Кикимору вызывали?

Глава 29

В назначенный день Овьедо шумел и кипел, как бурная река. Прекрасные девы в белых одеяниях с цветными поясами шли к украшенным цветами фонтанам, чтобы окунуться, желая получить покровительство святой в поиске жениха.

Крестьяне из близлежащих деревень спешили на ярмарку, а горожане толпились на центральной улице городка, надеясь увидеть если не саму инфанту, то хотя бы ее карету и свиту.

Надо сказать, градоправителю пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить свое окружение в скором появлении принцессы. А уж сколько денег ушло на украшения, традиционные бочки вина на каждом перекрестке и жареного быка у ратуши! Однако тут градоправителю помогли начальник порта и епископ – все трое прекрасно понимали, что покушение на настоящую инфанту может стоить им не кошелька с золотом, а места, а то и головы!

В общем, народ веселился и ждал зрелища, а сыщики вместе с несколькими моряками и монахинями готовились ловить преступников.

Святые сестры украшали карету, в которой должны были везти статую святой Христины, моряки уныло изображали охрану и свиту, а сыщики – кучера и лакеев. Карине предстояло ехать в карете вместе со статуей и улыбаться в открытое окно.

Кикимора отчаянно этому сопротивлялась, доказывая, что ей лучше быть где-нибудь у фонтана, чтобы наблюдать со стороны, но капитан рявкнул, и ей пришлось смириться. А Гомез, усмехнувшись, заявил, что напарнице стоит поберечь нервы женихов, высматривающих невест у фонтана.

– Или ты, зеленка, замуж собралась? – добавил оборотень под злобный стук каблучков облаченной в роскошное платье кикиморы.

– Едем! – махнул рукой Медина, ловко запрыгивая на запятки кареты.

Он отлично подготовился – на вычурной крыше экипажа лежали длинный карабин, пара пистолетов и перевязь с метательными ножами. Все это опасно было применять в толпе, но опытным путем сыщики вычислили, что нападение, скорее всего, будет совершено на площади перед ратушей, рядом с самым большим в Овьедо фонтаном, и потому оружие могло пригодиться. Еще Аугусто спрятал под ливреей тонкую кольчугу, а под шейным платком – гибкую стальную полосу. На всякий случай. Эта простая предосторожность уже пару раз уберегла его от увечий, и столичный сыщик не собирался от нее отказываться.

Гомез изображал кучера. Под его ливреей тоже пряталась кольчуга, хотя и погрубее, а еще волк положил рядом с собой пару кнутов с вплетенными в хвосты серебряными кольцами – можно и зеваку с пути убрать, и нечисть отоварить так, чтобы не встала.

Епископ выделил храмовую освященную карету и смирных тяжеловозов, кованных подковами с серебряными шипами. Начальник порта выдал всем морякам клинки с посеребренным кровостоком и освященные в портовом храме образки.

В общем, фальшивая свита инфанты была укомплектована, как отряд смертников в Кордильерах, но все равно все нервничали.

Наконец раздался сигнал. Парадные ворота Овьедо распахнулись, и вереница всадников устремилась внутрь. Карина замерла в карете и мысленно призвала на помощь всех своих родственниц до седьмого колена. Не могут же благородные кикиморы покинуть ее, маленькую и перепуганную, в одиночестве?

Бертран Перрен, одетый в грубый крестьянский плащ, поджидал карету принцессы на площади у ратуши. Именно здесь невеста вынуждена будет покинуть зачарованную магами деревянную коробку, чтобы принять от градоначальника Овьедо символический ключ и поприветствовать горожан.

Под бурой шерстяной тряпкой франконец прятал грубую каменную плитку с нацарапанными на ней знаками. Изначально он планировал использовать тарелку, но керамика легко билась, а ему нужна была длительная паника на площади, чтобы не только метнуть в инфанту дюжину отравленных стрелок, но и успеть уйти.

Шум толпы усиливался, издалека донесся рокот барабанов и рев труб, и вот на площадь въехали пикинеры с королевскими вымпелами на кончиках копий.

Если бы Перрен был местным жителем, он бы, пожалуй, удивился тому, что охрана инфанты прибыла с копьями, которые ежегодно участвовали в парадах стражи Овьедо. Но Бертран таких подробностей не знал, поэтому взобрался на бортик фонтана – якобы для того, чтобы лучше видеть принцессу, и прежде, чем его столкнул какой-то заносчивый идальго, маг успел уронить плитку в фонтан. Вода закипела, но в общей суете этого никто не заметил, а наемник ловко вывернул плащ, выпрямился, опустил ниже рукава белоснежной рубашки, натянул на голову бархатный берет с пучком коротких перьев и начал проталкиваться вперед, имея вид небогатого, но вполне благородного дворянина. А вот и карета инфанты въехала на площадь и остановилась у крыльца.