Камешки

Глава 18

ГУАНЬ. Созерцание

Вы, как неугомонный ветер, можете пронестись над землей, заглядывая во все щели. Любопытство и любознательность — ваши основные черты. В детстве вы на все будете смотреть раскрытыми от удивления глазами; позже вас будут интересовать ваши соседи, все ваґше окружение; затем вы задумаетесь над своим социальным положением, увлечетесь политикой; и, наконец, займетесь медитацией — постижением смысла жизни как таковой. Где оставить свой главный след, в чем добиться успеха, — вот вопрос, А достижения должны быть, в противном случае этот ветер принесет больше вреда, чем пользы, да и сам иссякнет.

(Книга перемен)

Для студентусов, учеников и даже гостей, если не учитывать сумасшедшего братца местрессы Йяды, маскарад закончился хорошо. Гости и студентусы разбрелись кто куда. В городе тоже праздновали, и по улицам ходили толпы народа в масках. Вино продавали, а иногда и наливали бесплатно, прямо у дверей кабаков. На каждой площади был сооружен помост, на котором сидели музыканты разной степени трезвости и наяривали всем известные мелодии. Вокруг помостов танцевали парочки и грабили зевак карманники. В Срединном Городском Саду стоял шатер циркачей и были сооружены качели с каруселями. Там же надрывали луженные глотки женщины, продающие выпечку и конфеты. А разные странные личности устраивали пикники под сенью яблонь и старых абрикосовых деревьев, не заботясь о том, что светлые платья и штаны безнадежно пачкаются травяным соком.

Город веселился. И почти все его жители на целый день и большую часть ночи забыли о делах и заботах.

К сожалению, преподаватели Школы Стихий были среди тех, кто о них помнил. Причем помнили маги как-то странно. Одни почему-то помнили даже то, что, казалось, давно выбросили из головы. Смело принимали решение и шли воплощать в жизнь все, что невзначай вспомнилось. Другие желали бы забыть о делах, но не могли. Они бегали по школе, ловили коллег и пытались исправить то, что те натворили. А заодно и понять, почему столько магов разом сошли с ума.

Местресса Ланно, напевая песенку о пьяном ослике, выращивала какое-то грандиозное дерево прямо на клумбе перед центральным входом. Именно поэтому ее первую заметили и обезвредили. Дерево пока оставили, решив, что его лучше спилить вручную, а то мало ли как себя поведет растение, напитанное силой. Спилив же, можно будет наделать из него амулетов. Все польза.

Магистра Пания, к счастью, поймали в тот момент, когда он, хихикая, насыпал неизвестный порошок в вентиляционную систему. Позже оказалось, что хихикал он из-за этого порошка. Доброму магистру просто захотелось всех развеселить, а заодно опробовать свою давнюю разработку. Несмотря на то, что порошок поспешно из вентялиционного канала убрали, все, кому не повезло оказаться в третьем корпусе, неуместно хихикали еще дня три, пугая студентусов, пытавшихся досдать хвосты.

Кто запустил иллюзорного огнегривого коня бродить по коридорам, так и осталось невыясненным. Автор сего шедевра не сознался в содеянном. Наверное, из-за того, что его творение лезло носом в декольте встреченных женщин и, несмотря на свою иллюзорность, сожрало фикус, долгое время стоявший вначале лестницы. Об этот фикус хоть раз в жизни споткнулся каждый, но его не убирали, потому что подарок королевы должен стоять на самом видном месте.

Магистр Ольшан ни с того, ни с сего написал прошение об отставке и, когда Олий ему отказал, долго бегал по коридарам и возбужденно всем доказывал, что призван создавать летающие корабли. А для этого следует уехать к кикх-хэй. Коллеги магистра откровенно не поняли.

Больше всех отличилась местресса Дония. Ей, еще в пору ученичества, совсем не нравилось женское общежитие, и она именно в такую хорошую ночь решила его снести, чтобы построить новое. И наверное, бы снесла, маг она сильный, если бы сумела вытащить оттуда Хабку до того, как набежали магистры и повязали буйную коллегу.

Из корпуса зельеваров воняло какой-то гадостью так, что даже под щитами никто не рискнул туда пойти, решив, что если из здания полезут мертвяки и разные чудища, будут встречать их у выхода. Чудищ никто так и не дождался, зато из окон и дверей повалил зеленый светящийся туман и с непонятной целенаправленностью пополз в город, к кварталу горшечников. Маги героически боролись с этой напастью, но так и не поняли, на что же она влияет, даже когда туман дополз до цели.

На мелочи, вроде бродившего по этажам в чем мать родила младшего учителя Росно, пытавшегося доказать всем, кого встретил, что только так можно вернуться к неведомым истокам, очень скоро вообще перестали обращать внимание. Были проблемы важнее чьего-то тихо помешательства. Например, пытавшаяся улететь крыша, пара маистров, агрессивно требовавшая от коллеги-оборотня нацедить немного крови для опытов. Одна из старших преподавательниц, чуть не отравившая насмерть преподавательницу младшую, которая была симпатичнее и давно замужем. Если верить отравительнице, замужем за мужчиной ее мечты.

Устроивших дуэль посреди коридора магистров вообще пришлось связывать, а они сопротивлялись, обзывали друг друга и обвиняли в воровстве.

Магистру Олию чем дальше, тем больше казалось, что это он сошел с ума и на самом деле всего этого бардака нет. А потом пришли лекари и разуверили его в этом. Что-что, а действие небезызвестной "сути" они опознать смогли, так что отлично знали, что следует искать. Поэтому и нашли быстро.

Магистр в ответ мрачно улыбнулся и понял, что будет мстить неведомому шутнику. Страшно мстить. Как только выяснит кто это, так и начнет. У этого шутника больше никогда не будет времени на идиотские шутки.

К счастью для Яса, его заподозрили в числе многих и доказательств чьей-либо причастности магистр Олий так и не нашел — кружки с учительского стола успели помыть и высушить, что-либо в них искать было уже поздно.

А на утро у большей части преподавательского состава зверски болели головы. Меньшинство падало с ног от усталости. А нескольких человек так и не нашли, но очень надеялись, что они вернутся, как только действие проклятущего зелья закончится.

Роан проснулся в незнакомой комнате на шикарной кровати под зеленым балдахином. Спал он на этой кровати в одежде и сапогах, причем почему-то поперек и в обнимку со здоровенным мечом в ножнах.

Роан честно попытался вспомнить, как он на эту кровать попал, но последнее, что смог отыскать в своей памяти, была смутная картина о том, как целовал на прощанье Йяду на пороге ее дома и клялся сразить дракона. Кажется, даже для того, чтобы принести прекрасной Йяде его голову. Хотя для чего такой милой женщине голова крылатой ящерки, Роан совершенно не понимал.

— Королевская жаба, — простонал маг в зеленое покрывало.

— Молодой маг проснулся? — вежливо уточнил незнакомый мужской голос.

Роан от неожиданности подскочил, кое-как сел и удивленно уставился на ливрейного слугу, успешно маскировавшегося на фоне ткани, которой были оббиты стены комнаты.

— Проснулся, — осторожно подтвердил Роан.

— Отлично, — чопорно сказал слуга. — Мастер Дановер просил забрать у вас семейный меч, если вы согласитесь отдать.

— Берите, — сразу же согласился Роан, даже не представлявший, зачем ему понадобилась эта железяка. Не дракону же голову рубить. Там бы больше пригодился боевой топор северян. — Не подскажете, как я здесь оказался?

— Вы пришли, — невозмутимо ответил слуга, бережно, как ребенка, беря меч. — Постучали в ворота и сказали, что хотите сказать мастеру Дановеру все, что о нем думаете.

— Сказал? — зачем-то уточнил Роан, будучи уверенным, что на полпути, как всегда, не остановился.

— Да. Мастеру понравилось. Вы смелый юноша, — подтвердил слуга. — Мастер Дановер просил проводить вас в малую гостиную, как только вы будете готовы.

— Хорошо, я готов, — решил не тянуть время Роан. — Жаль, что не помню, что именно я ему говорил.

— Уверен, мастер поделится с вами этими сведениями, — все так же вежливо произнес слуга и неспешно направился к двери.

Роан соскочил с кровати и поспешил следом, на ходу приглаживая волосы и поправляя одежду.

Житейская мудрость гласила, что если некто мастер Дановер не убил сразу, то ситуация не так и плоха. Все еще можно вывернуться, пусть и с потерями.

Интересно, почему его понесло в этот дом именно в тот момент, когда прекрасная Йяда вслух размышляла о том, что приличные женщины молодых мужчин в дом не пускают? Когда женщина так говорит, она готова впустить и оставить. А он вместо того, чтобы воспользоваться слегка завуалированным предложением, решил совершить подвиг во имя ее прекрасных глаз.

Чушь какая-то.

Ленс Дановер читал, сидя в кресле у окна. Ему просто было скучно, вот и взял первую попавшуюся книгу, чтобы скоротать время, пока спит его сегодняшнее, да и вчерашнее, если честно, развлечение. Книга оказалась жизнеописанием какого-то древнего мага, искренне верящего, что если смешать мышьяк с желчью жабы, убитой в полночь, можно получить субстанцию для омоложения. Но то ли жабу у него не получалось вовремя убить, то ли мышьяк попадался некачественный, но большая часть слуг, на которых испытывалась эта субстанция, взяли и померли, оставив несчасного мага с носом.

Дановер подозревал, что маг своей смертью тоже не умер, но дочитать до этого места не успел — пришел Дэнэк и величественно сообщил, что молодой мастер проснулся и сейчас стоит в коридоре. Так что книгу пришлось отложить, никуда она не денется, да и молодой маг поинтереснее будет.

Зашел мальчишка спокойно и с чувством собственного достоинства, несмотря на помятый вид. Вежливо поздоровался, сел в предложенное кресло и взял поднесенный Дэнэком стакан с водой.

Теряться и чувствовать себя виноватым он явно не собирался.

— Молодой человек, вы помните, что вчера произошло? — спросил Дановер, так и не дождавшись привычных заверений в любви, дружбе и желании служить.

— Что я делал в вашем доме и зачем сюда пришел, увы, не помню, но так как подозреваю воздействие какого-то зелья, то думаю, что эти воспоминания постепенно ко мне вернутся.

— Хм, — высказался по этому поводу Дановер.

Действительно интересный мальчишка. И лгать не стал, и предупредил, что ему лгать тоже не стоит. И все так вежливо-вежливо, изо всех сил демонстрируя уважение.

Впрочем, учитывая кто его воспитывал и как обычно ведут себя эти существа… Наверное, не так и удивительно.

— Ладно, — сказал Дановер, немного полюбовавшись обложкой недочитанной книги. — Расскажу. Вы вчера пришли, уверили стражу, что желаете меня оскорбить…

— И стража меня пустила? — заинтересовался молодой маг.

— Пустила. Они знают, как я люблю людей путающих смелость с невежеством и наглостью.

— Понятно, — отозвался мальчишка. — И что я вам сказал?

— К сожалению, ничего такого, за что можно бы было выбросить вас в сточную канаву. Поучив сначала вежливости в конюшне…

— Какая жалость, — пробормотал гость и печально вздохнул. — Понятно.

— Понятно? — удивился Дановер.

— Понятно, как у меня меч оказался. Жаль, не помню, что именно я вам говорил.

— То, что я не ожидал услышать, — признался Дановер. — Что мне скучно, а ваш поход на дракона сможет меня повеселить. Только вам оружия не хватало, и вам не у кого было его попросить, кроме меня. Вы не знакомы больше ни с кем из владельцев древнего оружия, достойного того, чтобы им рубить голову дракону. Топора у меня, к сожалению, не оказалось, так что вы взяли меч.

— Вы разрешили его взять? — зачем-то спросил начинающий драконоборец.

— Разрешил. Мне было интересно, как далеко вы уйдете. К сожалению, силы вас оставили, как только вы вышли из оружейной.

Мальчишка вздохнул и спросил:

— Что я вам пообещал взамен меча?

— Драконий хвост. Голову вы, к сожалению, успели пообещать какой-то красавице.

— Королевская жаба, — сказал мальчишка и задумался, явно размышляя о том, где взять обещанный хвост.

— Впрочем, — сказал Дановер, полюбовавшись задумчивым лицом собеседника, уже решившего, что сражать дракона пойдет обязательно, как только найдет на это время. Поисками времени он занялся сразу же, а оно что-то не находилось. — Впрочем, давайте поменяемся. Я прощу вам драконий хвост, а вы попросите своего родственника покатать меня на крылане.

Гость удивленно вытаращился на хозяина дома и даже потряс головой.

— Это опасно, — сказал осторожно.

— Я знаю. — Отмахнулся от опасности Дановер.

— Ладно, попрошу, — покладисто согласился мальчишка и прозорливо спросил: — Что еще?

— Что еще, посмотрим потом, мне не к спеху, — сказал Дановер и насмешливо улыбнулся.

Мальчишка величественно кивнул и спокойно сообщил:

— Сейчас мне будет нужно проводить девушку домой, я ее отцу обещал. Потом привезти ее обратно в школу. И лишь потом…

— Ты в моем распоряжении.

Дановер улыбнулся. А молодой маг только кивнул. Торговаться и пытаться сбить цену за свое вторжение он не собирался. Оставляет себе пространство для маневра. Понимает, что заключив договор, в который будут включены все уступки сторон, он загонит себя в очень узкие рамки. Всего ведь не предусмотришь. Лучше договариваться в каждом отдельном случае.

Действительно интересный молодой маг.

И кого-то он Дановеру напоминал. А кого именно, вспомнить не получалось.

Разговор с Джульеттой был для Роана не менее интересным, чем со змеем Дановером.

Подопечную маг нашел в ее комнате, убедился, что с девчонкой все в порядке, и уже собирался уходить, когда Джульетта решила пересказать, что было на маскараде. Это Роан тоже помнил смутно, так что решил остаться послушать.

— Что я делал? — переспросил Роан.

— Целовался с уважаемой Йядой. — Широко улыбнулась Джульетта. — Она к тебе подошла, что-то сказала, и вы начали целоваться, прямо так, при всех.

— Не помню. — Потер висок парень. — А потом?

— А потом ее придурковатый брат вызвал тебя на дуэль.

— Я согласился?

— Конечно. Этот тупой красавчик вытащил меч, развернул щит и начал вещать о том, что никакому школьному магику этот щит не пробить, потому что создал его поистине великий повелитель стихий.

— А я?

— А ты послушал немного, махнул рукой, словно муху ловил, и его меч превратился в змею. Слышал бы ты, как этот болван орал. А потом как швырнул ее. Давно ничего такого смешного не видела.

— Э-э-э-э-э…

— В общем, дуэль ты выиграл.

— А меч куда делся?

— Уполз.

Роан вздохнул.

— Нужно меч найти и вернуть, — сказал задумчиво. — Не понимаю, как он мог куда-то уползти. Это же иллюзия. Может просто упал, а у всех создалось впечатление?

— Вот! — Подняла указательный палец вверх несносная девчонка. — В этом весь ты. В школе скандал, все ищут тех, кто подлил в напитки "суть". И благодарят всех богов, каких знают, за то, что эти кружки не достались кому-то способному спалить школу, просто щелкнув пальцами. Если бы досталось Бадьяру, например, школу бы пришлось отстраивать заново. А ты беспокоишься об уползшем от неумного воина мече. И знаешь… Я рада, что ты действительно такой, каким кажешься.

— Какой? — заинтересовался Роан.

— Хороший. — Солнечно улыбнулась девчонка.

И Роан опять вздохнул.

Может, если бы не был хорошим, проблем бы было меньше?

Меч Роан нашел и вернул, несмотря на то, что владелец этого меча обзывался и клялся свернуть челюсть. Странный тип, в общем, неблагодарный. Зато на обратном пути Роан догнал Йяду и проводил ее в школу.

Оказалось, девушка даже не помнила об обещанной голове дракона, но сразу от нее отказалась. Такая гадость ей в доме была ни к чему. Еще она согласилась сходить с Роаном в кофейню перед отъездом и, возможно, дала согласие еще на что-то, но в разговор вмешалась судьба в виде мелких шпанят, тащивших куда-то в сад большую книгу. Книга была настолько велика и тяжела, что мальчишки тащили ее вдвоем. Следом шла девочка с букетиком какой-то сухой травы. Замыкал шествие еще один мальчик, серьезный, обнимавший сумку, прижатую к животу. В целом это посроение очень напоминало шествие похоронной процессии к кладбищу и не могло не заинтересовать.

Преподаватели переглянулись и пошли следом.

— И что же вы тут делаете? — грозно спросил Роан, когда дети зашли в беседку и серьезный мальчик стал листать книгу, положенную на скамейку.

Девочка пискнула и присела, закрыв голову руками с букетом.

Пацанята дружно попытались закрыть книгу спинами.

Роан схватил одного за воротник, оттащил в сторону и с интересом посмотрел на то, что дети прятали. Оказалось, это один из тех исторических талмудов, в которые древние маги записывали разную чушь, вроде того, как из камня сделать золотой слиток, а из жабьих шкурок — эликсир красоты. Древние маги вообще были теми еще мошенниками, хотя многие из них искренне верили в свои исследования.

— И что же вы хотели сотворить? — задал Роан следующий вопрос.

Мальчишки дружно надулись, а девочка бесхитросно призналась:

— Демона вызвать.

— Кого? — не поверил своим ушам Роан.

— Демона, — повторила девочка.

— Сильнейшего демона глубин! — гордо произнес серьезный мальчик.

Йяда тихонько фыркнула. В демонов она явно не верила, наверное из-за того, что прилежно учила историю и знала, что при вызове демонов в лучшем случае получается притащить в мир какого-то несчастного жителя другого мира. В худшем получается пробить дыру в чужой мир и тогда приходится тратить много сил, чтобы ее закрыть.

Правда ни одно, ни другое не грозило детям. У них бы энергии не хватило, да и вряд ли в их книге есть действенный способ.

— Зачем вам демон? — спросил Роан.

— Чтобы учиться помогал, — мрачно признался один из книгоносцев. Рыжий такой и конопатый.

Йяда опять фыркнула. А Роан почти сразу сообразил, что дети надеялись на то, что невидимый демон станет им подсказывать на ухо на экзаменах. Он в свое время о таком же с кладбищенским призраком договорился, в обмен на то, что приведет в порядок его могилу. Правда, учителя почти сразу же поймали и нерадивого ученика, и призрака. А вот эти детки не ищут легких путей. Призрак для них слишком мелкая фигура.

— Чудесно, — сказал маг. — Жалко, что демон пооткусывает вам головы и мы так и не узнаем, чем он мог помочь в учебе.

— А мы его заклятием принуждения… — начал делиться дальнейшими планами все тот же рыжик, но ему на ногу наступил второй книгоносец.

Роан восхищенно присвистнул. Вот принуждение у них могло получиться, оно вообще не сложное, особенно если сообразят использовать накопители энергии, хотя бы те, которые можно выковырять из светильников. Жаль только, что не будет к кому его применить, да и пострадают в любом случае сами заклинатели.

— Тупицы! — припечатал Роан, полюбовавшись недовольными лицами детей. — Вам не приходило в головы поинтересоваться, почему никто не пользуется "принуждением"? Чего проще, навести на вас и заставить учиться. Но не делают! Не из-за того, что такие честные и благородные. Просто такие заклятья хуже дурман-травы. Привыкаешь еще быстрее, и мозги разжижает так же!

— Но… — попытался что-то вякнуть серьезный мальчишка. Только взрослые его и слушать не стали.

— Понимаю, вы решили, что вы умнее всех, — мрачно сказал Роан. — Или что вы единственные незаконопослушные люди.

— Мы… — на этот раз открыл рот рыжик.

— Вы! — рявкнул на него Роан. — Большинство запрещенных заклинаний запретили не из-за того, что они опасны для тех, к кому их применяют. То же принуждение могло бы пригодиться при освобождении заложников, да мало ли где. Но не пользуются. Из-за того, что оно опасно для того, кто его применяет. Некоторым хватает одного раза, чтобы практически разучиться разговаривать. Других может парализовать. Так что, если вы его уже опробовали, то вам очень повезло. У вас организм устойчивее, сумел защитить ваши глупые головы. Но долго так не продлится.

— Мы же не знали, — в оправдание сказал рыжий, но получил тычок локтем от приятеля и покаянно опустил голову.

Оправдываться в такой ситуации — только доказывать, что ты действительно глуп. Могли же узнать из-за чего заклятье запретили. Сходили бы в библиотеку или спросили у кого-то из старших классов, да хотя бы у учителя. Но не сделали этого. Чего уж теперь оправдываться?

— Марш в школу и верните книгу на место! — велел Роан.

— Я поговорю с вашим старшим учителем, — пообещала Йяда, и дети печально убрели.

— Сильнейший демон подземелий, помогающий учиться… Моя жизнь никогда не станет прежней, — сказал Роан, покачав головой. — Что за дети?

Это надо же было додуматься. Лучше бы учили, что им задали, и не тратили время на ерунду.

Йяда улыбнулась и отправилась на поиски учителя, и Роану пришлось уйти по своим делам. И как-то так получилось, что до самого отъезда он ее больше так и не увидел.

Да и не до того Роану было, откровенно говоря.

Сначала он водил подопечную на встречу с Яниром в кофейне, где парень просил у нее прощения, а девушка печально хлопала глазами, а потом еще и пафосно рассказала ему об умерших на том мосту чувствах. Янира этот рассказ пронял настолько, что он тут же решил больше никогда не приближаться к рыжим девушкам. А то мало ли, что у них там родится из-за прикосновения к руке.

Роан, едва сдерживая неуместный смех, посоветовал ему замаскировать физиономию страшненькой иллюзией, а то там и без прикосновений что угодно родиться может. И не только у рыжих.

Не успел Роан вернуть подопечную в школу и оставить с Шеллой, которая согласилась помочь Джульетте рассортировать вещи на те, которые можно оставить в школе, и те, которые лучше увезти домой, а потом там и забыть, как пришел не шибко трезвый Леска и, хихикнув, сообщил своему аспиранту, что собирается проводить над ним опыты. Причем прямо сейчас.

Роан так и не нашел слов, чтобы отказать руководителю.

Как оказалось, проводить опыты Леска собирался не в одиночестве, в его лаборатории сидел на столе Диньяр и пил пиво из глиняной кружки.

Да и опыт начался с того, что Роану тоже налили пива, и пока он был им занят, долго рассматривали через лупу, как неведомую зверушку, тыкая друг в друга пальцами и заговорщически перемигиваясь. Потом у Роана нацедили крови из пальца и выдернули волосину, пообещав не применять полученное в темном колдовстве.

Почему-то упоминание темного колдовства очень преподавателей насмешило, и они долго хихикали, а Роан чувствовал себя маленьким, неумным и явно лишним. Так что, когда его, наконец, отпустили, он сбежал с великим удовольствием. И не слышал, как Диньяр горласто восклицает:

— Да быть не может!

А Леска что-то бормочет и требует успокоиться.

Дорога домой прошла для Джульетты не скучно, хотя и однообразно. Перед самым отъездом ей надарили любовных романов все, кто только мог. Даже Ольда принесла книгу в обложке с алыми розами. Воинственная дева держала эту книгу двумя пальцами, как Хабка дохлую мышь за хвост, и дарила с таким выражением лица, словно была уверена, что делает что-то нехорошее.

В общем, Джульетте было чем заняться в дороге, и путешествие пролетело незаметно. А дома встретили, как всегда, чем-то озабоченный отец, тетушка Эбиль, которой, видимо, в отсутствие племянницы некого было поучать, и мама, отчего-то решившая изо всех сил поддерживать сестру. Уже к вечеру Джульетте хотелось от мамы и тети спрятаться, а лучше бы сбежать. Об учебе, практике и интересных людях, с которыми дочь и племянница в одном лице познакомилась, слушать они, в отличие от отца, не желали. Зато требовали все рассказать о столичной моде и не понимали, что Джульетте было как-то не до нее. Тетя даже в итоге решила, что в столице кто-то испортил их дорогую девочку, и отправилась говорить об этом с отцом.

Ночью Джульетте почему-то приснился Льен на белом единороге. У Льена были странные уши, корона на голове и большой лук за плечами. Молодой человек куда-то ехал, напевая песенку на незнакомом языке, а за ним кралось чудище. Джульетта даже пыталась предупредить об этом, но ее ни Льен, ни чудище не слышали. А потом чудище выскочило из кустов, сбило Льена с единорога и стало облизывать ему лицо, а парень смеялся и пытался оттолкнуть страхолюдную морду. Чем там дело закончилось, Джульетта так и не узнала, ее разбудила тетя Эбиль, которой захотелось с утра пораньше убедиться, что племянница не забыла, как нужно вести себя за столом. А если забыла, Эдиль собиралась ей напомнить прежде, чем она опозорится перед знакомыми. У тети вообще были какие-то странные представления о школе магии.

Нехорошо начавшийся день и дальше решил ничем Джульетту не радовать, просто она сразу этого не поняла. В доме с самого утра крутились какие-то незнакомые и едва знакомые молодые мужчины. Все они приходили к отцу, но почуму-то начинали бродить следом за Джульеттой, стоило ей попасться им на глаза.

Когда они окончательно надоели, Джульетта от отчаяния потребовала запрячь летнюю повозку и отправилась в любимую кофейню. А там, как назло, были подружки. Только Джульетта сразу не поняла, что они там были именно назло ей. Отвыкла она от них. Не понимала, почему они все время хихикают, прикрывая ладошками лица. Быстро заскучала из-за разговора о том, какую ленту, синюю или цвета морской волны, лучше пришить на тулью шляпы, чтобы оттенить чьи-то серые глаза. Джульетта вообще не понимала, как может оттенить глаза лента, находящаяся именно там.

Подружки пытались расспрашивать о мужчинах, почему-то уверенные, что вдали от родителей Джульетта завела грандиозный роман, и не поверили, когда она сказала, что ничего подобного с ней не случилось. Рассказывать им о Янире она вообще не стала, почему-то казалось, что они не поймут.

— Какой красивый, — восторженный полустон прозвучал, когда Джульетта успела задуматься о том, что вообще можно рассказать подружкам. Понятно, что учеба и поездка в степь будет им не интереснее, чем тетушке Эбиль. О том, как падала в обморок, надеясь, что поймает Янир, а поймала Шелла? Да засмеют. О том, как Янир угрожал на мосту вообще говорить не хотелось. Даже о том, как Льен угощал степной сладостью, и о том, как разговаривали и чистили картошку после битвы на мышах, не хотелось. Какое-то оно все очень личное и рассказать такое можно только человеку, который точно поймет, что она тогда чувствовала, почему хотелось расплакаться или улыбаться и из-за чего разочарование превратилось в огонь.

— Кто красивый? — спросила Джульетта.

— Какая ты невнимательная, — почти пропела подружка, почему-то довольная этим фактом. — Вон, осторожно смотри, он за столиком у того ужасного растения.

Что такого ужасного в фикусе, Джульетта не знала, но молодого человека рассмотрела.

— А, — сказала равнодушно.

Молодой человек был светловолос, кудряв и немного слащав, но не понравился он Джульетте не из-за этого. У красавца было слишком уж самодовольное лицо, точно такое же, как у несостоявшегося жениха, с которым Джульетта целую вечность назад пыталась сбежать. Да и Янир был гораздо красивее.

— Ах, если бы он обратил на меня внимание, — прошептала подружка, закатив глаза. — Это было бы так романтично. Мы бы с ним гуляли под луной…

— И она бы свела его с ума, он превратился бы в волка и откусил тебе голову, — мрачно сказала Джульетта, чувствуя, как неприятный красавец сверлит ее взглядом.

— Фу, ты какая ты грубая, — хором сказали подружки и захихикали.

А потом резко замолчали, заметив, что красавец встал и идет к их столу.

Представлялся он долго, перечислив столько имен, будто был принцем и так представляться полагалось ему по этикету. Джульетте он нравился все меньше и меньше. И она видела то, на что раньше никогда бы не обратила внимания — несмотря на улыбки и комплименты, взгляд у него был холодный и расчетливый. И одет он был в парадный мундир, а не повседневный. Это было странно, сейчас Джульетта это уже знала. Не ходят офицеры просто так в кофейни в мундирах с золотыми пуговицами. Разве что хотят на кого-то произвести впечатление, а у повседневного мундира непрезентабельный вид, потому что на заказ нового не хватает денег.

Подружки хлопали глазами и восхищались храбростью офицера, которую он расписывал во всех красках. Угощать девушек пирожными и горячим шоколадом он при этом не спешил. А потом и вовсе умчался так, словно где-то горел его дом, якобы заметив мальчишку-посыльного за окном.

Подружки продолжили восхищаться храбростью офицера, все больше расстраивая Джульетту. Ей казалось странным, что они не видят очевидных вещей.

— Да он обыкновенный охотник за приданным, — наконец не выдержала она. — И лицо у него неприятное.

— Ты завидуешь, потому что я ему больше понравилась, — возмутилась Роззи и захихикала. — Вот выйду я за него замуж…

— Тебе папенька не разрешит, — сказала Джульетта.

— Я его слушать не стану!

— Отлично, — окончательно разозлилась на дуреху Джульетта. — Только, прежде чем убегать, предупреди, что папенька сбежавшей дочери приданное не отдаст. Интересно, захочет ли он после этого куда-то бежать.

— Оскорблять человека подозрениями… — завела любимую маменькину песню Роззи, настолько удачно скопировав ее тон, что Джульетта даже не нашлась, что еще сказать.

— Мне пора, — сказала дочка градоначальника и встала из-за стола.

А когда шла к выходу, подружки опять хихикали. Наверное, решили, что ушла она из-за того, что неприятному красавцу больше понравилась Роззи.

Красавец, как ни странно, обнаружился рядом с повозкой. Он что-то рассказывал вознице, и тот слушал, едва не открыв рот.

— А как же ваше срочное дело? — спросила Джульетта, подкравшись к офицеру.

Он дернулся в сторону, а потом повернулся к девушке, сияя улыбкой.

— О, прекрасная… — начал очередной комплимент.

Джульетта тихонько фыркнула, гордо вскинула голову и сказала:

— Я маг, сильный. Вы уверенны, что сладите с такой женой, даже если я сойду с ума и выйду за вас?

Мужчина запнулся, зачем-то посмотрел на возницу и растерянно спросил:

— Как маг?

— А вот так! — отрезала Джульетта, самостоятельно забравшись в повозку, так и не дождавшись помощи мужчин. — Битэк, поехали на Птичью улицу.

Роан пил пиво в кабаке напротив дома, в котором снял маленькую угловую комнату. Под пиво хорошо думалось над списком лекций, которые, по мнению Лески, следовало посетить. А еще можно было отвлечься и наблюдать за людьми, которые куда-то спешили за окном.

А вот появление Джульетты почему-то стало сюрпризом.

Она промаршировала по кабаку с таким сердитым лицом, что подавальщицы буквально разбегались с ее пути. Плюхнулась на стул напротив Роана и заявила:

— Роан, я хочу учиться. Ты можешь мне помочь?

Маг удивленно приподнял брови, и девчонка широко махнула рукой, чуть не сбив пиво на пол. А потом расстроенным тоном заявила:

— Роан, они такие дурочки. Мои подруги дурочки, вот. А там офицер в парадном мундире появился. Гадкий красавчик. Я должна их от него спасти, и мне надо выучить что-то такое, чтобы его напугать.

— Ага, — сказал Роан. — Давай я его напугаю.

— Это будет не то. И… И он может поступить как мальчишки из воинской школы. Соберет толпу и пойдет тебе мстить. Нет, напугать должна я, мстить мне он не станет. Он вообще никому не посмеет рассказать, что его напугала женщина. Мне так кажется.

— Хм. Лучше папе расскажи, — предложил разумный выход Роан.

Джульетта упрямо поджала губы, немного подумала и согласилась:

— Ладно. Но ты меня все равно научи. А то я чуть его в глаз не ударила, как Ольда. Девушки так поступать не должны.

— Да, они должны пугать мужчин магией, — серьезно согласился Роан, едва сдерживая неуместный смех.

Странные у этой девочки стимулы для учебы. Другие хотят прославиться, разбогатеть, а она — уметь пугать мужчин.

Впрочем, может, это не так и плохо.

Роан сделал еще глоток пива, улыбнулся и согласился:

— Ладно. Я тебя научу тому, чему не учат в школе. Но сначала ты должна совладать с огнем. А то учиться, с ограничивающим стихию амулетом на шее, не лучшая идея. Так и покалечиться можно.

— Я уже почти совладала. Меня преподаватель даже хвалил. Роан, а тут шоколад делают?

— Делают.

— Хорошо! Тогда я буду его пить, а ты мне что-нибудь расскажешь. Только что-то умное. Ладно?

И маг опять согласился, сам не зная почему.

Часть 2