Избранная в сумерках

Глава 40

Кайли оглянулась, стараясь прикрыть самые смущающие части своего тела руками. Пар был настолько густым, что она с трудом могла различить фигуру. Но размытые очертания тела точно были видны за завесой пара.

Все сцены из фильмов ужасов с убийствами в душе пронеслись в ее голове, но вместо страха она почувствовала ярость. Неужели у призраков не было никакого понимания приватности?

— Я в душе! — строго сказала Кайли. — Это не могло подождать?

— Нет, не могло, — ответил голос. — Он вот-вот обнаружит меня, и это причинит ему много боли. Он не должен быть один.

Нравоучение в голосе разбудили воспоминания. Кайли знала кто это был, но откуда?

Не заботясь больше о своей наготе, Кайли пыталась рукой разогнать пар. Когда она разглядела кто стоял с ней в душе, ее сердце дрогнуло. Не от страха, от охватившего ее горя. И не за женщину, которая стояла перед ней, а за ее внука — Лукаса.

— Он идет ко мне, чтобы проведать. Торопись. Он не должен быть один.

Кайли выпрыгнула из душа и побежала одеваться. Пока она с трудом натягивала одежду на свое мокрое тело, ее сердце разрывалось от боли за Лукаса, от того, как он будет себя чувствовать, когда найдет тело своей бабушки.

— Где ваш дом? Подождите, Бернетт разве не знает?

— Вампир? Ты о нем говоришь?

— Да, — сказала Кайли, рассчитывая, что они не станут тратить время на церемонии.

Она кивнула.

— Да, он бывал там.

— Делла! — Кайли крикнула имя девушки.

— На моем столе осталось письмо, которое он должен прочесть. Убедись, что он найдет его.

Делла молнией влетела в комнату.

— Что?

— Знаешь, он был прав.

— Кто был прав? — спросила Кайли призрака, игнорируя паникующую вампиршу, стоящую перед ней в пижаме с Микки Маусом.

— Ты часть его жизни, а он твоей. Отсюда я яснее вижу вещи. Понимаешь, вы стали частью друг друга с того момента как встретились, много лет назад. Ты будешь для него стимулом исполнить его стремления, и он будет рядом с тобой, чтобы спасти тебя и помочь закончить начатое. Но тебе надо идти. Иди и помоги ему.

— Это приведение? — спросила Делла, неуверенно глядя на Кайли.

— Пошли! — Кайли выбежала из домика.

Она была почти у домика Холидей когда осознала, что летит, наверное, она превратилась в вампира.

— Надеюсь, мы направляемся на пижамную вечеринку, — сказала Делла недовольным голосом.

— Нам нужен Бернетт, — ответила Кайли, когда несколько горячих слезинок скатилось по ее щеке.

Они с глухим звуком приземлились на крыльце у Холидей, и не успели сделать и шага, когда Бернетт уже открыл дверь, застегивая свои джинсы.

— Что случилось? — спросил он.

— Ты знаешь, где живет бабушка Лукаса?

Он выглядел озадаченным, его глаза все еще были сонными.

— Да. Лукас звонил мне десять минут назад, он собирался проведать ее.

— Нам нужно поехать туда.

— Зачем? — спросил Бернетт.

— Она мертва, — пробормотала Кайли, когда еще больше слез наполнило ее глаза. — Он не должен быть один, когда найдет ее.

— Вот черт! — Бернетт торопливо вернулся в спальню за своим телефоном. Он посмотрел на Кайли. — Он не отвечает.

— Оставайся здесь, — сказал он Делле, как только они с Кайли взлетели.

Ее ноги всего лишь три раза коснулись земли, когда она уже летела на полной скорости рядом с Бернеттом.

Меньше чем через десять минут Бернетт начал снижаться. Они остановились около большого белого одноэтажного кирпичного дома. Этот дом принадлежал тому, кто был при деньгах и очень любил садоводство. Двор выглядел как рекламная обложка журнала.

Не то, чтобы Кайли потратила много времени оценивая пейзаж. Едва ее ноги коснулись ухоженной лужайки, как она начала прислушиваться к признакам жизни в доме.

Она услышала глубокие вдохи, которые выражали скорбь и боль.

— Он уже здесь, — сказала она Бернетту. — Я зайду внутрь.

Бернетт встал напротив нее.

— Нет. Я пойду.

— Нет! — требовательно сказала Кайли, и пошла вперед, ее сердце болело за Лукаса.

— Кайли! — Бернетт поймал ее за руку. — Когда оборотень вне себя, особенно перед полнолунием, он не в силах контролировать свою ярость. Он не может сдерживать себя. Особенно если рядом — вампир.

Она стерла несколько слез из глаз.

— Ты не понимаешь. Он любит меня. Он не причинит мне вреда. Он никогда не ранит меня.

Бернетт сомневался.

— Это как у тебя и Холидей, — сказала Кайли.

Он выдохнул, отойдя от двери. Она вошла в дом. Он пропах чистящим средством с запахом лимона, которое, видимо, использовала и ее бабушка. Все в этом доме от антиквариата и до картин нарисованных маслом, говорило о денежном благополучии.

— Лукас, — позвала она его по имени.

Он не ответил. Она прошла в сторону того места, откуда слышала звуки скорби.

Лукас сидел на краю кровати. Безжизненное тело его бабушки лежало на середине матраса.

— Лукас, — снова сказала она, входя в комнату.

Он развернулся. Его глаза были самого темного голубого оттенка, с ярко оранжевым блеском. Такого цвета она никогда не видела прежде.

— Уходи! — зарычал он.

— Нет, — ответила она. — Я нужна тебе сейчас.

Его бабушка сказала ей об этом.

Он пронесся через комнату, прижав ее спиной к стене. В его глазах не было ничего кроме дикой боли. Он зарычал, и она впервые увидела его обнаженные клыки.

— Это я, Лукас, — сказала она, ощущая, как его пальцы впиваются в ее предплечья.

Она почувствовала мгновение, когда он пришел в себя. Он опустил руки, сжимавшие ее, отодвинулся и прижался головой к стене.

Она подошла к нему, обернула свои руки вокруг его талии, прижавшись лицом к его спине, обнимая его.

— Она умерла, — сказал он, его голос был полон горя.

— Я знаю.

Она крепче обняла его. Он повернулся, прижав ее к себе. Они очень долго стояли там, просто прижавшись друг к другу.

— Мне так жаль, — прошептала Кайли, она разделяла его боль, она очень хорошо помнила свои чувства, когда ей сказали, что ее бабушка умерла.

Он ослабил хватку, посмотрев в ее глаза. Его глаза все еще светились, но дикость из них ушла. Слезы на его щеках были не признаком слабости, а знаком преданности к тому, кто стал ему настоящей матерью, единственной, которую он когда-либо знал, а теперь, потерял.

— Я знал, что ей осталось недолго, но я был еще не готов. Я думал, у меня есть еще год или два.

Кайли коснулась его руки.

— Мне так жаль. Я знаю, каково это.

Он вздохнул, повернувшись к кровати и к лежащему на ней телу. Она услышала, как его дыхание стало прерывистым. Она вывела его из комнаты.

Когда она вышли, она остановилась, он снова посмотрел на нее.

— Как ты… как ты узнала?

— Она приходила ко мне. Сказала, что я должна тебе помочь.

Его глаза снова наполнились слезами.

— Даже после смерти она заботилась обо мне.

Он прислонился спиной к стене, испустив еще один низкий рык.

— Я буду так сильно по ней скучать. Она была мне одновременно бабушкой и матерью. Она была единственной, кто заботился обо мне, когда я был ребенком.

Кайли подошла к нему. Он крепко ее обнял. Они стояли так несколько долгих минут. Наконец она отстранилась и посмотрела на него.

— Она сказала, что оставила тебе письмо на своем письменном столе.

— Я посмотрю. — Сказал он, проведя рукой по ее щеке. — Я оставил сообщение на автоответчике моего дяди. Он и другие члены семьи могут быть здесь с минуты на минуту. Ты должна уйти.

— Я хочу быть здесь, — сказала она. — Я хочу быть здесь с тобой, Лукас.

— Я знаю, и если бы это зависело от меня, я бы хотел, чтобы ты осталась. Но по традиции оборотней подготавливать к похоронам могут лишь близкие кровные родственники. — Он наклонился и поцеловал ее. — И даже если бы не традиция, сейчас ты вампир. Я не могу допустить, чтобы ты пострадала. Пожалуйста, пойми, — сказал он. — Потому что если кто-то хоть пальцем к тебе прикоснется, я убью их.

Она кивнула. Ей это не нравилось, но она понимала.

— Ты будешь в порядке?

— Благодаря тебе, — сказал он.

— Я ничего не сделала. — Она прижала свою руку к его груди, зная, что его сердце разбито.

— Ты пришла. — Он осекся, словно вспомнил что-то. — Боже, прости. Я сделал тебе больно, когда ты только вошла?

— Нет, — сказала она.

Он закатил рукава ее футболки, и без сомнения, увидел синяки на ее руках.

— Черт! Это сделал я.

Он закрыл глаза, словно ему самому стало плохо.

— Это ерунда, просто пара синяков. — Она поднялась на носочки и нежно поцеловала его, надеясь облегчить его боль. — Я в порядке, Лукас. Посмотри на меня.

Он открыл глаза. Она улыбнулась.

— Я в порядке. — Он испустил сдавленный вдох, затем поднял голову и принюхался. — Это Бернетт на улице?

Она кивнула.

Он нахмурился.

— Он не должен был позволять тебе войти. Он знал, что это опасно.

— Он пытался остановить меня. Я сама настаивала. Я знала, что ты не причинишь мне вреда.

— Но я причинил, — взвился он, посмотрев на ее руки.

— Это ерунда. Они пройдут уже завтра.

Он внимательно всматривался в ее глаза.

— Я люблю тебя, Кайли Гален. Последнее, что я бы хотел, это причинить тебе боль.

Она улыбнулась.

— Я тоже тебя люблю.

На секунду тень боли в его глазах испарилась. Он склонил голову, прижавшись к ее лбу своим.

— Я правильно расслышал?

Она посмотрела в его глаза.

— Правильно. И ты также должен знать, что, несмотря на то, что я очень хочу, чтобы ты попал в Совет, это ничего не изменит между нами.

— Я бы и не допустил этого. — Он снова поцеловал ее, затем высвободился из объятий. — Хотел бы я, чтобы мне не надо было отправлять тебя в лагерь.

— Я знаю, — сказала она.

Он проводил ее до двери, держа за руку, и она точно знала, что он не хотел ее отпускать.

Как только они открыли дверь, Бернетт пошел к ним на встречу.

— Я сожалею о твоей утрате, — сказал Бернетт.

— Спасибо.

То, как Лукас говорил, то, как он держался перед Бернеттом, показывало, что он скрывает свою боль. И все же, ей он позволил увидеть. От нее он не прятался. Он настолько ей доверял. И по какой-то причине все это привязало ее к нему еще сильнее. Слезы снова сдавили горло. Он нуждался в ней также, как и она в нем. Это означало, что она не может умереть.

Лукас посмотрел на Кайли.

— Завтра полнолуние, а потом будет церемония. Мы, наверное, не увидимся несколько дней.

Она кивнула, ей снова не нравилось это. Она хотела быть рядом с ним в момент его скорби. Но она принимала, что этого она не в силах изменить.

Бернетт оглянулся, снова посмотрев на Лукаса.

— Кто-то идет.

— Уходите, — сказал Лукас.

— Дело только в Лукасе или есть что-то еще? — спросила Холидей следующим утром.

Кайли посмотрела вперед на водопады. Она пришла в офис к Холидей на рассвете, и спросила, могут ли они пойти сюда. Бернетт, как всегда, ждал снаружи.

— Мне просто это нужно, — сказала Кайли.

Она проснулась сегодня утром, беспокоясь о Лукасе и беспокоясь о том… что сказал призрак. Что если она будет сражаться и проиграет, то люди которых она любит будут страдать.

Ей необходимо было почувствовать теплую энергию от водопадов, которая покажет ей, что все будет в порядке. Она не хотела умирать, она хотела быть рядом с Лукасом, преодолевать все взлеты и падения вместе. И, особенно, она не хотела умирать, зная, что подведет любимых людей.

Холидей посмотрела на нее.

— Что не так, Кайли?

Она выдавила из себя улыбку, стараясь побороть слезы, подступающие к глазам. Она чувствовала это здесь. Покой, принятие того, что все будет хорошо. Она просто не знала, будет ли она жива, чтобы увидеть все это лично.

— Разве тебе никогда не хотелось просто прийти сюда?

— Обычно у меня есть причина. Так что же тебя беспокоит?

— Все, — сказала Кайли. — Я волнуюсь о Лукасе. Он был так печален, Холидей. Он плакал. И я не думаю, что он сможет сделать это перед своим отцом или его семьей. Я нужна ему, но я не могу быть там из-за дурацкого правила оборотней! И я волнуюсь за маму, я все еще не доверяю Джону.

— Я волнуюсь о том, что оставлю всех кого я люблю и будут ли они в порядке.

Атмосфера водопадов, казалось, проникла в ее душу и успокаивала. Холидей коснулась ее предплечья.

— Все будет хорошо, — сказала Холидей, икнув. — И, если хочешь, я попрошу Бернетта еще раз провести проверку по поводу Джона.

Кайли вздохнула.

— Нет. Ты права. Все будет хорошо.

Она должна верить в это. Должна.

— Ты говорила своей маме, что думаешь на его счет? — спросила Холидей.

— Да, и она думает, что я просто огорчена, потому что она не вернется к моему отчиму, — сказала Кайли, окунув пальцы ног в прохладную воду. — Я ей звонила прежде, чем пришла к тебе. Разбудила ее и все такое. Они остановились в его пляжном доме, проводят там ее отпуск перед увольнением, и празднуют ее новое рабочее место. Как будто он поглощает ее. Она почти живет с ним, а теперь она будет и работать с ним.

Холидей еще раз сжала ее руку.

— Как бы сильно мы не хотели, чтобы наши родители вели себя прилично, они, иногда, ведут себя также ужасно, как и мы, в неудачных отношениях. Моя мама встречалась со стриптизером после развода.

Кайли посмотрела на Холидей и поперхнулась.

— Ладно,… хватит о плохом. Что ты хочешь, чтобы я надела на свадьбу?

У Холидей появился легкомысленный взгляд. Это случалось каждый раз, когда кто-то упоминал свадьбу.

— Ты можешь хоть шорты надеть. Ты же моя подружка невесты. Ты можешь надеть то, что хочешь.

— У меня есть милое платье в пастельных тонах, и думаю, оно подойдет.

— Звучит идеально, — сказала Холидей. — Ох, я говорила тебе, что пригласила Блейка на свадьбу?

— Ты говоришь о Блейке, бывшем женихе?

— Именно о нем, — сказала Холидей.

Кайли скорчила рожицу.

— А Бернетт в курсе?

Она представила, как Бернетт отрывает Блейку конечности за то, что тот посмел объявиться.

Она усмехнулась.

— Это была его идея. Он сказал, что хочет, чтобы тот своими глазами увидел, что я занята.

Кайли усмехнулась.

— Это похоже на Бернетта.

— Конечно же, Блейк отклонил приглашение. Думаю, Бернетт его немного пугает.

— Это должно показать тебе, что ты влюбилась в умного мужчину, — сказала Кайли, хихикая.

Они легли на спину и смотрели на потолок пещеры.

— Я знаю, что ты молода, но мы с Бернеттом думали, мы бы хотели, чтобы ты была крестной для нашего ребенка. То есть, мы же стали парой благодаря тебе.

Кайли усмехнулась.

— Почту за честь.

После пары минут тишины Холидей снова заговорила.

— У меня есть заявления для колледжей, о которых ты просила. Бернетт или я можем помочь вам с девочками их заполнить.

После еще пары мгновений спокойной тишины Холидей вздохнула.

— Ты видишь это?

— Вижу что? — сказала Кайли.

— У меня было видение о будущем. Ты заканчиваешь колледж через пять лет, возвращаешься в «Тенистый Водопад», чтобы работать здесь.

— Ты бы меня наняла? — спросила Кайли.

— Тот час же, — сказала Холидей.

Кайли улыбнулась.

— Ну, раз ты все уже знаешь, то чему я буду обучаться в колледже? И что я буду преподавать?

— Психологию, конечно. Из тебя получится отличный консультант.

Кайли еще раз улыбнулась.

— Знаешь, это именно то, о чем я думала. — сказала Кайли, немного подумав. — Когда ты заглядываешь в будущее, ты видишь как мы поступаем с Деллой и Мирандой в один колледж?

— Если вы этого хотите, то так и будет. Блин, может я найму вас троих. Из Миранды получился бы отличный учитель. С ее собственными заморочками, она будет знать, как работать со студентами, у которых будут проблемы. И Делла, черт, она будет работать в охране с Бернеттом.

— Мне нравится твое видение будущего, — сказала Кайли, а затем спросила. — А Лукас будет здесь?

— Еще бы. — Она вздохнула. — Он будет работать с Бернеттом в ФРУ и в лагере на полставки.

— Я люблю его, — сказала Кайли.

— Я знаю.

— Ого, и что никаких разговоров из разряда «вы слишком молоды, чтобы любить»?

Холидей вздохнула.

— Ты молода, но, черт возьми, у тебя взрослая душа и иногда это делает тебя мудрой не по годам.

Холидей потянулась к Кайли и взяла ее за руку.

— Все и правда будет хорошо.

Да, подумала Кайли. Ей и, правда, нравилось видение Холидей о будущем. Все что ей оставалось сделать — это выжить.