Из рода Бурого Медведя. Том 2

Глава 45. Кадетский(4)

Сергей Попов сидел напротив Кадетского и никак не мог взять в толк где взять деньги для премий лучших из работников, если фонд оплаты труда трогать напрямую нельзя, фонд инвестиций тоже нельзя, и тот фонд нельзя и пятый, десятый… Кадетский смотрел на него, как на отстало развитого и поражался косности своих сотрудников. Косности, какой-то наивности, то есть полного отсутствия хитрости. Но с другой стороны и шанс, что обманут меньше.

— Ну как где Сергей, ты вроде не маленький. Пять лет на меня работаешь.

— Но как? — воздел руки вверх Сергей, пока ещё молодой человек в очках.

Кадетский посмотрел в сторону, потом на Попова. Потом опять в сторону… играть в театральщину Кадетский любил, хоть и не осознавал. Особенно любил, тогда когда его подчинённые, далеко не самого низкого уровня не могли догадаться до очевидных вещей, с точки зрения Кадетского. Тогда он уважал себя ещё больше. Сергей один из главных управленцев, явно думал над этим вопросом… сколько? День, два наверно думал, а может и больше. А он Кадетский тут же догадался.

Наконец Кадетский заговорил:

— Берёшь и понижаешь зарплату...

— Так возмутятся! — перебил его Сергей, поправив очки. — Уходить начнут. Проблемы с кадрами...

— Подожди-подожди, — замахал Кадетский интенсивно руками. На руках блестели запонки из магического камня. — Не перебивай. Дай команду бухгалтерам, к примеру, срезать по двадцать копеек с месячной зарплаты. И это уже смотри, за месяц будет две тысячи рублей с десяти тысяч работяг. А за год все двадцать четыре тысячи!

— Всё равно ведь заметят…

— Отбрешитесь, сумма небольшая. Скажите курс валют виноват к примеру, поверь сильно возмущаться не будут. Зато дашь премии.

— А штрафовать если?

— Нельзя, люди этого не выносят. Обозлятся. Ну что это за штраф двадцать копеек? Просто срежь эти двадцать копеек и отбрешись. А лучше возьми нечётное девятнадцать. По зёрнышку, по зёрнышку или как говорил мой отец копейка рубль бережёт. Сергей ты понял мою мыль, алгоритм как на западе говорят. Понял алгоритм моей мысли?

Подумав, Сергей Попов ответил:

— Понял шеф, понял.

— Сергей ты пять лет у меня работаешь, много достиг и такая заминка. Ты ведь не глупый парень, — сказал Кадетский и подумал что Попов и не умный. Но на своём месте. Справедливости ради: ум выше среднего. Не ворует зато. — Тебе уже сколько Сергей?

— Двадцать шесть лет, — сказал Сергей.

— Надо как-то быть посамостоятельней, пора бы уже. Ладно, можешь идти, — сказал благодушно Кадетский.

Глядя теперь с оптимизмом Сергей вышел с папкой из кабинета.

Неделя для Кадетского началась лучше некуда. Он договорился с одним из крысиных кланов о то, что они будут лечить его раненных бойцов. Это была большая проблема. Чес сильней становился Второй Оружейный трест, тем более чаще его боевикам приходилось вступать в бой для отстаивания интересов. Найти достаточно целителей было нелегко, мало кто соглашался, и а из них не всегда были готовы. Так как лечение обычного человека забирало у них уйму энергии и времени. Но теперь с кланом Водной Крысы всё должно было измениться. При своей численности в несколько тысяч особей, они имел больше двух сот целителей. Кадетский вообще считал что этих одарённых стоит оставить, так как их физическая и магическая боевая мощь была незначительной, они не имели сильного преимущества над обычными людьми. То есть в данный момент боевики Кадетского сильней крысолюдов и если бы захотели легко решили бы вопрос их полного уничтожения.

Сперва крысы не шли на контакт, вернее шли но неохотно. Уклоняясь от каких либо долгосрочных отношений, обязательств. Но с тех пор как волки стали слишком злоупотреблять прореживанием и похищением глав крысиных кланов, другие кланы забеспокоились. Теперь Кадетский поставил клан под охрану боевиков, снабдив их ударным отрядом и несколькими бронированными машинами, с двумя крупнокалиберными пулемётами в каждой. Это была новинка. Боевую технику, машины и танки его трест ещё не производил до этого, да и те машины были модернизированы из тевтонских «Баеров». Ведь с русскими пока договоришься, а тевтонцы по первому требования поставили продукцию. А ещё крысы попросили оружие, гранаты, пулемёты, винтовки и дробовики. Пятьсот единиц, плюс тройной комплект боеприпасов и три ящика гранат. На вопрос зачем им так много ведь он — Кадетский у далее им оружие, крысы ответили что прозапас.

Кадетский хотел позвонить Семёну Шестакову — начальник охраны и спросить: дали ли крысам уже оружие. Или нет. Но решил не торопить и сел за бумаги изучать аналитику продаж.

Всегда включённым, у Кадетского был только ограниченно локальный телефон, соединяющий непосредственно его и его секретарей. Телефон от общей линии провели только его секретарям. Кадетский не хотел ставить себе эту штуку в номер, англосаксы его предупредили что его можно сделать прослушивающим устройством. Поэтому телефон подключённый к общей сети ему носила секретарша, благо провод был длинный, а путь до его кабинета относительно короткий. Конечно он подозревал что секретарям это могло не нравиться… но это их проблемы, это их работа. Не нравиться? Вперёд машинисткой не разгибаясь, а лучше на завод руками, там вообще весело.

Нет конечно у кадетского был и свой телефон подключённый к городской сети, с него он иногда звонил лично. Только когда не пользовался, постоянно отсоединял штекер и делов то. Технический прогресс… Кадетский знал что с ним надо держать ухо востро. Когда ты изобретаешь какое-то смертоносное оружие всегда надо помнить что это всего лишь вещь, которую могут направить против тебя. И Кадетский задавался вопросом: как много других «вещей» сейчас разрабатывают и производят, которые завтра могут направить против него Кадетского. Что они там такого делают постоянно? Этот вопрос его сильно беспокоил. И для этого у него была Служба безопасности. На Руси у него дела шли неплохо, он знал о многих проектах. За границей было посложней. Но тут был вопрос денег даже. С помощью денег можно обрасти связями… скоро он выйдет на новый уровень. И возможно…

Зазвонила трубка внутреннего телефона.

Кадетский неспешно поднял чёрную текстолитовую трубку и сказал:

— Слушаю.

Секретарша Жанна тут же сообщила, что есть проблемы на картонной фабрике.

«Какие ещё у них проблемы».

— Соединяй! — сказал Кадетский, это означило что пора нести ему телефон.

В кабинет ворвался новый секретарь Игорь, худой длинный парень с большими глазами.

— Вот господин Кадетский! — грохнул он телефон ему на сто и вручил трубку.

Услыхав обращение «господин», Кадетский скривился и не удержавшись, зажав микрофон на трубке, сказал:

— Я тебе не господин, а шеф или по имени отчеству! — убрав руку от микрофона Кадетский сказал: — Кадетский слушает, что там у вас?

— У нас катастрофа, — дрожащим голосом заявил голос на том конце провода. — Катастрофа, я боюсь… тут люди какие-то. Угрожают.

Что он несёт? Подумал Кадетский. Что-то не так.

— Начальнику охраны звонил? — спросил строго Кадетский.

— Катастрофа! — опять сказал испуганно голос и закричал трубку: — Караул! Спасите!

Внезапно послышался треск, стук, вскрик, а затем другой грубый голос:

— У тебя катастрофа Кадетский, мы убьём тут всех! И сотрём…

Кадетский оборвал связь и быстро набрал по внутренней линии, через ноль начальника охраны.

— Начальник охраны, — поднял трубку Семён Шестаков.

— Кто там у тебя на картонной фабрике?

— Человек двадцать, неплохо вооружённые…

— Они уже мертвы наверно. Возьми человек двести, крыс и давайте на эту фабрику. Через час, я сам туда подъеду, — он хотел положить трубку.

Но Семён закричал в трубку:

— Шеф! Шеф, постойте!

— Да.

— Возьмите тогда с собой всю охрану!

Кадетский помолчал, потом сказал.

— Хорошо я распоряжусь, что бы часть охраны встретила менян на трассе. Сейчас у меня срочные дела в городе.

Вечно срочные дела. Он летел в центр, что бы приобрести кусок земли в пределах города. Нужно было договариваться лично. И это его бесило.

Когда Кадетский приехал на картонную фабрику… то охнул! Он долго матерился разглядывая сгоревшие руины его предприятия, которые ещё дымились. По разбросанным кускам жестяной крыши, по кускам бетона, кирпича и человеческой плоти он понял что это явно был взрыв. Помимо искусственно созданного пожара. Про трупы людей уж и говорить было нечего. Здесь трудилось более семидесяти рабочих на полном цикле — их дерева в картон, не считая охраны. Станки тоже раскурочило, притом очень основательно. Вывернутый коленвал, шестерни, осколки чанов, барабанов валялись прямо под ногами. Пусть картонный завод не самый его дорогой объект, далеко не самый. Но и не дешёвый!

К нему подошёл Семён Шестаков начальник охраны треста. С ним было два провидца целителя крысолюда.

Вокруг бродили отменно вооружённые боевики треста. Десять тактических групп с кристаллами и штурмовая рота с огромным количеством гранатометов, пулемётов и другими видами тяжёлого вооружения. Возбуждённые, накачанные стимуляторами готовые, ждущие врага. Но враг ушёл и не собирался приходить уже, сделав соё чёрное дело.

— Кто это сделал Семён? — спросил Кадетский ступая в лакированных туфлях, по сырой обожженной земле. Пахло бензином. Кадетский подумал про людей, трупы которых лежали здесь повсюду. Он надеялся что их сперва убили… а потом запалил и взорвали завод.

— Волки, — сказал Семён. — Мы успели завалить нескольких из них. Не знаю зачем они тут остались…

Специально может, подумал Кадетский.

— Чьи татуировки? — спросил Кадетский.

— Срезаны…

— По лицу можно опознать…

— Нельзя, даже если их рожи есть в картотеке. Как только мы заявились они все и обратились антропоморфами… пришлось их убить.

Кадетский помолчал и сказал:

— У нас два варианта это либо Серого волка либо Мохнатого, с другими волками я не веду никакой войны.

— Но два года назад, мы вели войну с одним кланом, — заметил Семён Шестаков. Ох, Семён помнил этого противника, это было первое лобовое столкновение где Трест научился справляться с волками. Тогда Клан Кровожадного Волка понёс немалые потери. Боевики треста дрались как бесноватые, не на жизнь а на смерть. Многие тогда погибли, но Трест взяли их семьи на обеспечение до совершеннолетия детей плюс два года на непредвиденные обстоятельства. Тогда Второй оружейный Трест зарабатывал репутацию и среди всех этих кланов родов как сильный противник которого так просто не убрать и среди обычных людей, работающих на трест — теперь они знали что если погибнут то их семьи будут защищены.

Кадетский стоял и обдумывал слова Семёна. Ну могли-то могли, но вот два года терпеть для волка… и это могли в принципе. Но почему-то Кадетский думал что не они это.

— Слушай а могли этих волков нанять? Как наёмников? Ведь мне по телефону казали что это люди, не волки, — задумчиво сказал Кадетский.

Начальник охраны тут же предложил:

— А если запросить… через взятку у полиции численность волков и что бы они проверили…

Кадетский нервно засмеялся:

— Да кто ж тебе даст это сделать! Семён ты как ребёнок… а если даже сделаешь, ты думаешь у всех волчьих кланов номинальная численность соответствует фактической? Ха! И ещё раз ха! Если клан большой они легко могли вырастить пятьдесят особей на акцию, подготовить.

— Ну не знаю шеф, — возразил Семён. — Они растут быстро, спору нет, но всё таки не по часам.

— Не по часам, это ясно. Но резерв на такие случаи есть. Враги везде…

Ещё немного побродив и прикинув сколько будет стоить восстановление, Кадетский удалился, наказав Семёну затеять расследование кто это сотворил.

Пока Кадетский ехал в машине обратно то думал: как там Прохор в командировке интересно. Архивы, архивы… как бы опять не запил. После убийств ребёнка тот стал сам не свой. Кадетский очень боялся потерять своего первого наёмника, самого доверенного человека. Тот знал очень много и сейчас натаскивать нового человека… когда он взял Прохора, его трестовая империя не была такой обширной и он мог выбирать из приемников, понять кому можно доверится, кто упорный и исполнительный, а кто боле менее с головой. Но сейчас это будет сложней, чёрт возьми!

Кадетский ударил по креслу в машины. На него покосился один из стихийников. «Ну чего ты косишься?», — зло подумал Кадетский. — «Не видел как люди что ли злятся».

Прохор шёл по старому городу Владимиру. Архивы дали ему кое какую зацепку и надо ехать обратно завтра. Дожди не отпускали эти места, что при температур в плюс два три градуса было особенно мерзко. Он не любил это время года, позднюю очень. Хлебнул из фляжки дорого коньяка Курвазье c качеством сырья «Xo» — смесь коньяков вплоть до столетней выдержки. Это было для душевного подогрева что бы не напиться. Шеф дал ему в командировку этот дорогой коньяк и сказал что бы он Прохор растянул его до приезда домой и больше ничего не пил. И Прохор тянул, все пять дней, осталось буквально грамм сто. Но теперь дело сделано и он почти дома…

А что бы напиться он нашёл кабак, с дешёвым пойлом, хорошими проститутками и приличной жратвой. Но сперва следовало отнести сумку с добытыми документами в дорогой гостиничный номер. Он мог бы снять подешевле, но тогда документы которые он так усердно нарыл, могли бы кануть в лету. И вроде бы воры не лютовали в славном городе Владимире, но кто его знает. Оставив там портфель, он взял с собой лишь магический камни защиты, усиления физических способностей заодно, пистолет с глушителем сунул в кобуру под куртку. А ещё нож, следовало быть всегда на чеку. На самом деле ему казалось что его кто-то преследует. Но он гнал эту мысль от себя как мог…

Когда он добрался до кабака «Абсент», стемнело. Внутри играл пианино, танцовщицы кабаре. Прохор сел за стол и заказал себе большой кусок телячьего мяса и два литра вина крепостью в пятнадцать градусов.

— Так не положено же с, — сказал дохлый официант с козлиной бородкой. — Закон-с запрещает. Могём принести только четыре процента вино. А в номер, если хотите при общении с женщинами можно чего и покрепче…

— А с женщинами, что общение тоже по закону, — скривился Прохор.

Официант сморщился.

— Ладно, чёрт с тобой… давай ту блондинку с красной розочкой, — сказал Прохор.

— Которая на сцене? — удивился официант.

— Да, — сказал Прохор. — Деньги есть у меня! Сколько надо? Пятьдесят, сто? Больше?

Прохор сунул ему руку пятьдесят рублей и сказал.

— Хочу её!

Официант поклонился и сказал:

— Я очень постараюсь господин.

Наевшись от пуза и обпившись низко алкогольным вином, Прохор стал забываться. Особенно память ему отказывала в том что он застрелил невинного ребёнка и его мать. И вроде казалось, что сделал это уже не он. А если и он то во сне. Довольный Прохор двинулся на третий этаж в номер, где должна появиться его танцовщика. Блондинка была хорошо и фигура и на лицо…

Хлебая водку в литровой бутылки, он нашёл номер и вошёл внутрь. В углу горел торшер. Простыни на кровати пахли свежестью. Прохор разделся и лёг на кровать. Потом достал пистолет и запихнул его под подушку. Мало ли что. На всякий случай. Отхлебнув ещё водки для забывчивости памяти и смягчения совести, он стал думать о новом чудном мире, который они построят вместе с Кадетским. Но мир этот теперь казался таким далёким и плохо представлялся. Прохор хлебнул водки ещё…

И не заметил как задремал.

Проснулся он от того что кто-то занёс над ним топор. Лицо убитой матери девочки перекосилось от ярости. Она сказал:

— Будешь ещё бить!? — и занесла топор ещё выше что бы обрушить на Прохора голову. Прохор крутанулся в постели и выхватил пистолет! Сухие щелчки. Несколькими выстрелами он обрушил бестию на пол…

Тело танцовщицы, подрабатывающей проституткой громко ударилось об пол. Из руки выпала полупустая бутылка с водкой и разлилась по полу. Прохор остро почувствовал запах спирта и крови. Тяжело дыша, адреналин ещё бил в крови, Прохор вскочил с кровати держа пистолет в руках. Он обошёл кровать и увидел тело танцовщицы. Три пули попали в цель, одна в грудь и две в голову.

«Будешь ещё пить?» — спросила тогда она, приподняв бутылку в руке. Память Прохора теперь утверждала что было именно это. А он тогда подумал… или ему показалось. Теперь уже неважно!

В изнеможении Прохор сел на кровать, по телу пошёл холодный пот и он стал думать как выпутаться из этой передряги. Он понимал что от алкоголя и всех этих переживаний у него помутился рассудок.

Спустя пять минут в комнату постучались:

— Всё нормально? — спросил голос официанта.

Прохор молчал. Взяв пистолет, он стал ждать пока тот войдёт что бы порешить и его как свидетеля. Но затем передумал, спрятал пистолет. Это всё вышло случайно! И проститутка и мать с девчонкой! Случайно!

Прохор сказал:

— Да, всё нормально.

Он поднял с пол почти пролитую бутылку водки и выпил остатки до конца.

С собой у него было пять тысяч рублей на подобные происшествия. Не та что бы он задумывал убивать проституток, а на конфликты, на подкуп работников архивов например. На всякие дела, которые можно уладить с помощью денег. Было больше пяти тысяч, гораздо больше. Но молчание людей работающих в архиве стоило немалых денег.

Прохор вышел в коридор и позвал слугу… Но подкупить того не удалось. Мало того хозяин данного заведения был какой-то боярин, который чуть не пришиб его.

Полу пьяный Прохор помнил лишь красную разъяренную рожу, таскание за грудки и крики в лицо с ударами:

— Да вы мне маньяки уже надоели! Замучили! Ты слышишь тварь?! Замучили! — удар. — Вторую бабу убили мне за месяц суки… падлы… ненавижу вас…

В пол первого ночи Кадетский только заснул. Но его разбудила стрекотня телефона. Тот был за дверью в дальнем конце коридора, но всё равно слышно. Слуга Антон поднял трубки и стал что-то говорить, а потом Кадетскому послышалось:

— Я проверю, но наверно он спит.

Постучали в дверь, тихо-тихо. Заворочалась жена во сне. Кадетский встал, накинул халат и приоткрыл дверь. Антон в синей рубахе, стоял возле двери.

— Там некто Прохор звонит, а вы сказали что если человек с подобным именем позвонит, всегда вас звать к телефону и будить.

— А ты явно будить меня не спешил, — раздосадовано упрекнул его Виктор Кадетский.

Антон замер.

Смягчив тон, Кадетский хлопнул слугу по плечу и сказал:

— Всё нормально Антон, я отвечу. А ты иди спи…

Неприятно заинтригованный Кадетский подошёл к телефону, взял трубку.

— Это Кадетский.

— Шеф, это я, — выдавил в трубку Прохор немного плетущимся голосом— Шеф у меня проблемы. Я случайно… сделал то чего не надо делать. Я по ошибке… сделал ошибку за которую можно сесть.

Кадетский понял что случилось что-то нехорошее. Очень нехорошее. Ужасное. По спине пробежали мурашки. Но он быстро одёрнулся себя.

— Расскажи…

— Там хозяин заведения третьесортный боярин, требует двадцать тысяч… иначе.

— Так, — Кадетский стал быстро думать, вспоминать кто там у него во Владимире. — Глава представительства, нашего треста Михаил… ты знаешь где наше представительство?

— Да.

— Ну вот двигай к нему завтра. Я ему позвоню…

— Шеф, надо сейчас, — сдавленно сказал Прохор. — Он мне уже рожу разбил. Он мне не верит, стоит тут со своими людьми возле гостиницы…

— Они не знают… с кем ты работаешь?

— Нет шеф, — твёрдо ответил Прохор.

— Хорошо… дай вспомнить только…

Кадетский замер, силясь вспомнить есть ли у Михаила… Горелика телефон, вспомнил наконец фамилию. Он точно помнил что этот типа был прижимист, уж слишком. Но Кадетский ему рекомендовал иметь телефон дома. Настоятельно рекомендовал!

— Ага, — вспомнил Кадетский и полез в записную книжку, сказав Прохору: — Через пять минут перезвони…

Дозвонившись до Михаила Горелика, Кадетский сумел договориться о деньгах для Прохора. А затем подумал о том что бы выслать команду зачистки для сохранения конфиденциальности или нанять кого со стороны. Но пока не решил, следовало подробно допросить Прохора, что он сказал этим людям. Поняли ли они: кто он такой или хотя бы заподозрили. Репутация треста вещь важная, а Прохор ведь не последний человек в его организации…

Кадетский не стал ложиться спать, он приготовил себе крепкий кофе, взял журнал «Научный прогресс» и стал ждать, пока Прохор отзвонится и скажет что всё нормально. И хотя он заставил Горелика поднял всех своих немногочисленных боевиков для подстраховки на расстоянии, всё равно волновался за Прохора.

В итоге, чрез полтора часа Прохор позвонил и сказал что всё нормально. Тогда Кадетский наконец смог спокойно лечь спать...