Кафедра

Глава 6

Свой план по сокрытию ценного имущества я смог полностью осуществить лишь к концу ночи. Пришлось расстаться аж с девятьюстами бумажными рублями. Но и без них денежные баулы не особенно похудели. Зато всё переместилось из подвала и находилось не только под замками, но и под охраной администрации речного порта.

Уставший, но безумно довольный, я припёрся домой лишь в пятом часу утра. Первой, кого увидел — это химеру Мамуеву. Она по-хозяйски развалилась в кресле моей гостиной и аж подпрыгнула оттого, что я оказывался жив.

— Уборку затеяла? — как ни в чём не бывало, поинтересовался я.

— Да… — грустно отмазалась Тамарка.

— Молодец. Да! Таракан больше сушек взаймы не даёт. Он совсем ничего не даёт. Поняла?

— Поняла, хозяин. Жаль…

— Ничего! — оптимистично хлопнул я её по плечу. — Будут и другие твари! Ты мне, главное, наводочку на них не забывай давать! И посильнее Сущности выбирай, а то с Тараканом даже размяться не успел. Хилые вы все в Петербурге какие-то… Может, на практике достойного соперника встречу?

— Куда и когда уезжаешь, хозяин? — моментально заинтересовалась этим фактом химера.

— На юга. Косточки погреть, достопримечательности посмотреть. Недельки на три. Так что к моему возвращению ремонт в парадных должен быть закончен. Но меня сейчас не он интересует, а некий подземный город Бакла. Слыхала про такой?

— Да. Старьё какое-то. Одна из первых попыток мира Тексивиракоча, или, как вы говорите, Преисподней, размыть Границу человеческого мира. Больше ничего конкретного сказать не могу. Не с химерами, а с демонами нужно разговаривать на подобные темы… Но это будет последний разговор в твоей жизни.

— Какие опасности могут поджидать там?

— Камень на голову упасть. Ну, или водой траванёшься, если не из родника у подножия человеческого города её брать, — нехорошо улыбнулась химера. — Больше ничего. Место забытое, ненужное. Там, как только Граница полностью исчезает, начинаются катаклизмы и в физическом, и в энергетическом плане. Причём и у вас, и у нас. Поэтому, хоть и можно сделать шикарный проход между мирами, но себе дороже выйдет. Так что, Родион, езжай смело и ничего не опасайся.

— Я и не опасаюсь. Расстроила ты меня, Тамара. Думал, приключений огребу, а тут одна скука намечается. Всё. Можешь идти. Мне нужно отдохнуть.

Раздевшись, рухнул на кровать и, пока окончательно не вырубился, быстро проанализировал разговор с химерой. Врёт. Впрочем, и ожидал чего-то подобного. Другой разговор, что из вранья её тоже можно выделить определённую информацию. Во-первых, Мамуева хорошо знает Баклу: иначе бы про какой-то там родник в человеческом мире не заикнулась. Во-вторых, ещё будучи Ликвидатором Сидо, я усвоил одну истину: Сущности никогда не отступают.

Даже вшивая химера не откажется от мысли убить Родиона Булатова. Если приняла такое решение, то уже по своей натуре не сможет изменить его. А размытие Границы в районе Баклы проводили Сущности иного порядка! Высшие! Они могут отступить на время, но только для того, чтобы иначе подойти к устранению проблемы перехода. Так что сюрпризы на практике очень даже могут быть. Причём не самые приятные. Значит, беру оружия по максимуму и с избыточным боекомплектом.

Плохо, что нет рации, работающей на волнах обоих миров… Нужно будет попытаться разжиться подобной вещью у военных на месте. Выпросить, купить или украсть — неважно. Главное, в случае неустранимой угрозы иметь возможность вызвать помощь. Сам, конечно, улизнуть смогу, но вот выводок малолетних практикантов и относительно подготовленных преподавателей не справится с опасностью. Я же со своим вековым опытом, получается, теперь несу за всех ответственность.

Ох… Как же это противно нянчится со всякой мелюзгой! Вечный Император долго бы смеялся, узнав, чем собирается заниматься его лучший Ликвидатор Сущностей.

Поганое настроение быстро сменилось крепким сном. Лишь в четвёртом часу после полудня открыл глаза, повинуясь внутреннему будильнику. Быстро одевшись, смотался в Академию и посмотрел списки своей группы.

Так… Из лингвистов только трое: я, Людмила Хвостова и Алиса Владимирская. Две самые поганые барышни нашей кафедры! На самом деле ликом они прекрасны, но характеры у обеих энергичные, непримиримые. Прошлый бы Родя сказал, что склочные и злые, но это лишь по отношению к нему. Обе девушки заслужили своё лидерство на курсе не с помощью интриг или тупой силы, а благодаря внутренним качествам.

Дальше со мной едут семеро историков. Из них только одна девушка. Отлично. Боевиков тоже семеро. Естественно, все пацаны. Итого: набирается команда из семнадцати человек. Пардон! Ещё и сам глава кафедры историков Михаил Владимирович Знаменский прётся вместе с каким-то аспирантом — помощником. Но этих я в расчёт не беру.

Узнав необходимое, быстро пробежался по магазинам, чтобы закупить всякие мелочи в дорогу. Ну а потом отправился в «Бригантину», чтобы поужинать и предупредить Веру, что буду отсутствовать несколько недель. Услышав о моём отъезде, девушка явно расстроилась.

— Родион, я слышала, что одарённые из Академии сильно рискуют на своих практиках. Говорят, половина учащихся на них погибает.

— Чушь, — отмахнулся я. — Риски, конечно, присутствуют, но за все четыре года обучения лишь десять-пятнадцать процентов оказываются в числе безвозвратных потерь. И ими считается не только смерть, но и увечья с полными выгораниями Дара. Так что не переживай.

— Слабое утешение. Всё равно много. У нас в университете никто не гибнет… Ну, если только перепьёт какой-нибудь дурак на студенческой вечеринке и шею себе свернёт наиглупейшим образом. А ты чего сегодня вечером делаешь? Готовиться, небось, к поездке будешь?

— Уже всё готово. Час назад чемоданы упаковал. Осталось только у вас еду в дорогу заказать.

— На сколько дней?

— Почти трое суток в поезде трястись. Но мне бы на первый день чего-нибудь вкусненького, а дальше вагон-ресторан объедать буду.

— Чего⁈ — искренне возмутилась Вера. — Какие такие вагоны-рестораны⁈ В них цены огромные и кормят всякой дрянью второй свежести! Я тебе соберу еды на всё время дороги! Не волнуйся, не испортится. Заморожу, и останется лишь разогреть. Ты же одарённый и сможешь это сделать без плиты?

— Легко, — улыбнулся я. — Спасибо тебе огромное. Даже не знаю, чем и расплатиться за твою услугу!

— Всё по прейскуранту, — подмигнула мне девушка. — Но если сверх него заглянешь ко мне вечерком на чай, то совсем не обижусь. Чай вместо чаевых? Как тебе такое? Квартирка у меня своя. Пусть и маленькая совсем, но кровать широкая.

Я чуть не поперхнулся, услышав настолько явный призыв провести ночь в сексуальных утехах. А с виду такая скромница!

— Вера, мысль интересная. Но я…

— Ты чего так смутился, Родион? В жёны к тебе не напрашиваюсь, — перебила она. — К тому же я девочка уже совершеннолетняя и имею право на некоторые шалости… Конечно, не особо афишируя их перед родителями и остальной посторонней публикой. Соглашайся, проблем не будет. Признаться, ты мне очень нравишься, но не до такой степени, чтобы лунными ночами вздыхать по тебе и слёзы лить от безответной любви.

— Лёгкая интрижка? — расслабившись, уточнил я. — Для поднятия тонуса?

— Именно. К тому же я никогда не была с одарённым, так что женское любопытство тоже не сбрасывай со счетов.

Думал недолго. Мои вновь приобретённые юные гормоны давно начали шалить рядом с аппетитной Верочкой. Не раз воображение рисовало её не в форме официантки, а в более откровенных нарядах или совсем без них. Видимо, пришла пора вспомнить то, о чём напрочь забыл Ликвидатор Сидо.

О своём решении ни капельки не пожалел! Пусть Вера оказалась и не очень опытной любовницей, но это с лихвой компенсировали её энергия и страсть. Я тоже в самом начале был немного скован, но потом расслабился и дал волю природе. Ох, что мы вытворяли с Верой почти до самого утра! Выложились оба полностью и по завершении этого секс-марафона уснули в объятиях друг друга.

Лишь за два часа до отправки на практику я осторожно, чтобы не разбудить уставшую девушку, выбрался из кровати и оделся. Немного постоял, подумал. Взял лежавшую на прикроватной тумбочке чернильную ручку и написал на вырванной из блокнота страничке: «Спасибо! Не скучай! Ещё повторим?».

Уже подойдя к выходу из квартиры, неожиданно услышал голос из спальни.

— Обязательно повторим! Не хочу прощаться, поэтому просто захлопни дверь.

Вот жучка! Не спала, а притворялась, понимая, что мне сейчас не до слезливых расставаний. Но отчего-то в душе возникло непривычное чувство тепла… Очередное, позабытое, но от этого вдвойне приятное чувство.

Поймав то ли похмельного, то ли просто не до конца проснувшегося извозчика, приехал домой. Заставил химер загрузить свои вещи в экипаж и направился к Академии.

Нашу группу долго искать не пришлось. Все с большими походными рюкзаками кучковались около входа.

— Заставляете ждать, — недовольно произнёс профессор Знаменский.

— У меня ещё восемнадцать минут в запасе. Так что не опоздал, — парировал я.

— Родя, а ты чего так мало подгузников с собой взял? — съехидничала Людка Хвостова. — Нужно было под них сразу товарный вагон арендовать.

— Я ж и на тебя прихватил. Но если считаешь, что мало, то извини. Совсем забыл о твоей повышенной впечатлительности. Ничего! На месте докупим!

Понять ехидство Хвостовой можно. Все как люди в поход собрались, а у меня мало того, что вместо одного два армейских рюкзака, так ещё и в каждой руке по огромной сумке. Ну и достаточно объемный короб с едой, заботливо подготовленный Верой, имеется. Нагрузился, словно верблюд караванный!

— Господа студенты. Попрошу не создавать конфликтных ситуаций до конца практики. Вы временно одна команда, в которой каждый должен помогать товарищу, — остановил намечающийся спор профессор. — Кто нарушит это элементарное правило, получит незачёт по практике и понижение стипендиальных выплат. Ну и вместо двухмесячных каникул будет готовиться к пересдаче практических навыков. Не советую идти таким кривым путём — он ещё не обрадовал ни одного учащегося. А вы, Булатов, не обрадуетесь вдвойне! Получите зачёт, тогда уже хоть на голове стойте!

— И в мыслях не было конфликтовать! — демонстративно развёл я руки в стороны, сделав при этом наичестнейшие глаза. — Наоборот! Проявляю заботу о ближнем своём. Вернее, не совсем ближней и не совсем своей, но ведь от чистого сердца потею, неся гигиенические принадлежности Хвостовой!

— Прекратите паясничать. Раньше за вами такой привычки не водилось, вот и нечего начинать. Итак, группа! Грузимся в экипажи и отправляемся на вокзал. Просьба держаться вместе, чтобы ненароком не сесть не в тот поезд. Вас, Родион, это особо касается.

Михаил Владимирович оказался прав, акцентировав внимание на мне. Тащить с собой столько вещей, наполовину забитых боеприпасами, оказалось нелёгкой задачей. На вокзале несколько раз отставал от группы, почти потерявшись в плотной толпе. Чудом не пропустил свой вагон, вовремя заметив кепку аспиранта. Затащив всё своё богатство в тамбур, минут пять восстанавливался, матеря всех на свете и себя особенно.

— Распределяемся по купе! — продолжил командовать профессор, пересчитав нас по головам. — Девушки. Вас трое, поэтому придётся к вам кого-нибудь подселить из молодых людей.

— А вот Родю и подселите! — хохотнула Алиса Владимирская. — Он не мужик и не баба. Так что мы с девочками потерпим бесполое существо.

После шуточки белобрысой Алисы раздался всеобщий смех. Неприятно, но рано она радуется. Остальные, кстати, тоже.

— Полностью поддерживаю предложение Владимирской! — не обращая никакого внимания на царившее веселье, согласился я. — Должен же кто-то за этими курицами следить, чтобы случайно по глупости из вагона не вывалились.

— Булатов! Вы опять хамите! — наставив на меня свой кривой палец, сурово проговорил Знаменский, начисто проигнорировав тот факт, что мне первому гадостей прилетело. — Но раз вопрос с подселением решён полюбовно, то не вижу смысла заострять на нём внимание.

Все моментально закивали, поддерживая препода. Лишь одна девчонка историчка…. Ксения Сурина, кажется, показала мне из-за спины профессора недвусмысленный жест, проведя большим пальцем по горлу. Ничего, красавица! От ненависти до любви всего один шаг, так что побереги пальчики.

В купе я со своим барахлом ожидаемо припёрся последним. Девки тут же решили показать, кто в доме хозяйки, и указали мне на верхнюю полку, заодно запретив положить многочисленный багаж под сиденья нижнего яруса. Ну, я особо спорить не стал и тупо всё оставил в проходе. Буквально через пять минут, отбив себе все ноги о железки в моих баулах, мадамки всё же милостиво разрешили воспользоваться свободным местом в багажных отделениях.

Всё это сопровождалось уничижительными комментариями в мой адрес. Но я их тупо игнорировал и мысленно усмехался, глядя на этих воинствующих молодых самочек. Они даже не курицы! Так, подросшие цыплятки, старающиеся выдать себя за опытных наседок. А сами-то нервничают, быть может, впервые в жизни отправляясь чёрт знает куда. Как только поезд тронулся, Владимирская попыталась превратить меня в слугу и отправить в вагон-ресторан за булочками. Мол, хоть на что-то сгожусь, пока весь женский контингент переодевается в «купейно-домашнее».

Выйти я, конечно, вышел, но, естественно, ни за какими булками не пошёл. Просто стоял и наблюдал в окно за проносившимися мимо пригородными пейзажами. Когда было дано соизволение вновь зайти в купе, то сразу подвергся резкой критике за отсутствие булочек. Ожидаемо, но как-то не впечатляет набор оскорблений. Всё крутится вокруг «тупого мямли», «немужика» и прочих заезженных речевых оборотов, которыми награждали прошлого Родиона в течение двух лет учёбы. Даже скучно.

Когда же я попросил своих попутчиц тоже покинуть купе, чтобы дать мне переодеться, то был проигнорирован. Повторил свою просьбу. Опять ноль эмоций. Ладно. Я человек простой и стесняться не в моих правилах. Недолго думая, скинул с себя верхнюю одежду, оставшись в одних трусах.

— Штаны надень! — морщась от вида моих зелёных в жёлтый цветочек труселей, приказала Хвостова.

— Не хочу, — сладко зевнув, ответил я с верхней полки. — Запарился очень. Теперь хозяйство проветриваю. Тем более стесняться некого. Вы же сами остались, чтобы во время переодевания полюбоваться на моё эротическое бельё. Поэтому от вас, девочки, у меня теперь секретов нет.

Все три фемины хором разразились гневными речами, но я, демонстративно отвернувшись от них к стенке, решил, что сейчас будет интереснее не это выступление, а хороший сон. Ночь, проведённая с Верой, хоть и была великолепной, но нормально выспаться я так и не смог. Сейчас самое время.

Проснулся оттого, что захотел есть. Тишина: девчонок в купе нет. Спрыгнув с полки, нарисовал на столике простейшую пентаграмму, в которую поставил приготовленную Верой куру гриль с картошкой. Небольшое вливание силы: и вот всё уже горяченькое. А румяная курочка ещё и благоухает так, что слюнки текут. Добавляем к ней нарезочку, варёные яички, хлебушек и баклажку с неплохим винцом. Красотища!

Но не успел я насладиться этим дорожным совершенством, как дверь купе резко распахнулась, и через неё ввалились мои попутчицы. Опять раздражены и ругаются. Правда, уже не на меня.

— Это не повара, а сволочи! — гневно воскликнула историчка Ксения. — Вы пробовали этот куриный суп⁈ Да его не из курицы, а из воробья варили! Никакого навара и вкуса! Одинокую морковку в этой бурде можно было сравнить со старой утопленницей! Зато цена — как у чёрной икры! И порция даже для трёхлетнего ребёнка маленькой покажется.

— Хе! — ехидно произнесла Хвостова Людка. — Твой суп хотя бы проглотить можно было! А вот мой бифштекс не каждому демону прожевать дано. Я тупой нож об него погнуть умудрилась, прежде чем распилила! Такую говядину не жевать, а сосать надо! Иначе без зубов останешься!

— Как и мою подгоревшую… — Алиса тоже попыталась поделиться своими кулинарными горестями, но, увидев меня, резко осеклась.- Родька! Марш с моего места!

— Холошо, мням, — с набитым ртом безропотно согласился и, взяв еду, залез на свою полку.

Уже на ней продолжил трапезу под укоризненными взглядами полуголодных девчонок. Интересно, сколько они продержатся? Мамзелечки оказались с характером и не проронили ни слова. Ничего! Это в них ещё домашние пирожки сидят. Посмотрим, что будет вечером.