Камешки

Глава 10

Цзе. Ограничение

Принятие и признание установленных ограничений может принести удачу. Подобно тому, как деньги, одолженные в час благоденствия, могут оказаться необходимыми в нужде. Когда вы наталкиваетесь на закрытые двери, не стоит тратить силы на то, чтобы разбить их. Когда же двери отворяются, войдите в них и задержитесь, хотя бы для того, чтобы подтвердить свое право на это. Соблюдая правила, вы можете заставить их работать на себя.

(Книга Перемен)

Малак мрачно шел за Джульеттой и Шеллой и еще более мрачно нес свертки с одеждой. Чувствовал он себя при этом бестолковой собачкой, на которую все время оборачивается хозяйка, чтобы убедиться, что питомец нигде не потерялся.

Малак, если честно, до последнего надеялся, что сопровождать девчонок и их покупки будет не в одиночестве. Но друзья сказали, что раз он пообещал, ему и делать. Главное, отмывать лабораторию никто не отказывался, а тут разбежались, как тараканы. Видимо, был у них опыт похода по магазинам с девушками.

Малак печально вздохнул, поправил сползающий набок сверток и продолжил свой нелегкий путь, размышляя о том, как девчонки вообще видят разницу между двумя абсолютно одинаковыми тканями и почему нельзя было купить все нужное в первом же магазине? Оно там было, Малак видел. И цены не сильно отличались. Хотя цены Джульетту вообще не интересовали.

— Лучше бы я сейчас по оврагам ползал, — печально сказал Малак, когда девушки решительно повернули к очередному магазину.

— Почему я участвую в этом идиотизме? — спросил у лопаты Янир.

— Копай давай, не отвлекайся! — потребовал Яс и, подавая пример, выбросил из ямы очередную порцию земли.

Льен копал молча, хотя тоже не очень понимал, почему этим занимается. Большей глупости их компания еще не творила, и если они попадутся, будет грандиозный скандал. А все Яс с его интересными идеями.

— Если нас поймают, могут и со школы выгнать, — задумчиво продолжил Янир.

— Не поймают, Деньку мы с собой не взяли, — пропыхтел Яс. — И от города мы достаточно далеко, так что закон о неприменении магии досюда уже не распространяется. Так что никто здесь не следит за искажениями, успокойтесь.

Янир только ругнулся, но что интересно, копать так и не перестал.

Вообще, выкапывать из земли трупы в любом случае было плохой идеей. И попытайся они что-то подобное сделать на кладбище, наверняка бы уже убегали от разгневанных селян. Но Яс знал, где его старший брат с приятелями закопали побежденных разбойников, а эти разбойники никому не нужны и мстить за них не будут.

— О, докопались, — сказал Янир и громко чхнул. — Воняет.

— А ты думал, фиалками будет пахнуть? — спросил Яс. — Вытаскиваем.

— Всех? — брезгливо спросил Янир, глядя на сваленных в кучу разбойников не первой свежести.

— Нам одного хватит, — решительно сказал Льен, а то эти энтузиасты сейчас всех вытащат и начнут выбирать того, что покрасивше.

Вытаскивали труп они довольно долго. Не хотел он лежать на старом мешке и все время норовил вернуться в разрытую могилу. Янир продолжал ругаться, Яс что-то бормотал, а Льен понимал, что никакая месть этого не стоит.

— Лучше бы мы чучело сделали, — пробормотал Льен, когда тело было вытащено из оврага.

— Чучелом их не напугаешь, — не согласился Яс и полез обратно в овраг, закапывать разбойников.

Льен и Янир сели с подветренной стороны от с таким трудом добытого трупа и наблюдали за тем, как работает Яс. Спускаться ни тот, ни другой не собирались.

Потом уставший Яс вылез и разложил перед друзьями на траве купленные накануне амулеты. Эти амулеты за общие деньги купил брат Яса в городе на другом конце королевства, потому что ребята были уверены — амулетчиков в столице расспросят в первую очередь.

— Вот смотрите, эти два отвечают за левитацию. Зададим высоту, чтобы едва от земли отрывался и получится что-то вроде привидения братьев Оно-Хасу, — сказал Яс, указав на две абсолютно одинаковые прямоугольные деревяшки. — Вот этот толкающий, такими грузчики пользуются, когда нужно перетащить что-то совсем уж тяжелое. Снизу прикрепляют, и он толкает вверх. Направление у него только одно. Прилепим на спину, и наше умертвие полетит вперед. Главное, выбрать место, чтобы сильно густых кустов не было, а то застрянет, весь эффект пропадет. А вот это сигналка, реагирующая на заданные параметры. Думаю, в качестве параметра нужно задать этих четверых уродов, они точно будут. Вот. И никто нас не найдет. Воздействовать на тело мы не будем. Нам же настоящее умертвие не нужно. А маскирующую простынь сразу заберем, как только тело задвигается. Вот.

— Идиотизм, — привычно припечатал Янир, но не встал и не ушел, хотя его ребята из воинской школы как раз били меньше всего, слишком уж хорошо он дерется и умеет уклоняться от чужих ударов.

Динамичную иллюзию, делающую простынь практически невидимой на фоне окружающей растительности, накладывал Льен. У Яса и Янира оно получалось гораздо хуже. Зато в создании "удочки", с помощью которой эту простынь сдернут с трупа, когда придет время, Льен уже не участвовал, чему был очень рад. Слишком уж долго Яс и Янир спорили о приложении усилия, не хватало еще самому ввязаться.

О том, как они тащили труп в мешке через лес и поля, впоследствии никто из мстителей вспоминать не хотел. Но дотащили до рощи недалеко от дороги, приклеили амулеты, задав включение на срабатывание сигналки. Замаскировали простыней за довольно чахлым кустом, причем Янир опять утверждал, что это идиотизм и что кто-то ненужный обязательно полезет за этот куст, чтобы сходить до ветру, после чего учует труп из-за запаха и поднимет панику. Яс с ним не соглашался, он был уверен, что в эту чахлую рощу, переполненную мусором с ярмарок, никто в здравом уме не пойдет. Есть места поприятнее. Льен мысленно восхищался тем, что ни себя, ни друзей Яс здравомыслящими не считает.

Потом пришлось возвращаться в лес, искать ручей и отмываться. Провонявшую одежду вообще закопали в овраге, недалеко от разбойников. Следы раскопок кое-как замаскировали перепревшими листьями и сухими ветками. А потом долго нюхали друг у друга волосы, потому что ни один не был уверен, что Ясова чудо-настойка действительно смыла с них весь запах.

Потом с помощью игры в пальцы выбрали Янира в качестве того, кто завтра пойдет ждать будущих воинов, так вовремя решивших потренироваться за городом, и заберет простынь. После чего наконец вернулись в школу. А на полпути от ворот к мужскому общежитию встретили какого-то пришибленного Малака. И ребята даже ничего сказать не успели, потому что блондин посмотрел на них печальными глазами, широко махнул рукой и заявил:

— Все, теперь точно никогда не женюсь.

И грустно убрел в сад.

— Похоже мы не хуже всех провели день, — тут же воспылал непонятным энтузиазмом Яс.

— Идиотизм, — пробормотал Янир.

А Льену захотелось убрести следом за Малаком. Как-то неправильно в школьном общежитии распределяют комнаты. Вот Яс с Яниром отлично бы жили вместе. Один бы выдавал идеи, а второй обзывал их идиотизмом. Глядишь, и проблем у обоих было бы меньше. А самому Льену в качестве соседа больше бы подошел тот же Малак. Он спокойный и рассудительный. А то, что к девушкам относится предвзято и считает, что все они дуры, просто некоторые неплохо маскируются… Ну, неизвестно, как бы к ним относился сам Льен, если бы у него была толпа старших сестер — родных, двоюродных и прочих.

Окончательно замороченный предстоящей летней практикой Роан шел к школьным воротам. Все бы ничего, студентусы действительно помогли составить список необходимых вещей и въедливый завхоз даже выдал их почти без уточнений и обещаний отомстить, если что-то потеряется. Леска наконец-то обозвал Роановы расчеты приемлемыми и разрешил готовить первый опытный образец, с минимумом энергозатрат. Если все получится, можно будет смело отправляться в поля, подальше от многолюдных земель, обитатели которых привычно боятся, что от магов сбежит что-то страшное и плотоядное, и спокойно проводить эксперименты на втором образце из второй свиной туши. Роана даже не расстроила цена целой свиной туши, кое-какой капитал он накопить успел. Но вот то, что табор, за который он будет отвечать на пару с Йядой, медленно, но успешно разрастается, привычно портило настроение.

К первоначальному списку сначала присоединилась Ольда из Джульеттиной группы. Это милое дитя, изящной наружности, избило каких-то родовитых и нетрезвых придурков. Возможно, ее бы даже простили и не стали наказывать необходимостью слушать лекции для балбесов, в конце концов, придурков тоже не похвалили за то, что они испугали юную и плохо контролирующую дар магичку. Да эти придурки, когда сообразят, что внешне юные одаренные ничем не отличаются от неодаренных, сами больше не рискнут приставать к незнакомым девушкам. Но Ольда одного из них ранила, засапожным ножом, причем умело, так, что теперь родителям придурка придется хорошенько потратиться на лекарей, чтобы он не хромал. Вот и пришлось девушку тоже наказать.

Потом жизнерадостный и преисполненный светлого спокойствия Хэнэ заявил, что договорился с магистерским советом при Школе Стихий и теперь тоже отправляется с Роаном на его практику. Он вообще давно хотел попутешествовать в глубине людских земель, те самые камни, получавшиеся после удара молнии в песок, поискать. А тут такой повод и такая хорошая компания.

Когда Роан устал мысленно обзывать брата нехорошими словами, его обрадовали тем, что к его табору присоединяется еще и троица оборотней. Два парня и девушка. Все с последнего курса, все умные и самостоятельные, и все могли бы куда угодно поехать сами по себе. Но им оказалось по пути с группой Роана, причем настолько по пути, что и конечный пункт подходил. Так зачем же множить сущности?

Зачем множить сущности Роан не знал. Зато отлично знал, что оборотней контролировать невозможно, если они не захотят контролировать сами себя. Именно из-за этого сошедших с ума оборотней убивают, а не пытаются лечить. Даже их родичи так поступают. Оборотень, утративший контроль над собой, не нужен никому, слишком он опасен и непредсказуем. И жажда убийства двуногих в нем сильнее, чем в целой стае волков-людоедов.

В общем, троицу оборотней Роану навязали, но зачем это сделали, он так и не понял. Он для них никто. Они его не знают и если не захотят подчиняться, не будут это делать. А он их вряд ли сумеет заставить. Вот убить бы смог, но это ведь не требуется.

А еще Роан был уверен, что за восемь дней, оставшихся до отъезда, обязательно еще кто-то присоединится. Либо очередная нежная с виду барышня, успешно отбившаяся от нетрезвых кавалеров, либо очередной любитель подраться или что-то разрушить, либо вообще кто-то неожиданный. А вот намеки на то, что этому табору не помешал бы еще один надсмотрщик, все почему-то игнорировали. То ли верили, что Роан и Йяда справятся, то ли хотели посмотреть на их провал, а потом до следующей практики выражать насквозь фальшивое сочувствие.

С этими мыслями Роан дошел до ворот и увидел там престранное зрелище.

Толпа небритых мужиков в соломенных шляпах обступила местрессу Йяду и чего-то от нее требовала, а девушка пыталась что-то спокойно им объяснить. Безуспешно. Слушать ее явно не желали.

Роан хмыкнул, очень уж хотелось сорвать на ком-то свое плохое настроение. А тут целая толпа. И они явно напрашиваются. Вон как неуважительно вразнобой кричат, мало того, что на преподавателя школы, так еще и на красивую женщину.

С виду типичные зажиточные крестьяне. Шумные, наглые, считающие, что им все должны и норовившие обдурить работников, будь то нанятые жнецы или маг. Разницы они не видят.

Чего эта компания хотела от Йяды, Роан даже представить боялся. Но бросить девушку им на растерзание? Не дождутся.

Маг еще раз хмыкнул и решительно пошел к шумной компании.

Немного постояв, опершись спиной на створку ворот, и послушав, Роан понял, что селяне хотят, чтобы учитель Йяда полила их поля. Она естественно отказывалась, у нее и без полей было дел выше крыши. А мужики дружно давили на жалость, рассказывали о детишках, которые обязательно умрут зимой, и женах, которые после этого сойдут с ума.

— Вот это наглость, — тихонько восхитился Роан и пошел к Йяде.

Роана селяне увидеть явно не ожидали и лицезреть его были не рады, зато довольно быстро затихли, увидев как маг подбрасывает на ладони небольшой полупрозрачный камень с золотистыми прожилками, формой похожий на яйцо. Видимо сразу опознали в этом камне страшный убивательный артефакт. А что еще могут полоумные магики с собой носить, если не артефакты?

— Двенадцать золотых! — сказал Роан, когда селяне замолчали.

— Что, уважаемый? — вытаращился на него самый пузатый.

— Полив полей уважаемой Йядой стоит двенадцать золотых, — милостиво разъяснил Роан и опять подбросил вверх камешек, привезенный Хэнэ с морского берега.

Мужики дружно проследили за его полетом-падением и стали переглядываться.

Цена была выше обычной в четыре раза и для мужиков явно неожиданной. Они даже растерялись на несколько мгновений. Но в себя пришли быстро и довольно дружно завыли так, что все плакальщицы бы обзавидовались.

— Что же так дорого?! — тоном умирающего от бедности и безысходности вдовца и отца семерых дочерей вопросил самый толстый.

— Так ведь она мастер, почти магистр, а они за работу меньше не берут. Не по чести им просить меньше, — объяснил Роан и широко улыбнулся.

— Две недели назад бесплатно было, — набычился пузатый.

— Да! — дружно подержали его остальные.

Так они еще и бесплатно хотят, мысленно восхитился Роан. Вот наглость.

Маг улыбнулся еще шире и опять подбросил камешек. Селяне за ним проследили, как мыши за змеиной головой, торчащей из куста.

— Я учеников учила, — робко сказала девушка.

— Вот! — поднял палец над головой маг. — Она учеников учила. За это уважаемой Йяде заплатила школа. Ваши поля случайно попались ей на глаза. Так что вам повезло. Но вы не беспокойтесь, завтра студентусы будут экзамены сдавать. Вот они и польют вам поля бесплатно, если хотите. Вы только бумаги подпишите, что не будете требовать компенсации если они случайно их сожгут.

Селяне переглянулись. Сдающие экзамен недомаги их явно не вдохновили.

— Мы не хотим студентусов, мы хотим чтобы нам поля полила уважаемая Йяда, — сказал пузатый и задрал нос. Наверное гордился собой и своей настойчивостью.

— Двенадцать золотых, — сказал Роан.

— Но…

— За меньше она ничего поливать не станет. Специалисты ее уровня меньше не берут. Недостойно оно, — сочувствующе сказал Роан. — Но если вам так хочется, пишите заявку и я ее уговорю на десять. Целых два золотых сэкономите.

— Нет, нет, уважаемый, — зачастил тощий и высокий. — Наши поля обычным магом обойдутся.

На этом и разошлись.

— Спасибо, — сказала Йяда, когда мужики отошли достаточно далеко.

— Не за что. С ними так и надо. Если им что-то дают бесплатно, дающего они начинают считать дураком, которому можно сесть на шею и спустить ноги. Даже если у этого бедняги дети голодают, медяшки лишней не дадут. Еще и собак могут спустить.

— Опыт? — спросила девушка.

— Опыт, — подтвердил Роан. — Лечил я однажды мальчишку на свою беду помогшего такому хозяину отремонтировать телегу. Сначала его использовали как бесплатного грузчика, потом обвинили в краже.

— Не любишь их, — вздохнула Йяда.

— Не люблю, — не стал отрицать очевидного Роан. — Селяне тоже разные бывают. А эти… Знаешь о селах со знаками запрета?

— В которые магов не пускают? — неуверенно спросила Йяда.

— Не то, чтобы не пускают. Просто не рекомендуют туда заходить. Вообще близко не рекомендуют подходить, если нет за спиной отряда хорошо вооруженных воинов, ну или если маги сами не отряд. Так вот, такой запрет обычно появляется после того, как там убивают свободного мага. Вообще дикие случаи бывают. Одни поборники справедливости убили девчонку-травницу и окропили ее кровью, разбавленной водой, поля. Им какой-то пришлый глас неизвестно какого бога сказал, что травница вытянула силу земли в свои травки, поэтому поля родят плохо и если эту силу вернуть…

— Кошмар, — пробормотала Йяда. — Но почему они поверили?

— А кто их знает? Утверждали, что их заколдовали, чуть ли не сама та девочка. А так… Скорее всего подумали, что заставить плодоносить поля, убив одну девчонку, очень выгодно. И не подумали о том, что эту травницу начнут искать, когда она не появится в городе с очередным отчетом.

Йяда печально вздохнула.

Роан мысленно обозвал себя болваном и стал думать о том, чем бы ее теперь развеселить. Но ничего толкового придумать не успел. К воротам школы прискакал недолетка-воин на взмыленной лошади, мешком свалился на землю и, страшно вращая глазами, заорал:

— Там это! Мертвец всех поел! Вылез из кустов и стал коням ноги откусывать и я сюда!

После чего с чувством выполненного долга улегся у ног прекрасной Йяды. Наверняка рассчитывал, что его сейчас станут жалеть и лечить. А Йяда озабоченно посмотрела на Роана, подхватила юбку и бросилась к школе. Роан поставил недолетку на ноги и, таща его на своих плечах, поспешил следом. Пускай о своем мертвеце расскажет какому-нибудь магистру. Внятно расскажет. А то пока неясно, что произошло и кого из городских магов этим происшествием теперь радовать.

Янир сидел на дереве, ел орешки в сахаре и с интересом следил за приближающимися парнями из воинской школы. Приближались они не просто так, а верхом, в каком-то построении, и время от времени начиная что-то дружно кричать. Это они так к параду готовились, на котором будут демонстрировать горожанам свою стать, удаль и красоту. В принципе, предполагалось, что они так демонстрируют умение управляться с лошадьми, но на самом деле такие парады давно стали городским развлечением. И если раньше, если верить воспоминаниям разных седых дедов, такие парады случались часто и без предупреждения, то теперь все заранее к ним готовились. Барышни обрывали окрестные поля, чтобы швырять в малолетних почти воинов ромашки и васильки. Торговки-лоточницы запасались мелким крамом,[1] леденцами на палочках и прочими лакомствами. Карманники заранее пили зелья для улучшения ловкости и подбирали неприметные костюмы. А сами будущие воины репетировали свой парад за городом, чтобы не опозориться и непременно понравиться юным горожанкам.

Последнее, кстати, интересовало недолеток из воинской школы больше всего. Если они девушкам понравятся, эти девушки придут к ним на бал. Если нет… Своих девушек в их школе не училось. Девушки вообще крайне редко становятся воинами. Да и те, что становятся, учатся у своих родичей и наследуют такие артефактные доспехи и оружие, что парням из школы разве что в мечтах пригрезятся. В общем, не чета воинствующие девы каким-то недолеткам в стандартном доспехе. Эти девы, бывало, даже королевами становились, а тут мальчишки, большинству из которых попросту не хватило ума, чтобы пойти учиться на механиков или наследовать дело отца-купца.

— Цыпа-цыпа, — пробормотал Янир, когда ученики-воины почти доехали до того места, на котором должны были заработать амулеты спрятанного в кустах сюрприза. — Еще немного…

И его словно услышали. Было остановившийся из-за то ли споткнувшейся, то ли решившей попастись на обочине лошади парад двинулся дальше. Будущие воины начали горлопанить какую-то песню, которую Янир не смог узнать. На рощу, чей благостный вид скрывал залежи мусора, они совершенно не обращали внимания. Роща ведь была знакомая и неинтересная, и симпатичных горожанок там отродясь не водилось. А того, как затрещали кусты, не услышали. То ли было слишком далеко, то ли они слишком громко пели.

— Ах ты зараза, — пробормотал Янир, дергая "удочку".

Чего-то Яс в своем гениальном плане не учел. Да собственно, он много чего не учел и в первую очередь того, что простыня намертво застрянет в кустарнике, вместе с трупом, который маскировала.

Впрочем, труп как раз почти прорвался, амулет хорошо его толкал в спину. А вот простыня, несмотря на то, что с него таки сползла и усилиям Янира медленно, но поддавалась, оставляла на кустах лоскуты и лохмотья.

— И зачем я этим занимаюсь? — сам у себя спросил юный маг и решительно стал спускаться.

Когда он подбежал к кусту, мертвец как раз успел его преодолеть и теперь несся к не ждущему этого сюрприза параду. Выглядело фальшивое умертвие всем на загляденье — все в листьях, с обломанными ветками, застрявшими в самых неожиданных местах, все такое перекошенное и несуразное, что хоть сядь над ним и поплачь. Зато перед ним, как вестник смерти, летит над травой спугнутая куропатка. А над рощей кружат вороны, вспугнутые парадом, точнее, песнями.

Янир тихо ругнулся и стал шустро собирать бренные остатки простыни, понимая, что провоняется ею с ног до головы. А запасной одежды нет. Хоть бери и чучело на чьем-то поле обворовывай, а потом красочно расписывай, как обворовали самого. Ага, злые темные маги. Как известно, эти сказочные персонажи всегда проигрывают битвы, а потом бегут куда глаза глядят, попутно раздевая прохожих в попытке замаскировать их одеждой свою истинную сущность.

Плюнув на куст, Янир стянул куртку и упаковал останки простыни в нее. Не в руках же эту гадость таскать до места сожжения. А куртку потом можно пожертвовать тому же чучелу. Даже если на нее обратят внимание, все равно не узнают, чья она. Таких курток в городе много.

Фальшивое умертвие тем временем добралось до чахлых кустиков, растущих вдоль дороги и стало их штурмовать. Люди внимания на него пока не обращали, они все еще что-то увлеченно пели, зато лошади начали беспокоиться.

Тоже еще будущие воины.

Янир еще раз плюнул. Полюбовался тем, как голова умертвия самым неестественным образом стучит ухом по плечу, и широко улыбнулся, когда немолодой мужчина, командовавший парадом, поднял руку и певцы замолчали.

После этого они, видимо, сразу услышали загадочный треск в кустах и заметили, что там что-то лезет. Лошади, которые были явно умнее людей, попытались отойти от опасного места, ломая строй, но люди упрямо возвращали их на место, желая ехать только вперед. Парад же. Нельзя его нарушать из-за застрявшего в кустах зайца.

— Балбесы, — сказал Янир, а потом опять улыбнулся и завыл: — У-у-у-у-у…

Получилось вполне музыкально и совершенно непохоже на волчий вой.

Кустарник, словно только этого и ждал, сдался под напором "умертвия", и оно вывалилось на дорогу, похлопывая ухом по плечу и шурша в наступившей тишине наломанными по дороге ветками. Похоже, даже умные лошади в первый миг ошарашено застыли при виде этого явления.

А потом кто-то ломающимся голосом очень громко спросил:

— Леший?!

"Умертвие" не ответило, оно медленно, но неотвратимо приближалось к узнанным амулетами людям.

— Мамочки! — практически пропищал кто-то, и этого звука тренированные лошади уже не выдержали и рванули сразу во все стороны.

— Держите строй! Соедините щиты! — надрывался несчастный немолодой дядька, а его ученики, в большинстве своем, болтаясь на спинах лошадей, как мешки с костями, неслись в неведомые дали.

— Мертвец! — дико орал кто-то, словно все остальные этого так и не поняли.

— У-у-у-у-у… — жизнерадостно нагнетал обстановку Янир, спиной вперед отступая вглубь рощи.

Пятился он так, пока не уселся на кучу гнилых овощей. После этого любование бегством будущих воинов от бывшего разбойника пришлось прекратить. Да и видно было плохо. И чучело придется по-любому раздевать. Потому что лучше придти в чужих драных штанах, чем своих, загаженных овощами. Вдруг кто-то додумается связать эти овощи с рощей?

— Некоторых до сих пор ищут. Лошади вернулись, а где седоки — неведомо. Вся надежда на доспех, но там расстояние маячков невелико, к сожалению, — бубнил то ли секретарь, то ли младший писарь из воинской школы, бродя следом за Роаном.

Почему он это все рассказывал именно ему, наверное, сам несчастный рассказчик не знал.

Впрочем, Роан даже не знал, что он делал на месте эпического бегства студентусов предпоследнего курса воинской школы от несвежего трупа, которого какие-то шутники заставили двигаться с помощью амулетов.

Впрочем, Роан даже догадывался, что это за шутники. Слишком уж было похоже на то привидение, которым он вместе с Хэнэ пугал мальчишек, считавших, что земляничные поляны принадлежат только им. Но вот что с этими догадками делать?

— Это все ваши ученики! — яростно доказывало какое-то начальство из воинской школы магистру Панию, тому самому несчастному, которого местресса Йяда обрадовала умертвием, жрущим лошадиные ноги.

Магистр Паний был заместителем главы совета Школы Стихий. Его правой рукой и вообще несчастным человеком. Заместителем его пожелал видеть сам глава — магистр Олий, приятный такой старичок. С виду приятный, наивный и бесхитростный. Как добрый волшебник из детской сказки. Роан только однажды с ним общался, но ему этого хватило для того, чтобы в дальнейшем держаться от Олия как можно дальше. Потому что он людей видит насквозь и умеет находить им применение, не оставляя ни единой свободной минуты. А Роан своим свободным временем дорожил. В общем, не повезло Панию. С самого детства не повезло, с того самого момента, как он пошел учиться и мастер Олий стал его первым учителем. Видимо, с тех самых пор Олий ему за что-то и мстит, нагружая работой и не давая продыху.

Все знали, что если что-то случается, надо идти к Панию. Олий ведь все равно отправит к нему, так зачем лишний раз попадаться на глаза этому доброму с виду человеку? Лучше уж сразу к злому и недовольному жизнью.

— Почему вы думаете, что именно наши ученики? — въедливо уточнял магистр Паний, на что воинское начальство начинало скрипеть зубами, указывать пальцем на побежденный в неравной битве труп и говорить об амулетах.

Паний смотреть на труп не желал, не умертвие же. И на амулеты смотреть тоже больше не желал. Потому что эти амулеты были стандартные. Купить их мог кто угодно и где угодно. И даже не факт, что если кто-то именно такой набор купил у кого-то из столичных амулетчиков, то этот некто и есть тот самый шутник. Это Паний уже объяснял раз десять, но воинское начальство все никак не желало успокоиться и требовало головы малолетних магов. Причем прямо сюда и немедленно.

В общем, так они могли разговаривать еще долго, так ничего друг другу и не доказав.

— В конце концов! — не выдержал Паний глупых нападок оппонента. — Ваши ученики воины! Возможно им придется сражаться и с настоящими умертвиями, а они у вас бегут от подделки!

— Я на вас жаловаться буду! Королю! — грозно пообещало воинское начальство, видимо не найдя аргументов в защиту своих пугливых подчиненных и гордо ушло.

— Выясните сначала кто покупал в городе амулеты! — практически приказал Паний и, развернувшись, грозно ушел в другую сторону. — Болван, — сказал гораздо тише, но Роан и стоявший рядом не то писарь, не то секретарь все равно слышали.

И Роан понял, что не выдаст дурных недолеток.

Но вот что-то сделать с ними надо было. Иначе с практики вернутся не все. Поубивает он половину этих шутников.

В город Паний и служивший сопровождением и свидетелем от школы Роан, возвращались пешком. Ехать в закрытой карете вместе с воинским начальством магистр не захотел, а своего транспорта у них не было. Да идти не далеко. А по дороге можно было подумать, слушая краем уха бубнеж Пания у скудоумии военных.

На полпути на перекрестке магам встретился веселый и явно нетрезвый Янир в лохмотьях с чужого плеча. Недолетка шел, фальшиво насвистывая какую-то мелодию, его шатало и изредка заносило в кусты, но гуся со свернутой головой он из рук не выпускал.

Увидев это диво магистр на мгновение замер, потом посмотрел на Роана.

— Я тоже это вижу, — поспешил его успокоить молодой маг.

Янир остановился, икнул и вежливо поздоровался.

— Что за вид? — ошарашено спросил магистр.

Студентус почесал затылок и потеребил штанину. Потом скорбно признался:

— Проиграл. Все проиграл. А потом выиграл мясо.

И гордо продемонстрировал гуся.

Поговорить с шутниками у Роана получилось только спустя три дня. Он удачно поймал их в комнате Льена и Яса, оперся об дверь спиной, чтобы не попытались сбежать, активировал поглощающий звуки амулет и рассказал недорослям о том, как они были не правы.

Недоросли сидели и мрачно молчали. Даже Яс молчал, как ни странно. Заговорил он только после того, как Роан закончил свою прочувствованную речь.

— У них ума не хватит адекватно отомстить студентусам нашей школы, — заявил вполне уверенно.

Роан глубоко вдохнул и немного посмотрел на потолок. Очень уж хотелось треснуть по голове этого балбеса чем-то тяжелым.

— Ладно, — сказал смирившись со своей участью. В конце концов он все же учитель этих недорослей. И раз им родители не сумели объяснить кое-какие прописные истины, придется это сделать ему. — Начнем с того, что вы перегнули палку. Понимаете? Трех человек до сих пор ищут. Один в тяжелом состоянии, лекари возле него по очереди дежурят, поддерживают. Он, конечно, сам виноват в том, что не добавил вовремя энергии в доспех, будь это не так, пробежавшиеся по нему кони его бы так не переломали, но именно вы создали эту ситуацию. А сколько там других переломов и травм я даже не спрашивал. Вот это первое. Второе — вы их унизили. Если бы это было настоящее умертвие, они бы еще пережили. Но на самом деле опасности не было. А они воины. Понимаете?

— Они не очень хорошие воины, — побормотал Малак.

— Это не имеет значения. Тем более вы тоже не очень хорошие маги, — сказал Роан. — Так вот, если вы рассчитывали, что до конца летней практики все забудется и вернется на круги своя, то зря. Не забудется. И бить вас теперь будут целенаправленно. Точнее, искать кого бы побить будут целенаправленно. А еще они могут придумать что-то интереснее. Да мало ли… И в этом виноваты вы. Поняли?

— Мы умеем драться, — сказал Янир.

— И бегать, — добавил Льен, который был явно умнее своих приятелей.

— Отлично, — фальшиво обрадовался Роан. — С вами все ясно. Собственно, если вы сознаетесь, что это именно вы так нехорошо пошутили, вам даже бегать и драться не понадобится, потому что вас исключат из школы и отправят по домам. А если не сознаетесь, то проблемы с ребятами из воинской школы будут не только у вас. Они у всех будут. И ваше счастье, что магистр Паний объяснил, что амулеты к трупу мог прикрепить кто угодно. Сейчас у ваших недругов нет полной уверенности, что поиздевались над ними именно малолетние недомаги. Была бы уверенность, кто-то мог бы решиться даже убийц нанять. Понимаете?

— Дела, — сказал Малак.

Яс печально вздохнул и признался, что на такой эффект он не рассчитывал. Был уверен, что будущие воины несколько храбрее. Они бы устроили эпическую битву с трупом, а потом умирали бы со стыда, когда бы их о ней расспрашивали. А получилась какая-то ерунда.

— Я бы им вообще оружие не доверил, — уверенно произнес Янир. — С перепуга друг друга поубивают.

И только умный Льен промолчал. Он хмурился и о чем-то думал.

Роан очень надеялся, что о том, что нельзя на пустом месте наживать врагов, а в планах следует учитывать реальность, а не то, что себе нафантазировал. И прежде, чем что-то делать, лучше детально изучить вопрос, так меньше шансов сотворить что-то совсем уж неожиданное.

После всех происшествий, на летнюю практику студентусы Школы Стихий выехали вовремя. Не все сразу, группами, каждый в свою сторону. Параноик Паний вытребовал у городской стражи охрану для самых малочисленных групп. Опасался, что где-то недалеко от города на них могут напасть недобитые воины-мстители. Роан так не считал. Не станут недолетки нападать на группы других недолеток возглавляемые взрослыми магами. Это было бы слишком самонадеянно с их стороны. А если кто-то настолько спятит, что все-таки решит напасть, то присутствие стражников его не остановит.

Впрочем, свои мысли Роан оставил при себе. Паний и без того ходил злой на весь белый свет и, по слухам, тратил уйму своего личного времени на то, что переписывался с каким-то воинским начальством, все еще пытаясь его убедить, что не только маги умеют пользоваться амулетами, и не только недолеткам из Школы Стихий насолили задиристые будущие воины.

Да и нападать на группу Роана и местрессы Йяды никто бы не стал. Группа была многочисленная. Понятливые оборотни вместо ученических накидок натянули те, у которых на спинах красовались гербы их родов, окончательно отбив всякое желание связываться с юными магами.

Большая часть группы ехала верхом. Джульетта красовалась в зеленом платье для охоты и широкополой шляпке, красиво затенявшей лицо. Неодобрительно на нее смотревшая Ольда обрядилась в выцветшую военную форму со споротыми знаками различия, на которой дико смотрелась ученическая накидка. Местресса Йяда, элегантная и прекрасная даже в давно не новом рыжеватом широком костюме для верховой езды, тихонько что-то объясняла едущей рядом Шелле, выглядевшей типичной степнячкой в длинной зеленой рубахе из плотного полотна, с разрезами по бокам, и в широких серых штанах, заправленных в сапожки. Если бы еще и на голове была шапочка-ведерко с пришитыми у висков монетами, вообще никто бы не отличил. Но шапочку заменила соломенная шляпка с зеленой лентой. А вместо положенных незамужним девушкам тридцати трех косичек была только одна. Остальные девушки разумно надели стандартные серые костюмы и внимания привлекали меньше, о чем, судя по их виду, уже жалели.

Парни на ходу умудрялись играть в фанты, из-за чего местресса Йяда обзавелась алым маком, медленно вянущим за ремешком между ушей лошади, а две селянки, похоже навсегда, зареклись связываться с дурными магами.

За процессией неспешно тащились целых три воза с вещами, и Роану казалось, что до степей они никогда не доедут. Скорость передвижения у них была не намного выше, чем у давешнего каравана. Утешало его то, что в соседнем со столицей городке почтовые порталы менее загружены и школа смогла оплатить там пересылку вещей. Тогда, наконец, можно будет ускорить движение, а почти через неделю, ближе к горам, нанять кайгаров и долететь до степей за одну ночь.

Жалко, что эти твари не летают днем и не выживают вдали от своих гор. Они определенно лучше лошадей, хоть и страшнее на вид.

— И почему здесь нить не построят? — спросила Джульетта, подъехав к Роану.

— Невыгодно, — вместо него ответил Хэнэ, вполне успешно притворявшийся человеком. В широкой одежде его инаковость была менее заметна. — Ничего ценного для перевозок нет. В Дождливых горах самое ценное — кайгары и их источники жизни, но ни то, ни другое оттуда не вывезешь. О степях и говорить не стоит. Сыры, шерсть и все остальное оттуда проще возить караванами, а самое ценное пересылать порталом. Пассажиров тоже много не наберется. Так что…

— Жалко, — выдохнула Джульетта и поправила шляпку. — Так мы будем ехать долго-долго. И скучно-скучно.

— И ночевать в большинстве случаев под открытым небом, — сказала Ольда, которой все не давало покоя ее слишком красивое, хоть и недорогое платье.

— Мы будем в палатках, — не согласилась Джульетта и победно улыбнулась, хотя палатку впервые увидела накануне путешествия, да и та была сложена и упакована в мешок.

— А еще мы летать будем, — мечтательно сказала Тея, умудрявшаяся читать верхом очередную книжку. — Представляете, кайгары оказывается двуполые, просто один пол у них в действующем состоянии, а второй в спящем. Но все может измениться, если вдруг случится какой-то мор или еще что-то. Тогда часть мужских особей превращается в женские и популяция довольно быстро восстанавливается. Правда, вернуться обратно они уже не могут почему-то.

Заметив, что все, кто был рядом смотрят на нее не без интереса, девушка быстро перелистала несколько страниц, пробежалась взглядом по написанному и добавила:

— А еще у Первой Дождливой горы есть храм богини Определенной Судьбы.

— Определенной? — заинтересовалась Джульетта.

— Ну да… — неуверенно сказала Тея и опять заглянула в книгу.

— У кикх-хэй судьба бросает множество камней из которых можно выбрать, — сказал Роан. — Просто многие этого даже не замечают, потому что берут камни бездумно, а потом удивляются тому, что из этого вышло. Но так же есть и Определенная Судьба, та, которая отвечает за род, дар, унаследованное проклятье и множество всего другого, от чего избавиться невозможно, даже изменив его. Этой же богине молятся люди в том храме.

— А еще у них есть неправильные предсказатели, — добавила быстро читающая Тея. — Они не смотрят в неопределенное будущее, зато могут рассказать о человеке такое, чего он и сам о себе не знает.

— Как интересно, — воскликнула Джульетта.

И Роан понял, что в храм придется заехать. Иначе женская часть группы будет обижаться и страшно мстить.