Каюр

Глава 17

Середина октября, и моя собачья упряжка несется по ровному льду, сковавшему фьорд. Да так хорошо идет, не смотря на не малый груз, который лежит на нартах, что я едва поспеваю за своими собаками на лыжах. Мне даже жарко от интенсивного движения, хотя температура воздуха минус тридцать. В Северную Гренландию пришла зима, закрыв ледяным панцирем холодное море и наша группа уверенно идёт к намеченной цели. Две собачьи упряжки и четыре полярника идут закладывать уже второй склад.

Конечно, не всегда получается двигаться так быстро. Ледяные торосы, полыньи, да и встречающиеся время от времени открытые участки воды, покрытые паковым льдом, заставляют нас искать обходные пути, и даже иногда выходить на берег и ледник. Но всё равно, по сравнению с тем самым злополучным первым выходом, мы ставим рекорды скорости и дальности походов. За день, правда, когда мы возвращаемся налегке и по уже разведанной дороге, нам иногда удается проходить даже больше сорока километров!

Сейчас у нас второй, самый сложный отрезок пути. Несколько дней назад мы миновали прибрежный гурий из камней, который обозначал наш первый склад. До него мы шли по уже проложенному маршруту, пользуясь готовыми иглу для ночлега, что сильно экономило силы как людей, так и собак. А сейчас перед нами снова неизведанная местность, куда ещё не ступала нога человека.

Вообще идея с иглу в основном себя оправдала, хотя были и не предвиденные ситуации. В середине пути до первого склада, мы нарвались на поле торосов, посреди которых и должна была стоять снежная избушка, сделанная нами в прошлый раз. Да и лёд на этом месте раньше был ровным как стол. Каково же было наше удивление, когда, выйдя из-за уступа сползающего ледника в очередной залив, мы увидели вместо ровной поверхности нагромождение ледяных глыб, которые образовались при сжатии ледяного покрова. Ледяной, непроходимый лабиринт, где обломки льда достигали десятиметровой высоты! Красиво, и чертовски страшно! А ещё это стало нам напоминанием о том, что планы, написанные на бумаге, существуют только до того момента, пока природа не решит по-другому. В тот день нам впервые пришлось ставить свою новую палатку, так как времени на строительство нового снежного укрытия у нас уже не оставалось.

— Сидор, стоп! Где-то здесь надо лагерь ставит! Тридцать километров прошли! — Мэйсон, следить за показаниями одометра, установленного на мои нарты.

— Уже? — Удивился я — Только ведь разогнались… Ладно. Привал! Стой!

Услышав мою команду собачья упряжка послушно останавливается, а через тридцать минут, когда мы с Мэйсоном уже вовсю занимаемся обустройством стоянки, нас догоняют нарты Ричарда и Льюиса.

Их нарты немного тяжелее, да и идут они медленнее, картографируя пройденный путь и нанося на бумагу береговую черту острова. Сейчас мы строго выполняем научную программу, которую разработали вместе с Чарли. Закончив с установкой лагеря и кормлением собак, Мэйсон займется метеорологическими измерениями, Льюис сядет оформлять и приводить в порядок сделанные в пути кроки, наносить наш путь на карту, и отмечать координаты нового лагеря, а я начну заполнять путевой журнал и дневник, ну и, если на нашем пути попадаются животные или птицы, я так же делаю записи в журнале наблюдений биолога.Только Ричард будет избавлен от писанины, зато ему достанется вся хозяйственная работа. Он должен будет проверить приборы, снова откалибровать примитивный одометр, проверить сани и упряжь, а затем добыть воду и приготовить нам ужин.

Все знают, что делать без лишних слов, мы не первый, и даже не десятый день в пути, уже притёрлись друг к другу. Это второй наш выход на закладку складов, так что опыт у нас уже есть.

— Что с погодой? — Сидя в новеньком иглу на подстилке из шкуры белого медведя, спрашиваю я вползающего в неё Мэйсона.

— Еще дня три хорошей погоды гарантирую — Отвечает метеоролог, протягивая замерзшие руки к примусу, который горит посреди нашего жилища — Должны успеть.

В иглу жарко, но влаги, как в брезентовой палатке тут нет. Нас не окатывает паром, когда мы зажигаем наш отопитель, по утрам с потолка не капает вода. Снег отлично впитывает воду, делая прибывайте в снежном укрытии очень комфортным. Даже без примуса, когда иглу готово, в нем гораздо теплее, чем на улице. Если за бортом нашего укрытия минус тридцать, то в иглу очень быстро температура поднимается примерно до минус десяти, семи градусов, а если примус зажечь…

— Да, если так, то успеем, даже раньше графика. — Соглашаюсь я, сверяясь со своими записями — По моим расчётам завтра к полудню должны выйти к точке закладки нового склада. Переночуем там, и назад. Если погода будет хорошая, будем делать по два дневных перехода, нарты то почти пустые будут, можно будет на них ехать. Ричард, как думаешь, сможем мы два перехода за день пройти?

— Шестьдесят километров? Запросто! Собаки в хорошей форме, нарты в порядке. Если новый снег не выпадет, назад пойдём по уже пробитой дороге, собаки не так уставать будут.

Ричард готовит нашу обычную пищу. То ли густой суп, то ли жидкую кашу из воды и пеммикана. Конечно, его и так вполне можно употреблять, не разогревая, но горячую пищу хотя бы два раза в день нужно есть обязательно, утром и вечером. В обед мы просто перекусываем шоколадом и сухарями.

— Ну дай бог! — Я доволен, всё идёт лучше, чем можно было ожидать! Только вот радовался я зря…

Иглу рухнуло как карточный домик, погребая нас под собой прессованным снегом. На грудь навалилась неимоверная тяжесть, по голове прилетело чем-то тяжёлым. Спросонья мне показалось, что посреди нашего укрытия раздался взрыв. Я принялся биться в своём спальном мешке, пытаясь выбраться из завала.

— Аааа! — Страшный крик, который раздался буквально в метре от меня, только ещё больше ввел меня в состояние близкое к панике. Что происходит⁈ Кто-то из моих товарищей орет от нестерпимой боли!

Едва я смог выдернуть из мешка руки, и разгребая снег попытался хотя бы сесть, по мне начал топтаться великан! Вот буквально, какое-то существо, весом в несколько сотен килограмм, сейчас топталась по моим ногам, буквально впрессовывая их в снег, который служил нам вместо матраса. Я тоже заорал от боли, и попытался столкнуть с себя обидчика, мои руки уперлись в густую, теплую шерсть, под которой перекатывались тугие мышцы! Это медведь!

Я не помню, что я делал дальше. Из моей памяти напрочь стерлись воспоминания, как я нашел в снежном хаосе обвалившегося иглу револьвер, который обычно клал на подстилку в изголовье своего спального места, как смог выдернуть его из кобуры, как смог взвести курки… Помню только то, что, приставив ствол револьвера к шкуре медведя я раз за разом нажимал на спусковую скобу, а в меня летели ошмётки плоти и горячей крови. Ничего не видя, буквально озверев от того, что моя жизнь висит на волоске, я стрелял и стрелял, пока курок не начал бить в холостую.

А потом я, рыча и буквально зверея от бессилия, пытался выползти из навалившейся на мои ноги туши огромного полярного хищника, который был ещё жив! Он ворочался на моих ногах, перекатывался и дергался, а я никак не мог выбраться из-под него! Всё это напоминало ночной кошмар, во время которого ты силишься проснуться, но у тебя не получается!

Прямо над моим ухом снова раздались выстрелы, оглушая меня окончательно, а потом сильные руки, ухватив меня за шиворот, наконец-то выволокли меня из остатков иглу, которые сейчас напоминали кровавую бойню. Белый снег нашего бывшего жилища был буквально весь пропитан кровью!

— Сидор, ты как⁈ Ты цел⁈ — Надо мной навис Мэйсон с винтовкой в руке.

— Ноги, посмотри мои ноги! — Я ухватил Мэйсона за рукав фуфайки — Эта сука отгрызла мне ноги!

— Я не понимаю тебя, ты говоришь на русском! — Мэйсон растеряно смотрел на меня, не пытаясь вырваться.

— Бля! — Я выдохнул сквозь сжатые зубы, и попытался собраться с мыслями. Надо успокоится! Наверняка всё уже кончилось!

— Сидор, отпусти меня, парни ещё там, в иглу! — Мэйсон потряс меня за плечо — Им надо помочь!

— Да, иди, помоги им… — Я оттолкнул от себя Мэйсона — Иди! Я тоже сейчас, только ноги, мне надо знать, что с моими ногами…

Мяэсон спрыгнул вниз, а я занялся собой. Беглый осмотр показал, что все части моего тела на месте. Даже ноги выгладили целыми, хотя я думал, что мои колени в другую сторону от тяжести свернуло! Я уже себе представлял, как буду не ходить, а прыгать как мутант-кузнечик! Но нет, ноги вроде целы, как это не удивительно, и даже не в крови, в отличии от всего остального!

Я попытался встать, и на удивление это у меня получилось, несмотря на то, что обе ноги адски болели. Нужно было двигаться, а то ведь так и копыта откинуть не долго, стоит хороший такой минус, я уже начинаю замерзать, так как я без верхней одежды, которая осталось в разрушенном укрытии. Помяли меня сильно, кроме ног ещё и грудь болит, да и голова кружиться, но двигаться я могу, а значит нужно что-то делать для своего спасения, и помочь спутникам…

— Сидор, ты можешь помочь⁈ Я не могу вытащить Ричарда! — Голос Мэйсона отвлек меня от жалости к себе и заставил вернуться в реальность. Нашим товарищам требовалась срочная помощь!

Кое как доковыляв до обвалившихся стен иглу, я увидел, как Мэйсон, напрягая все силы, пытается перевернуть уже без сомнений мертвого медведя, из-под которого виднелась неподвижная голова Ричарда. Лыжник не подавал признаков жизни.

— Он жив⁈

— Дышит вроде, крови не вижу, нужно медведя убрать, где-то под ним и Льюис!

— Сейчас, подожди немного, я быстро! — Я поспешил к собакам.

Кантовать тушу медведя в тесной и узкой норе, в которую превратился наш иглу, не вариант. Нужно его оттуда убрать!

Морочится с упряжью собак я не стал. Долго это будет! Все они сейчас были на поводках, привязанных к длинному поводу по одному, и вместо упряжи на них сейчас были ошейники. Отвязав повод, я сбросил один его конец Мэйсону, и приказал привязать к лапе гадского медведя, после чего дал команду собакам «Вперед!». Конечно так делать категорически нельзя, используя ошейник вместо упряжи, это издевательство над собаками, но мне сейчас было не до таких мелочей!

Собаки рванули вперед, повод натянулся, а потом подался вперед, и через несколько секунд медведь оказался снаружи. Он был не таким уж и большим, как мне казалось вначале, но разглядывать подробно я его не стал, мне было не до того.

Я спрыгнул вниз, охнув от боли, и начал помогать Мэйсону.

Спальный мешок Ричарда был разорван в клочья, но вот он сам был как будто абсолютно цел. Он дышал, но был без сознания, а вот Льюис…

Льюис тоже был жив, пока… на его плече и правой руке зияли страшные рваные раны, кость запястья, была сломана пополам, а с головы был снят скальп, который висел окровавленным куском на затылке штурмана. Он тоже был без сознания, и это без сомнения сейчас было благом! Такие раны должны причинять адскую боль!

— Хреново дело! — Я повернулся к Мэйсону — Быстро ставь палатку и разводи там примус! Нам всем нужно срочно в тепло! Укрой Ричарда чем ни будь, и срочно этим займись! Подожди! Всё мне сюда кидай, во что можно завернутся и согреться! Я пока Льюиса чем ни будь перевяжу, ему тут я не смогу помочь, я пальцев уже почти не чувствую. Быстрее Мэйсон!

Единственный не пострадавший полярник пулей бросился исполнять моё распоряжение, я же, откопав из-под снега какую-то тряпку, даже не глянув что это, разорвал её на куски, и принялся как мог перевязывать Льюиса…

Когда Мэйсон, поставив все рекорды времени, наконец-то установил палатку и разжёг в ней запасной примус, я сам уже настолько замёрз, что едва мог шевелится. Закончив с первичной перевязкой, и кое-как остановив кровь, я откапывал в снегу спальные мешки, подстилки и одежду, чтобы накрыть ей пострадавших. Сам я, так же, как и Мэйсон оставался без верхней одежды всё это время.

Едва передвигая пострадавшими ногами, я помог Мэйсону перенести наших товарищей в теплое укрытие, и отогрев пальцы возле огня, сразу же приступил к оказанию помощи раненым. Бросив на время Ричарда без помощи, так как, по моему мнению, у Льюиса дела были куда как хуже, я принялся срезать со штурмана остатки одежды и старые повязки своим ножом. В это время Мэйсон, принёс мне медицинский ящик, и я с головой погрузился в работу.

Поработать спокойно я смог только пол часа, за это время я успел промыть раны на плече и запястье антисептиком, так как они показались мне самыми опасными, потом начал шить, и тут Льюис пришёл в себя… Он орал страшно, до звона в ушах, с подоспевшим мне на помощь Мэйсоном, нам едва удавалось удерживать его на месте, и я с трудом смог сделать ему укол морфия, который тоже подействовал не сразу. Нам пришлось потратить на борьбу с раненым пятнадцать минут, прежде чем он затих. И я снова принялся за свою кровавую работу…

Четыре часа, именно столько мне потребовалось времени, чтобы обработать и зашить все раны штурмана! В это время, сам по себе, без моей помощи в себя пришел Ричард, а Мэйсон успел снова привязать собак, откопать все наши пожитки, и привести лагерь в порядок. Теперь, немного согревшись и одевшись, Мэйсон стоял на страже с винтовкой в руках, и причина его беспокойства была более чем существенной, медведь был не один!

Мы разговаривали через стены палатки, чтобы хоть немного отвлечься и успокоить себя. Так я и узнал о наличии второго хищника.

— Когда ты начал стрелять, я смог выскочить из иглу, я же лежал рядом со входом. Благо та часть стены осталась целой. Я выполз, и тут же к нартам кинулся, где лежали винтовки. А возле них ещё один медведь! Собаки рычат, лают, он на них накидывается, и назад отпрыгивает. Боится. Собаки-то не бегут, привязаны, их много. И я вот буквально в метре от этого медведя оказываюсь! Почти нос к носу! Ну думаю, всё! Меня твой Маньяк спас! Отвлёк медведя на себя, он каким-то образом смог с привязи сорваться, но не сбежал, укусил медведя за лапу, когда он на меня отвлёкся. Медведь на него, а он не уходит, отпрыгивает от ударов лапы только, и снова на него бросается! Я тут же до нарт добежал, схватил винтовку, и выстрелил. Не знаю куда попал, но медведь сразу бежать! Я ему вдогонку, а он бежит! Так и ушел! Я с винтовкой к вам побежал, но ты уже успел убить того медведя, что в иглу забрался.

— Маньечело… — Я выдохнул, и вытер предплечьем пот со лба, так как руки у меня по локоть были в крови. — Дам ему мяса столько, сколько сожрать сможет, а обратно он в санях как царь поедет!

— Если вернётся, он за медведем побежал, и до сих пор не вернулся. Смелый пёс, но как бы беды с ним не случилось, уж очень он бесстрашный. — Послышался сквозь ткань палатки голос Мэйсона.

— Не вернулся⁈ — Я сильно расстроился. — Жаль если его потеряем… Что там у нас ещё из плохого?

— Двух собак когтями задело, морды посечены, еще одного кобеля медведь видимо прикусить успел, прежде чем свора на помощь пришла. Но вроде не сильно, только шкура пробита, даже крови почти не было.

— Завтра их посмотрю, сейчас не до этого. Ричард, ты как? — Не отвлекаясь от фигурного шитья по человеческой коже, обратился я к лыжнику.

— Грудь болит, наверняка ребра сломаны — Простонал Ричард — Эта полярная свинья на мне степ танцевала! Я вдохнуть не мог и на помощь позвать не получалось, не хватало воздуха даже чтобы кричать. А потом темнота. Спасибо вам парни, если бы не вы…

— Медведица это была, худая очень. — Поделился с нами информацией Мэйсон — И судя по отпечаткам лап, второй медведь был её медвежонком. Двух или трехлетка. То-то мне показалось, что он какой-тог мелкий. Килограмм под двести всего.

— Ну да, мелочь какая — Хмыкнул я, заканчивая зашивать рану на голове Льюиса — Если такой мелкий, да если ты его ещё и ранил, то Маньяк его нам скоро притащит на завтрак, как зайца. А кроме шуток, двести килограмм это уже серьезно, такой с человеком справится может запросто!

Закончив с Льюисом, и перевязав грудь Ричарда тугой повязкой, я осмотрел и себя. Бедра и лодыжки были сплошь покрыты свежими синяками, но в остальном можно сказать, что я легко отделался. В тесной снежной яме, выбрав себе в качестве жертвы штурмана, медведь топтался по нам с Ричардом от души, вот только меня можно сказать краем задело, а Ричард принял на себя основной удар.

И так, что мы имеем? Льюис серьезно ранен и потерял много крови, он пришел в себя, и сейчас страдает от сильной боли, морфий его уже отпустил, а второй укол делать пока нельзя. У нас не так уж много анестетиков, чтобы тратить их зря. Льюису ещё на нартах по неровной поверхности ехать, а может быть и раны снова придётся вскрывать, и морфий наверняка пригодится именно тогда. Я как мог объяснил это раненому, и он вынужден был со мной согласится. У Ричарда сломаны ребра, я весь покрыт синяками, но относительно цел, ну и Мэйсон, который вообще не пострадал. Груз тоже цел, зато у нас пропала одна собака, а ещё три получили лёгкие ранения, которые всё равно не позволят им тянуть сани. До следующего места закладки складов пятнадцать километров пути, пол дневного перехода, а до зимовья ещё пилить и пилить… Обдумав наше положение, уже под утро, так как никто из нас больше не ложился спать, я озвучил свой вердикт напарникам.

— Льюиса, по крайней мере сегодня и завтра лучше не трогать, нужно следить за его состоянием, делать перевязки и в случае необходимости нужно будет снова чистить раны. Ричарду тоже нужно отлежаться, а вот нам с Мэйсоном никто не запрещает работать. Так что планы не меняются! Тут мы построим новую иглу, а затем с Мэйсоном на одних нартах отравимся в путь. Найдем место где заложить склад, оставим груз, и завтра вернёмся, затем на вторых нартах сделаем тоже самое. За это время вы парни, более-менее придёте в себя, и можно будет думать о возвращении на зимовье. Всё будет хорошо!