Кикимору вызывали?

Глава 44

Кикимора сразу плотно закрыла рот. Аугусто пришлось встать, не дождавшись ответа. Однако старший лейтенант не собирался сдаваться. Раз уж рыбка приплыла вслед за ним, он найдет способ удержать ее рядом!

Нинья расстаралась – лепешки с козьим сыром, густой овощной суп, цыпленок в сухарях, сангрия и его любимые миндальные пирожные, привязанность к которым он тщательно скрывал.

Они поели, снова перейдя на «вы», и Карина немного настороженно держалась от Аугусто на расстоянии. Пока они ели, пили кофе и любовались текущей водой, Нинья гоняла Густаво и Вито, торопливо наводя порядок в комнате будущей хозяйки.

– Давайте-давайте! Лишнее убирайте! И пыль, вон, в углу смахни! Хозяйке должно понравиться!

– Да с чего ты взяла, старая, что наш Маноло будущую хозяйку привел?

– А с того, старая ты коряга, что мальчик в этот дом ни одну женщину не пустил! Даже маменьке и сестрицам хода не было. А эту девочку привел и лучшую комнату в доме велел приготовить!

– Лучшая комната – хозяйская! – упорно буркнул Густаво.

– Ну не мог же наш Маноло поселить девочку к себе? Вот поженятся и будут в одной спальне ночевать, а пока давай, уноси ведро, пойду позову синьорину.

После трапезы Аугусто провел Карину по дому и саду. Показал несколько старых оливковых деревьев, небольшой ручной пресс для отжима масла, каменный чан для давления винограда, заросли апельсинов у воды и укрытые от яркого солнца грядки с овощами.

Они вместе обошли дом, любуясь цветами, и наконец поднялись на второй этаж – к хозяйским комнатам.

Дон Медина подвел кикимору к простой деревянной двери, покрытой потрескавшимся лаком:

– Надеюсь, вам будет здесь удобно, синьорита Видаль.

Карина отчаянно хотела сказать что-нибудь едкое, однако она видела, как старший лейтенант любит этот дом, и потому сдержалась.

За дверью обнаружилась на удивление просторная и уютная комната. Беленые ставни прикрывали узкие окна, большая кровать с балдахином стояла у трубы, идущей с кухни. У окна же расположилась кушетка со множеством подушек и пледом – похоже, в жару спали тут, а зимой – у печи.

Еще в комнате были небольшой письменный стол с изящным мягким табуретом, пара сундуков для одежды, туалетный столик и ширма, отгораживающая угол для умывания. Все просто, но по-женски удобно и уютно.

– Очень красивая комната, – сказала девушка, осмотрев ее, – спасибо, дон старший лейтенант.

Аугусто неохотно ушел, сообщив синьорите, что ждет ее внизу завтра утром. Карина прислушалась – старый дом ворчал и скрипел, желая поделиться своими тайнами с той, что умеет слушать. Девушка не стала сопротивляться – скинула мундир, умылась над тазом, прилегла на кушетку и закрыла глаза.

Дом поведал ей о том, как его строили, как разбивали вокруг сад, как в саду резвились дети, и целовались под цветущим жасмином влюбленные. Как однажды в сад забрался разбойник и закопал клад под старой оливой, но больше не вернулся. Потом была болезнь, от которой дом не сумел уберечь обитателей и потому долго стоял пустым. А потом однажды в него вернулись люди. Вычистили, вымыли, побелили и стали жить.

Карина даже увидела совсем юного Аугусто – тощего, большеглазого, в простых холщовых штанах и рубашке, тренирующегося магии прямо в саду или в патио.

Дом радовался молодому хозяину, немного ворчал на то, что пора перебрать лестницу и подновить стены, да и трубу у кухонной печи побелить. А еще дом скучал. Ему хотелось, чтобы в нем снова жила семья – мужчина и женщина, дети. Чтобы вечером у огня звучала музыка, шипело на раскаленных углях мясо, и звонкие детские голоса тревожили сонный сад целый день.

Кикимора мягко вздохнула во сне, повернулась и погладила шершавую стену. Еще не обещая, но уже даря надежду.

Следующие дни они с Мединой ходили на службу, возвращались в особняк на сиесту, перекусывали, спали и снова шли расследовать дела. Вечером сидели в патио. Аугусто порой брал гитару, Нинья красиво пела, Густаво стучал по маленькому барабану. Карина и не хотела танцевать, но порой ноги сами пускались в пляс. Провожая девушку до дверей ее спальни, старший лейтенант каждый раз спрашивал:

– Вы станете моей женой, синьорита Видаль?

Поначалу кикимора молча убегала в свою комнату, не в силах распутать тугой клубок чувств, бурлящих в ней в этот момент. Аугусто вздыхал и шел к себе. Он не сомневался в своих способностях уговорить девушку сдаться. Просто ей, как и ему, требовалось время.

Потом девушка стала злиться. Один раз даже кинула в хозяина дома кувшином для воды, но дон Медина лишь невозмутимо поклонился.

Удивлялась и уверяла лейтенанта, что она ему не подходит. Что ему нужна примерная жена, умеющая вышивать и следить за кухней. Он же каждый раз напоминал ей, что за кухней отлично следит Нинья, а вышивку он вообще не любит, предпочитая тесьму и кружева.

Затем кикимора, кажется, сдалась. Не выдергивала руку, когда он целовал ей пальцы при встрече. Не отказывалась посидеть рядом с ним в патио. Не кричала, не бранилась, просто молча смотрела на мужчину огромными зелеными глазами так, что ему становилось не по себе.

Однажды он не выдержал. Грохнул на каменные плитки вазу с цветами и прокричал:

– Все! Я сдаюсь! Не хочешь за меня замуж – не выходи! Только… останься здесь. Со мной. Просто будь рядом!

Карина словно во сне медленно кивнула, встала и ушла в свою комнату. Она провела там целый день – благо, было воскресенье, а в понедельник как ни в чем не бывало вышла к завтраку и спросила своим обычным, живым голосом, какое у них сегодня будет дело.

– Мы сегодня идем во дворец, – напомнил ей Аугусто. – Его величество получил письмо от дочери и пожелал нас видеть.

– Как во дворец? – трепыхнулась кикимора. – Мне же нечего надеть!

В ответ мужчина улыбнулся – наконец-то его неугомонная гостья пришла в себя. Целая неделя покорного молчания его откровенно напугала.

– Платье готово. Портной сыскарской службы снял мерки. Ты ведь лейтенант, тебе полагается мундир.

Карина бросила завтрак и помчалась наверх – мерить платье. Оно действительно было скроено как мундир, только вместо брюк полагалась юбка. Быстро переодевшись и подобрав волосы, девушка сбежала вниз и встретилась с облаченным в парадный мундир старшим лейтенантом.

– Готовы, синьорита?

– Нет! Но, полагаю, это ничего не изменит!

Они сели в экипаж с гербом магсыска и отправились на аудиенцию к его величеству.

В столице уже было известно, что инфанта благополучно прибыла во Франконию и вышла замуж. Теперь все трепетно ждали сообщения о скором появлении наследника.

Между тем сыщиков встретили и проводили в небольшой зал. Некоторое время они напряженно ждали, пока к ним не вышел сам король Гишпании Альфонсо II. Он был не старым еще человеком, сухощавым, со строгим лицом. Клиновидная бородка и тонкие ухоженные усы делали его немного старше и грустнее.

Дон Медина немедля низко поклонился, подметая пол перьями форменной шляпы. Синьорита Видаль присела в реверансе, благодаря про себя тетушку, обучившую ее этому тонкому искусству.

– Сыскари? – негромко сказал его величество. – Моя дочь прислала мне письмо, в котором написала о вас много добрых слов. Я рад, что вы выполнили свой долг и сберегли мою дочь!

Аугусто снова поклонился, Карина присела, и на этом аудиенция была закончена. А вот ее последствия дожидались сыскарей в коридоре. Во-первых, с ними все желали познакомиться. Медину хлопали по плечу, спрашивали, куда он пропал, приглашали на вечеринки и семейные встречи. На Карину смотрели осторожно, но парочку приглашений от дам старшего возраста она все же получила. Ее воспринимали как диковинку – подумать только, женщина-сыскарь! Вот и приглашали как способ украсить скучный вечер или позубоскалить насчет ее провинциальных манер.

Впрочем, кикимору это не трогало. Она хищным взглядом наблюдала за дамами, яркими бабочками слетевшимися к герою дня.

– Дон Медина, как жаль, что вы редко бываете при дворе!

– Дон Медина, рада встрече! Как, вы меня не помните? Мы же вместе с вами танцевали на балу доньи Бланки!

Карина довольно терпеливо сносила всю эту суету. Просто видела, что старшего лейтенанта не трогают порхающие ресницы, умильные взоры и улыбки. Однако вскоре к Аугусто подошла дама совсем другого склада. Высокая, очень красивая, одетая в темно-вишневое платье, расшитое жемчугом. Рядом с ней померкли бы все присутствующие дамы, кабы не кислое выражение ее лица.

– Дон Аугусто Медина? – сказала дамочка, и Карина тихонько хмыкнула – голос у этой нарядной птички оказался неприятным, а тон – высокомерным.

– Донья… – тут лейтенант сделал паузу и лишь потом безразлично-вежливым тоном продолжил: – Адорасьон ди Кармина. Не ожидал вас увидеть.

– Это я не ожидала встретить вас при Дворе! – ответила красавица.

– Как видите, иногда я тут бываю. А где ваш почтенный супруг? Хотелось бы его приветствовать…

Дама побледнела от гнева, но сдержалась:

– Дон Кармина сегодня занят.

– Что ж, передавайте ему мой привет! – старший лейтенант слегка наклонил голову, и Карине почудилась в его словах легкая издевка.

Она подошла к Аугусто и негромко спросила:

– Дон старший лейтенант, мы можем идти?

– Нужно поставить в известность мажордома. Возможно, его величество пожелает увидеть нас вновь или пригласить к столу, – ответил Медина и, предложив кикиморе руку, повел ее к невысокому толстячку в строгом черном камзоле с золотыми гербами.

– Дон Луис, – крайне вежливо обратился к нему благородный дон, – мы уже можем уйти?

Толстячок зыркнул на них, заглянул в свою тетрадь и ответил:

– Его величество приглашает дона Медину и сеньориту Видаль на ужин в компании ее величества и принцесс. Сегодня, через три часа.

– Благодарим вас, дон Луис! – раскланялся лейтенант.

– Что мы будем делать во дворце три часа? – испуганно дернулась Карина.

– То же, что и все остальные, – хмыкнул Аугусто. – Для начала выйдем в сад и полюбуемся работой садовников.

Он увлек кикимору на свежий воздух, и девушке стало легче. Хотя сильная жара уже спала, но плотное мундирное платье добавляло ей трудностей. Они немного прошли по аллее до фонтана, и уже у воды Карина спросила про донью ди Кармина.

– Когда-то я был влюблен в эту особу, – честно признался Аугусто. – Она из благородного рода, я тоже. Мы могли пожениться, но она выбрала богатого торговца. Как видишь, донья Адорасьон сделала хорошую партию.

Кикимора усмехнулась:

– То-то эта дама так на вас налетела, дон старший лейтенант. Прошлое не дает покоя.

– Я был юным и глупым, – пожал плечами Аугусто. – Думал, что любовь может накормить лучше золота.

– Иногда может, – девушка улыбнулась и вдруг разгладила тонкую морщинку, которая возникла у мужчины между бровями. – Ваше предложение все еще в силе, дон Медина?

Аугусто понадобились доли секунды, чтобы осознать, о чем его спрашивают.

– Я готов хоть сейчас отвести вас к священнику, синьорита Видаль, если вы дадите свое согласие составить мое счастье! – немного вычурно выпалил он.

– И ваши родственники не утопят вас за подобный брак в фонтане?

– У моих родителей есть наследник, запасной и две дочери. Я получил свою долю и могу жить, как хочу, – ответил лейтенант, едва сдерживаясь, чтобы не начать целовать Карину – такую красивую и яркую в этот момент.

– Тогда я согласна стать вашей женой, дон Аугусто Мануэль Медина! Вместе служить Короне и оберегать покой жителей этого города.

Аугусто склонился над ее рукой, а потом извлек из кармана мешочек и надел на палец изумленной кикиморы небольшое кольцо с ярким зеленым камушком.

– Для моей невесты! – выдохнул он.