Кикимору вызывали?

Глава 27

Вытолкав подчиненных из своего кабинета, капитан скинул мундир, надвинул на глаза шляпу, закутался в бурый плащ, а после покинул участок через заднюю дверь. Прорвался через бурьян, вышел на узкую улочку и заглянул в таверну:

– Хозяин! Переговорная свободна?

Тощий до изумления мужчина неопределенного возраста кивнул, не поднимая головы:

– Свободна! Чего изволите, синьор?

– Перо, бумагу и трех мальчишек пошустрее.

– Вина, закусок?

– Кувшин сангрии, лепешки с сыром, остальное на твое усмотрение! – кивнул капитан, заходя в маленькую комнату, отделенную от общего зала потрепанным гобеленом.

Через минуту в комнату заглянул мальчишка с чернильницей и пучком гусиных перьев в руках. Капитан быстро набросал три записки, позвал мальчишку и приказал:

– Это градоначальнику, это начальнику порта, а это господину епископу! Срочно!

Дополнив распоряжение тремя медяками, дон Георгиос отпустил паренька и, потирая руки, встретил служанку, вносящую поднос с едой и закусками. Есть в жару не особенно хотелось, но пить на голодный желудок – верх глупости. А в том, что ему придется пить, дон Георгиос не сомневался. Поэтому он отдал должное гаспаччо, жареным баклажанам под сыром, тонким ломтикам копченого мяса, душистым лепешкам и даже холодной рыбе, поданной с белым соусом.

Капитан успел плотно перекусить и даже подремать, прислонившись к стене, когда гобелен наконец отодвинулся, и в комнату ввалился кругленький монах в широченной коричневой рясе с капюшоном.

– Ну и жара! – громко возвестил он, схватил кувшин и отпил несколько крупных глотков фруктового сока со льдом и вином.

Потом шумно плюхнулся на лавку, посидел, отдуваясь, и… начал стаскивать с себя рясу и привязанные под ней мешки, которые позволяли изображать полноту.

На самом деле епископ Овьедо дон Хесус Сан-Монтес был худощав, крепок и в скромном черном камзоле легко сходил за идальго, служащего десятником стражи или даже управляющим.

– Долго же ты добирался, Хесус, – буркнул капитан, поднимаясь.

– Твой посланник выловил меня на заседании, – махнул рукой епископ, – скорый приезд инфанты порождает море пустой болтовни и сплетен.

Дон Георгиос выглянул за гобелен и приказал подать еще сангрии, жареной рыбы, зелени и сыра. Епископ питался умеренно и мясо ел редко. А вот рыбу любил, и капитан об этом знал.

Пока служанка собирала поднос, в комнату протиснулся рыбак в широкой, воняющей рыбой робе.

– Георгиос, падре, зачем звали?

– Дело есть, Оскар, – вздохнул капитан, – сейчас Альфредо дождемся, и объясню все.

– Мяса закажи, – фыркнул рыбак, сваливая свою робу на не слишком чистый пол.

Начальник порта Оскар де ла Ренте рыбу терпеть не мог. По должности ежедневно наблюдал за рыбным рынком и потому ел только мясо.

Не успела служанка передать поднос, на котором стояла хорошая миска качопы[1] и доска с жареной колбасой, как в комнату за гобеленом протиснулся заросший до самых глаз бородой торговец. Его потрепанный пыльник, запыленная шляпа и стоптанные сапоги намекали, что дела идут не очень.

Скинув холщовый балахон и мятый головной убор, градоначальник Овьедо Альфредо де Кантелли поправил сбившиеся волосы, отвязал накладную бороду и спросил:

– Зачем звал, старый хрыч?

– Поешь сперва! – капитан махнул рукой на стол.

– Мне красного вина и кабралес[2]! – отказался от плотного обеда градоначальник.

Служанка споро выполнила заказ, принеся бутыль с вином и сыр, завернутый в листья каштана.

Мужчины сели за стол и отдали должное простым и сытным блюдам, которые подавались в этой таверне.

Когда все насытились, капитан вынул из-за пазухи амулет, положил его на стол и щелкнул пальцами по красному камню. Камень налился зеленью, и остальные участники встречи нахмурились:

– Все так серьезно? – спросил епископ.

– Более чем, – ответил капитан.

– Что случилось? – напрягся начальник порта.

– Мои ребята обнаружили и сломали рунный круг, призывающий в Овьедо нечисть, – начал свой рассказ дон Георгиос.

Когда он закончил рассказ, высказал предложение и схватился за кувшин с сангрией, чтобы промочить горло, в комнате некоторое время висела тишина.

– Праздник в честь святой Христины, значит, – первым пришел в себя епископ. – Думаю, это хороший повод обойти город с молитвой и святой водой!

– Ярмарка… Ладно, будет вам ярмарка, – крякнул градоначальник.

– От меня чего надо? – буркнул начальник порта.

– Парней покрепче, не боязливых, – ответил капитан, – моих ребят на весь город не хватит, а этого Перрена в толчее потерять – раз плюнуть! И еще свиту надо будет изобразить…

Обсуждение деталей затянулось до ночи. Когда стемнело, мужчины нацепили свои маскарадные костюмы и по одному разошлись из таверны. Последним уходил капитан. Он оставил на столе золотую монету, забрал амулет, который заглушал все звуки вне помещения, и бросил пристальный взгляд на полупустой зал. Никто им не заинтересовался, и знакомых лиц тут тоже не наблюдалось. Что ж, можно идти. Через неделю Овьедо ожидает праздник!