Как повываешь?

Глава 26Уитли Уитт



Вот это грива!⁶²

Я бездумно смотрю на запотевшую стенку душевой кабины, наблюдая, как по стеклу соревнуются две капли воды, пока на прохладной поверхности не образуются новые капли конденсата. Я делаю глубокий, успокаивающий вдох.

Знаю, что не могу оставаться здесь вечно, но не могу удержаться, чтобы не спрятаться еще ненадолго. Я смиряюсь с необходимостью встретиться с Коннором, шуршащим в соседней комнате. Что еще страннее — я знаю, что это он, потому что чувствую его запах даже сквозь воду. Его аромат повсюду, он пропитал каждый уголок апартаментов, и это заставляет мое тело пульсировать. Даже чертовы соски напряглись по какой-то глупой причине, и я думаю, это как-то связано с пробуждающимся волком внутри меня.

На обратном пути в замок мы почти не разговаривали, и я не стала спорить, когда он предложил мне принять душ в его комнате, особенно после того, как настоял на том, что даст мне уединение.

И вот я здесь — чистая, но все еще не уверенная в своих чувствах. Большая часть меня хочет прыгнуть к нему в объятия — при одной только мысли об этом в животе разливается тепло, — но как мне понять, кому доверять? Тому властному засранцу, которого я встретила в начале, или теперь кажущемуся добрым, но загадочному мужчине-ликану? Как я могу знать, во что ввязываюсь, если он не может объясниться?

Я продолжаю переживать, что он будет уклоняться от ответов, а я в ярости превращусь в волка и снова выпрыгну в окно.

Он, по крайней мере, должен объяснить, что означает вся эта история с парами.

Дрожь быстро превращается в тошноту при одной мысли. Готова ли я вообще к этому? Я расправляю плечи, выпрямляясь, и сжимаю губы, когда в голове начинают крутиться вопросы к нему, как карточки в ролодексе⁶³. Я выхожу из душа и начинаю вытираться, напоминая себе, что как минимум заслуживаю объяснений, но мои мысли обрываются, когда я вижу, как он вскакивает с края кровати с надеждой на лице и разложенной за ним одеждой. Его волосы зачесаны назад, а сам он одет в светло-серые спортивные штаны, кроссовки и куртку на молнии. Следы грязи на его лице исчезли, и очевидно, что он тоже привел себя в порядок, пока я была в душе.

Я заставляю себя отвести взгляд от надежды на его лице, но мое внимание тут же цепляется за одежду, разложенную на синем покрывале.

— Я не знал, что ты захочешь надеть, но подумал, что тебе захочется чего-то комфортного, — говорит он. Он прижимает к груди мои шлепанцы, покрытые кексами, как что-то драгоценное, и его шея и кожа под бородой краснеют от смущения.

Я поднимаю бровь — его явное волнение заставляет мое сердце немного дрогнуть. Пальцы крепче сжимают полотенце, когда я прикасаюсь к укороченному свитеру глубокого розового цвета. Материал невероятно мягкий на ощупь, и я сразу понимаю, что это будет самая удобная вещь, которая когда-либо касалась моей кожи.

— Когда ты это купил? — спрашиваю я.

Он кивает головой в направлении позади меня, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть стопку коробок, такую высокую, что они почти достигают моего бедра по другую сторону его кровати. Я моргаю, гадая, как долго он покупает мне вещи.

— Я заказал все несколько недель назад, когда заметил, что у тебя мало одежды. Вещи только сейчас начали прибывать в замок, — он запускает пальцы в волосы сбоку и чешет голову. — Признаюсь, возможно, я перегнул палку, — добавляет он.

В животе вспыхивают бабочки от того, как мило, что он это сделал, и меня захлестывает не только облегчение, но и надежда. Между нами все еще неловкость, но я хочу, чтобы это казалось нормальным. Что-то росло между нами до того, как произошли все эти странности, и я хочу вернуться к этому.

К тому, как мы подшучивали друг над другом на публике, и ни один человек не знал, что происходит.

Я хочу довериться ему хотя бы раз, потому что мне все еще так страшно, и я знаю, что не справлюсь с этим одна.

Мои плечи опускаются, и я с осторожностью смотрю на шлепанцы в его руках, чувствуя, как уголок моих губ поднимается в слабой, но искренней улыбке.

— И с каких это пор кексодрама закончилась?

Лицо Коннора озаряется широкой улыбкой, делая его моложе и счастливее.

— Почему бы тебе не одеться, а потом мы прогуляемся? Я хочу тебе кое-что показать и смогу ответить на любые вопросы.

Я снова смотрю на одежду и прищуриваюсь, переводя взгляд на него.

— Ладно, но лучше бы ты ответил на все до конца этой ночи, приятель, — говорю я.

Я хватаю одежду и ухожу переодеться подальше от любопытных голубых глаз и тепла в них, которое грозит заставить меня сдаться.

Десять минут спустя мои шлепанцы шлепают по булыжной мостовой, которой я раньше не видела. Деревья с этой стороны замка разрослись настолько, что закрывают даже верхние башни, и я едва могу разглядеть окна, которые, как я знаю, там есть.

— Где мы сейчас? — спрашиваю я, раздраженно отмечая, как шерсть снова начинает пробиваться на руках, когда поднимается ветер.

Я заставляю себя расслабиться, с облегчением замечая, как кожа снова становится гладкой в районе живота, пока я запихиваю руки в карманы нового пальто, которое Коннор, кажется, достал из ниоткуда. Мне срочно нужно научиться контролировать это.

Мы идем по тропинке, и я начинаю узнавать местность — мы приближаемся к лабиринту. Лунный свет пробивается сквозь деревья, как раз в тот момент, когда Коннор тянет меня за руку, утаскивая в скрытый боковой вход. До ушей доносится слабый звук текущей воды.

— Это место, где мы обернемся, и ты сможешь встретиться со своим волком. Нам нужно будет ее выпустить.

Я резко поворачиваю голову и смотрю на него во все глаза.

— Что значит «ее»?

Я читала пару книг, где оборотни имели внутренние сущности, с которыми могли разговаривать, но если я начну слышать голоса, это уже будет совсем не круто. Мне и так едва удается не сойти с ума, нет, спасибо.

Он обнимает меня за талию и мягко подталкивает к еще одной тропинке в лабиринте, в которую я бы никогда не пошла одна.

— Под «ее» я имею в виду тебя. Центр лабиринта скрыт со всех сторон. Ты сможешь там обратиться, и никто не увидит твою новую сущность.

Журчание воды становится все громче, и, когда мы сворачиваем на очередную дорожку, перед нами предстает великолепный фонтан из белого мрамора.

— Это потрясающе, — говорю я, глядя на статую в центре.

В фонтане сидит огромная женщина из мрамора — завораживающая и эфемерная, особенно в свете луны, отражающейся в воде и заливающей ее мягким сиянием. Что меня поражает, так это ее округлые бедра и живот, а также пышные груди — нечто совершенно непривычное, кроме как на картинах эпохи Ренессанса. Ее руки вытянуты в явном жесте мольбы, а голова склонена. Я смотрю на нее, замечая сходство между нами.

Я хмурюсь.

Она будто мой двойник.

— Я установил ее здесь через две недели после твоего приезда, — говорит он, глядя на ее круглое лицо. Потом он опускает взгляд к воде, сжимая губы в тонкую линию. — Сначала ты пахла опасностью. Это единственный способ описать твое воздействие на меня.

— Вот почему ты был таким ослом.

Он кивает и начинает мерить шагами пространство у фонтана.

— Твой запах вызывал во мне агрессию, и я не мог понять почему, но это заставляло моего волка рваться наружу.

— Понятно. Это полностью объясняет твои слова о том, что мне нужно хорошенько потрахаться, а ты — не тот, кто сможет с этим помочь, — говорю я и поднимаю бровь.

— Я солгал, Уитли. Я хотел тебя даже тогда. Глупо, что я не понял этого сразу, но когда увидел эту статую в одном старом аукционном доме, я просто не смог удержаться. Это было через неделю после того, как я поцеловал тебя.

Его взгляд приковывает, я не могу отвести глаз.

— Я так ревновал, когда ты проводила время с теми болванами той ночью, что не мог ясно мыслить. Я тогда этого не понимал, но во мне зародилось навязчивое желание держать всех подальше от тебя, несмотря на то, что это было нелепо — ведь ты всего лишь сотрудница. Я боролся с тем, как сильно тебя хочу, и знал, что лучше держаться от тебя на расстоянии.

Тепло разливается по моему телу.

Его брови сдвигаются на переносице.

— Ты бросаешь мне вызов при каждой возможности, и мне хочется узнать, как работает этот твой прекрасный мозг. Я не знаю, как и почему это произошло, Уитли, но я бы соврал, если бы сказал, что не рад, что ты моя пара. Мы можем разобраться с этим вместе.

У меня голова идет кругом. Это совсем не было частью плана. Единственное, что держало меня на плаву последние два года, — это мысль о собственной пекарне. Конечно, как можно было предусмотреть, что окажешься парой ликана, устроившись на, казалось бы, простую работу в замке?

Через месяц у меня будет достаточно денег, чтобы купить пекарню и закрыть все долги. Но теперь я вообще не знаю, что делать.

— Я не уверена насчет всего этого, Коннор. Ты перешел из режима босса-засранца в режим полу-сладкого парня. Я не собираюсь снова терпеть эмоциональные качели. Ты должен знать, что действительно нравишься мне, но я не буду врать, утверждая, что я на все сто в деле и не боюсь, — говорю я и облизываю губы.

Я не могу удержаться от того, чтобы отвернуться, когда его брови снова сходятся вместе. В животе неприятно закручивается тревога.

— Думаешь, я не боюсь? Я, черт возьми, в ужасе, — отвечает он. — Прости за то, как плохо я с тобой обращался. Сверхъестественные существа могут находить себе пары и жить вместе вечно, но я никогда не встречал другого такого, как я. Я даже не знаю, почему ты изменилась. Могу только догадываться.

Я моргаю, удивленная тем, что он не пытается спорить, давить на меня или скрывать свои чувства.

Он тянется, чтобы прикоснуться ко мне, и я позволяю утянуть себя в теплые объятия. Этот жест утешает, и я бы соврала, сказав, что его запах и ощущение тела рядом не успокаивают какой-то беспокойный уголок внутри.

— Прошло всего несколько часов, и я знаю, что это страшно. Поверь, я знаю, — говорит он, отстраняясь, чтобы заглянуть мне в глаза. Его взгляд цепляется за мой, прыгая с одного глаза на другой. — Клянусь тебе здесь и сейчас — мы будем двигаться так быстро или так медленно, как ты захочешь. Уитли, я ждал тебя больше трехсот лет. Просто дай мне шанс доказать, как сильно ты мне небезразлична.

Триста лет. Вау.

С каждым словом я начинаю все больше доверять ему. Очевидно, что для него это такой же шок, как и для меня, но он явно готов подстроиться под мой ритм. Возможно, я смогу справиться с этим.

— Послушай, может, тебе станет легче, когда ты увидишь, как выглядишь? Иногда я могу мыслить более ясно в такой форме, и, возможно, с тобой будет так же, — говорит он, и я вдруг осознаю, что уже принимаю факт того, что вообще могу меняться.

Я закусываю губу.

— Ладно. Что мне делать? — может, действительно стоит взглянуть на себя.

— Ну, для начала нам нужно раздеться, — ухмыляется он, игриво шевеля бровями.

Я улыбаюсь в ответ на его веселье. Мне это было нужно — чтобы он вел себя так, словно все нормально.

Он отступает назад и быстро скидывает с себя одежду, будто быть голым на улице — совершенно естественно. Я намеренно держу взгляд выше пояса и стараюсь не ерзать, когда он начинает трансформироваться. Все начинается с груди, где появляется темно-коричневая шерсть, расползающаяся по телу, покрывая конечности и растягиваясь до кончиков пальцев, откуда выступают когти. Он становится на голову выше своего человеческого облика и превращается в мускулистое, покрытое мехом существо. Его глаза — красивые желтые, как выжженное золото, обрамленные большими волчьими ушами и мордой.

Я вдруг чувствую себя Красной Шапочкой, только с полным пониманием, на что способен этот Большой Злой Волк своим языком, и это заставляет мою киску пульсировать.

Волосатая голова Коннора почти достает верхушки фонтана и находится примерно в футе от вершины живой изгороди. Его длинная морда и большие уши вызывают во мне желание протянуть руку и погладить его.

Можно ли я погладить эту собачку?

Повинуясь импульсу, я бросаюсь к нему в объятия и крепко сжимаю. Он замирает в моих руках, будто не может поверить в происходящее, но затем обнимает меня в ответ. Когти мягко впиваются в верхнюю часть моих ягодиц.

— Ты должна была кричать и убегать от меня, возможно, даже упасть в обморок, а вместо этого обнимаешь, — его грубый, хриплый волчий голос полон замешательства.

Щеки заливает краской, и я отстраняюсь, радуясь, что он позволяет мне уйти. Я едва сдерживаю смешок, заметив, как его пушистый хвост счастливо виляет.

Находиться в его объятиях сейчас почему-то даже лучше, чем раньше. И что еще хуже то, что большая часть прежнего гнева за укус и превращение начинает рассеиваться, теперь, когда я успела хоть немного все обдумать.

— Ладно, теперь твоя очередь, кексик.

Я решаю быть смелой и снимаю одежду так же небрежно, как это сделал он, аккуратно складывая ее в стопку рядом.

— Ты испытываешь терпение самих богов, — скрежещет он, прикрывая свое мужское достоинство.

Я расслабляюсь, услышав эти слова. Низкий тембр его голоса заставляет меня чувствовать себя красивой.

— А теперь сделай глубокий вдох, закрой глаза и подумай о превращении.

Я выполняю его просьбу, зажмуриваюсь… и ничего не происходит.

— Нет, расслабься. Почувствуй свою истинную форму прямо под кожей и позволь ей растянуться. Спокойно, — его голос звучит низко и успокаивающе, пока он нежно водит кругами по моей пояснице.

Я заставляю себя расслабиться, прислушиваясь к звукам капающей воды и позволяя телу успокоиться.

— Хорошо. Теперь копни глубже и потянись к ней. Она появится, — шепчет он и отступает, чтобы дать мне пространство.

Мои брови дергаются, но он прав — там что-то есть. Глубокий колодец энергии.

— Она светится, — говорю я, ощущая, как внутри меня поднимается яркое желтое облако силы.

— Верно. А теперь выпусти ее.

Я делаю, как он сказал, позволяя этому чувству захлестнуть меня. Теплое ощущение начинается в груди и распространяется по телу. В нижней части спины поселяется тяжесть, и я чувствую, как там формируется хвост. На удивление, это не больно — напротив, даже приятно.

— Ты сделала это. Иди, посмотри.

Я открываю глаза, и он указывает на гладь фонтана. Я подхожу ближе и заглядываю в воду.

Зрелище захватывает дух.

Моя голова стала чуть крупнее обычного и выглядит очень по-волчьи. Я улыбаюсь, обнажая свирепые клыки и обхватываю щеки когтистыми руками, рассматривая свое отражение с большими желтыми глазами.

— Вау.

Судя по форме рук, я ожидала, что буду выглядеть пугающе и уродливо, но, на самом деле, я довольно женственная. В голову приходит образ Гепарды⁶⁴ из комиксов Marvel — что-то в этом есть, только у меня гораздо больше изгибов, чем у нее когда-либо было.

К тому же, мех, покрывающий все мое тело, короткий. Волосы на голове каким-то магическим образом удлинились, образуя что-то вроде гривы. Уже сейчас я понимаю, что с этим будет сложнее всего справляться. Я опускаю взгляд на свою мягкую грудь коричневатого цвета и замечаю слегка красноватые соски под густой шерстью.

Проводя руками по себе, я замечаю так много изменений и ахаю, когда касаюсь хвоста. Странно осознавать, что он у меня теперь есть хвост!

— Моя пара такая ебически красивая — в любой форме, — его голос вибрирует, посылая дрожь по моей спине.

Я наклоняюсь к фонтану, рассматривая себя с разных сторон, поднимая руки как можно выше.

— Это безумие.

Сила гудит под кожей и в костях. Я делаю глубокий вдох, и шерсть встает дыбом.

— Как ты себя чувствуешь? Тебе не больно? — спрашивает он с беспокойством в голосе.

Я оборачиваюсь и вижу, как он внимательно меня разглядывает, по-прежнему возвышаясь надо мной на целую голову. У меня перехватывает дыхание от того, насколько он красив в волчьей форме — величественный, массивный, заставляющий меня чувствовать себя хрупкой и женственной, даже будучи покрытой мехом.

— Нет. Просто это… как будто моя кожа вибрирует. Если у тебя не должно было быть пары, как это вообще произошло? — я указываю на себя.

— Я не знаю, но, поверь, мы это выясним — и я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Клянусь.

Я с трудом скрываю улыбку, потому что теперь чувствую себя одной из Людей Икс⁶⁵ и вполне могла бы надрать кому-нибудь зад, если понадобится. У меня, может, и нет ниндзя-навыков, но я умею драться, а с такими когтями я справлюсь практически с чем угодно.

Я замечаю, как он смотрит на меня с теплой улыбкой, от которой сердце начинает бешено колотиться. По телу разливается тепло, но меня тут же пробирает холод, когда возвращается тревога.

— Я не знаю, как быть чьей-то парой, — бормочу я. Слово «пара» звучит гораздо серьезнее, чем «брак», а даже в этом деле я явно провалилась.

Он хмурится.

— Нам не нужно разбираться во всем прямо сейчас. Мы даже не знаем, как это произошло, и у нас полно времени.

Он тянется, чтобы ладонью с когтями коснуться моего лица, и я не могу удержаться от смеха, когда он снова виляет хвостом, прижимая уши к голове. Я едва сдерживаю свой хвост, чтобы остановить попытки имитировать это движение.

— Ладно. У нас есть кто-нибудь, кто может объяснить, что случилось? — спрашиваю я, меняя тему.

— Да. Я знаю, кому позвонить, но им потребуется время, чтобы добраться сюда. Я совсем не так представлял себе этот вечер, — в его голосе явно слышится раздражение.

— Слабо сказано. Я хотела на свидание с мужчиной, который мне чертовски нравится, а в итоге меня укусили, завязали узлом, и я свалилась в ров.

— Я чертовски тебе нравлюсь? — его губы расползаются в ухмылке, а мех на брови поднимается, как будто она изогнулась.

— Будто ты не знаешь, — фыркаю я, закатывая глаза и снова смотря на него.

— Даже вот так? — Коннор жестом указывает на свое огромное тело.

Как он может не знать, насколько потрясающе выглядит?

— Думаю, я смогу к этому привыкнуть, — говорю я.

Я совсем не испытываю отвращения, напротив, его волчья форма чертовски привлекательна. Может, мне не стоило смотреть Сабрину — маленькую ведьму⁶⁶, или Практическую магию⁶⁷ в таком раннем возрасте, потому что, несмотря на то, что его облик одновременно пугает и шокирует, он еще и чертовски крут. Честно говоря, я всегда любила фильмы и книги про оборотней. Признаюсь, некоторые из них даже возбуждали меня.

Я украдкой бросаю на него взгляд, отказываясь признавать, насколько меня не отталкивает его огромная волчья морда и клыки.

— Я пять раз пересматривала Дневники вампира⁶⁸, дважды Первородных⁶⁹, а Дракула Брэма Стокера стал для меня сексуальным откровением. Плюс, ты бы не поверил, какие книги я читала.

Я хихикаю, вспоминая, насколько они были откровенными.

— Какие книги? — спрашивает он, и в его голосе слышится скорее любопытство, чем что-то еще. При этом он лениво потягивается, глядя на лес поблизости.

Шерсть снова встает дыбом от одной только мысли о том количестве порно-литературы, что я прочитала.

О боже. Только не это. Помогите!