Книга III. Беглец от особых поручений

Глава 6. От Севильи до Гренады

Вопреки моим ожиданиям, связанным с памятью о не такой уж давней поездке в «лес», нынешние конвоиры обращались с нами довольно бережно. Взгромоздили на лошадей и шагом, не переходя на тряскую рысь и уж тем более на галоп, повели в Сувалки, к ближайшей заставе Августовского пограничного отряда.

Ночь не лучшее время для походов в гости, и уж тем более оно не подходит для визитов в военную часть. Встревоженные солдаты, разбуженные посреди сладкого сна командиры… в общем, не самая спокойная обстановка. Поэтому неудивительно, что поглядев на доставленных в часть «подозрительных лиц», явно недавно продравший глаза штатный следователь Финансового управления, дюжий мордоворот в расстегнутом кителе при капитанских погонах, только недовольно хмыкнул и, осклабившись, отправил нас с Грегом на гауптвахту. До утра. После чего, отмахнувшись от недовольного лейтенанта, следователь развернулся и ушел обратно в дом, досыпать.

Грегу явно не пришлось по душе такое развитие событий, судя по источаемому им недовольству, но на выражении лица это никак не отразилось. Нас разместили в соседних камерах, и я решил не терять времени даром, постаравшись поудобнее устроиться на жестком топчане, куда никто и не подумал бросить даже охапку сена, я уж не говорю про тюфяк или одеяло с подушкой. Мелочь, а неприятно. Ну и черт с ним, на пленэре и похуже бывало. Здесь хотя бы комарья нет…

А утром нас Грегом, по очереди, пригласили к следователю. Помимо него, в небольшой допросной присутствовал и вернувшийся из патруля лейтенант со своим бравым фельдфебелем.

- Грегуар Орнье и Рихард Рогов. Я, капитан Строгов, а это, лейтенант Рорк. - Следователь, на этот раз, в противовес нашей ночной встрече, отутюженный, при параде, откинулся на спинку скрипучего стула и, небрежным жестом бросив на обшарпанный стол наши документы, взглянул на нас поверх нелепо смотрящегося на крупном, мясистом лице пенсне. - Не скажу, что мне очень приятно познакомиться с вами, господа. Не примите на свой счет, но согласитесь, девять смертоубийств не лучший повод для знакомства. Итак… Сейчас вас разведут по разным комнатам и допросят. Попрошу вас не утаивать сведений от наших специалистов. В данном случае они уполномочены просмотреть ваши сознания.

- Боюсь, в отличие от Грегуара, влезть в мой разум у ваших мозголомов не выйдет. - Развел я руками.

- Вот как? - прищурился следователь. - Интересно… Объяснитесь, господин Рогов.

- Наедине. - Я бросил короткий взгляд на изображающего истукана лейтенанта и его унтера. Капитан проследил мой взгляд, покатал желваки и через несколько секунд размышлений недовольно кивнул.

- Лейтенант Рорк, фельдфебель. Оставьте нас, - нехотя проговорил капитан, и пограничники, переглянувшись, молча шагнули к выходу. Субординация, однако.

Стоило нам остаться в допросной втроем, капитан побарабанил пальцами по столу.

- Итак… о чем вы хотели поговорить… наедине? - задал вопрос капитан Строгов.

- Не поговорить. Показать. - Покачал я головой и протянул руку к своей подорожной. - Вы позволите?

- Хм. Прошу. - Небрежно кивнул капитан, двинув плотный лист в мою сторону. Легкий конструкт ложится на бумагу, и та, чуть полыхнув, разделяется на два листа. Беру нижний и протягиваю его капитану. Тот смотрит с опаской, но все же принимает бумагу из моих рук и углубляется в чтение. Быстрый взгляд в мою сторону.

- Вот как, господин Рогов… - закончив чтение, капитан поправил пенсне и снова откинулся на жалобно заскрипевшую спинку стула. - Этот вопрос не в моей компетенции. Охрана!

В кабинет тут же вломился лейтенант, а следом за ним и нижние чины из тех, что вели нас в допросную.

- Лейтенант Рорк, побудьте с нашими гостями. Если возникнет надобность, я у полковника Корфа на докладе. - Следователь поднялся из‑за стола и, сложив все документы в мой же планшет, шагнул к выходу.

- Господин капитан, а можно приказать подать нам чаю? - поинтересовался я, когда тот проходил мимо. Ну а что, ели‑то мы последний раз еще ночью, а сейчас уже полдень на подходе.

- Лыков, распорядись об обеде. - После короткого кивка уже шагнувшего к двери начальства приказал лейтенант, и фельдфебель, кивнув, порысил вслед за исчезнувшим капитаном. - Охрана, на выход.

Солдаты покинули комнату, а следом за ними вышел и лейтенант. Ну да, допросная небольшая, так что от такого количества народа здесь просто тесно. Да и пить чай под взглядами почти десятка человек удовольствие небольшое.

Через несколько минут тишины дверь в допросную отворилась, и вернувшийся фельдфебель поставил на стол перед нами поднос с двумя тарелками густого горохового супа, парой луковиц с длинными зелеными перьями, солью и крупно нарезанным серым хлебом. Тут же притулились два стакана в массивных подстаканниках, почти доверху налитые сладким чаем. Ого, интересно, здесь всех «сидельцев» так кормят?

- Звиняйте, барин. Чем богаты, - прогудел он. Но от супа шел такой одуряющий аромат копченостей, что никаких возражений против такой «скромной трапезы» и быть не могло.

- Оставьте, господин фельдфебель. Такой славный суп не в каждом ресторане попробуешь. - Принюхавшись, улыбнулся я. И ведь ни словом не соврал. Просто мало в каких заведениях подается подобное блюдо. Но вкусно ведь, этого‑то не отнимешь.

Унтер улыбнулся и вышел за дверь. Терять время зря мы с Грегом не стали и тут же накинулись на горячий обед. Не прошло и десяти минут, как тарелки и стаканы опустели, и я довольно откинулся на спинку стула, не менее скрипучего, чем сиденье следователя.

Фельдфебель как раз зашел в допросную, чтобы забрать посуду, а следом за ним вошел и капитан Строгов.

- Господа, ваши вещи сейчас принесут, но я просил бы вас задержаться для составления протокола о произошедшем сегодня ночью.

- Непременно, господин капитан. Это наш долг, как верноподданных короля Вильгельма. - Я кивнул. Действительно, если есть возможность действовать по закону, то почему бы и не поступить как должно…

Объяснения заняли около получаса. Следователь записал произошедшее с наших слов и, отдав нам протоколы на подпись, облегченно вздохнул.

- Полное совпадение с отчетом следопытов и докладом лейтенанта. Благодарю вас, господа за помощь. Эти контрабандисты совсем распоясались. Раньше они хотя бы не стремились вступать в бой с любыми встречными, теперь же не чураются даже нападений на пограничную стражу, - проговорил капитан.

- Мы заметили, - слабо улыбнулся я. - Надеюсь, вам удастся хоть немного приструнить этих бандитов…

- Непременно. Новые циркуляры уже готовы, так что, думаю, вскорости у них поубавится прыти… и горячих голов. - Отразил мою улыбку Строгов и протянул руку, которую я, не колеблясь, пожал.

Получив планшет с документами и наши вещи, мы вышли из здания, в котором расположилась гауптвахта и, попрощавшись с «поймавшим» нас лейтенантом и следователем, направились к уже оседланным и навьюченным лошадям.

- Один вопрос, господин Рогов, - окликнул меня следователь, когда мы уже были в седлах.

- Слушаю вас?

- Зачем вам три винтовки? - Капитан кивнул на «Реньё» притороченную к седлу нашей вьючной лошади.

- Мой слуга просто обожает это оружие, так что когда я покупал нам экипировку к путешествию, он не удержался и приобрел такую же винтовку, в личную собственность.

Учитывая, что в этот момент Грег как раз любовно оглаживал приклад своей «Реньё‑Витесс», вышло весьма убедительно. По крайней мере, капитан удовлетворенно кивнул и, пробормотав что‑то вроде: «эти французы»… ушел в здание.

А мы, развернув лошадей, отправились к воротам, видневшимся за небольшой купой яблонь, высаженных почти у самого плаца, точно напротив здания штаба.

- С вашего позволения, это было просто, мессир, - вздохнул Грег, когда застава оказалась далеко позади.

- У нас подлинные документы, и они весьма внушительны, друг мой. - Пожал я плечами. Распространяться о них больше я не желал. Достаточно уже виденного. Собственно, на продолжении бывший дворецкий и не настаивал, только поинтересовался, куда лежит наш дальнейший путь.

- В Ломжу, Грег. К вечеру будем на месте, а там приведем себя в порядок, выспимся и дальше отправимся в Варшаву, но уже поездом.

- Хм, не хочу показаться навязчивым, мессир, но до Ломжи больше ста двадцати верст, а наши лошади…

- Право, Грегуар, ты же не думаешь, что Антон единственный волхв, способный ходить лесными тропами? - фыркнул я. - Мне, конечно, до старейшины далеко, но и моя стезя кое‑что может. Так что не переживай. Вечером будем в Ломже, обещаю.

- Если это не секрет, мессир, а вы волхв какой стези?

- Не волхв, Грег. Я не принимал обетов. Скорее уж меня можно назвать дилетантом в паре традиций. Но больше всего мне известно о Переплутовой стезе. Так что можешь считать меня адептом именно этого направления. - Усмехнулся я, сворачивая в ближайшую рощу. Желания проезжать через Сувалки у меня не было ни грана.

Да, мне, действительно, очень далеко до умений даже рядового волхва, но кое‑какие навыки от них я получил, и среди них были лесные тропы. Пусть я не могу пройти по ним быстрее, чем на треть от обычной скорости хода, но и это немало. Так что сейчас, оказавшись в довольно редкой рощице на окраине небольшого городка Сувалки, я потянул на себя ментал и, найдя подходящую тропу, повел по ней наш мини‑караван. На этот раз мы не стали спешиваться, все‑таки шаг лошади побыстрее человеческого, а учитывая, что подгонять наших «скакунов» никто не собирался, подобная езда по лесу была вполне безопасной.

В предместья Ломжи мы въехали еще до заката и, отыскав постоялый двор, решили не ломиться в центр города. Если для сельской местности или для маленьких городков наши наряды выглядели вполне подходящими, то для центра пусть и провинциального, но солидного города они явно не подходили. Поэтому, наскоро поужинав в небольшом ресторанчике при постоялом дворе, мы отправились в снятые на сутки комнаты, приводить себя в порядок.

Грегуару пришлось серьезно повозиться, чтобы привести наши слежавшиеся во вьюках костюмы к должному виду. Тем не менее ему это удалось, так что утром я спустился в ресторан в приличествующем костюме‑тройке, при шляпе и трости, как и положено солидному горожанину. Бывший дворецкий тоже не ударил в грязь лицом, и его полувоенного кроя черный сюртук сверкал надраенными медными пуговицами, а хорошо отпаренный и начищенный котелок, казалось, просто‑таки поглощает солнечный цвет. Черные перчатки и саквояж дополняли вид вышколенного слуги, а уж его надменности хватило бы на четырех князей… В общем, путешествующие для своего развлечения охотники канули в Лету.

- Грег, будь добр, договорись о продаже лошадей и найми нам ландо. Предстоит сделать несколько покупок перед отъездом, и не хотелось бы тащить их на себе или ждать доставки, - проговорил я, покончив с завтраком. - А я пока поработаю с бумагами.

- Как прикажете, мессир. - Невозмутимо кивнул бывший дворецкий, явно радуясь возвращению привычного статуса. Его можно понять, люди редко ценят что‑то больше, чем стабильность. А для него статус дворецкого это не просто стабильность… Это ступень, определяющая его отношение к окружающим, поведение и манеру речи… Конечно, не «желтые штаны», но что‑то довольно близкое…

От размышления на тему места человека в социуме и его самоидентификации меня оторвал голос Грега.

- Простите, мессир, а о каких покупках идет речь? - поинтересовался Грегуар, уже поднявшись из‑за стола, за которым мы пили кофий. Эх‑хе…

- Обычные покупки в дорогу, Грег. Я же не могу позволить себе путешествовать без багажа? Да и тебе не мешает пополнить гардероб. - Пожал я плечами, старательно загоняя накатившие эмоции поглубже.

- Понял, мессир. Я найду вас, как только закончу с продажей лошадей и наймом ландо. - Дворецкий отвесил вежливый поклон, в лучших своих традициях, и вышел из ресторана. Вот и славно.

Варшава. Ничего не могу сказать про этот город. Да, красиво, да, многолюдно и шумно, но здесь Варшава не столица, хотя и крупный торговый и транспортный узел. Столица Венда дальше, в Любеке… хотя тоже как сказать. Чем‑то история венедских столиц напоминает мне то, как это было в России «того света». Купеческая Москва и аристократический Петербург… Вот‑вот, здесь точно такая же связка. Варшава - мастеровой и купеческий город, можно сказать, экономический центр Венда, а Любек историческая столица, резиденция королей, где дворцов больше, чем лабазов, а количество дворян на квадратный метр едва ли не превышает количество разночинцев…

Сойдя с поезда, где первый класс отсутствовал, прошу прощения за тавтологию, как класс, мы с Грегом канули в царящую на вокзале толчею, в которой след Рихарда Рогова и Грегуара Орнье растворился окончательно. А пока Грегуар отправился снимать номер в гостинице, я нанес визит в одно из почтовых отделений Варшавы и, отправив телеграмму, забрал несколько документов, оставленных для меня в абонентском ящике. После чего вернулся в привокзальный ресторан, где и дождался Грегуара.

- Извини, Грег, но, похоже, отдых в гостинице откладывается. Я переговорил с представителем моих новых партнеров, пока тебя не было. Планы меняются, так что сегодня мы покинем этот славный город, и да… распоряжение о доставке наших вещей в выбранную тобой гостиницу я уже отменил.

- Если не секрет, мессир, куда мы направляемся? - не дрогнув ни единым мускулом на каменной физиономии, осведомился дворецкий.

- В восемь часов отходит «Центрально‑европейский экспресс», следующий в Ниццу. С билетами мне повезло, так что послезавтра будем уже в Инсбруке.

- Должен ли я вернуться в отель и снять заказ?

- Не стоит. - Помолчав, покачал я головой. - Пусть возможные преследователи господина Рогова и его слуги, если таковые имеются, крутятся у гостиницы. А мы спокойно покинем земли Северного союза и обоснуемся там, где никакая Особая канцелярия или Тайный кабинет Венда не смогут нас арестовать.

- Думаете, Особая канцелярия может заподозрить, что…

- Вполне. Времени на поиски у них было более чем достаточно. - Кивнул я. - Так что додуматься сообщить о возможных беглецах на границу они могли, ну а союзные отношения с Вендом… в общем, сам понимаешь… Конечно, это не арифметика, но додуматься до того, чтоб хотя бы проследить двух путешественников, перестрелявших «контрабасов» на границе с Русью, и, при возможности, сравнить их с двумя беглецами из Хольмграда, власти вполне могли попробовать. Правда, здесь есть несколько своих «но», а именно слишком большой временной разрыв, «чистые» документы… еще кое‑какие мелочи, играющие против такого сопоставления. Но лучше все‑таки перестраховаться.

- В таком случае, мессир, если вас не затруднит, сообщите, пожалуйста, как мы будем значиться в гостевых картах проводника нашего поезда, чтобы в дороге не случилось конфуза, если кто‑то поинтересуется моим именем или именем человека, которому я служу, - приняв сказанное к сведению, проговорил дворецкий.

- Теодорих Вайс. - Я протянул Грегу голубую книжицу паспорта, украшенную тиснеными геральдическими серебряными лилиями. - Выходец из Эльзаса, натурализованный подданный Его величества христианнейшего короля Иль‑де‑Франс, Людовика Девятнадцатого, верный слуга Максимилиана Отто фон Бюлова, представителя обедневшей ветви знатного имперского рода.

Грегуар хмыкнул, плеснув странной смесью чувств.

- Осмелюсь сказать, мессир, но не покажется ли это странным? Эльзасский франкофил на службе у имперского дворянина… - усомнился Грег… точнее теперь уже Теодорих.

- Ничего странного. Твой отчим настоял на том, чтобы ты принял французское подданство. - Усмехнулся я и, заметив недоумение в глазах… Теодориха, да… продолжил: - Видишь ли, и Тео Вайс и Макс Бюлов люди не выдуманные, а вполне реально существующие, как меня убедили. И их история хоть и причудлива, но вполне реальна.

- А…

- Теодорих, я и так сказал уже слишком много.

- Но, мессир…

- Всё, Тео. На этом всё, - отрезал я. Иногда Грег действительно бывает упрямее осла. Как бы он ни пытался этого скрыть под личиной вышколенного дворецкого.

Поняв, что большего он от меня не добьется, дворецкий кивнул и, услышав бой вокзальных часов, поспешил в камеру хранения, чтобы забрать багаж. Проводив его взглядом, я вздохнул и, одним глотком осушив чашку, подозвал официанта.

Я не стал говорить Гре… Тео о том, что настоящие Вайс и Бюлов поедут в том же поезде, что и мы, но с документами Рогова и Орнье, и когда мы сойдем в Инсбруке, наши двойники отправятся дальше, в Ниццу, которая и здесь притягивает отдыхающих со всего мира. А зачем? Тем более мне очень интересно, что именно он почувствует, когда познакомится с ними в салоне. Его эмоции, в отличие от мимики, весьма и весьма… разнообразны.

- Господа, прошу вас, третье купе. - Проводник, приняв у… Теодориха билеты, мельком глянул на них и, сделав шаг в сторону, позволил нам подняться в вагон, после чего помог Тео поднять следом два наших чемодана и саквояж. Бордовая ковровая дорожка, явно машинной выделки, укрывавшая пол неширокого коридора, скрадывала звук шагов, окна были закрыты, а других пассажиров в вагоне пока не было, так что здесь сейчас царила тишина. Впрочем, неудивительно, мы пошли на посадку, едва поезд был подан. И до отправления оставался еще добрый час.

Я захлопнул крышку часов и, вернув тяжелый репетир в жилетный карман, обратил внимание на дворецкого.

- Тео?

- Да, мессир. Я разложил принадлежности для умывания в ванной. Ваш вечерний костюм в шкафу. Свежая пресса на столике, - отчитался он на немецком. Ну да, было бы странно, если бы французский подданный германского происхождения говорил с работодателем‑немцем на русском, не так ли? Пришлось перейти на язык Шиллера и Гёте…

- Спасибо, друг мой. - Я кивнул. - Твои услуги сегодня уже не понадобятся, можешь располагать собой до утра. Разбудишь меня не позже девяти… Да, кстати, с завтрашнего дня твое жалованье утраивается.

- Благодарю, мессир. Если я понадоблюсь, мое купе с той стороны ванной комнаты. - Дворецкий кивнул.

- Оно достаточно удобно?

- Вполне, мессир, - уже находясь в коридоре, проговорил Гр… Тео. - Покойной ночи.

- Покойной ночи, Теодорих.

Заперев дверь купе, я переоделся в приготовленный дворецким вечерний костюм, после чего, разорив бар на бокал довольно неплохой местной наливки, устроился в кресле и, вытащив из стопки газет «Варшавские известия», углубился в чтение. За этим занятием я и не заметил, как пролетел час. Отвлек меня только длинный гудок паровоза, после чего вагон мягко дернулся, и мы поехали…

Я покосился на недочитанную газету и, решив обождать с визитом в ресторан, хотел было уже продолжить знакомиться с венедской прессой, что оказалось довольно занимательным делом, но тут раздался стук в дверь.

- Господин фон Бюлов… - Голос проводника, хоть он и говорил на отвратительном нижненемецком, я узнал и, не вставая с кресла, ментальным щупом открыл защелку замка. Восприняв этот звук как разрешение войти, проводник тут же открыл дверь и протянул мне белоснежный прямоугольник визитной карточки, почти теряющийся на фоне белых перчаток самого проводника. - Простите за беспокойство, но вам просили передать…

- Вот как? - Я приподнял бровь, но, поднявшись с кресла, сделал два шага в сторону проводника и взял у него карточку.

- Да, пассажир из четвертого купе, следующего за вашим. - Ну‑ну, конечно, я ведь не умею считать, и не знаю, какая цифра следует за тройкой…

- Что ж, благодарю…

- Болеслав, - тут же подсказал проводник.

- Благодарю, Болеслав, - повторил я, и проводник, получив венедский гривенник, тут же испарился. А я покрутил в руках карточку, прочел реквизиты и начерканное на обороте короткое послание и, вздохнув, вышел в коридор. Семь неслышных шагов по бордовой дорожке, и я, миновав узкую дверь без номера, оказался у входа в четвертое купе. Стучу.

- Войдите! - Распахиваю дверь. Здесь двое. Причем один явно изображает слугу и он насторожен. А вот второй развалился в кресле, и, едва он начинает говорить, понимаю, что именно его голос я слышал из коридора. - Господин Бюлов, полагаю.

- Господин Рогов, если не ошибаюсь. - Растягиваю губы в ответной улыбке.

- Он самый, Макс… вы же позволите мне эту маленькую фамильярность? - Усмешка собеседника становится чуть холоднее, а его «слуга» тянется к отвороту сюртука. Не успеет… Ну, что я говорил.

Указываю стволом «барринса» на выключенного мною слугу и киваю несколько ошарашенному «двойнику».

- Устройте вашего друга на диван, чтобы не мешал. А то не пройти. - Мой собеседник медленно поднимается с кресла и, даже не пытаясь рыпаться, выполняет просьбу. - Хорошо. Можете вернуться в свое кресло, господин Рогов.

Хозяин купе морщится, а я внимательно к нему присматриваюсь. Действительно, «двойник», нет, мы не похожи словно близнецы, но вот форма лица и носа, рост, телосложение и цвет волос… создают впечатление похожести… При словесном описании, наверное, можно даже перепутать…

- Итак. Чем обязан вашему приглашению? - Я присаживаюсь на край дивана. За «слугу» не опасаюсь, он еще часа полтора пробудет в отключке, а вот его «хозяина» из виду упускать не следует.

Двойник вздыхает и неожиданно расслабляется. На губах вновь играет улыбка.

- Ну как же, должен же я был познакомиться с человеком, который будет носить мою фамилию? - совершенно спокойно говорит «Рогов», а в глазах пляшет веселье. - Нет, я уверен, что Оттон Магнусович не стал бы просить меня о подобной услуге, если бы не был уверен, что временный носитель моего имени не станет его позорить, но должен же я был в этом убедиться? Все‑таки фамилия это не просто набор букв и звуков… И честное слово, вы меня уверили куда быстрее, чем я даже мог ожидать. Право… это было эффектно.

- Сколько вам лет? - Этот вопрос явно сбивает моего собеседника с толку. Он хлопает глазами, и я хмыкаю. - Понятно. Можете не отвечать. Не больше тридцати, не так ли?

- Хм. Меня уверили, что эта маскировка идеальна. - Проговорил «двойник», непроизвольно касаясь подбородка.

- Была бы, если б вы озаботились правильным поведением, - усмехнулся я, покачав головой. Да уж, агенту Бисмарка, несмотря на его очевидную хваткость, пока еще далеко до настоящего профессионала…

- Поясните? - заинтересованно спросил мой визави, не обращая ни малейшего внимания на все еще смотрящий в его сторону ствол «барринса». Потрясающее самообладание. Ладно… поговорим.

- Маскировка это не только лицо и походка. Это еще и ощущение себя. Советую вам походить на актерские курсы, там вас быстро научат вживаться в образ… Только идите в академические студии, а не в эти новоявленные театры абсурда. Там, кроме нервного срыва, вы не получите ничего. - Я говорю, а «Рогов» слушает и, к моему удивлению, его интерес искренен. Пытаюсь «принюхаться», и…

- Спасибо за совет, герр Бюлов, - неожиданно серьезно произносит мой «двойник» и вдруг улыбается. - Что ж, будем считать, знакомство состоялось. Предлагаю выпить за него, и… может, сыграем партийку в преферанс?

Тут взгляд двойника падает на пребывающего без сознания «слугу», и он фыркает.

- «Болван» у нас уже есть, так что? - Выжидающе смотрит на меня.

Черт, да он же авантюрист! Не профи, не дипломат… авантюрист‑адреналинщик! Вот я попал.

- Для начала я предложил бы поужинать. А уж потом, за бокалом коньяка, можно будет и за карты взяться, - смирившись, вношу контрпредложение, и мой двойник с явным удовольствием его принимает.

- Только сначала надо бы привести в порядок Грега… - замечает он, кивая на «слугу».

- Сам очнется, через часок. - Отмахиваюсь я. - Или вам нужно собраться к ужину?

- Ну уж, с этим я могу справиться и без помощи слуги, - вновь фыркает «Рогов». - Да и надобности в этом нет. Я переоделся, едва устроился в купе. Так что можем идти… Хотя стойте. Думаю, будет лучше, если очнувшись, Грег сразу получит объяснения моего отсутствия. А то он, знаете ли, человек горячий, может выйти конфуз… Так что подождите минуту, я оставлю ему записку.

«Рогов» тут же вытащил из газетницы чистый лист бумаги и, подхватив лежащее на столе «вечное перо», быстро набросал короткое послание, которое и положил на стол так, чтобы очнувшись, «слуга» тут же его увидел.

- Ну что, за знакомство, Макс! - подняв бокал с вином, проговорил «двойник», когда мы оказались за столом в ресторане, и стюард принес наш заказ.

- За знакомство, Рихард, - отсалютовал я своим бокалом в ответ. Чую, поездка будет нескучной.