Кикимору вызывали?

Глава 24

Друзья папаши Хименеса сработали быстро. Уже через четыре дня хозяин гостиницы подливал столичному гостю холодного вина и рассказывал о подозрительных личностях в городе:

– Мошенников и картежников мы, ваша милость, в расчет брать не стали.

– Почему? – Аугусто наслаждался бокалом сухого вальдесоль и жареным миндалем, но при этом внимательно слушал бывшего пирата.

– Так на виду они. Днем спят, ночью играют. Вы же сказали, тот человек должен был и по городу шнырять почти открыто, и лодку нанимал…

– Верно. В порту точно терся или возле рыбаков.

– Вот! А кидалы эти все в заведениях сидят, простаков ловят. Просто так по улицам да в жару не бродят.

– Почему в жару? – удивился лейтенант.

– А когда еще он мог свою гадость в колодцах да фонтанах спрятать? – кустистые брови папаши Хименеса чуть не спрятались в его седых кудрях.

Дон Медина покачал головой – конечно, их с местными сыщиками видели и сделали выводы. Может, это и к лучшему.

– Значит, вы сузили круг подозреваемых, уже хорошо.

– Исключили моряков и наемников…

– А этих почему не проверили?

– Проверили, – успокоил Хименес, – но без фанатизма. Ни один моряк не станет приманивать в город морскую нечисть. Свои убьют, если заметят.

– Пожалуй, а наемники? – Аугусто устал, но беседе уделял все свое внимание.

– Офицеров в городе нет, а простым пикинерам толку не хватит такое устроить, да и вода… Солдаты считают грехом травить воду.

Лейтенант покивал – вода драгоценна. Если кто-то поймает отравителя у источника – его казнят без суда.

– Не мошенник, не моряк, не солдат, кто остается? Торговцы?

Папаша Хименес посмотрел на сыщика, как бабуля на любимого внучка, правильно сосчитавшего сдачу:

– Бертран Перрен. Прибыл из Франконии около месяца назад. Представился торговцем, якобы продает кружева.

– Якобы?

– Привез с собой сундучок с «образцами», и только. Болтать болтает, но ни одного договора не заключил. А вот по городу мотался, говорил, ищет место для мастерской и лавки.

– Где живет? – нахмурился Аугусто.

– Гостиница для купцов средней руки, «Краб и ракушка», – ответил папаша.

– Порт рядом и, наверное, дорога на Овьедо из столицы тоже? – быстро сообразил лейтенант.

– Точно так! Так что, дон лейтенант, брать мерзавца будете?

– Нет, – покачал головой Медина.

– Почему же?

– А что мы ему предъявим? Неумение договоры заключать? Кто-нибудь видел, как он те знаки рисовал?

Папаша нахмурился сильнее, но промолчал.

– Но вот что нужно сделать, – решил лейтенант, – приставить к этому торговцу мальчишек пошустрее – разных. А еще синьорите Видаль его показать. Она те приманки нашла, магию их учуяла, может, и на нем что-то заметит или подскажет, как этого типа зацепить.

Упоминание кикиморы Хименеса смягчило, и он признался:

– Мальчишек приставили уже. А синьорита Видаль пусть завтра часиков в десять утра ко мне зайдет. Этому Перрену тут встречу назначили, вроде как насчет кружев поболтать. Вот и увидит его.

– Я передам! – кивнул Аугусто и, допив вино, поднялся к себе в номер.

Бенито рассеянно барабанил пальцами по столу, размышляя. Несчастный случай – это обычно несложно. Однако принцессу сейчас охраняют, пожалуй, даже более рьяно, чем королевскую сокровищницу: дураков и отчаянных, покусившихся на безопасность инфанты, после объявления о свадьбе ожидаемо стало больше.

Организовать отравление, своевременное падение с лестницы или сердечный приступ разнервничавшейся юной девы в таких условиях будет трудно, почти нереально. Если только ты не входишь в круг тщательно отобранных приближенных царственной особы.

Бенито проводил взглядом пробегающую по улице дворовую собаку. А что, если?..

Животное не смогут допросить, да и само по себе нападение зверя – самый что ни на есть несчастный случай, ведь один Бог знает, что у твари на уме. Перес просто позаботится о том, чтобы животные или не совсем животные присутствовали в нужное время в нужном месте.

Решено, Бенито будет работать прямо в Овьедо, где принцесса точно появится и задержится. Это будет проще, чем ловить инфанту по дороге или искать пути пробраться в ее свиту. Наемник мысленно подсчитал время, необходимое невесте на путь к жениху, и понял, что выезжать из Паризьены нужно прямо сейчас – дорога не близкая, а времени на сбор «инструментов» понадобится прилично.

Бенито поморщился, сходя с корабля. Город, что числился немалым портом, вблизи оказался маленьким, пыльным, прожаренным солнцем. На окраине порта высились свалки, вдоль единственной дороги булькали канавы, воняющие рыбьей требухой и унынием.

Оборванные рыбаки в обшарпанных лодках тянули к берегу сети, и каждая тетка на площади наверняка помнила наизусть каждую хромую собаку в городе. Нехорошо. Но и не самые плохие условия, в которых приходилось работать Пересу.

Первым делом наемник зашел в припортовый трактир, где разжился тарелкой горячего рыбного супа, лепешкой с сыром, корзинкой чурос и советом, как пройти к подходящей ему гостинице.

Оставив в «Крабе и ракушке» ненужные пока вещи, Бенито прикинул время – около десяти утра – и отправился на ближайший рынок: создавать себе алиби и осматриваться.

Мужчина бродил между каменными домиками, запоминая расположение ближайшей церкви, полицейского и магсыскового участков (что, впрочем, было нетрудно – все три социальных институции ютились на краю Площади Правосудия), ратуши и торговых мест. Уже перед самой сиестой он выудил из заплечного мешка сундучок с кружевами и принялся «торговать», больше стараясь примелькаться, нежели действительно заключить какие-то сделки.

Самую жару Бенито благоразумно переждал в гостинице, изучая карту Овьедо и прикидывая, откуда начать «полевую» работу.

На закате маг стоял в лесу неподалеку от городка. Выбрав подходящую, наполовину уже мертвую и с облезшей корой сосну, Бенито принялся большим ножом выцарапывать на земле «ловчий» круг с деревом в центре. На его губах заиграла ухмылка, когда в памяти всплыло занятие по нежитьведению. Магистр Франц Лютье был жесток и логичен, как многие некроманты.

– Ай! Ой! У-у-уй! – причитал Бенито, пытаясь раздавить последнюю кровяную осу. Насекомые длиной с ладонь взрослого мужчины славились своей кровожадностью – в буквальном смысле слова: рабочие самки кусали скот и людей, напивались крови и несли богатый железом и белком «нектар» в гнездо для выкорма личинок.

– И именно поэтому сначала мы рисуем ловчий круг, а уже потом делаем призыв! Запомните, дети: правила безопасности написаны кровью, – поучительно произнес преподаватель, поглаживая седые усы и не спеша на помощь нерасторопному ученику.

Закончив затейливый, хотя и немного кривой узор, Бенито пролил внешний край круга маслом, просыпал сушеным дягилем и поджег. Пламя было высоким, зеленым и недолго живущим.

Закончив с ловушкой, наемник принялся за «приманку»: в сухой древесине вырезал знак призыва, который заучил наизусть за время плавания. Ей-богу, корабли были не только тесными, темными и омерзительно шатающимися орудиями передвижения, они были еще и невыносимо скучными.

Закончив вырезать, Бенито привычным жестом щелкнул кольцом и ткнул выдвижным лезвием в свой безымянный палец. От всего этого «прикладного творчества» по копанию и вырезанию рун его ладони и пальцы раскраснелись, так что кровь легко выступила в достаточном количестве, чтобы обвести магические знаки и наполнить пентаграмму силой.

Маг довольно хмыкнул, любуясь проделанной работой, отметил ловушку на карте и в лучах догорающего солнца направился обратно, в гостиницу.

Вот теперь наконец можно будет помыться, поужинать и выспаться, а через день-два проверить «улов» и решить, где и как расставить «сеть».

Лодка мягко покачивалась на подсвеченных восходящим солнцем волнах. Небо затянула рыхлая пряжа сероватых облаков.

Бенито огляделся, удостоверившись, что неподалеку нет свидетелей. Поднял со дна лодки ловушку на донных морских гадов, насадил на крючок мелкую рыбку, а в ловчую полость закинул плоский кусок сланца. На камне были заранее вырезаны знаки призыва.

Ловушка с «начинкой» отправилась на дно, а веревка, присоединяющая к колючей корзине поплавок, «оборвалась».

Маг сделал пометку на карте и со вздохом взялся за весла – на дне бухты предстояло оставить еще четыре манка.