Избранная в сумерках

Глава 13

— Я знаю, я не должна была скрывать это, — сказала она, и ее сердце сжалось, — и я знаю, что Бернетт был действительно разочарован во мне, как и ты, наверное, злишься на меня. И я понимаю, почему. Я действительно, понимаю. Но…

Она сделала глубокий вдох, пытаясь не смотреть на осуждение в глазах Холидей. Обнимая плюшевого медведя, она продолжила.

— Разве ты не понимаешь, что я обещал моему дедушке не разоблачать Хейдена? Я не сдержала бы обещание, если бы я думала, что он был плохой или пытался причинить вред. Он не плохой человек. Если бы не он, я бы не нашла тебя в тот вечер с Колином Уорреном, который похитил тебя. И если бы я не нашла тебя, мне бы, наверное, не… удалось спасти тебя. Он помог спасти твою жизнь.

Холидей нахмурилась.

— Я не говорю, что он плохой человек, Кайли. И это не значит, что я не понимаю твоего обещания, но Бернетт прав, он пытается защитить тебя. Нам нужно знать, что происходит.

— Ну, теперь ты все знаешь. Я имею в виду, если Бернетт рассказал тебе.

— Да, — сказала Холидей.

Кайли прикусила губу, и оттолкнула мишку в сторону.

— А Бернетт все рассказал о Хейдене? Он сказал тебе, что они чуть было не подрались ночью? Бернетт сказал, что он собирался рассмотреть вопрос о том, позволит он остаться Хейдену в лагере. Решайте! А Хейден сказал, что после решения рассмотрит то, сможет ли он здесь остаться.

Кайли сделала глубокий вдох.

— Бернетт вел себя, как кретин.

Холидей нахмурилась.

— Когда речь идет о защите людей, о которых он заботится, Бернетт всегда немного… преувеличивает.

— Немного? На самом деле? — сказала Кайли, закатив глаза, — Можно сказать про него, что он действует с каменным лицом?

Легкая улыбка отразилась на губах Холидей.

— Ладно, может быть много, но большую часть времени он прав.

Она натянула свои рыжие волосы, и начала накручивать их на руку.

— Но он не прав. И вот в чем дело. Мне было бы спокойнее, если бы Бернетт не управлял Хейденом. Я знаю, что он лгал, чтобы получить работу, но это будет много значить для меня, когда… когда есть кто-то, кто понимает, что значит быть хамелеоном. Я имею в виду, ты великолепна. Ты помогла мне в самом начале, также, как и Бернетт, но, как вы говорили мне много раз, но вы ничего не знаете о хамелеонах.

Холидей кивнула.

— Я знаю, что это было бы хорошо, чтобы Хейден здесь, и я сказал это Бернетт, тоже. И я обещаю тебе, он принимает это во внимание.

— Ты собираешься позволить ему решать? — спросила Кайли, которой это не понравилось, — Что случилось с твоим лидерским положением?

— Теперь, когда мы действительно вместе, мы решили, что за Бернеттом будет решающее слово по безопасности лагеря «Тенистый Водопад».

— О, черт! Ты знаешь, что он может стать сильно неразумным. Ты сама только что в этом созналась.

Что сделала с головой Холидей, любящий Бернетт?

Кайли слышала, что любовь делает человека глупым, теперь, она сама в этом убедилась.

— Это правда, он может быть необоснованным. Однако я могу быть немного легкомысленна в этом вопросе, — призналась Холидей, — я имею в виду безопасность студентов, я могу ошибиться в вопросах предосторожности. Но не волнуйся. Я действительно думаю, что Бернетт чувствует то, что если Хайден останется, все будет хорошо. Не только для тебя, но и для того, чтобы предотвратить… следующие атаки.

Кайли подтянула колени, и обняла их. Она знала, что под «следующие атаки» Холидей имела в виду Марио.

В то время как Хелен по-прежнему не могла ничего вспомнить о нападении, Кайли знала, что это все-таки был Марио. Воспоминания о смертях и мраке, стянула ей живот, и в ее голове замелькали мысли о предыдущей ночи. Она посмотрела наверх.

— Не думаю, что смогу справиться с тем, что Марио причиняет вред кому-то другому, — сказала она, сжав колени еще сильнее, — Сначала Хелен, потом меня чуть не убили этой ночью. Марио чуть было не заставил меня убить Лукаса.

— Знаю, — прервал Холидей, как будто она знала, что Кайли тяжело все это вспоминать, — это трудно передать. Но это лишний раз подчеркивает то, что Бернетт говорит о твоей осторожности. Он придерживается правил безопасности, даже когда ты ушла, и он правда думает, что так будет лучше.

Кайли чувствовала себя в безопасности, и еще она чувствовала другое…

— Как будто я здесь в плену, — сказала она, думая о том, что в лагере деда не все было таким уж плохим.

— Это ненадолго, — настояла Холидей, — я знала, что ты будешь вести себя подобным образом, Бернетт тоже, и я уже говорила с ним об этом. Тебе не запрещено выезжать за пределы лагеря, Бернетт будет всегда рядом, когда тебе нужно будет уехать. Я не знаю, говорил ли он тебе, но Марио недавно заметили.

— Бернетт будет непреклонен в том, чтобы всегда быть со мной. Как ты думаешь, ты бы смогла с этим справиться?

— Он просто хочет убедиться, что ты в безопасности, Кайли. Ты особенная для него.

Кайли кивнула.

— Я знаю, и тоже его люблю, — сказала она и вспомнила свой разговор с мамой, — но что насчет выходного с родителями, который будет через несколько недель? Моя мама планирует забрать меня. Она хочет, чтобы Джон и я… познакомились ближе.

Кайли должна была быть вежливой с бойфрендом матери все чертовы выходные. Господи, в последний раз, когда она увидела этого мужчину, она стреляла оскорблениями налево и направо. Это было так, что она не могла остановиться. Он просто вывел ее из себя.

Холидей опустилась на край кровати.

— Мы пересечем этот мост, когда дойдем до него.

Но Кайли увидела мерцание беспокойства в ее глазах. Кайли зажмурила глаза.

— Если честно, я бы не возражала, оказаться занятой на эти выходные. Так что если ты сможешь найти способ, который отменит выходные, я не буду ругаться с ним снова. Даю слово.

Холидей вздохнула, как бы сочувствуя.

— Теперь… что насчет духа, держащего в руках головы?

Кайли закатила глаза.

— Разве твои призраки так не делают? — спросила она, с сарказмом.

Холидей усмехнулась, хотя Кайли на самом деле не хотела, чтобы это было смешно.

— У меня был призрак, который таскал свою голову за собой, держа ее около ноги. Он потерял ее во время аварии. Она весьма изящно болталась, когда он двигался.

— Повезло нам, — сказала Кайли, но затем она думала о духах на кладбище, и почувствовала себя не в своей тарелке от циничности.

Большинство из них были просто заблудшими душами, ищущими помощь. Холидей протянула, и прижал руку к ее руке.

— Им повезло, что есть мы, — сказала она, как если бы она прочитала мысли Кайли, или по крайней мере ее эмоции, — но не все из них заслуживают нашей помощи. Я говорила тебе об этом прежде, чем, ты смогла бы послать их куда подальше. Ты имеешь полное право сказать «нет» некоторым из них.

— Я знаю, и я пыталась, но я думаю, что у меня не получилось. Или, может быть, я слишком старательна.

— То, о чем рассказал мне Бернетт, изменило мое мнение о нем, и я думаю, что духи — это мудрая часть нашей жизни.

— Он согласен с тем, чтобы ты убила кого-то? Она сказала тебе, кто это?

— Нет. Она ничего толком не говорит, как и все призраки. Я даже не уверена, знает ли она ответы.

— Чувствует ли ты зло?

Кайли думала об этом минуту.

— И да, и нет. Я имею в виду, она не ангел. Она призналась, что она убила много людей. Когда я вижу ее кровь на ее руках, не похоже на то, что она чувствует вину за это. Или, по крайней мере, когда она приходит, — сказала Кайли, вспомнив, как выглядел призрак с отрубленной головой, — но я не думаю, что она хочет причинить мне боль. Я даже спросила ее, хочет ли она забрать меня в ад.

Холидей выгнула бровь.

— И ты думаешь, она признается тебе?

— Нет, но она не станет отрицать это, если бы это была ложь. Она — деловито сказала мне, что она хотела, чтобы я послала кого-то другого в ад. И я думаю, что когда я начала игнорировать ее, она просто хотела привлечь мое внимание, тряся этой головой.

— И я уверен, что это сработало, — сказала Холидей.

— В значительной степени — сказал Кайли, — трудно не обращать на это внимания.

Она задрожала, вспоминая висящую голову.

— Я все еще думаю, что отправка одного призрака восвояси, может быть хорошей вещью.

— Я знаю, и прошлой ночью я даже думала, что это хорошая мысль, но есть одна вещь, которая заставляет меня сомневаться в этом.

— Какая? — спросила Холидей, закинув одну ногу на кровать, и согнув ее в колени.

Кайли вздохнула. Она не была слишком озабочена этим раньше, но сейчас казалось, что что-то она должна была обдумать.

— Она говорит, что если я не сделаю это, если я не убью этого человека, что я тот, кто умрет.

Челюсть Холидей сжалась.

— Хороший взгляд на вещь. Ты чувствуешь, что она пытается защитить тебя, или просто причинить вред кому-то другому?

Кайли попыталась рассмотреть этот вопрос.

— Я думаю, что это так. Я не знаю, почему она хотела защитить меня. Но опять же, прошлой ночью, когда Дерек и я были одни, она единственная, кто сказал мне пойти на кладбище. Думаю, она помогала мне.

Холидей нахмурилась.

— Хорошо, тогда держи ее рядом. Но ради Бога, будь осторожна. У тебя уже есть кто-то из этого мира, пытающийся причинить тебе боль, тебе не нужен еще кто-то из загробной жизни, пытающийся сделать тоже самое. Ты слишком особенная, чтобы кто-то хотел причинить тебе боль.

Слова Холидей заплясали в голове Кайли. Она слышала их раньше. Кто-то с зелеными глазами, и теплыми… губами говорил ей об этом. Вдруг она вспомнила то, что произошло. Ту часть, где Дерек поцеловал ее.

— О, черт! — пробормотала она, и опустила голову на руки, — Что я наделала?

— Ты о чем? — спросила Холидей.

Кайли посмотрела на нее.

— Во сне-фантазии, человек, который инициирует сон, и находится под контролем, другой человек, который пришел туда, может остановить ход событий, верно?

— Да. Пока она чувствует себя спокойно в том, что происходит.

— Дерьмо, — пробормотала она, снова, потому что она вспомнила чувство, которое путало ее в том, что она хочет, а чего не хочет.

Она запуталась в том, что было правильно, а что неправильно. И если она запуталась во сне, позволяя сделать то, что не должно было случиться.

— О, черт, — сказала она, и попыталась вспомнить остальное.

Потом она оглянулась на Холидей.

— Я не должна быть в состоянии «запомнить все»?

— Ну, кроме… — она сделала такое лицо, как будто она не думала, что Кайли хотелось бы услышать остальное, — за исключением того, когда тебе действительно все нравилось.

— Там, где я была, было чертовски здорово, — пробормотала Кайли.

— Успокойся. После того, как ты что-нибудь поешь и отдохнешь, ты, вероятно, вспомнишь все.

— Я не знаю, хочу ли я все вспомнить, — пробормотала она, — о, черт.

Холидей нахмурилась.

— Ты хочешь, чтобы я поговорила с Дереком об этом?

Лицо Кайли сморщилось.

— Я не говорила, что это был Дерек.

Холидей посмотрела на нее, словно она сморозила глупость.

— Вы двое здесь единственные, кто может вступать в такого рода отношения. Ну, и я тоже.

Кайли прикусила губу снова.

— Ладно, это был он, но нет, я не хочу, чтобы ты поговорила с ним. Я должна справиться с этим сама, — сказала Кайли, тяжело вздохнув, — он думает, что я все еще влюблена в него.

— А ты нет? — спросила Холидей.

— Нет, — сказала Кайли.

И именно это она имела в виду. Она сделала это. Да, она действительно призналась. Так почему же это звучит так, как будто она пыталась убедить себя в этом?

— Я не хочу говорить о Дереке.

Холидей изучала ее лицо.

— Ты хочешь поговорить о Лукасе?

— Нет, — сказала Кайли.

— Ладно, но если ты захочешь поговорить о нем или о чем-то другом, я всегда здесь, для тебя.

— Я знаю.

Затем, пытаясь не быть лжецом для самой же себя, с ее губ соскользнули следующие слова.

— Я поняла, что я любила его прежде, до того, как все произошло, — ее сердце чувствовало, что она должна сказать, — я собиралась сказать ему в следующий раз, когда увижу. Но в следующий раз я увидела его, когда он обещал свою душу Моник.

Холидей закусила губу, как будто не была уверена в том, что должна сказать.

— Я не думаю, что он подразумевал по этим то, что ты думаешь.

— Меня не волнует, что он имел в виду, он не должен был делать этого.

— Это правда. И я не скажу тебе, что надо делать, но я верю, что он говорит правду о своих намерениях. И я просто говорю, что если ты по-прежнему заботишься о нем, я не думаю, что он плохой парень.

Кайли глубоко вдохнула воздух в легкие.

— Однажды, я спросила маму, любит ли она моего отца. До сих пор. Она сказала мне, что она не знает. Что может быть, когда она злилась на него, ей пришлось бы увидеть, что она чувствует по этому поводу. Может это то, что будет со мной и Лукасом. Но сейчас это чертовски меня бесит, что все говорят мне, что он хороший парень. Это заставляет меня чувствовать себя так, будто во всем виновата я.

С ее глаз заструились слезы, она быстро смахнула их, и выпрямила спину.

— Я сожалею, — сказала Холидей, убрав руку, — и ты знаешь, что не сделала ничего плохого. И я не стану больше говорить о нем.

— Спасибо.

Ее живот вдруг издал громкий звук, давая ей понять, что он был таким же несчастным, как и она … пустым.

Она смотрела на Холидей.

— Мне нужно что-нибудь съесть. Я думаю, что мой желудок сожрет мой позвоночник.

— Вот. — сказала Холидей, и потянулась к тумбочке вытащив бумажный пакет, — Я принесла его к тебе до этого, думая, что тебе захочется есть.

Кайли взяла пакет, и увидела половину сэндвича, который был немного потрепан.

— К сожалению, я проголодалась, пока ждала твоего пробуждения.

Когда Кайли вытащила сэндвич и откусила кусочек, Холидей вытащила из пакета еще один припас.

— Я все еще хочу есть, — сказала она, и виновато улыбнулась.

Она взяла пачку чипсов и начала есть. Как только Кайли съела сандвич, и наблюдала за тем, как Холидей поглощает пачку чипсов, вес мир, казалось, перевернулся в ее голове, и она все поняла. Не все, конечно, но достаточно для того, чтобы сделать паузу. У нее было много проблем, к которым она вернется. Вернуться в лагерь — было правильным решением. Вернуться к Холидей — вдвойне.

Кайли скомкала бумагу из под сэндвича, и полезла в сумку в поисках чего-то нового. Достигнув дна, она поняла, что пакет был пуст.

У Холидей было смешное лицо.

— К сожалению, я не знаю что со мной. Мой аппетит просто зашкаливает.

— Это, наверное, любовь, — сказала Кайли, — ты просто сияешь с ним. Каждый раз, когда ты говоришь имя «Бернетт», твои глаза начинают светиться.

— На самом деле, любовь отгоняет аппетит. Ты думаешь, что можешь прожить на одной любви, а еда тебе не нужна.

Кайли выгнула бровь.

— Тогда… может, ты беременна.

Холидей облизала пальцы от картофельных крошек.

— Это невозможно.

— О, пожалуйста. Миранда сказала мне, что все вещи были не на своих местах, когда она зашла к Бернетту. Вы планируете свадьбу. Миранда сказала мне, что слишком бурно. Тот факт, что вы спите… это нормально. И ты думаешь иначе, ты будешь выглядеть глупо.

Холидей наклонила голову, показывая Кайли полу-серьезное выражение лица.

— Я не притворяюсь. И пока я не должна объяснять это—, сказала она, и замолчала, — я не говорила ему, чтобы он оставался в своем помещении, или что мы не… спим вместе. Я сказала, что это невозможно. Мы осторожны. Используем защиту. Это лучший совет, который я могу дать любому подростку здесь, — сказала Холидей, и указала на бумажный пакет, лежащий на кровати.

— Тут есть пачка печенья. К сожалению, я… съела некоторые из них. Тоже.

Кайли взяла бумажный пакет, и вытащила из него полиэтиленовый пакет, лежащий на дне, в котором были всего три печенья.

Она взяла один для себя, и из вежливости, предложил одно Холидей — которая взяла его из рук Кайли с большим энтузиазмом.

— Я люблю печенье «Oreo», — сказала Холидей, посмотрев на подарок Кайли.

Фея взяла в руки печенье, и смяла его за один укус.

— Ты же знаешь, что презервативы не всегда надежны, — сказала Кайли, разъединяя две части печенья, и слизывая белую глазурь, — некоторые статистические данные, говорят о том, что они эффективны на 80–95 %. Некоторые утверждают, что целых десять процентов, это ошибка — то есть ошибка человека, или в твоем случае, ошибка вампир, а не ошибка презерватива. Когда парень слишком быстро вытаскивает — сказала Кайли, скорчив рожицу, — это вызывает утечку или когда парень делает в первый раз неправильно. Примерно такая же ситуация, когда у девушек слишком длинные ногти…

Выражение лица Холидей заставило Кайли сделать паузу в ее рассказе.

— Я не говорю о том, что у тебя слишком длинные ногти, или, что Бернетт не опытный.

Кайли почувствовала, как ее лицо стало красным. Холидей покраснела вместе с Кайли. У Холидей все еще был забит рот печеньем, поэтому фейри подняла свою руку, как бы говоря, что ей нужна минута, прежде чем начать говорить.

Кайли, как ни странно, испытывая смущение, уловила в себе нотки гордости за знание в этом вопросе, и продолжила говорить, прерываясь на слизывание глазури.

— А если парень слишком долго находится в своем бумажнике, то бумажник может прорваться. Тогда уже может быть еще и брак в продукте. В презервативе может образоваться дырочка. А ты будешь удивлена, как мало спермы нужно, чтобы получить беременную девушку.

Продолжила свою историю Кайли, разнообразив ее поеданием уже самого коричневого печенья.

— Чтобы быть в безопасной зоне, ты можешь купить презервативы со спермицидом[1] на них. Это должно помочь убить любого из этих маленьких ребят. Но использовать спермицидные презервативы все время может вызывать вагинальные проблемы. Так что это не рекомендуется для долгосрочного использования.

Холидей тяжело вздохнула и проглотила поедаемое печенье.

— Ты… — она сглотнула снова, очищая языком зубы, — знаешь очень много о презервативах.

— Я говорила тебе, моя мама два раза в неделю клала мне брошюры на кровать. Ты можешь мне не верить, но вся информация до сих пор в моей голове. Я могла бы рассказать тебе обо всех разных типах ЗППП, но это не очень… красиво. Я не хочу думать об этом.

Холидей рассмеялась.

— Я думаю, когда у меня появиться ребенок, я попрошу твою маму одолжить мне эти брошюры.

— О, не делай этого. Они связываются с сознанием человека. Я думаю, именно по этому я до сих пор девственница.

Холидей хмыкнула.

— Вот именно поэтому я и буду давать своему ребенку эти брошюры, — сказала она, и ее улыбки на лице как не бывало, — я серьезно, подростки не должны заниматься сексом.

— Правда, — сказала Кайли, и схватила последнее печенье, разломила его пополам, — но слишком много информации не совсем хорошая мысль, — сказала она, предлагая вторую половину Холидей, которая не стала отказываться.

— Спасибо.

— Ты уверена, что ты не беременна? — спросила Кайли, наблюдая за Холидей, которая закинула вторую половину печенья в свой рот, как будто была очень голодна.

Или, как будто, ела за двоих.

— Точно, — сказала Холидей, жадно посмотрев на упаковку «Oreo», — феи, ну или феи из семьи Брэндон, всегда знают, когда забеременеют.

Кайли усмехнулась.

— Только не говори мне, что один из признаков является то, что все становятся настолько прожорливыми, что истребляют друг друга.

— Нет, — сказала она, сделав паузу, — в основном, это быть голодным, но чаще всего — икота и отрыжка. У меня двоюродная сестра была беременна, и она икала восемь месяцев нон-стоп. Это было печально.

Холидей смотрела на сухпаек, как будто желая, чтобы он не был пустым.

— Почему бы тебе не переодеться, и не пойти со мной в столовую за печеньем? Тогда мы встретимся с Бернеттом и пойдем к водопадам. Что-то подсказывает мне, что мы смогли бы использовать царящую там успокаивающую атмосферу.

Мысль о походе к водопадам вызвала у Кайли теплые чувства.

— Да, это звучит действительно хорошо.

Может, когда они будут там, она сможет вспомнить остальные эпизоды из сна. Боже, она действительно надеялась, что не сделала ничего глупого с Дереком. Не то, чтобы она боялась, что… зайдет слишком далеко. Лицо Холидей, когда она рассказала об информации из этих брошюрок, заставило ее задуматься. Слишком много информации действительно сможет все испортить. Или, в данном конкретном случае, сыграть главную роль.

Затем она поняла, что если бы она не была такой осмотрительной, относясь к сексу с осторожностью, она бы уже давно переспала с Лукасом. Она была рада, что она не сделала этого. Та мучительная боль, которая была в ее сердце, не могла помочь, но интересно, сколько правды было в том, что она рассказала Холидей. Когда она закончит злиться на Лукаса, и сможет простить его? Он заслужил второй шанс?

Вытолкнув Лукаса из головы, она подумала о Дереке. Она вспоминала поцелуй во сне. Это она остановила поцелуй? Или это она втянула его в это сон? Блин! Блин! Предлагать Дереку надежду было плохо.

И если бы она предложила ему надежду, ей необходимо было пресечь все в самом начале, прежде чем это привело к непоправимым последствиям. Такого рода последствия, где людям стало бы больно видеть друг друга. А то, что она поставила на паузу их отношения, совсем не говорило об обратном. Нет!

Кайли взяла свою обувь, пошла переодеваться, при этом уйдя с глаз Холидей. Вспомнив о телефоне Хейдена, она засунула его в карман. Прошлой ночью она попыталась связаться с дедом, но у нее ничего не вышло. И если она свяжется с ним, оценит ли это Бернетт как предательство?

Она посмотрела на Холидей.

— Мы можем сходить к дому Хейдена? Мне нужно отдать ему телефон.

Холидей. Казалось, была сбита с толку, поэтому Кайли решила объяснить.

— Я оставила свой у дедушки. И я хотел позвонить маме.

— Конечно, — сказал Холидей.

Они еще не успели дойти до двери спальни Кайли, как только она услышала, как Холидей издала какой-то звук. Который соскользнул с ее рта.

Кайли посмотрела на нее. Холидей прижала руку к губам, в ее зеленых глазах отразилась паника.

— Это то, о чем я думаю? — спросила Кайли, — Это была икота?

— О, черт! — сказала Холидей, и снова икнула.

Кайли завизжала от восторга.

— Интересно, на кого будет похож ваш ребенок, на тебя или на Бернетта?