Из рода Бурого Медведя. Том 2

Глава 27. Сволков(3)

Всё было кончено. Не помог даже амулет дающий неплохую защиту от огненной магии. У нападавших было слишком мало огневиков, что бы этот артефакт мог серьёзно на что-то повлиять.

Алют бежал. Бежал из усадьбы Красных Волков, думая лишь о том как бы спастись. Когда враг ударил, его браться и сёстры выступили слишком неорганизованно. Большинством овладела запредельная ярость, мешающая рассудку — бич их вида, приправленный у некоторых алкоголем.

Алют же, попытавшись вступить в схватку с опасным врагом, а это были без сомнения как минимум витязи, получил лишь несколько тяжёлых ударов топором и мечом. Неудивительно, ведь дрался он разом с тремя витязями, которые если и не были элитными, то очень близкими к ним. Алют сомневался, что одолел бы их будь даже обращённым в антропоморфа, так как во время боя в него ещё и прилетали пули! Собравшись с силами, он рванул вперёд, ранил одного из них в живот... а затем сиганул в окно.

Выскользнув из их западни и еда успев приземлиться, он тут же напоролся на чью-то мощную магическую атаку. Ледяная стрела пронзила его тело и взорвала внутренние органы. Будь это обычный волколюд, там зияла бы огромная дыра, но Алют был необычным, поэтому из его кишок, печени и желудка всего лишь получилось кровавое месиво и небольшая дыра наружу. Затем он получил две длинных очереди в спину. И с этими десятками пуль, внутренними и внешними ранами он припустил, стыдно признаться… припустил словно заяц от армии неведомых палачей. Все они были в масках, мешках, шарфах закрывающих лица. А копоть от огня, дух крови его братьев даже не давал толком запомнить запах врага... Для этого следовало остановиться, но он не мог! Остановится — значило умереть!

Трудно было заставить себя бежать. Он никогда в жизни не убегал. Он волк! Его грело лишь то что однажды он отомстит. Узнает, кто за этим стоит и отомстит. Обязательно отомстит! Скрывшись за холмом и получив напоследок несколько пуль, Алют перевёл немного дух. Теперь если за ним не побегут, он сможет где-то отлежаться и выжить.

Он бежал ещё час, пока измождённый не упал на землю в какой-то овраг. По дороге удалось выдавить половину пуль. Но внутренние органы были всё ещё разворочаны. Да и пуль ещё в нём сидело по меньшей мере пару десятков. В костях, в сердце, в голове даже. Засыпая, он не надеялся проснуться. Но вышло иначе…

Вернувшись утром к усадьбе. Он обнаружил лишь дымящиеся руины замка, да несколько живых детенышей бегающих неподалёку. Детей заберут другие кланы, или Бутас Сволков. Фактически он единственный кто остался жив из Клана Красного Волка. Где-то здесь лежало сгоревшее тело дяди… он не испытывал сильной горечи, лишь сожаление, что та старая жизнь ушла и больше не вернётся. Словно отрезали что-то для него важное. Не сидеть ему больше с братьями за одним столом, не испытывать радости общего праздника... Мать и отца он потерял уже давно в меж клановых разборках, поэтому острую горечь утраты познал ещё тогда. Сейчас лишь было тупое ноющее сожаление. Всё таки он волк, он должен…

Набрав воздуха, Алют вдруг громко завыл. Потом ещё и ещё. Волки не плачут, вместо слёз они воют. Но Алют был странный волк, поэтому когда он выл глаза немного намокли. Не до слёз, а стали влажными. Он был рад что тогда никто не видел его горя… Не к месту ему вспомнились те моменты когда он узнал о смерти отца и матери. И он завыл ещё громче.

…Пройдя вглубь территории он нашёл невредимым гараж, где стояла исправная машина. Поймав детёнышей, он посадил их в машину, и поехал к Бутасу Сволкову…

Пока он ехал, ему встречались люди на каретах, на машинах, пешком и в каждом он первое время видел палача убийцу своего рода. Руки, вся его волчья суть рвались в бой, но сознание держало контроль разума. Да и тело ещё не восстановилось, особенно внутренние органы повреждённые магией. Силой воли приходилось держать рану на животе открытой, что бы выходила кровь, во время восстановления органов. Он мог регенерировать раньше, но так как был сильно голоден старался не спешить. Иначе восстановление пойдёт за счет сверхестественных сил, которые бояре называли магическими. А их он всегда берёг на крайний случай.

Зал, где обитала имперская боярская дума, был огромен. Кресла стояли полукругом, опускаясь к центру и поднимаясь к краю. Четыреста кресел — четыреста голосов. Люди заседавшие в боярской думе выглядели по разному, не считая специфической формы: чёрного камзола и золочёного амулета на шее в виде двуглавого орла — символа власти. Самому старшему думцу было восемьдесят три, самому младшему сорок. Да, дума считалась местом не для молодёжи. Дума была для умудрённых возрастом пожилых бояр. Пятьдесят шестьдесят лет — вот кто там заседал. Вот кто там «правил». Абсолютное число голосов-кресел принадлежали боярам; самые слабые из них, наименее влиятельные и немногочисленные представляли ещё и тресты промышленников. Примерно шестая часть — а именно шестьдесят голосов, имели волколюды. Крысиные кланы представителей в думе не имели, впрочем как и витязи.

Бутас Сволков, ещё раз, смело оглядел боярскую думу и с трибуны произнёс:

— Мыслимо ли это, что уничтожают целый волчий клан, численностью в четыреста особей и никто ничего не знает! Полиция не знает, охранка не знает… никто ничего не знает! За что убили, почему убили? Неужели вам нечего мне сказать?

Думцы возмущённо загалдели, затем председатель думы ударил несколько раз молотком, призывая к тишине:

— Тише господа, тише!

Слово взял один и депутатов, толстенький рыжий Митрофан Кабанов.

— А что вы от нас хотите? Да, не нашли, не знаем! Но разве это такая уж редкость? Разве не волки ли три года назад уничтожили подчистую… повторюсь: подчистую, клан, насчитывающий почти две тысячи членов. Убили даже детей! Всех убили…

— Здесь нет ничего странного, — возразил Бутас глядя на Кабанова. — Всем известно, что вражда велась между двумя кланами в открытую, и один решил уничтожить другой. Известно кто именно это сделал, известно заинтересованное лицо, известны интересы за которые они враждовали… Здесь же, абсолютно непонятно кто и за что это сделал. Поэтому у нас есть подозрение, что сделали это по причине ненависти к волколюдам как к виду. То есть убили клан только из-за тог что это волколюды!

С задних рядом встали представители волколюдов, все шестьдесят особей. Встав, они резко вскинули правую руку сжатую в кулак и громко прокричали, прорычали:

— Поддерживаю, поддерживаю, поддерживаю…!

— Ясно что вы поддерживаете! — крикнул Кабанов. — Вам палец в рот не клади. Если непонятно кто убил, значит непременно только за то что вы волки! И сделали это непременно бояре…

— Единственный свидетель говорит о том что это были одарённые: стихийники и витязи! И у меня нет причин ему не доверять! — заявил Бутас, благоразумно упустив слово «бояре» в обвинении. Впрочем все знали, что стихийников небояр не существует.

— Бутас хватит нагнетать…, — попытался его урезонить Кабанов.

— Я требую расследования! — Бутас ударил рукой по столу. — Требую расследования с привлечением лучших специалистов уголовного розыска, следователей. С привлечением лучших провидцев империи!

— Если они захотят! — выкрикнул усмехнувшись Кабанов.

— Лучше пусть они захотят, иначе мы будем считать, что это убийство ничто иное как покушение на всё волколюдово племя!

— И?! — грозно привстал Кабанов. Он был сильным стихийником огня, волколюдов не любил, но вслух не говорил. Впрочем волколюды были в курсе и отвечали ему тем же.

Бутас Сволков враждебно посмотрел на Кабанова и сказал:

— Твой род хочет войны с моим кланом?

Кабанов рассмеялся и ответил:

— Если ты Бутас думаешь, что никто не знает о ваших делах с кланом Красного волка, то ты ошибаешься! На твоё счастье он уничтожен и доказать что ты подчинил этот клан уже невозможно. На твоё счастье!

— Я не отрицаю что был знаком с Завенем Красноволковым и мы были почти как братья…

— Ты был для него почти как господин! — бросил Кабанов и тут же получил поддержку других депутатов враждебно настроенных к волколюдам, в виде улюлюканья и слов осуждения. Но было их немного. Многие делали вид, что вовсе не против волколюдов, хотя и не любили их.

— Это не имеет отношения к делу! — вновь ударил кулаком по трибуне Бутас. — Я требую расследования!..

— Бутас, не надо так переживать. Мы во всём разберёмся. — Взял слово председатель думы. — Господа, давайте проголосуем. Тема вопроса: спец-расследование по делу о смерти клана Красного волка. Поднимите карточку те кто «за»…

«За», проголосовало большинство. Довольный Бутас вышел из зала боярской думы и последовал к машине. Единственное что его огорчало, так это то, что его клан не имел представителей в думе, ни одного депутата! А ведь даже формально его клан числился одним из самых больших, а уж неформально… но несмотря на всю волчью сплоченность, никто не спешил отказываться от депутатского мандата. Волчья сплочённость она такая… и клан на клан может пойти, если надо. И императору могут доносить друг на дружку, если надо… и полиции сдавать находятся такие. Но всё это считал Бутас из-за того что бояре их поставили в рамки, ограничили их во многих правах. Хоть в той же рождаемости. Сами же бояре делали все эти порочные вещи типа стукачества друг на друга, всё это без всякой острой нужды, не ограниченные почти ничем, имеющие свободу во всём. За это Бутас их презирал…

В машине сидело трое волков. Ещё одна машина стояла в стороне и следовала всегда позади. В принципе он мог бы ограничиться и одной машиной так как сам был очень сильным бойцом. Но его статус не позволяя ездить на одной машине. Подобрав длинное серое пальто из шерсти и льна, Бутас сел на заднее сиденье.

— Куда едем? — спросил водитель. Человек его клана. Вроде даже четвеюродный племянник. Бутас уже толком не помнил кто ему и кем приходиться, максимум до двоюродных. Голова забита совсем другими вопросами.

— Езжай к Исаакиевскому Собору на Почтамскую улицу. В прокуратуру…

— Понял, — сказал водитель и завёл машину.

Вскоре они доехали. Бутас вышел из машины, взял портфель, набитый деньгами и отправился к прокурору Сабакееву. Сабакеев был обычным человеком. Всё из-за политики нейтральности и справедливости ко всем родами и кланам. Вот уже сто лет пытались внедрить эту систему, но толку было мало. Рано или поздно обычный человек прибивался к тому или иному роду, даже клану или даже нескольким одновременно. Всё это было так запутанно... Бутас считал, что бояре наворотили дел с этой нейтральностью. Сам он не знал как лучше для всех, но для волков явно лучше новая система — легче давать взятки. Разуметься обычных людей ставили далеко не везде — бояре по прежнему имели большинство в подобных структурах, разумеется на самые главные посты такие например как главный прокурор империи всегда ставился боярин. И то что Сабакеев являлся прокурором столичного региона можно сказать для него, обычного человека, достижение. Прежде обычныхлюдей на такие должности никогда не ставили.

Прокурор был обычный, но охрана у него была из одарённых. Почуяв волколюда все сразу напряглись, особенно огневик. Ну не любили эти стихийники волколюдов, не все но очень многие. Стоит конечно пояснить, что среди других стихийников тоже было мало любителей волков.

Бутас уже привык к такой реакции за свою долгую жизнь. Поэтому лишь с презрением глянул на них сверху вниз и сказал:

— Николай Николаевич у себя?

— У себя, — сообщил витязь. — Вы записаны?

— Записан, — соврал Бутас.

— Как вас представить?

— Бутас Сволков из клана Серого Волка.

— Сейчас я передам секретарю…

Витязь встал, прошёл за дверь и вернувшись через минуту сообщил равнодушно:

— Проходите, Николай Николаевич ждёт вас…

Бутас вошёл в просторный кабинет. Поздоровался. Сел на стул и сказал:

— Я перейду сразу к делу. Мне нужно разрешение на прореживание Клана Пустынной крысы. И желательно побыстрей.

— Пустынной крысы, — повторил Сабакеев. Встал, полез в сейф, достал толстую папку и вернувшись к столу принялся искать нужные листы. — Сейчас подождите… ага, так.

Несколько минут прокурор изучал листы, а затем закрыл папку и сказал:

— По нашим данным клан превышает лимиты рождаемости всего на пять, максимум десять процентов. Этого мало, для того что бы провести юридическую процедуру известную как «прореживание». Я вам уже говорил эти цифры пол года назад…

— Крысы так быстро плодятся… Неужели за пол года ничего не могло измениться? — намекнул Сволков.

— К сожалению нет, — сказал прокурор глядя на портфель Бутаса. — Последние данные мне поступили месяц назад…

Бутас помолчал, не сводя глаз с прокурора, и сказал:

— А нельзя ли провести ещё одну проверку, повторную… люди часто ошибаются в своих оценках.

— Помилуйте, — ошарашено проговорил прокурор. — Третья заявка на прореживание за полгода, от одного и того же клана. Но многовато ли? А ведь у меня есть другие желающие… Заявки лежат, ждут. Я очень ценю вашу благодарность, но поймите и меня. Нельзя же настолько бесцеремонно… быть настолько доброжелательным к одним и не замечать других.

— Да? — наигранно удивился Бутас и стал вытаскивать из портфеля пачки с деньгами. Одну, вторую, третью… Сто тысяч рублей! Бутас знал, что едва ли кто-нибудь из «нуждающихся» в прореживании, предложит такую сумму.

— Допустим я решу вопрос с оценкой численности, — глаза прокурора разбежались от таких денег, однако он держал себя в руках. — Но что я скажу остальным? Ну дам я тебе это разрешение. Но остальные уже задолбали меня, ещё в прошлые разы просили…

— Есть варианты? — спросил Бутас.

— Варианты? — переспросил Николай Николаевич.

— Варианты, что именно можно сказать…

— Можно было бы сказать, что тебе дана эта привилегия за сотрудничество…, — предложил неуверенно прокурор. — Но ведь у вас это осуждается…

У волков сотрудничество с прокуратурой и полицией очень не поощрялось. То есть когда один волколюд доносил на другого, это сильно осуждалось и тот клан терял вес в мире волколюдов.

— Такое объяснение подойдёт, — вдруг выдал Бутас. Он был готов к такому развития событий. Ставки слишком возросли, и приз в перспективе покрывал любые репутациионные издержки. А сотрудничество с прокуратурой не всегда значило, что ты на кого-то стучишь. Хотя сплетни пойдут нехорошие. Но пусть хоть слово скажут!

— Выписывай разрешение, — твёрдо решил Бутас.

— Ну раз так, — развёл руки Николай Николаевич. — Тогда этот вопрос закрыт.

Он достал специальный, отпечатанный бланк на особой бумаге. Проставил число. Вписал название клана «Пустынные крыс» в графе «Субъект прореживания». Вписал в графе Предъявитель: «Клан Серого Волка». Подписал. Поставил печать. И отдал Бутасу.

— Видите число? — спросил прокурор.

Бутас присмотрелся и понял, что число не сегодняшнее, а то которое будет через неделю.

— Новая экспертиза по численности крысиного клана будет не позже этого срока. Но предпринимать какие либо действия следует не раньше чем через неделю от проставленного в бумаге числа. Вам всё понятно Бутас? — спросил прокурор проникновенно глядя в глаза волколюда.

— Я всё понял, — вставая со стула сообщил Бутас. — Две недели ничего не делать.

— Если что не так, я с вам свяжусь, — пообещал прокурор. — Но всё должно быть хорошо. Главное потом не сильно старайтесь там…

Бутас кивнул, аккуратно положил бумагу с разрешением в опустевший от денег портфель, поблагодарил Николая Николаевича и собрался выйти из кабинета.

— Кхм, — подал неуверенно голос прокурор.

Бутас резко повернулся.

— Наш разговор, — проговорил тихо прокурор. — И то что тут было.

— Не волнуйтесь, — сказал негромко, но уверенно Бутас. — Вы были ко мне слишком близко, поэтому я смогу позаботиться, что бы ничего не отпечаталось и тем более не услышалось.

— Всего хорошего, — сказал довольный прокурор и понёс папку в сейф. Бутас же вышел из кабинета.

Теперь клануПустынной Крысы не поздоровиться. Впрочем Бутас осознавал что всё это не гарантирует ему достижения цели в виде знания: где находиться Крысиный король.