Как повываешь?

Глава 1Коннор О'ДойлДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

Разве скелеты делают бутерброды?

— Значит, он не хочет убить меня? — тон в голосе Джекила заставляет меня недоверчиво посмотреть на телефон. Я могу только представить зеленые глаза этого идиота, полные надежды, с выражением лица, как у раненой собаки, и все потому, что Влад зол на него.

Я переношу устройство к другому уху.

— Нет, Джекилл, если кто-то и убьет тебя, то это буду я, — произношу я в ответ, ставя кожаную сумку на землю, открывая боковую дверь в тихий замок и пробираясь внутрь. — Ты выстрелил в меня дротиком с транквилизатором, мудак. Тебе следует больше беспокоиться о том, когда я убью тебя.

— Это же безболезненно, — Джекилл произносит это так, будто подстрелить меня — чистый пустяк. — Я даже предварительно испробовал его на себе.

Я рычу в трубку, не удивляясь тому, что он опробовал его на себе.

— Это ты сказал, что Влад сходит с ума из-за человека, и тебе нужна помощь, — продолжает Джекилл, затем громко сглатывает. — Ты уверен, что он не собирается меня убить?

— Я этого не говорил. Он просто не пытается убить тебя прямо сейчас.

Тяжелая дверь захлопывается, и я уже не в первый раз жалею, что не установил лифт, так подняться на верхний этаж было бы легче. К черту вопли Влада, вид парадной лестницы и множества ступеней, ведущих в северное крыло, выматывает меня еще больше, чем обычно. Возможно, старый вампир недавно снова начал есть и нашел свою пару, но при любом разговоре о ремонте ублюдок Дракула становится раздражительным.

— Ну, тогда это хорошие новости, — Джекилл, похоже, в восторге от перспективы быть убитым Владом в будущем, а не сразу, за побег с его любимой няней. Джекилл потерял связь с реальностью задолго до того, как мы встретились, и хотя он моложе меня на года, по умственному развитию так и не скажешь.

— Не могу поверить, что ты забрал Хильду, — бормочу я в трубку, хватая большую спортивную сумку и направляясь вверх по многочисленным ступенькам к месту назначения. Запах полироли для дерева проникает в нос, сообщая, что, по крайней мере, клининг хорошо справляется со своей работой.

— Ты говоришь так, будто я ее похитил, — ворчит он приглушенным голосом, откусывая что-то.

— Зачем ты вообще ее забрал? — спрашиваю я, искренне гадая, расскажет ли он, раз уж счел нужным позвонить мне посреди ночи, по-видимому, чтобы поболтать, пока я возвращался обратно в замок.

— Вопреки распространенному мнению, я не забирал ее. Она хотела уехать со мной сама, — бормочет он. — Боги, это самое отвратительное, что я когда-либо ел.

Он громко жует, неприятно чавкая в трубку, и я морщу нос.

— Тогда почему ты все еще это ешь?

— Хильда приготовила мне сэндвич.

Я останавливаюсь на верхней площадке, и мои брови поднимаются в удивлении.

За многие десятилетия, что я прожил с Хильдой, я ни разу не видел, чтобы она готовила кому-нибудь еду, тем более бутерброд. Самое большее, что она делала — приносила Владу пакет с кровью, чтобы он хоть иногда ел, но никогда не питалась сама и не готовила. Это странно, что она вообще покинула замок, а теперь еще и готовит ему ужин.

— Ты действительно забрал ее. Ты вошел в замок без приглашения и ушел с няней Влада посреди ночи, — огрызаюсь я, направляясь по длинному коридору в спальню, немного съеживаясь, когда чувствую тонкий аромат… сладостей? — У меня ушла неделя на то, чтобы убедить гостей, что эта куча костей была ненастоящей. Даже пришлось установить аниматронику⁷ в коридорах, чтобы убедить их в этом. Это была катастрофа.

Хильда — древняя. Настолько древняя, что никто по-настоящему не знает ее возраста, о котором невозможно даже догадаться, поскольку она буквально представляет собой кучу ходячих костей.

— Что ж, это умно.

— Зачем ты мне звонишь, Джекилл? — я перехожу к делу, отрываясь от телефона, когда по коже ползет желание бежать. Вот уже две недели я не давал волю своему низменному «я», и Джекилл сейчас не самое любимое мною существо, хотя он и не замечает этого.

— Я отправил тебе новый образец на пробу, — слышится как будто издалека, а затем раздается звук полоскания горла, и он громко сплевывает. — Блядь, я никогда больше не попрошу ее приготовить мне что-нибудь.

— Ты должен быть благодарен хотя бы за то, что она не траванула тебя, — отвечаю я, окидывая взглядом серо-голубые стены, оклеенные обоями, пока иду по коридору, стуча туфлями по паркетному полу.

— Посылка должна прибыть в ближайшие несколько дней, — продолжает он, как будто я ничего не говорил. Для Джекила нет ничего необычного в том, чтобы отправлять мне свои новые экспериментальные средства от всего на свете, но прошло уже немало времени.

Я колеблюсь.

— Для чего мне нужен этот образец?

— Проблема с шеф-поваром. Я упаковал для тебя новое средство на пробу, потому что в прошлом месяце ты упоминал, что испытываешь некоторую агрессию к ее запаху.

Уитли. При одной мысли о ее имени, кажется, что аромат возвращается и преследует меня в полную силу, приторно-сладкий с оттенком специй. От этого у меня мурашки бегают по коже и волосы встают дыбом на затылке. Кажется, теперь ее запах повсюду.

Как только она переступила порог замка, я сразу же стал нервным и вспыльчивым. Я и забыл, что говорил об этом Джекилу.

Я неловко поправляю телефон на плече, чтобы освободить руку и открыть дверь в комнату.

— И какое предполагается действие?

Он прочищает горло.

— Это очень мягкое успокоительное, которое должно расслабить тебя, чтобы ее запах не так сильно влиял на рецепторы.

— Ты не звучишь уверенно, — говорю я, снимая туфли и погружая ноги в мягкий ковер спальни, когда бросаю сумку на пол.

— Я уверен, что хуже от этого не будет.

Запах спертого воздуха наполняет мои ноздри из-за того, что комната так долго была закрыта. Я обвожу взглядом пространство и кривлю губы.

С тех пор, как я уехал, ничего из мебели не двигали, массивная кровать стоит в том же виде, в котором я ее оставил. Голубое покрывало и простыни, на которых я спал, все еще не застелены. Большой деревянный шкаф у одной из стен открыт, одежда висит так, как я бросил все, а остальное закинул в сумку, прежде чем погнался за Владом. Мне придется нанять другую службу уборки для некоторых крыльев замка. Влад совсем потеряет голову, если я предложу, чтобы команда людей вошла в его апартаменты.

Я глубоко вдыхаю воздух, и мой нос дергается от ее запаха.

— Две недели, а ее запах все еще не выветрился. Я попробую это средство, все, что угодно, лишь бы не чувствовать его.

— Похоже, проблема может быть в ее парфюме. Что значит «две недели»? — спрашивает он, когда мои ключи со звоном падают на соседний комод из цельного дуба вместе с моим бумажником. — Ты покидал замок?

Я внутренне стону и скриплю зубами, расстегивая пиджак.

— Да. Я покидал замок.

— Хaх. Ну и молодец. Не могу сказать, что я не шокирован тем, что Влад не иссох без тебя, — говорит он со смешком.

Учитывая Влада, никто никогда в это не поверит.

— Ты никому не должен говорить об этом ни слова, — я пытаюсь донести до него, что нужно хранить тайну. — Никому, Джекилл.

— Кому бы я мог рассказать, кроме Хильды? Хотя она все равно не отвечает. А я пытался всеми возможными способами вовлечь ее в разговор, — он усмехается, а затем его тон становится плаксивым и раздражительным. — Я думал, сэндвич стал хорошим началом.

— Я уже не раз говорил тебе, что она разговаривает только с Владом и не ест. А что, по-твоему, должно было произойти? Что она примет тебя в свои костлявые объятия и в одночасье превратится в экстраординарного повара?

— Да ладно тебе. Она потрясающая, и любой, у кого есть глаза, может это увидеть, — говорит он, как будто действительно немыслимо, чтобы кого-то отпугнула ее внешность.

Я морщусь, бросая телефон на кровать и слушая его по громкой связи, пока раздеваюсь.

Джекилл был без ума от Хильды, даже одержим, с тех пор, как узнал о ее существовании. Только боги знают, почему она решила уйти с этим идиотом. Джекилл — эксцентричный творческий гений, но его методы, мягко говоря, неординарны. Хотя он надежный друг, я не могу представить, чтобы какая-нибудь женщина могла терпеть его сколь угодно долго, даже скелет.

— Тогда продолжай. Почему же волчонок покинул замок? — из динамика доносится чавкающий звук, и я издаю стон.

— Ты никогда не поверишь, что произошло. Влад нашел свою пару.

— Ах, да, человека. Она достаточно красива, я полагаю, его запах определенно был на ней, — говорит он, и его тон повышается на октаву. — Фрэнк был в ярости.

Я замираю на полпути к расстегиванию брюк.

— Когда ты познакомился с Обри?

Телефон замолкает.

— Черт возьми, Джекилл, — выплевываю я. — Ты помог Фрэнку украсть ее?

— Ну, эм, — его голос звучит болезненно. — Нет?

— Влад определенно убьет тебя, — говорю я, раздраженный тем, что Джекилл допускает возможность выйти сухим из воды — он должен понимать последствия, если встретил Обри той ночью.

— Но почему? — скулит он. — Это же не я увез ее. Я решил, что она его пара, судя по тому, как сильно от нее несло Владом, но ты же знаешь Фрэнка, он никого не слушает.

— Ты что-нибудь слышал о нем?

— Нет. Ты же знаешь, он редко с кем-то разговаривает, как и все мы.

Я подавляю свой гнев и тяжело вздыхаю, пощипывая переносицу.

— Знаешь что? Это не имеет значения. Теперь Влад охраняет ее, но это, вероятно, не спасет твою жалкую задницу, если он узнает.

— Если он узнает, — говорит Джекилл. Я почти вижу, как он приподнимает бровь, зная, что я ничего не скажу Владу. — Пара-человек. К чему катится мир, а?

Я ухмыляюсь, не заботясь о том, что Влад полюбил человека. Он может полюбить и людоеда, мне все равно, лишь бы он перестал вести себя как инвалид. Мне потребовалось целое столетие, чтобы вернуть Влада к жизни, вот только я не думаю, что это моя заслуга. Я совершенно уверен, что должен поблагодарить Обри.

— После того, как Фрэнк забрал Обри, Влад полетел в Америку, чтобы вернуть ее и⁠…

— Подожди, — он перебивает. — Влад уезжал из замка? Он покинул Румынию?

— Ну, кто-то забрал его гребаную пару, чего ты ожидал? Он уехал в ту же ночь вслед за ней.

Того, что произошло дальше, можно было бы избежать, если бы Влад нашел время выслушать меня, упрямый тупица.

— Это справедливо, я полагаю, — я слышу раскаяние в его тоне.

— Я выследил его неделю спустя и нашел в ветеринарной клинике.

У Джекила начинается приступ кашля, и он хрипит, пытаясь прийти в себя.

— Нет. Ты шутишь.

— Да, в кошачьей клетке, — на моих губах появляется усмешка, когда я вспоминаю, в какой ярости он был после того, как я спас его от рациона из жуков. Они думали, что он летучая мышь с мышиными ушами! Самый смешной момент в моей жизни, если честно.

Джекилл хрипит от смеха.

— Кошачья клетка?

— Хотел бы я сказать, что придумал этот пиздец, — говорю я, хватая пару легких спортивных брюк из комода.

— Как, черт возьми, он оказался в ветеринарной клинике?

— Его забрала служба контроля за животными, так было написано в личном деле, — я широко улыбаюсь, вспоминая, в какой ловушке его застал. Если бы этот идиот только послушался, его бы вообще не поймали. Он был серьезно ранен — очевидно, учитывая то, что его сбил грузовик. И в нем было недостаточно крови, чтобы исцелиться.



Джекилл громко смеется.

— Это потрясающе. Где он сейчас?

Телефон вибрирует, и на экране загорается уведомление, когда я возвращаюсь к кровати.

— В Греции, — бормочу я, отвлекаясь на телефон.

Феликс:

Цифры доступны.

Я быстро набираю ответ.

Я:

И?

Феликс:

Поздравляю. Ты уже удвоил свои инвестиции.

— Какого черта он делает в Греции? — спрашивает Джекилл.

— Медовый месяц, — отвечаю я, натягивая спортивные штаны и намереваясь добраться до леса как можно быстрее. — Мне нужно идти. Я перезвоню позже.

— Подожди, — выпаливает он прежде, чем я успеваю сбросить звонок. — Я также упаковал запас солнцезащитного крема для Влада.

— Сомневаюсь, что Влад прикоснется к тому, что ты приготовил, — говорю я, зная, что Влад в ближайшее время точно не забудет о случившемся.

— Было бы глупо с его стороны не сделать этого. Я изменил формулу, и если он оставит крем на коже на пятнадцать минут, эффект продлится несколько дней.

— Сколько дней?

Он перебирает бумаги.

— Разумеется, это будет испытательный период. Посмотрим, куда я засунул эту чертову штуку… Ах, вот оно. После первых пятнадцати минут он должен продержаться от четырех до семи дней, к тому же он легче и водонепроницаем, — его голос приобретает хвастливый оттенок, как будто он совершил прорыв. Если средство действительно продержится несколько дней, а я полагаю, что так оно и есть, Владу будет трудно не согласиться с этим.

— Пытаешься вернуть его расположение? — спрашиваю я, обращая внимание на большое окно и лунный свет, пробивающийся сквозь тяжелые портьеры цвета морской волны. По коже ползет желание позволить волку взять верх, а по позвоночнику поднимается волнение.

— Я подумал, что это не повредит.

— При следующей встрече я все равно выбью из тебя все дерьмо, — ворчу я, вспоминая, как мой новый костюм был уничтожен той ночью, и весь пиздец, последовавший за этим.

Я заканчиваю разговор, не утруждая себя излишними любезностями, направляюсь к двери и отправляю еще одно сообщение Феликсу. Финансовый консультант Фрэнка — человек, но то, как он работает с цифрами, поражает. Любая информация об инвестициях, которую он предоставляет, всегда оказывается точной, как будто этот человек обладает экстрасенсорными способностями в отношении денег.

Я:

Хорошо. Спасибо за информацию.

Феликс:

«Остара» была доставлена вчера и установлена в лабиринте, как ты и велел.

Я:

Отлично.

Увидев в лондонской галерее мраморную статую языческой богини Остары, смотрящей на яйцо в руке, я не мог не приобрести ее. Что-то в ее облике притягивало меня, и я заплатил полную цену, даже не предложив Феликсу поторговаться.

Феликс:

Я бы посоветовал устроить еще одно торжество, и как можно скорее. Гости в восторге. Скорее всего, потому что Джордж повсюду распространил фотографии.

Мои губы подергиваются при этих словах. Бывший муж Феликса, Джордж,⁸ весьма примечательный персонаж, и он был гостем в замке с момента его открытия. Хотя двое мужчин развелись, они по-прежнему дружны, и Феликс знал, что, отправив сюда Джорджа, он поможет сделать это место знаменитым. Седовласый старик стал нашим любимым посетителем. Он нравится даже Владу, а Владу никто не нравится.

Я:

Я подумаю, что можно сделать.

Еще одно торжество? В голове всплывает идея, когда я вспоминаю фильм о замке с чудовищем, который Обри и Бернадетт оживленно обсуждали несколько дней назад, перед тем как они с Владом уехали в Грецию. Обри упомянула идею о горничных и официантах в костюмах, а если ужин будет иммерсивным, то это привлечет еще больше гостей. Есть над чем подумать завтра.

Я засовываю телефон в карман и закрываю за собой дверь в комнату, решив добраться до леса как можно быстрее. Нос автоматически морщится от отчетливого запаха печенья и острого запаха специй в воздухе. Черт возьми, ее запах повсюду, если он смог достичь этого этажа.

Челюсти сводит, и я понимаю, что мне придется долго обходить замок, чтобы добраться до леса. Лестница для слуг находится в одном конце длинного коридора, но она выходит на кухню, а там ее запах будет сильнее. К счастью, контракт Уитли скоро закончится, и я наконец избавлюсь от нее. Мне просто нужно избегать эту мерзкую женщину, пока она не уйдет.

Я прикрываю нос, пробираясь по мертвенно-тихому замку, проклиная шеф-повара на все лады.