Кафедра

Глава 9

Как и ожидалось, ничего путного из оружия для пришлых студентов не подготовили. Однозарядные «вёсла», давно снятые с вооружения, были мало того, что огромными, так ещё и плохо почищены. Сабли оказались хоть и не длинными кавалерийскими, но тупыми, почти как те ножи, что нам подсовывали в вагоне-ресторане.

— А ничего более приличного нет? — поинтересовался я, осмотрев эту кучу хлама. — Если твари появятся, то подохнут от смеха над такими бравыми бойцами.

— Булатов, как тебя по имени? — сморщился есаул.

— Родион.

— Так вот, Родион. Винтовки исправны и стреляют метко в правильных руках. Если тебе не нравится острота сабли, то никто не мешает привести её в надлежащий вид. Как ты думаешь, кто довёл оружие до такого состояния? Твои собратья-студенты! Значит, и исправлять недочёты тоже студентам. До завтрашнего выхода в подземный город у вас ещё есть целые сутки. Дерзайте!

Но практика показывает, что никто этим нормально не занимается. Кроме боевой кафедры, конечно. Вот им я выдам более стоящие экземпляры. Ну а таких, как ты, даже при сдаче оружия чуть ли не с боем приходится заставлять произвести чистку ружей. Думаешь, после такого вы можете рассчитывать на что-то приличное? Обойдётесь.

— Значит, господин есаул, я не буду брать эту хрень. И подписей никаких не поставлю.

— Да мне, честно говоря, плевать. Только отказ не забудь написать. Ну а дальше… В город Преисподней без оружия тебя никто не пустит. Не по правилам. Так что если не хочешь завалить практику, то хоть на пупе извертись, но себя всем необходимым обеспечь.

— Но тогда получается лишь нелегальное оружие, — встряла в разговор Алиса. — И вы нас подбиваете искать его. Подобное по законам Российской империи карается…

— Минус балл, Владимирская, — перебил её профессор. — За то, что не знаешь один очень важный факт! В зоне размытия Границы разрешено свободное ношение оружия, начиная с четырнадцати лет. И регистрировать его не надо. Но при выезде из безопасной зоны оружие необходимо сдать, если не имеешь лицензии или оно не является наградным.

— Да ладно⁈ — довольно воскликнул я, тоже впервые услышав о таком правиле. — Значит, проблема решена! Пишу отказ!

— Всё-таки просто борзый, а не умный, — сделал Кудрявый вывод по моей персоне. — Всё, господа студенты. Заканчиваем прения и выходим на построение. Мне необходимо принять у вас зачёт по стрельбе. Кто не сдаст, пеняйте на себя! Ну, а ты, Булатов… Готовься стрелять из пальца!

— Разрешите сбегать «до ветру»? — вытянувшись по стойке смирно, гаркнул я, абсолютно не скрывая своей иронии.

— Да хоть вообще из сортира не выходи! Но мы тут не в столичных салонах, поэтому даю тебе пять минуть на все дела.

Долго разглагольствовать не стал и быстро метнулся в наш домик. Порывшись в своих баулах, достал самозарядный карабин с оптическим прицелом. Немного подумал и нацепил наплечную «сбрую» с двумя револьверами. На пояс повесил тесак-артефакт, который как-то автоматически стал мысленно называть по имени его прошлого владельца — Тараканом.

В срок уложился и вовремя встал в строй. Естественно, моё преображение для всех не прошло незамеченным.

— Булатов! Мать твою… Извините! Я хотел сказать, что поражён! Вы что, не шутили, когда говорили о своей поклаже⁈ Тащили из Петербурга целый нелегальный арсенал⁈ — аж подпрыгнул от удивления профессор.

— Нет. Нашёл, когда мы сюда шли. Смотрю, в кювете лежит. Ну и поднял незаметно. Чего добру пропадать? А то, что я там вам раньше говорил… Ну ведь не показывал же! Да и вы, Михаил Владимирович, сами признали мои слова шуткой, так что соучастником не считаетесь.

— Лихо! — впервые с одобрением обратился ко мне есаул. — Если, Родион, ещё и стрелять из всего этого умеешь…

— Всё умею, — перебил я. — Ещё и получше вашего.

— Вот тут не заливай! С есаулом Кудрявым не каждый сравниться сможет!

— Спор? Сто метров по пять патронов? Проиграю — вычищаю в одно лицо всё гарнизонное оружие. Ну, а если выиграю, то сами тащите мои вещи в подземный город.

— А, идёт! — азартно согласился есаул. — Давно нахалов не наказывал! Ох, Родя, и бессонная ночка тебе в оружейке предстоит!

— Лучше ты, Игнатьич, себе спину как следует разомни. У меня сумочки тяжёлые!

Быстрым шагом, почти бегом, наша группа устремилась на стрельбище. Прибыв на место, мы с есаулом повесили мишени на ростовые фигуры и вернулись к остальным. Первым отстрелялся Кудрявый. Очень неплохой результат! Из пяти пуль его револьвера лишь одна ушла в девятку, остальные четыре — в яблочко.

— Всё, студент! — довольно заявил он. — Готовь ветошь для чистки оружия!

Ничего не отвечая, достал оба своих револьвера и одновременно с двух рук произвёл пять выстрелов от бедра. Ещё будучи Ликвидатором Сидо, я всегда чувствовал цель, поэтому промахивался лишь тогда, когда этого хотел.

После этого лично принёс мишень и сунул её под нос Кудрявому.

— Да ладно… — не поверил он. — Чтобы так и все десятки… Случайность! Давай ещё!

— Лень боеприпасы тратить. Дай свою саблю.

— Не порежешься?

— Постараюсь, — усмехнулся я.

Взяв клинок в руки, с минуту показывал, что значит настоящий Ликвидатор Сущностей. Устроил фланкировку, во время которой сабля не просто рассекала воздух, а создала иллюзию сферы вокруг меня. И в конце запустил оружие в голову ближайшей ростовой мишени.

— Уел… — поник есаул. — Про карабин даже спрашивать не буду. Гарный казак! Странно, что не на боевой кафедре учишься с такими талантами. Ты вот что, Родион. Как закончишь в Академии штаны протирать, иди ко мне. Мы таких ценим, и до атамана дослужишься быстро!

— Не, — отмахнулся я. — Мне милее тихие кабинеты. В них заработать можно больше. Но уговор есть уговор! Про поклажу мою не забыли?

— Донесём! У вас же в охране пару моих парней будут, так уж они расстараются!

В том, что Кудрявый не сам это будет делать, я нисколько не сомневался. Не пристало командиру носильщиком подрабатывать. Для этого подчинённые есть.

Ну, а дальше вся остальная группа худо-бедно сдала нормативы. Это им не в тире по мишеням из «мелкашки» пулять, а на свежем воздухе, где сильный ветер пылью глаза порошит, солнышко слепит, да ружьё тяжёлое приличной отдачей в плечо бьёт.

Присмотрелся к нашим боевикам. Вот эти ребята знают, с какой стороны винтовку держать, а остальные… Лидке Хвостовой даже пришлось тихонечко подсказывать, чтобы правильно подготовилась к выстрелу. В мишень попала, и то хорошо! Сдан зачёт!

После обеда меня все забросали вопросами, где я отхватил такой шикарный арсенал, но я лишь улыбался и молчал. Так что отстали быстро. Примечательно, что профессор не проявил никакого интереса. Но я заметил, что он что-то записал в своём блокноте, задумчиво посматривая на меня. Не люблю, когда «на карандаш» берут. Видимо, всё-таки сегодня перестарался с бравадой.

Вечером, прослушав вместе с группой лекцию Знаменского о подземном городе Бакла, взял из своего багажа оставшиеся две бутылки коньяка и направился к есаулу.

— Проходи, Булатов! — встретил он меня с улыбкой, как своего. — Передумал и решил к нам записаться? Правильно! У казаков таким орлам самое место! Пока не доучился, то рано, конечно. Но я походатайствую перед начальством, чтобы оно тебе оформило целевое обучение.

Тут тебе и привилегии разные, и стипендия повышенная. Ну, а как отучишься, то такие перспективы откроются, что остальные сокурсники позавидуют. В казачьем войске жизнь хоть и копейку стоит, так как в самых горячих местах рубимся, но и продвижение в чинах знатное. К тому же лингвистов у нас маловато, а диких тварей ой как разговорить иногда нужно!

— Не, Иван Игнатьевич, — разочаровал я есаула. — Извини, но у меня немного другие планы на жизнь. Я ж чего пришёл… Сувенир принёс, и дело одно обговорить.

— Какое дело? — стёр с лица улыбку Кудрявый, подозрительно глядя на выставленную бутылку коньяка.

— Насчёт оружия. Можно ведь его сделать именным от твоего, так сказать, имени?

— Сдурел?

— А так? — поставил я на стол вторую бутылку. — И всё не надо. Хотя бы револьверы и один пистолет. Ружья же оставлю у вас после окончания практики. Ну и боеприпасы к ним, естественно. Только оптический прицел заберу, уж больно дефицитная штука.

Есаул надолго задумался. Потом резко отмер, рубанул ладонью воздух и произнёс.

— Уговорил! Но только и прицел тоже оставляешь! Без разговоров! И так до чёрта бумаг на твои стволы писать придётся! Ещё и несколько причин награждения придумывать. И потом со всем этим к полковому начальству ехать. А я у него как бы не в фаворе. Думаешь, почему целый есаул несколькими десятками бойцов в этой дыре командует?

— Почему?

— Дал в морду тому, кому давать не следовало. За дело вмазал штафирке столичной, но легче от этого не стало. Вот меня сюда временно и сослали: от греха и начальства подальше. Я ж сам хоть и закончил нашу с тобой Академию, но одарённый из крестьян. И пусть у атамана на хорошем счету всегда был, только даже ему сложновато тягаться с Родом Щелиных, представителю которого «чайник и начистил». Так что, либо отдаёшь прицел, либо забирай свои сувениры. И разговора у нас этого не было.

— Пусть будет и прицел, — со вздохом согласился я. — Ещё меня интересует вопрос связи. Как из подземного города в случае опасности до вас докричаться можно будет?

— Серьёзно подходишь к делу, — одобрительно кивнул Кудрявый. — Но тут тебя должен разочаровать. Рация у меня всего одна, и то для связи со штабом. Да и не утащите вы её. Это ж целый шкаф с лампами и проводами всякими! Ещё и чемоданы-аккумуляторы к ней прилагаются для питания. Так что, если беда какая, рассчитывайте исключительно на себя и бога. Но каждые два дня вестовые от вас должны приходить. Если подобного не случится, тогда мы сразу явимся.

Хотя… Знаешь, Родя, что-то мне на душе в последнее время неспокойно. Вроде и живём, как прежде, а червячок нехороший внутри завёлся. Пожалуй, побольше с вами бойцов отправлю и проверять вашу группу ежедневно стану. Тут всего-то два километра до подземного города пёхать, поэтому сложностей не будет.

— А в чём сомнения? — насторожился я.

— В том то и дело, что не знаю. Только чуйка, а она иногда отдельно от мозгов работает. И солнышко злым кажется, и ветер недобрым… Правда, подобное ни к одному докладу не приложишь.

— Спасибо за предупреждение, Иван Игнатьевич, — я благодарно склонил голову. — Учту и расслабляться не буду.

— А вот это правильно, Булатов! Держи ухо востро! Профессор Знаменский хоть и опытный мужчина, только он больше учёный, а не вояка. Про остальных же ваших и говорить не хочется. Хотя грех новичков обзывать.Сам же когда-то таким был. Но ты-то, смотрю, ягодка с другого поля. Вроде и молод ещё, а такое ощущение, что с опытным бойцом разговариваю. Откуда такое?

— Как утверждают мои однокурсники, боязлив чрезмерно. Ну а страх заставляет больше работать над собой и в умственном, и в физическом плане.

— Не хочешь говорить? — не поверил мне есаул. — Ладно. Иди к своим, готовиться к завтрашнему выходу.

Ранним утром, позавтракав, мы выслушали очередную лекцию профессора Знаменского и двинулись под охраной пятерых солдат в сторону подземного города. Идти до него всего ничего, поэтому я заранее утеплился, накинув на себя кожаную, подбитую мехом куртку и вязаную шапочку, а под штаны надев толстые кальсоны.

Этим вызвал кучу насмешек со стороны студентов. Правда, они резко закончились, когда кураторы нашей группы тоже вышли из своей хибарки в чём-то подобном.

— Ученики, — оценив общий внешний облик, притворно нахмурился профессор, прекрасно знающий, что иного и быть не могло. — Вы на пляж собрались в своих шортах или в промозглые пещеры? Даю десять минут привести себя в более соответствующий месту практики вид!

Вскоре группа вновь построилась. Да… Нелегко им придётся. Все хоть и в штанах с лёгкими курточками, но они ребятишек не спасут. Интересно, а у профессора есть снадобья от простуды? Его много понадобится!

По утреннему холодку добрался до разлома в земле, почти не вспотев. Ну а дальше прогулка закончилась. Трое солдат, взяв ружья на изготовку, пошли впереди нашей группы, а двое остальных страховали студентов с тыла. По стёртым от времени каменным ступеням мы спустились в подземный город. Вначале шли по широкому коридору, с любопытством рассматривая старые пентаграммы Сущностей.

— Лингвисты, — неожиданно остановился профессор, выхватив лучом фонаря небольшую наскальную надпись. — Ваших знаний уже должно хватить, чтобы прочитать это незамысловатое послание. Ну? Кто порадует старика?

— Алаш маи ассаш шинеа, — первой произнесла вслух Алиса Владимирская и тут же дала перевод. — Я буду рвать души.

— Почти верно, — кивнул Знаменский в знак одобрения. — Только небольшая поправочка. Не «буду рвать души», а «вырву твою душу». Но для второго курса ты справилась прекрасно. Плюс один бал. Кстати, надпись достаточно новая. Два года назад её не было. Видимо, одна из мелких тварей оставила. Эти проказники любят подобный пафос.

Примерно через триста метров тоннель заметно сузился и разветвился на несколько ходов. Мы свернули в правый. Не пройдя по нему и с десятка шагов, услышали впереди пару выстрелов.

— Не волнуйтесь, — объяснил нам аспирант. — Это солдаты тварь какую-то подловили. Тут их сейчас должно хватать.

— А гарнизон их что, не зачищает? — нервно спросил один из историков.

— Нет, конечно. Только тем достаётся, кто из подземного города вырваться пытается. Специально для вас стараются, чтобы практика с пользой прошла.

— Так что, — закончил мысль своего ассистента Знаменский, — работа у нас с вами предстоит разнообразная. Мы с лингвистами будем изучать творчество Преисподней, а ребята боевой кафедры — охранять нас, заодно помогая солдатам в зачистке пещер. Но это совсем не значит, что и на нашу долю Сущностей не достанется. Поэтому держите оружие всегда при себе и заряженным.

После этих слов Михаил Владимирович показал на свой большой пистолет, а аспирант продемонстрировал в открытом виде двуствольный обрез с загнанными в него патронами.

— И ещё… — закончил свой спич профессор. — На время нахождения в подземном городе забываем про всю ту учтивость с манерами, которые в вас вбивали эти два года. Общаемся на ты, без всяких регалий. Это значительно сократит время. Оно особенно для нас важно при обнаружении опасности.

За первым же поворотом мы увидели на каменном полу две кучки пепла. Скорее всего, парные химеры попались на прицел солдатам. На меня останки не произвели никакого впечатления, а вот молодняк с огромным интересом рассматривал первых, пусть и развоплотившихся, тварей в своей жизни. Господи! И мне ещё два года терпеть этих салаг!

Вскоре мы оказались в достаточно приличной пещере с каменным очагом и грубо сколоченными двухъярусными кроватями. Одна из стен была полностью закрыта поленницей. Кажется, это и есть наша база.

— Располагайтесь! — подтвердил мои догадки профессор, первым раскрывая один из своих чемоданов и доставая из него спальный мешок.

— Это что? Мы тут жить будем? — простонала Хвостова. — А где бельё? Одеяла?

— Лидия, ну какие одеяла? Они тут за несколько месяцев отсыреют. Вы же знали, куда направляетесь, поэтому должны были озаботиться и этим вопросом. Ну, или хотя бы у меня заранее поинтересоваться. Ничего! Сейчас костерок разведём и заживём не хуже, чем в столичном отеле!

Оптимизм Знаменского никто не разделил, так как у всех студентов в их летних курточках давно зуб на зуб не попадал. Вру, не у всех. Мне очень комфортно, впрочем, как и аспиранту с солдатами, напялившим на себя шинели.

Заняв одну из лежанок под завистливыми взглядами однокурсников, я тоже достал из баула спальник. Потом посмотрел на красные носы девчонок и решил не устраивать им холодную ночь. Они и так уже осознали свою глобальную ошибку.

— Алиса, Лида, Ксения, — протянул я им свёрнутые в рулон дополнительные спальные мешки, которые несмотря на свою тонкость хорошо держали тепло. — Пользуйтесь.

— Господи! — аж подпрыгнула от радости Сурина. — Родя! Ты мой кумир! Уже второй раз выручаешь!

После её слов девчонки обступили меня и с благодарностью расцеловали в обе щёки.

— А для нас не будет? — с надеждой спросил один из парней.

— Извините, — развёл я руками. — Только на девочек взял. Ну не морозить же такую красоту?

— Ещё плюс один… Нет! Плюс три балла: по числу спасённых сокурсниц, — рассмеялся профессор, наблюдая эту картину. — Ну а вы, молодые люди, всё-таки сильный пол, поэтому тяготы и лишения должны воспринимать мужественно. Я бы даже сказал: с благодарностью! Итак! Кто покажет, как нужно правильно развести костёр?

— Да чего его разводить? — пожал плечами я.

После этого начертил пентаграмму вокруг очага, и дрова в нём сразу запылали. Причём гореть они будут раза в четыре дольше обычного, а жара давать намного больше простых, не усиленных магической конструкцией.

— Вообще-то, — оторопело уставился на меня Знаменский,- я имел в виду простые спички. Но и так… Да… И так неплохо… Очень… Булатов, чёрт тебя подери! Откуда такие знания и сила Дара⁈ Что в тебе ещё скрыто⁈

— Наука утверждает, что во мне скрыто около шести метров кишок и ещё всяких органов по мелочи, — нахально улыбнулся я. — И вот эти самые кишки совсем не против, чтобы их забили едой. Мы кушать будем?

— Обязательно! Но учти, что разговор не окончен! Я сам на подобную пентаграмму кучу сил потрачу, а ты это сделал чуть ли не походя!

— Потому что я очень талантливый. Не кипишуй, профф! Чего только в жизни не случается.

— Как ты меня назвал?

— Так сам же просил на ты и без манерности. Я уже начал. За это ещё дополнительный балл накинешь?

— Кажется, я погорячился… Но сейчас не до нотаций. Студенты! Перестаньте пялиться на нас тупыми баранами и начинайте обживать помещение! Завтра с утра нам предстоит серьёзная работа! А ты, Булатов, отдельно… Нет. Лучше со всеми, чтобы лишний раз меня не раздражать своей довольной мордой.