Избранная в сумерках

Глава 30

Следующие тридцать минут она провела повторяя за ним движения. Снова и снова. Поворачивая меч то так, то этак. Он выкрикивал команды. Не грубо, а так, как обучали его самого. Она не могла не представить юного Лукаса, который выполняет указания своего дедушки.

— Не так, — сказал он. — Держи меч острием в сторону своего врага. И не опускай. Теперь обрати внимание, как ты держишь баланс. Вкладывай весь свой вес в движения.

Они повторяли все движения снова и снова.

Это было и в самом деле изнурительно. Солнце опаляло ее кожу, воздух вокруг был плотным. Мышцы в ногах горели от всех этих выпадов и бросков. Она не жаловалась. Ни одного раза. Так было лучше, чем когда он касался ее.

— Так хорошо, — сказал он, повторяя движения рядом с ней. — У тебя получается.

Мой бог. Да ты самородок.

На открытом воздухе она сначала услышала голос призрака, прежде чем почувствовала его холод. Дух стоял слева от Кайли, держа свой собственный меч и повторяя движения за Лукасом.

— Что ты делаешь? — спросил Лукас. — Перенеси свой вес сначала назад, а затем вперед.

Кайли проигнорировала Лукаса, но продолжила двигаться сфокусировавшись на оружии призрака и не слушая его указаний.

Сравнивая их мечи она поняла, что меч призрака был не точно таким же как тот, что светился в руке Кайли. Лезвие меча призрака было более узким и тонким. А эфес, как Лукас называл рукоять, был длиннее.

Что у тебя за меч? — спросила Кайли у призрака, думая, что если та откроется, то это поможет Кайли избавиться от нее.

Меч бастарда. Я украла его у него, — ответила она рассмеявшись, но не сбилась в движениях.

У нее была хорошая практика.

Кем бы она ни была, ее навыки владения мечом были такие же, а может даже и лучше, чем у Лукаса.

Я серьезно, — сказала Кайли, пропустив шаг.

— Ты в порядке? — спросил Лукас, и она почувствовала, как он изучает ее.

— Да, — ответила Кайли, но продолжила наблюдать за призраком.

Ей нужно было разобраться в этом. Чем раньше призрак исчезнет, тем раньше она сможет заняться остальными своими целями.

Кого ты хочешь, чтобы я убила? — спросила она, продолжив двигаться, но видимо, недостаточно хорошо, потому что Лукас остановился и уставился на нее.

— Хочешь сделать перерыв? — спросил он.

Кто он? — потребовала Кайли ответа, резко остановившись.

Призрак тоже остановился и посмотрел на Лукаса.

Слушай этого парня. Он хороший учитель. Немного практики, и ты будешь готова. Ты убьешь моего врага, и я оставлю тебя, и займу свое место в Аду — ответил ей призрак.

В Аду?

Дыхание Кайли сбилось. Она никогда не имела дела с призраками, которые направлялись в Ад. Она надеялась, что призрак ошибался. Но зная то, что она уже знала, всех людей в убийстве которых признался призрак, наверное, она и правда должна была отправиться в Ад.

Призрак испарился.

Кайли разочарованно вздохнула стерев пот со лба тыльной стороной левой ладони. Снова у нее было странное чувство, что призрак связан с появлением у нее меча.

Но что это могло значить? Неужели она и правда должна выполнить приказ призрака и убить кого-то для нее?

Сама мысль о том, чтобы забрать жизнь превратилась в мурашки, покрывшие ее спину. Еще одна причина, по которой она сомневалась в том, что может быть Святым Воином.

— Хочешь воды? — спросил Лукас.

Она посмотрела на него. Его позолоченная солнцем кожа блестела от пота. Футболка задралась, открывая его пресс, даже его грудь. Даже пот прибавлял ему привлекательности.

Она посмотрела на меч.

— Есть ли такая вещь как «Меч Бастарда»? — спросила она, сосредоточившись на призраке, а не на том, как хорошо он выглядел.

— Да, а что? — он подошел к сумке, достав две бутылки воды. Он протянул ей одну. Его рука коснулась ее. Он отдернула руку, он нахмурился, заметив ее резкость.

— Ничего, — сказала она, зная, что он не захочет знать. Он не любил призраков. Но он же пришел ей на помощь на кладбище. Даже, несмотря на то, что тогда она была вампиром.

Она положила меч, и посмотрела, как гаснет золотое сияние.

— Это так странно, — сказал он.

— Ага. — Бутылка, которую он ей дал, охлаждала ее ладонь. Она открутила крышку и сделала большой глоток.

Они пили, не говоря ни слова, ее мысли метались между призраком и привлекательностью Лукаса.

— Готова к спаррингу? — спросил он.

Она посмотрела на его меч и на тот, что лежал на полотенце. Настоящее оружие, способное убить. Один поворот запястья и кто-то может серьезно пострадать.

— Я не уверена.

— Не с этими мечами. К этому ты еще не готова, — он указал на деревянные мечи, лежавшие на полотенце. — Будем упражняться на этих.

Она хотела было отказаться, но потом поняла, что чем раньше она научится сражаться, тем скорее перестанет встречаться с Лукасом и перестанет получать напоминание о своей утрате. Закрутив крышку на бутылке с водой, она бросила ее рядом со своим мечом, подняв один из деревянных мечей.

— Давай приступим.

Двадцать минут спустя они, наконец, перешли именно к этому. Приступили к делу. Кайли, наконец поняла, как это делается. Используя движения, которым он научил ее ранее, она смогла заблокировать большую часть его атак. Большую часть, но не все.

Трижды он обходил ее меч и касался ее груди деревянным концом.

— Два очка учителю, — каждый раз говорил он.

Потом они начинали снова, крутились, размахивали, двигались назад и вперед, а иногда и кругами. Звук их сталкивающихся деревянных лезвий звенел у нее в ушах. Пот снова стекал по ее лбу, но она игнорировала это, решительно желая заработать себе пару очков.

Она наблюдала за ним, изучала его, начала замечать схему его движений. То, что она узнала, она использовала против него, дожидаясь своей возможности, и вскоре ей представился случай воспользоваться ей. Она коснулась его груди своим деревянным лезвием. Тяжело дыша, она чувствовала, как стекает пот в ложбинку между ее грудей.

— Два очка ученику, — сказала она, наслаждаясь моментом своего успеха. Каким бы сумасшедшим это не было, но ей понравилось.

Он остановился, опустив свой меч. Взгляд его голубых глаз остановился на ней. Он сделал глубокий вдох.

— Ты не представляешь, как я соскучился по этой улыбке.

Это заявление отрезвило ее, она указала своим мечом на его.

— Мы пришли сюда драться.

Он поднял свой меч, вернувшись к спаррингу.

— Я скучаю по тебе, — сказал он, сразу после того, как отразил ее удар.

Она отступила, сильно повернув свой меч влево. Его деревянное лезвие заблокировало этот выпад. Она снова отошла, но снова начала наступать.

— Ты моя половинка, — сказал он, отражая каждый ее удар.

Эмоции заполнили ее грудь. Некоторые были связаны с тем, что она помнила, как он говорил эти слова Моник, но большая часть от осознания того, что ему придется потерять. Она размахнулась сильнее, и ее меч с глухим стуком ударился об его. Удар выбил его меч из руки, а ее собственный сломался пополам.

— Ты должен сделать то, что хочет от тебя твой отец. Иди к Моник и соглашайся на свадьбу. Получи место в Совете, как и планировал.

— Я не соглашусь жениться на Моник! — сказал он с суровостью в голосе. — Мне никогда не следовало на это соглашаться!

— Думаю, мы закончили, — сказала она, ее сердце колотилось, обида снова затронула ее сердце.

Его взгляд стал еще более проникновенным.

— Мы закончили со спаррингом на сегодня. Но не друг с другом, — сказал он, отойдя в сторону, чтобы поднять свой меч, и начать паковать их вещи, пока она стояла и старалась выровнять свое дыхание. Он нашел вторую половину меча и поднял ее.

Она не могла не задуматься, были ли это те самые мечи, которые использовали они с его дедушкой. А если так, то они, наверное, что-то значили для него. Чувство вины заполнило ее грудь.

— Я не специально его сломала.

— Я знаю. Все в порядке. Такое часто случается.

Он сделал паузу, и судя по его взгляду, он собирался ей что-то сказать, чего она бы не захотела услышать на данный момент.

Телефон Кайли зазвонил. Она достала его из кармана.

Лукас нахмурился.

— Если это Делла, напомни ей, что я сказал, что сам провожу тебя к домику.

— Это моя мама, — сказала Кайли, отойдя на пару шагов назад. Она поднесла телефон к уху, немного обеспокоенная тем, что ее мама звонит ей среди рабочего дня.

— Привет, мам? — сказала Кайли и она все еще слышала как сердце колотится после спарринга. Или из-за слов Лукаса.

— Привет? Это все, что ты хочешь мне сказать? — выпалила ее мама.

— А что еще я должна тебе сказать? — спросила Кайли.

— Как ты посмела со мной так поступить, Кайли Гален. — Тон ее матери перенес ее в те времена, когда они с мамой не могли оставаться один на один, в те времена, когда Кайли называла ее «Ледяной Королевой».

Она глубоко вздохнула и приказала себе не паниковать, но разве не именно этого она и боялась? Того, что с появлением Джона их хрупкая дружба подвергнется опасности?

— Мама, что я такого сделала? — Кайли отошла еще на пару шагов, не желая, чтобы Лукас слышал их ссору с мамой.

— Ты знаешь, что сделала, не играй в невинность со мной.

— Я ни во что не играю, — сказала Кайли, нервничая еще больше, посмотрев на Лукаса и увидев, что он смотрит на нее с сочувствием.

— Ты встречалась с мистером и миссис Брайтен, не так ли? — Ее мама говорила так громко, что у нее заболели уши, и она была уверена, что Лукас все слышал.

Кайли отошла еще дальше. Она планировала рассказать все маме, по ее возвращению в штаты, но с этой историей с тестами на беременность подходящего момента не было. И вчера утром со всеми этими извинениями и восхвалениями Джона, тоже не оказалось лучшего случая. Кроме того, она думала, что такие вещи им стоит обсудить лично.

— Да, и я собиралась тебе все рассказать.

— Собиралась? Собиралась мне рассказать? А ты не думаешь, что об этом стоило рассказать перед тем, как ты собиралась это сделать!

— Я и говорила. То есть я говорила тебе, что мне бы хотелось с ними встретиться. Мы говорили об этом примерно месяц назад, помнишь?

— Тебе стоило обсудить это со мной, для начала.

А тебе стоило бы это обсудить со мной много лет назад.

Кайли почувствовала свою собственную злость, но знала что сейчас для нее не время. Ее мама не была благоразумной, когда была настолько расстроена, а добавлять масла в этот огонь было бы неразумно.

— Они звонили тебе? Они были огорчены? — Кайли думала, что Брайтены согласились подождать и встретиться с ее мамой позже.

Тогда почему они изменили планы и позвонили?

Но даже с раздражением от того, что они это сделали, она не могла себе представить, что Брайтены могли быть грубы с ее мамой.

— Да, они звонили мне! Ты хоть представляешь себе, насколько неловким был этот разговор?

— Мне жаль. Но ты была в Англии, — добавила Кайли.

— Как долго ты это планировала, юная леди?

— Их не было в стране и я не уверена, что они вообще получили мое сообщение до того, как вернулись. Они позвонили, и захотели встретиться со мной немедленно.

— Ты должна была сначала обсудить это со мной, мисс Гален.

Ох, черт, как только мама обращалась к ней «мисс Гален», Кайли знала, что ее песенка спета. И, как и много раз в прошлом, она не считала, что это было заслуженно.

— Я должна была подготовиться к этому разговору. Вместо этого, этот звонок просто выбил меня из колеи.

— Мне жаль, — сказала Кайли.

— Джон был со мной, когда раздался звонок. Ты хоть представляешь, насколько мне было неудобно.

Слезы жгли глаза Кайли, она больше не могла сдерживать свою ярость.

— Так вот почему ты расстроена, из-за Джона?

— Я не говорила ему, что Том не твой отец. Это было совершенно унизительно.

— Так ты стыдишься меня? — сказала Кайли, покачав головой.

— Не перевирай, — сказала мама.

— Перевирать? — она потрясла головой. — Извини, мама, но ты сейчас совсем неправа.

— Я не стыжусь тебя, мне… мне стыдно, что я забеременела от человека, которого едва знала.

Кайли всхлипнула.

— Ты сказала, что любила его.

Ее мама вздохнула.

— Конечно, любила, но…

— Но что? — спросила Кайли. — Но ты боялась, что твой драгоценный Джон узнает, что ты можешь солгать?

— Кайли не надо так…

— А это уже будет не так хорошо, да? — продолжила она. — Постой, не отвечай, потому что я могу сказать, как это ощущается. Как это, когда кто-то кого ты думал, ты хорошо знаешь, скрывает что-то от тебя, что-то очень важное! Не могу поверить, что ты злишься на меня за то, что я не сказала тебе о встрече с Брайтенами, когда ты сама не рассказывала мне о моем же отце или о бабушке с дедушкой все эти годы!

Вдох, который сделала ее мама, многое ей сказал.

— Я… я думала, что объяснила тебе это?

— Да, ты заявила, что была так сильно влюблена в моего отца и теперь заявляешь, что едва знала его.

— Я… я не думаю, что нам стоит обсуждать эту тему по телефону.

— Правда? Именно так я думала о теме моей встречи с Брайтенами, — несколько слезинок скатилось по ее щеке.

Она была настолько зла, что хотела просто выбросить свой телефон. Этого она не сделала, она выключила его, на случай, если мама попробует перезвонить.

— Мне жаль, — сказал Лукас позади нее.

Она снова стерла свои слезы и обернулась. Она не знала, что он стоял так близко, так что наткнулась прямо на него. Ее лицо уткнулось в его такую-вот-идеальную грудь. Его руки, теплые и нежные, обернулись вокруг нее и задержались на две или три секунды, пока она не оттолкнула его. Но этого было достаточно, чтобы напомнить ей, как приятно было прижаться к нему, как хорошо было от мысли, что на него можно рассчитывать.

Достаточно долго для того, чтобы она пришла в чувство и вспомнила, что ей больше не стоит прижиматься или рассчитывать на него.

В следующую пятницу, почти в полночь, Кайли лежала в кровати и пялилась в потолок, обдумывая свои проблемы. Они все крутились и крутились, какая из них беспокоила ее больше, она не знала.

Проблема под названием «ее мама», с которой Кайли разговаривала, но на которую все еще злилась, или ее «задача» помочь юным хамелеонам, которая казалась невыполнимой; ее совершенно «невыносимый призрак» и «невозможный и приводящий в ярость Лукас»; «невыносимая тоска» по разговору с ее отцом, которого она не ощущала с того самого раза который был перед приездом Брайтенов. И последнее, но не менее важное, «невыносимый негодяй», чья угроза все еще звенела у Кайли в ушах.

Ты придешь ко мне, Кайли Гален, придешь желая смерти, желая мучиться от моих рук ради моего удовольствия, потому что цена будет слишком высока! Твоя слабость погубит тебя.

На данный момент, слабостью Кайли, казалось, было то, что она не могла ничего решить. Вся ее жизнь как будто превратилась в чистилище.

Единственная проблема с которой Кайли продвинулась на прошлой неделе это навыки владения мечом. Иногда она задумывалась, что приятное ощущение из-за этого было связано не только с Лукасом. То есть с тем, что она проводила с ним пару часов в день.

О, она не поддавалась на его ухаживания. Он действовал деликатно, например, подходил так близко, чтобы его плечи касались ее, стоя позади, чтобы показать движения и контролировать ее позицию. Но также он использовал совсем не деликатные приемы. Во время спарринга на деревянных мечах он мог запросто заявить что-то типа: «Я все еще люблю тебя» или «Ты знаешь, как ты красива?», или «Ты помнишь ту ночь, когда мы возвращались с кладбища, и почти что занялись любовью?»

Она сломала еще три деревянных меча, когда он говорил эти вещи. Другой бы догадался, что надо держать свой рот закрытым. Но не он. Лукас даже смеялся, когда она сделала это во второй раз. Казалось, что его не волнует, что его комментарии заканчиваются заменой деревянного меча. И она поняла это совершенно точно, когда сломала и третий меч, когда на следующий день, он сказал нечто подобное. Не то, чтобы она делала это специально, просто было чертовски сложно не вкладывать все свои эмоции в удары.

Сегодня, когда они собирались уже уходить, она назвала то, что они делали, — фехтованием, но Лукас поправил ее. Он сказал, что она училась не фехтовать. Это требовало совершенно другого набора навыков.

Она училась сражаться. Он этого не сказал, но она словно прочла его мысли. Она училась убивать.

Но кого?

И как? О, она знала, что именно для этого нужен меч, просто она не знала, как она сможет это сделать. По-настоящему забрать жизнь.

Глубоко вдохнув, она перевернулась, ударила кулаком в подушку и вспомнила, как отбросила Колина Уоррена через всю комнату. Ее инстинкт был не убивать, а защищать. Она не убила его, хотя и могла.

И возможно это, чем бы оно ни было, закончится точно также. Может, если ее режим Защитника будет активирован, она сможет сделать что угодно, не думая о последствиях. Но тогда как она потом будет думать об этом, сможет ли дальше жить с этими мыслями?

Возможно, сможет, если для этого потребуется спасти любимого человека.

Или убить того, кого ненавидишь.

Ее обдало холодом. Кайли села, призрак сидел на другой стороне кровати с мечом в руках. Кайли видела ее каждый день во время тренировок с Лукасом. Она могла появиться и заниматься вместе с ними, но как бы Кайли не пыталась, она ни разу не заговорила.

— Кого я так сильно ненавижу? — спросила она.

Ты знаешь — ответил призрак.

— Скажи мне, черт возьми! Я устала от твоих игр!

Сонная Делла ворвалась в комнату Кайли.

— Ты в порядке?

— Да! — Сказала ей Кайли, — уйди! — когда Делла не послушалась, Кайли добавила. — Это проблемы с призраком.

Делла испарилась. Но когда Кайли обернулась, призрак уже пропал.

— Кого я так сильно ненавижу? — повторила она свой вопрос. Призрак не вернулся, и внезапно Кайли поняла. Она совершенно ясно осознала.

Марио.

Ей предстояло убить Марио.

Глубоко внутри она знала, что это должно было произойти. Знала, что им предстоит еще столкнуться. А чего она не знала, так это как, черт возьми, она сможет выстоять против него. У него были годы, чтобы усовершенствовать свои навыки. Как она могла сравниться с этим?

Затем другой вопрос пришел ей в голову. Был ли Марио именно тем, кого призрак хотела, чтобы она убила?

Как она была связана с Марио?