Кафедра

Глава 8

— И кто тут шалит? — пробасил повар, окинув нас угрюмым взглядом.

— По всей вероятности, вы, любезный, — спокойно отреагировал я, показывая на тарелки. — Ваше творчество?

— Юра, они платить отказываются! — тряся салфеткой с надписью, быстро наябедничала официантка. — И ещё говорят, что ты приготовил помои.

— Ну, Фёклочка, так все говорят, кто больше, чем кошелёк позволяет, заказать пытается. Молодые люди! Если не хотите неприятностей, то лучше заплатите за еду и идите с миром.

— Оплата была произведена, — не стал отступать я. — Но если ты считаешь, что твоя стряпня заслуживает настоящих денег, то… А съешь всё сам, и я оплачу заказ в двойном размере.

— Не голоден, — усмехнулся повар. — И лишнего нам не надо. Отдайте ровно столько, сколько обозначено в счёте. Иначе я вас посажу под замок и сдам полиции на ближайшей станции.

— Вообще-то мы студенты Императорской Академии, — робко произнесла Алиса.

— И что из того, барышня? Когда закончите её, титул получите, тогда и разговаривать с вами буду по-другому. Быстро деньги на стол! А то…

Для подкрепления своей невысказанной угрозы мужик тряхнул перед носом Владимирской кулаком. Ну, это уже совсем переигрывает повар. То, что нам показывают спектакль, я нисколько не сомневаюсь. И, кажется, я один так решил.

Реально не студенты, а дурни! Стоило бы не только на нас пялиться, но и на профессора Знаменского посмотреть. Он же сидит и тихо ухмыляется, наблюдая за представлением. И раз не вмешивается, значит, так и надо. Мы сами должны выкручиваться. Единственное, я очень не люблю, когда на мне ставят подобные эксперименты.

Недолго думая, хватаю руку повара и резким движением заламываю ему за спину. Лицо мужчины опускается точно в мою тарелку с омлетом.

— Жри, — приказываю я. — Всё до крошки. А потом перейдём к другим блюдам.

Тётка официантка попыталась было рыпнуться, но неожиданно Ксения Сурина сделала ей подсечку. Потом, не дожидаясь, пока тётка поднимется с пола, запрыгнула на неё сверху и приставила к горлу столовый нож. Этой абсолютно тупой железякой быстрее натрёшь, чем проткнёшь кожу. Но выглядит устрашающе.

А Ксюха молодец! Всё-таки у историков боевая подготовка намного лучше развита, чем у лингвистов. Клуши с моей кафедры так и сидят, ошалело хлопая красивыми глазками.

Одновременно с этим выскочили несколько мужчин-посетителей. Видимо, решили прекратить начинающийся дебош. Но неожиданно дорогу им преградили парни из нашей группы. Официантка на полу визжит, повар в омлете хрипит, а студенты с пассажирами готовы вступить в битву «стенка на стенку». Вот-вот и начнётся массовая драка. Но мне на это искренне плевать.

— Жри! — повторил я свой приказ, ещё сильнее запечатывая морду повара в тарелку. — А потом и остальные блюда готовься дегустировать!

— И наши пусть откушенькать не забудет! — подал голос один из боевиков. — Хотя за такую еду не кормить, а расстреливать на месте надо! Родион, одолжишь товарища?

— Легко! — усмехнулся я. — Даже денег за это с вас не возьму.

— Господа! Все успокоились! — раздался явно усиленный магией громовой голос профессора. — Булатов, отпусти Юрия! Сурина, слезь с Фёклы Игнатьевны! Они действовали по моей просьбе! Уважаемые посетители ресторана! Прошу простить за неудобства, но вы стали невольными свидетелями тренировки студентов Императорской Академии! Прошу всех разойтись по своим местам.

Охренели от такого заявления все… Естественно, кроме меня, ресторанных работников и обоих кураторов нашей группы. Понадобилось несколько минут, чтобы в ресторане все немного успокоились и был наведён относительный порядок.

— Михаил Владимирович, — сразу же после освобождения, потирая слегка повреждённое плечо и стряхивая с лица остатки омлета, укоризненно сказал повар. — Ну, всякое, конечно, бывало, но эти у вас совсем с головой не дружат. Мало того что мне почти руку оторвали, так ещё и Фёклочку чуть не прирезали. Мы так не договаривались!

— Ничего, Юрий, — с улыбкой ответил профессор. — Главное, что все живы. А за доставленные неудобства вам Академия обязательно компенсацию выплатит. Лично за этим прослежу.

Больше не давая никаких объяснений, Михаил Владимирович увёл нас в наш вагон. Не дав разойтись по купе, оставил всю группу в коридоре и стал толкать гневную речь.

— Стыдно, дамы и господа! Такое стадо слюнтяев впервые на практику везу! Терпели почти двое суток пренебрежение к себе! Ещё и за собственные деньги! Смотрел на вас со стороны и диву давался, как будущая элита империи вежливо вякает официантке, что еда невкусная. Зато в своих купе прямо горло драли и всеми карами земными грозили повару! Герои кабинетные! Слава богу, что хоть сегодня сподобились вспомнить о самоуважении!

Когда в ваши головы придёт светлая мысль, что вы теперь не обыкновенные простолюдины, а одарённые? И что прав у вас намного больше, чем было у ваших родителей. На третьем курсе к вам в группы попадут потомственные аристократы, до этого момента проходящие обучение по индивидуальным программам в своих Родах. Хотите стать для них прислугой? Учтите, что у новеньких юношей и девушек с характерами и чувством собственного достоинства будет всё в порядке.

Итак! Первые баллы за практику… Да! Она уже началась! Всем по минус баллу за то, что не подготовились нормально к дороге! Ещё по минус баллу за то, что сопли жевали, дав возможность простому обслуживающему персоналу о вас ноги вытирать! Но за то, что вступились за товарищей, наконец-то оторвав свои ленивые зады от стульев, плюс один бал.

Итого: все сейчас имеют «минус»! Исключение составляют лишь два человека. Ксения Сурина! Уж больно мне понравилось, как ты Фёклу «оседлала», поэтому у тебя по-прежнему остаётся ноль баллов.

И, наконец, Родион Булатов… Не думал, что такое скажу, но ты молодец! Один балл начисляю за подготовку к практике. Ещё один — за то, что при первой же конфликтной ситуации повёл себя как настоящий одарённый, а не эти все.

— Это несправедливо, Михаил Владимирович! — неожиданно подал голос один из историков. — Мы взяли всё, что нам было приказано. К тому же ситуация с рестораном, как мы все уже поняли, подстроена именно вами.

— Верно, Книгин. Я всё и подстроил. Но кто вам запрещал взять с собой сверх того, что было оговорено? Кстати, несмотря на то, что мне не грозила голодная дорога, всё равно в своём багаже находится примус и запас тушёнки. Булатов? Судя по твоим баулам, ты тоже прибарахлился?

— Ага, — кивнул я. — Правда, примуса два и ещё набор котелков, складывающихся друг в друга.

— Прекрасно! Что ещё прихватил из дома?

— Бельишко утеплённое и так, по мелочи.

— Ну, мелочью две огромные сумки и дополнительный рюкзак не назовёшь.

— Оружие везу. Четыре пистолета, помповое ружьё, самозарядную винтовку и по цинку серебряных патронов к каждому стволу. Гранат пяток… — опять честно признался я.

— Отличная шутка! Впервые от тебя такую слышу! — рассмеялся Знаменский, но, быстро посерьёзнев, тихо добавил: — Хотя, Родион, будь всё это у тебя на самом деле, то ругать бы не стал. Любое место, где возможно проявление Преисподней, опасно. Даже если оно и не кажется таким. И лучше из нелегального оружия бой тварям дать, чем похерить свою душу. Но… Господа студенты! Я такого не говорил. А если кто-то что-то услышал, то знайте: вам это послышалось. Массовая галлюцинация с голодухи. Все поняли?

— Все — закивав, нестройно ответили мои однокурсники.

— Ну, раз с этим разобрались, то прошу пройти обратно в ресторан. Не волнуйтесь, сейчас накормят вас знатно. И платить ничего не надо: за эти два дня уже полностью оплатили свою еду… Цены, кстати, тоже завышены были.

Последние сутки в дороге мы провели не только сытыми, но и довольными. Заметил, что после происшествия в ресторане отношение ко мне изменилось не только у соседок по купе. Правда, парни по-прежнему игнорируют странного Булатова, но уже смотрят без прошлого презрения во взглядах.

Вернее, не смотрят, а присматриваются, пытаясь определить, что я такое на самом деле из себя представляю. Пусть. Торопить события не буду и в друзья первым напрашиваться не стану.

Железнодорожная станция Бахчисарай встретила нас ярким солнцем и невыносимой жарой. Но мы заранее приготовились к этому, надев летний походный комплект, состоящий из светло-серых футболок и длинных, по колено, шорт. На головах у всех панамы. Ну, а у меня ещё и солнечные очки припасены. Профессор с аспирантом тоже нацепили на свои носы подобные. Остальные же щурятся от непривычно ярких южных лучей.

— Михаил Владимирович? — поинтересовался один из историков. — А мы разве не в саму Баклу должны были приехать?

— Минус балл, Изюмов, — моментально отреагировал Знаменский. — За то, что не удосужился заранее ознакомиться с местом будущей практики. Иначе бы знал, что туда не проложена железная дорога. Да и простую можно с трудом дорогой назвать. Дальше идём своими ножками.

— Идти без вооружённого сопровождения почти двадцать километров по незнакомой местности? Да ещё рядом с размытой Границей? — удивился я. — Не слишком ли самоуверенно с нашей стороны?

— А мы быстренько! — усмехнулся профессор и добавил: — Смотрю, ты и в этом плане подготовился. Какую литературу читал?

— Вашу книгу «Тайны города Бакла».

— О! Лестно! И что про мой труд думаешь?

— Занимательно. Местами неожиданные и даже остроумные выводы. Но слишком много академических отступлений, иногда мешающих пониманию основной мысли. Главная же моя претензия заключается в том, что вы, Михаил Владимирович, утверждаете, будто бы Бакла навсегда забыта тварями Преисподней. Тут я категорически не согласен. Около подземного города Граница, пусть и не полностью, но размыта. А рвётся всегда там, где тонко.

— Да ты не просто картинки рассматривал! Браво, Родион! Ещё один положительный балл от меня. Но ты не совсем прав, говоря, что Бакла до сих пор представляет опасность. Да, твари в её округе появляются время от времени. Но это единичные слабенькие бесы, химеры или иные незначительные существа, сумевшие кое-как протиснуться через Границу.

Будь она по-настоящему проницаема, то давно бы орды сильных Сущностей атаковали нас через Баклу. Вместо этого они устроили прорыв в нескольких десятках километров от подземного города. Так что хоть расслабляться и не стоит, но и сильно паниковать не нужно.

Теперь по поводу дороги до Баклы. Около вокзала нас должен встретить отряд из гарнизона. Сразу предвосхищаю вопрос, почему добираемся пешком. Ни один извозчик не согласится переться в такую даль, а потом одному возвращаться без клиентов по дороге, на которой, как правильно заметил Булатов, иногда встречаются неприятности. Так что берём свои вещички и с весёлой песней идём навстречу приключениям!

Профессор не соврал. Около вокзала нас действительно ожидала пара конных экипажей с хорошо экипированными солдатами. В одном из них нашлось место и для Знаменского с аспирантом. Ну, а мы…

И тут я сразу понял, что вряд ли дотащу всё своё барахло. Недолго думая, подошёл ко второй повозке и обратился к военным.

— Сумочки свои могу у вас пристроить?

— Нет. Мы не грузовые извозчики, а ваша охрана. Так что, парень, тащи своё сам, — последовал категоричный ответ.

— Жаль… — притворно вздохнул я. — Придётся часть барахла выбросить. И коньяк тоже. Думал его как сувенир из столицы для доблестных защитников южных рубежей привезти, но теперь, видимо, не судьба.

— Коньяк? — моментально отреагировали бойцы.

— Ага. Пятизвёздочного две бутылки.

На самом деле я взял четыре, но выдавать эту информацию никому не намерен. «Жидкие деньги» часто выручают там, где простыми проблему не решить.

— Ладно. Закидывай свои баулы! Но только аккуратно, чтобы сувениры не разбить. И это… Особо о них не распространяйся. У нас как бы «сухой закон».

— Понял, служивые! — улыбнулся я, ставя свою поклажу в большой короб багажного отделения на запятках экипажа.

Так что всю дорогу до Баклы я шагал налегке, держа в руках зонтик от солнца. Поначалу все смеялись над моим аксессуаром, но вскоре смешки прекратились. Бледная кожа северных людей под палящими лучами солнца быстро изменилась, приобретя нехороший красный оттенок.

Обливающиеся потом студенты наконец-то поняли опасность ожогов, достали из своих рюкзаков хлопчатобумажные куртки и с помощью них пытались хоть как-то прикрыть незащищённые участки тела. Но это им мало чем помогло, лишь вспотели ещё больше.

А вот профессор с аспирантом совсем не страдали от солнца. Видимо, имеют какой-то крем. Я такой в столичных магазинах тоже искал, но не нашёл. Поэтому и прикупил зонтик. Да, смотрелся с ним нелепо, зато к концу дороги один не напоминал ходячее барбекю.

В небольшой военный городок, больше напоминающий военную деревеньку, ввалились часа через три достаточно утомительного пути. И сразу же кинулись к колодцу, чтобы утолить жажду. Я тоже чувствовал себя как высушенная вобла. И пусть флягу ещё в поезде наполнил водой, но, к сожалению, опять лишь один я заморочился с этим. Пришлось в пути делить бесценную влагу с сокурсниками, так как солдаты, явно науськанные профессором, плевать хотели на просьбы изнывающей от жажды молодёжи.

Ну а дальше случилось чудо! Воскресенский раскрыл свой чемодан и достал из него большую банку с какой-то дурно пахнущей мазью.

— Приведите кожу в порядок, — показав на банку, приказал он. — Надеюсь, все запомнили, что Юг — это не только курорт, но и определённые сложности?

Я не знаю, что было намешано в профессорской мази, но вскоре все студенты избавились от солнечных ожогов и перестали выглядеть варёными раками.

Дальше нас расквартировали по домикам-мазанкам. Несмотря на всю их внешнюю убогость и земляной пол, мы просто кайфовали от лёгкой прохлады в жилищах.

Примечательно, что кормить нас никто не собирался. Профессор объяснил это тем, что на довольствие встанем с началом новых суток, а пока что мы в гарнизоне никто и звать нас никак. Но эту проблему решили быстро — просто сожрали часть НЗ.

Утром же нас отвели на завтрак, а после него в длинный каменный дом, являющийся местным штабом. Как только мы расселись на грубых скамьях, перед нами появился невысокий мощный мужик в казацкой форме и папахе на лысой голове.

— Здравствуйте, господа и дамы, — командным голосом обратился он к нам, даже не подумав приветливо улыбнуться. — Я командир гарнизона Бакла, есаул Иван Игнатьевич Кудрявый. И сразу предупрежу! Если кто-то будет вслух комментировать несоответствие моей причёски с фамилией, то получит неприятности. А я предоставить их могу в большом количестве. Вот прямо сейчас и начну раздавать! Один из студентов контрабандой пронёс в гарнизон спиртное! Вчера вечером я почувствовал от некоторых своих бойцов лёгкий запах алкоголя и устроил им допрос! Виновник сам признается или мне провести дополнительное расследование?

— Зачем расследование? — подал голос я. — Но вы, есаул, что-то путаете. Никакой вины за мной нет. Во-первых, я встал на довольствие, а значит, был официально прикреплён к вашему гарнизону лишь с нуля часов. Так что до этого времени мне было абсолютно плевать на ваши правила.

Во-вторых, не было никакой нелегальщины. Я сразу же, не таясь, предложил бойцам сувениры… Именно сувениры из Петербурга! Пить их не заставлял. Так что это уже не мои проблемы, как ваши подчинённые распорядились подарком. Кстати, у меня припасена ещё одна сувенирная бутылочка двенадцатилетней выдержки. Думал вам её презентовать, но раз такое дело, то вылью.

— Я тебе вылью! — возмутился Кудрявый. — Ладно. Закрываем эту скользкую тему. Сейчас вы все подпишите необходимые бумаги о получении оружия. Потом пойдёте его получать.

— А можно наоборот? — опять встрял я.

— Чего?

— Вначале получить, а потом подписать. Не хочу с кочергой вместо нормальной винтовки бегать.

— Этот умный слишком или просто борзый? — поинтересовался есаул у Знаменского.

— Да я сам пока до конца не разобрался, — пожал плечами профессор. — Булатов, оказывается, может преподносить сюрпризы. Но, Иван Игнатьевич, он абсолютно прав. Подписи ставятся по факту выдачи, а не наоборот.

— Бюрократы сплошные… — недовольно пробурчал казак. — Ладно. Прошу всех в оружейную комнату.