских мастеров и благополучно позабыли о разнице в социальном статусе… А вот местные рабочие, которым еще предстояло освоить все тонкости правильного гайкокрутства и болтовертства, оказались несколько не у дел. Впрочем, на столах было достаточно алкоголя, чтобы и они не чувствовали себя лишними на этом празднике жизни. А уж за тем, чтобы спиртное перемещалось со столов в глотки, проследили те русские мастера, что не пожелали хвастать своими знаниями перед нордвикскими инженерами.

По‑настоящему завод заработал только на следующий день. Цеха наполнились лязгом и грохотом, ровным воем работающих от накопителей двигателей, питающих станки, и прочим «рабочим» шумом.

- Виталий Родионыч! - знакомый голос окликнул меня, когда я уже был на выходе из цеха.

- Да, Сварт? - Я дождался, пока старший мастер догонит меня, и только после этого шагнул за порог цеха, приглашая старого знакомого следовать за мной. Разговаривать в помещении, где беспрерывно грохочет пресс, выколачивая детали корпусов для будущих авто, удовольствие невеликое. И голос сорвешь, а все одно и половины не услышишь.

- Ну вот, теперь слушаю тебя внимательно. - Остановившись у пожарного щита, рядом с которым работники уже успели поставить огромную чашку‑пепельницу, я повернулся к мастеру.

- Тут это, у общества вопрос возник… - чуть помявшись, протянул Сварт, подкручивая седой ус.

- Ну… не тяни. Мне, вон, еще вашим начальникам разнос устроить надо… - Я по‑дружески ткнул мастера кулаком в плечо, и тот, наконец, заговорил.

- В общем, дело‑то, с одной стороны, пустяковое, а с другой… негоже как‑то без этого.

- А теперь то же самое, только по‑русски. - Вздохнул я.

- Ох, да… Я про эмблему. Вот на хольмградских‑то машинах‑то крест в круге имеется, а здесь?

- Хм. Забыл. Представляешь… совсем из головы вылетело, - охнул я. Потом немного подумал и махнул рукой. - Круги штампуйте такие же, благо там матрица имеется, а вот с крестом… исхитритесь вместо креста какую‑нибудь загогулину изобразить?

- А что, можно… - Потерев подбородок, степенно кивнул Сварт. - И переделать легче, да и данам этим в радость будет, все ж их руны…

- Не понял. - Я недоуменно взглянул на мастера, тот ответил мне таким же взглядом, но почти тут же до него дошел смысл моего замечания.

- Так ведь загогулина эта - зиг, в старшем Футарке ее еще соулу именуют, - пояснил Сварт и тут же пустился в разглагольствования о рунах, их видах и значениях. Честно говоря, не очень‑то я понял, что там к чему, да и время поджимало, поэтому на третьей минуте я прервал мастера:

- Вот как… Ладно, в масть. Делайте. Еще вопросы?

- Когда? - Помявшись, выдохнул Сварт, но в ответ я лишь покачал головой.

- Все в свое время. А пока за работу, а то, кажется мне, что у вас там дел невпроворот.

Сварт пожал плечами, потом к чему‑то прислушался и, негромко выругавшись, устремился в цех.

- Ваша правда, Виталий Родионыч, точно эти оболтусы мне сейчас пресс загадят! - рявкнул он на ходу, скрываясь за воротами цеха.

Проводив взглядом Сварта, я хмыкнул и, развернувшись, двинулся по своим делам. Я ведь нисколько не обманывал мастера, в заводоуправлении меня ждал целый начальственный отряд. Прямо‑таки изнывают в предвкушении разноса, ага.

Первый автомобиль, выехавший из ворот нашего завода, отправился прямиком в порт. Там копию «Консула‑III», получившую в Нордвик Дан имя «Корона», погрузят на корабль, перевяжут ленточкой и отправят в Осло, где его ждет не дождется Его величество, король Нордвик Дан, Кристиан Четвертый. И случилось это знаменательное событие лишь в начале весны. Как раз подоспели к дню тезоименитства, и барон Эстридсен по этому поводу, сиял как только что отчеканенная марка.

Нет, были авто, собранные и раньше, но все они до поры заперты в отдельном гараже. Почему? Потому что их собирали русские мастера, при помощи своих нордвикских учеников, и, по договоренности с бароном, эти машины впоследствии пойдут на подарки нужным людям, а в продажу будут поступать исключительно те автомобили, что собраны руками местных работников… Вот такой вот странный выверт. Впрочем, мне он был на руку, так что я только поддержал решение Эстридсена.

А в конце апреля в дверь моего домика постучался уже знакомый «почтальон». Я почти не сомневался, что он сумел пройти через все имение барона, ни разу не попавшись на глаза многочисленной обслуге, но все же… все же… Учитывая письмо, что, как я рассчитывал, он привез, попадаться в руки здешних «зеленых мундиров» почтальону было не то что нежелательно, противопоказано. А в том, что среди слуг Эстридсена затесалась пара‑тройка коллег Телепнева и Толстоватого, я ни на секунду не сомневался. К счастью, «почтальон», как всегда, оказался на высоте. Более того, он пришел так, что даже Грег его не увидел.

В очередной раз провалив попытку напоить вестника кофием, я сердечно с ним попрощался и, проводив до двери, чуть ли не бегом отправился в небольшую комнату, исполнявшую в этом доме роль кабинета и библиотеки одновременно. Вскрыв удивительно объемную, но не тяжелую посылку, я бегло просмотрел ровные затейливые строки приложенного к ней письма и, вздохнув, опустился в кресло. Потом опомнился, вскочил и, спрятав сверток в своей спальне, укрыв его довольно мощной связкой ментальных конструктов, отправился на завод.

Сварт, как всегда, торчал у пресса. Правда, если еще месяц назад он при этом больше напоминал коршуна, следящего за цыплятами, то теперь просто отдыхал, наблюдая за работой нордвикских рабочих, да поправлял мелкие огрехи.

- Сварт! - Я коснулся плеча мастера и, когда он обернулся, поманил за собой, к выходу из цеха.

- Доброго дня, Виталий Родионыч, - поздоровался он, когда мы отошли подальше от пресса.

- Доброго, доброго, Сварт. - Кивнул я. - Через три дня начнется.

Мастер сначала непонимающе нахмурился, но в следующий миг на его лицо выполз предвкушающий, хищный оскал. Жаль, что нордвикские ученички его не видели, глядишь, мигом науку освоили бы… М‑да.

Я долго ломал голову над тем, как обеспечить наличие в Роскилле необходимое количество техники. Да, собственно, и не я один… И если поначалу мы рассчитывали на продукцию предприятия, то после простого подсчета и сравнения с предполагаемой мощностью производства стало понятно, что нужное количество техники завод наклепает разве что к концу второго года работы, и то если будет оставлять на складах все произведенное. Пришлось думать… и много. Но результат того стоил. Правда, идея была несколько безумной, но, собственно, господин Бухвостов вообще отличается некой оригинальностью мышления… Так вот, за основу, вместо автомобилей, он предложил взять уже вовсю раскатывавшие тогда по каменградской верфи тележки на «воздушном ходу»… И тут же встал ребром вопрос их маскировки. Ну, не пропустят их на таможне, это как пить дать, запрещены подобные вещи к ввозу в Европу. Да и светить на заводе подобные вещицы до поры до времени не след. Совсем не след.

Решение было по меньшей мере оригинальным, и того же авторства… сумасшедшего, н‑да. Но поверьте, коробка‑трансформер это действительно безумная идея… Итак, берем накопитель из предназначенных для установки в авто, что будут производиться в Нордвик Дан. Он упакован в коробку размерами метр на метр на метр. Вот она‑то и послужит платформой. А что? На внешние поверхности кладется металлическая проволочная вязь, проводящая конструкт, отвечающий за изменение давления. И закрашиваем эту роскошь черным непрозрачным лаком, чтобы не было видно затейливых проволочных завитушек. В центре нижней плоскости коробки и так имеется гнездо для накопителя, чтоб не болтался по всему контейнеру во время транспортировки, так что расположить в посадочном гнезде энерговод, идущий по внутренней стороне одной из стенок к крышке коробки, труда не составит. Там же на крышке разместится система управляющих и преобразующих конструктов. Аллес. Теперь достаточно разложить коробку эдаким «крестом», так, чтобы крышка, прикрепленная к одной из стенок контейнера, образовала вертикальную стойку, после раскладки которой бывший замок, запиравший коробку с накопителем, превращается в крепление для приборной панели от авто, с гнездом для рулевого колеса. И все. Был контейнер для транспортировки накопителей, а превратился в платформу, способную увезти до четырех человек. Правда, без особого комфорта… Лишь водитель этого низко летящего агрегата имеет возможность управлять им, сидя на «бочонке» автомобильного накопителя. Пассажирам же придется довольствоваться ездой стоя или сидя прямо на вершинах «креста». В общем, вполне удобоваримое решение. А чтобы не возбуждать подозрений у таможенников, установим на накопителях блокиратор, чтобы, не дай бог, придуманный агрегат не включился от тряски…

Эту ночь жители Роскилле запомнят надолго. Едва часы на ратуше пробили полночь, как к патрулирующим территорию завода охранникам одновременно метнулись размытые тени, и незадачливые дозорные дружно попадали наземь, мгновенно оказавшись в объятиях Морфея. Еще несколько минут, и тени добрались до ворот склада накопителей. Все это было проделано в полной тишине и так дружно, словно странные гости долго и упорно тренировались. Впрочем, а кто сказал, что это было не так?

Вот в очередной раз скрипнули двери склада, и оттуда потянулась длинная вереница бесшумно скользящих над землей крестообразных платформ, на каждой из которых расположилось по три‑четыре человека. Хорошая вещь эта самая прикладная философия.

Сотня легких платформ на огромной скорости вылетела из ворот завода одним роем и понеслась к городу, чтобы, рассыпавшись по улицам, развезти по важнейшим точкам солдат в странном, не виданном здесь обмундировании. Впрочем, было бы кому смотреть… Роскилле типичный европейский городок, жизнь в котором замирает с заходом солнца, так что в полночь встретить на улице можно разве что припозднившегося гуляку или пробирающегося к любовнице бюргера, шалеющего от одного только осознания, что он посмел устроить такой разврат… Но если бы среди гипотетических зевак нашелся человек, хоть раз летавший на транспортном дирижабле, он бы мог уверенно заявить, что странные, вооруженные до зубов люди на летающих крестах все как один были наряжены в высотные костюмы. Изрядно измененные, но узнаваемые.

Оказалось, нет ничего проще, чем тремя сотнями отборных вояк блокировать город, в котором проживает от силы шесть тысяч человек, нет ни одного военного, и всего двадцать человек полицейских, дежурящих ночью в участках… Две банковские конторы, ратуша и почтовая станция были захвачены в мгновение ока. Их немногочисленную охрану заперли в одном банке, а дежуривших полицейских в хранилище другого. И все без единого выстрела, между прочим…

- Отдыхавших от дежурства и офицеров взяли прямо на домах. Единственный, кто оказал хоть какое‑то сопротивление, был бургомистр… Точнее, жена евонная, - докладывавший Сварт Митрич непроизвольно потер щеку. - Визжала, как резаная, пока мы ее супруга из‑под кровати доставали.

- Хм, еще бы, вы ведь, небось, ей редкий ночной визит мужа сорвали, - хмыкнул я, и пластуны весело оскалились, несмотря на то что в эмоциях у них царил полный раздрай. Ну да, привыкшие к вечному немирью в Румынии, они небось рассчитывали на городские бои или хотя бы перестрелки с решившими поиграть в партизан полицейских, а здесь… кроме одной пощечины Сварту, никаких покушений на жизнь и здоровье бравых пластунов… точнее, бывших пластунов. Ныне это первая, вторая и третья роты Первого Каменградского воздушно‑десантного полка.

- Виталий Родио… - Просочившийся в дверь кабинета из служебной части дома Грегуар замер столбиком, увидав окруживших меня людей в высотных костюмах, с перекинутыми через сгиб локтя шлемами, сверкающими темными линзами окуляров, да еще и вооруженных странными тупорылыми карабинами, почему‑то с двумя пистолетными рукоятями. Обведя шалым взором нашу веселящуюся компанию, дворецкий попытался что‑то сказать, но голос его сорвался на этакий фальцет. Грег поперхнулся и отчаянно заперхал. Наконец, он справился с собой и, глубоко вздохнув, заговорил, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды десантников. - Мессир, осмелюсь спросить… что происходит, мессир?

- Ничего особенного, Грег. Совершенно ничего особенного. Я беру власть над своим островом. - Пожал я плечами и, указав рукой на людей Мстиславского, пояснил: - При посильной помощи этих славных людей, разумеется.

- Остров? Вы имеете в виду Зееланд? - Честное слово, таким ошарашенным я Грега еще не видел. По‑моему, на него даже второе обличье кузнеца‑волхва такого впечатления не произвело.

- Разумеется, у меня же нет других владений. - Пожал я плечами.

- Но… но ведь остров очень велик, разве нет? - спросил Грег.

- Как сказать, по сравнению с соседями, у меня очень небольшая страна, но мне ведь много и не надо, - невозмутимо ответил я под хохотки десантников Сварта Митрича.

- Но, мессир, вы уверены, что вам хватит… эм‑м, трехсот русских наемников для такой операции. Я ведь не ошибаюсь, эти люди те самые мастера из Хольмграда? - медленно проговорил дворецкий, восстанавливая душевное равновесие. Получалось не очень, но он старался…

- Вот, господа. Взгляните. Отличный образец настоящего профессионала. Даже в такой ситуации он пытается получить максимум информации. - Я улыбнулся, обращаясь к десантникам, трое из которых тут же взяли Грега под плотный контроль.

- Мессир? - Дворецкий недоуменно приподнял бровь. Он даже умудрился почти идеально удержать в узде свои эмоции, но моторика выдала его с головой. Грегуар Даву вздрогнул и чуть подался назад.

- О, ничего‑ничего, Грег. Это я так, о своем… - отмахнулся я. Естественно, не убедил, но дергаться дворецкий не стал. - Но неужели ты думаешь, что я всерьез рассчитываю на захват острова всего с тремя сотнями людей? Это лестно, право слово. Такая вера в мое могущество елей для самолюбия.

Судя по реакции Грегуара, он это лестью совсем не считал, скорее уж сумасшествием. Ну‑ну…

- Хм. - В ответ дворецкий только плечами пожал… и умолк.

- Впрочем, все гораздо проще. Пока Сварт со своими людьми занимал Роскилле, ушкуйники с Руяна вошли на рейды всех без исключения портов. Благо их всего шесть штук. А дабы не возникло недопонимания, с воздуха их поддержали дирижабли каменградского производства, и десант…

* * *

Жители Корсёра пребывали в ужасе. В полночь их разбудил грохот канонады и взрывы в порту. Горели склады, рвались боеприпасы, приготовленные для каперов, а сами корабли, отчаянно дымя, разваливались и шли ко дну, время от времени озаряя каменистые осыпи берега ярчайшими вспышками от взрывов не опустошенных, как следовало бы по портовым правилам, крюйт‑камер. В результате этого фейерверка над Корсёрнор было светло, как днем, но… никто не мог понять, откуда ведется обстрел, ни одного вражеского корабля в пределах видимости. Бьют переметом от пролива? Но и там никого… Тягостное недоумение было развеяно моментально, стоило из облаков вынырнуть огромным тушам дирижаблей. Странных дирижаблей с откинутыми аппарелями в кормовой части, из которых горохом сыпались темные и пока неразличимые, даже в отсветах гигантского пожара, точки. Бомбы!

Но нет, бомбардировка уже закончилась, да и не могут выбрасываемые с дирижаблей снаряды лавировать в воздухе, в отличие от все увеличивающихся точек, уже превратившихся в довольно компактные группы, уверенно скользящие по наклонной, постепенно увеличивающиеся до такой степени, что уже можно определить форму этих «умных» снарядов… Люди! Люди в высотных костюмах, вооруженные короткими карабинами, со странными зонтиками над головами, похожими на распластанные крылья летучей мыши, поразительно плавно опускались на брусчатку мостовых, уверенно блокируя доступ к порту и основным зданиям города. Они словно чуяли, где находится ратуша, банки и полицейские участки. Или знали…

Бегущие к своим умирающим кораблям команды каперов уже у самой Портовой улицы вдруг замерли как вкопанные. Камень брусчатки перед первой толпой вспыхнул искрами рикошетов, раздался визг пуль и сдавленный мат раненых. Десяток затянутых в высотные костюмы бойцов повел стволами своих скорострельных карабинов, в темных окулярах мелькнули отсветы все разгорающихся пожаров. Команда одного из каперов, пытавшаяся добраться до своего корабля, угрожающе заворчала и качнулась вперед.

- Назад. Иначе будем стрелять на поражение, - механический, бездушный голос, раздавшийся из‑под маски стоящего чуть особняком десантника, заставил толпу замереть. Еще бы, если в руках его товарищей были пусть и скорострельные, необычно выглядящие, но все‑таки карабины, то сам заговоривший боец держал в руках нечто совершенно невообразимое. Эдакая себе миниатюрная ручная митральеза с добрым десятком вороненых стволов довольно крупного калибра, готовых выплюнуть смертоносный рой в любого, кто попытается нарушить приказ. Грозное оружие получилось, и почти без отдачи, Попандопуло с Высоковским не зря старались и корпели над бывшим когда‑то сантехническим конструктом. Результат оказался на диво. Впрочем, как и со «скорострельными карабинами», за точность боя моментально прозванными десантниками «дыроколами»….

В толпе блеснула полировка щегольского барабанника, а в следующую секунду раздался негромкий хлопок, ничуть не похожий на выстрел, и попытавшийся оказать сопротвиление пират повалился наземь с аккуратной дырочкой во лбу. Может быть, в другой ситуации каперы и попытались бы одолеть супостата нахрапом, вот только они не были идиотами и прекрасно поняли, что им просто не дадут подойти вплотную. С такой огневой мощью и умением стрелять навскидку это дохлый номер. Поэтому, когда от вооруженного митральезой бойца послышался следующий приказ, команда выполнила его без заминки.

- Лечь. - Пролетевшая над толпой короткая очередь убедила даже зло сверкающего глазами, упрямого, как все побережные нордвикцы, боцмана. И он с глухим ворчанием лег прямо на сырую брусчатку, рядом со своим убитым капитаном. Боцман еще успел заметить, как в его распластавшуюся на мостовой команду полетели отчаянно дымящие гранаты… и старый морской волк провалился в темноту.

На обезвреживание толпы ушло не больше минуты. Споро повязав сладко посапывающих пиратов, десантники вновь нацепили скинутые перед стычкой «крылья» и взмыли в воздух, теряясь в тенях высоких и узких домов. Зачистка города от каперов продолжалась… Конечно, не обошлось без перестрелок, но, в отличие от мирных жителей Зееланда, с каперами десантники не церемонились. Была возможность усыпить и связать? Хорошо. Не было, и в ход шло оружие. Были и потери с их стороны, но… перевес в огневой мощи, непривычная тактика, включающая атаки с воздуха и общая боевая подготовка сводили на нет любые попытки сопротивления. Десантники, поддержанные командами ушкуев, неудержимой волной прокатились через весь город. Они не врывались в дома, за исключением случаев, когда из окон вдруг открывался огонь, зато старательно зачищали любые организованные группы, большей частью состоявшие из взбешенных пиратов, которых эта атака лишила единственного источника заработка - их кораблей. В результате к утру маленький припортовый городок был «умиротворен». Жители носу не казали из домов, полиция была заперта в хранилище единственной банковской конторы, а проявившие благоразумие каперы отсыпались в камерах городской тюрьмы, где по соседству с ними в таких же камерах коротал время бывший персонал этого заведения. Вот только никто из них, от последнего забулдыги, проспавшего эту ночь за решеткой в окраинном полицейском участке, и до трясущегося в автомобиле бургомистра, под охраной десантников катившего по направлению к Роскилле, никто даже не подозревал, что их родной Корсёр не единственный город, подвергшийся атаке, и сейчас десантники князя Старицкого, при поддержке вставших на рейды руянских ушкуев, контролируют все шесть зееландских портов, бургомистров которых также везут в Роскилле… для беседы с наконец‑то вернувшимся хозяином этой земли.